Всадник. Та часть, которая после первой.
Все еще пытаюсь писать поменьше бреда в начале, но пока плохо получается.
Что я могу сказать? Жалею, что начал писать историю из 3х частей, мой детский мозг пока не готов к этому, но закончить надо, так что не серчайте если сильно отстой. Редактирование не мой жизненный пусть, так что простите уж за ошибки. Опять.
Краткое содержание первой серии оно же предисловие.
Некогда эта величественная статуя всадника была гордостью музея. Это была не совсем обычная в нашем понимании статуя, дело в том, что на полностью каменной фигуре некоторые элементы были раскрашены, а несколько вещей и вовсе были не из камня. Но даже каменное изваяние древнего военачальника внушало если не ужас, то хотя бы уважение посетителям музея. По легенде это был правитель античных племен, жестокий и коварный. Он заключил сделку с дьяволом в обмен на могущество и власть. Но теперь, он был лишь грозным изваянием, далеким отголоском былых времен. После землетрясения в городе, когда кирпичная стена обрушилась в холле музея прямо на статую, величественная фигура стала лишь грудой серых камней. А аксессуары, украшавшие всадника, растащили по домам случайные люди или работники музея. Чудом уцелевший топор, с выгравированными рунами неизвестного языка, забрал к себе домой сторож музея. Амулет в виде змеиного глаза, который украшал шею статуи, забрал домой пожарный, одним из первых приехавший на вызов. А пояс с кинжалом, взял директор музея. Сам пояс особой ценности не имел, его купили на рынке неподалеку, а вот кинжал относился именно к тому времени, когда по легенде жил сам всадник.
Часть 2. Кинжал времени.
Директор светился от счастья, такой ценности ему прежде унести из музея не удавалось. Кинжал блестел и выглядел как новый, а на рукояти переливался огромный рубин, слегка искажая солнечный свет.
-Интересно, а он все еще острый? - приподняв его, задумался он.
Кинжал сверкнул в лучах солнца и солнечный отблеск ослепил глаза, невольно дернувшись он порезался. Да, кинжал был предельно острым, не смотря на годы, проведенные в забвении, пока он лежал в могиле прежнего владельца.
Алая кровь начала сочиться из пальца, медленно обволакивая его, а он не мог оторвать взгляд от лезвия. Возможно это слепота от солнечного зайчика, но можно было различить какие-то картинки, очертания и даже лица людей. Вот он, приподняв палец вверх поднимается по лестнице, входит в свой кабинет, открывает аптечку и хватая смоченную перекисью водорода ватку, прикладывает ее к порезу. В этот момент в двери стучат и на пороге появляется Лидия Ивановна, главный бухгалтер, в своем извечном цветастом сарафане с желто-красными цветами. Она держит в руках кипу бумаг и монотонным голосом заявляет: «Сергей Геннадиевич, это все на подпись, крайний срок рассмотрения сегодня». Он морщится, ведь даже не читая эту стопку пол дня разгребать, но выбора нет. Замотав пластырем палец, директор садится за стол и берет в руки первую бумажку. Заявление на отпуск от Сидоровой Н.А. -Ну какой отпуск, когда тут такое творится? -В ноябре пойдет. Бумажка летит в ведро, а стопка на столе даже не уменьшилась, она, кажется, стала только больше. В кабинет врываются редкие солнечные лучи, видимо тучу отнесло в сторону ветром и солнечный блик ослепляет его на секунду.
Перед лицом кинжал, глубоко впившийся в палец из которого хлестала кровь. Оглянувшись вокруг, он обнаружил себя там же, возле обломков статуи, где только что подобрал его. Что это было? Галлюцинация? Ладно, потом, сначала нужно перевязать рану. Медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, где находится его кабинет, его не покидает чувство дежавю. Вот лестница заканчивается, знакомый поворот направо с облупленными стенами, а дальше обитая кожей дверь с табличкой директор. Захлопнув дверь позади себя, сделав несколько шагов он задумчиво останавливается. Нашарив в кармане ключи подбирает нужный, замок двери тихо щелкает закрывая дверь. Теперь можно заняться и пальцем, ватка, пластырь. В дверь постучали. Он украдкой, как десятилетний пацан, вглядывается в замочную скважину. Толком ничего не видно, кроме желто-красных клякс, а в дверь, тем временем, опять стучат, в этот раз еще сильнее и назойливее. Директор, затаив дыхание, с удовольствием прислушивается к звуку удаляющихся шагов. Теперь можно выдохнуть и внимательнее ознакомиться с кинжалом, ведь он оказался не так уж прост.
-Значит кинжал хочет крови в обмен на видения будущего, а что если дать ему больше крови? - он крутил в руках блестящий предмет, раздумывая чем накормить его. В какой-то момент кинжал почти выскользнул из руки, он успел поймать его перед тем, как тот впился бы в ногу. Это было похоже на знак, намек или простую случайность, но небольшой участок ноги не сильно пострадает от пореза. Помявшись секунду, он подтянул шорты и алая струйка потекла на кожаное кресло. Кровь медленно стекала, но ничего не происходило. -Может нужно его намочить побольше? - он осторожно размазал свою кровь по лезвию. Но кинжал все еще оставался вполне обычным кинжалом, лишь только кровь в него впитывалась как в губку. Он размазал кровь по лезвию еще раз, но оно опять было блестящим и отражало только его лицо. За окном прошла очередная туча и луч солнца упал на лезвие, на секунду ослепив директора.
Он увидел себя, лежащего на старом диване, среди гор пыльного хлама. Из завалов выглядывали узнаваемые экспонаты музея, некоторые были ему совсем незнакомы, а другие не было возможности разглядеть. На обшарпанном столе стояли несколько пустых бутылок из-под водки и одна начатая, несколько сиротливо лежащих огурцов, подсохший кусочек хлеба и небольшое зеркальце жены. Он оглянулся, комната выглядела неубранной уже очень давно, где-то началась собираться пыль, а в углу деловитый паучок заканчивал строить свои силки. Машинально потянувшись в початой бутылке, директор замер и взял в руки клочок бумаги. Было несложно узнать размашистый почерк жены, витиеватые закорючки и смешную, похожую на петлю, букву «Я». Записка гласила: « Я не могу так. Без нее все не то. Прости. P.S. Зная твое странное отношение к крови, я выбрала веревку.» Рядом с запиской лежал запылившийся кусок пластмассы с двумя синими полосками.
-Она повесилась? Моя Мила? Милая-милая Мила? Но почему, как, когда? - он бессмысленно уставился в стену перед собой, пока не заметил на ней тот самый кинжал. Сорвавшись с места он схватил его: «Крови тебе надо? Еще больше крови?». Но кинжал лишь молчаливо сверкнул очередным бликом солнца.
Он все еще сидел за своим столом с помутненным взглядом, вокруг все было по прежнему, лишь нож, впившийся в ногу напоминал о том, что это все не кошмарный сон. Тяжелые мысли одолевали и заполоняли голову. Почему она ушла? Без кого «нее»? Что вообще это все значит? Но одна мысль была тяжелее других, она давила, вытесняя все остальные. Буквально недавно он после гулянки пришел домой сильно пьяный, а жена попалась, как он это называл, под горячую руку. Слишком мало воспоминаний из событий того вечера, только лишь то, что его ненаглядная Мила заперлась в туалете, а все утро проплакала. Позже его срочно вызвали на работу, так что даже времени поговорить не было. Они долго не могли завести детей, хотя очень хотели. Жена перенесла два выкидыша, а после врачи рекомендовали сделать аборт. Счастье долгожданной беременности сменилось депрессией. Из-за этого он начал пить и гулять, озлобился на весь мир и уже не ждал ничего хорошего от жизни.
Внезапно все встало на свои места, цепочка событий выстраивалась и вела прямо к нему. А он сидел в кресле с кинжалом в руке. Тот мягко лежал в руке, слегка переливаясь кристально чистым лезвием и алым сиянием рубина.
-А что если бы не я? - он медленно поднес клинок к груди и тонкая струйка потекла от груди к животу. Клинок сверкнул на солнце, прежде чем его закрыло очередной тучей.
Вокруг было много народу, очень много. Женщины в нарядных платьях, некоторые в вечерник, кое-кто в повседневной одежде. Среди мужчин и вовсе царил хаос, разнообразие одежды варьировалось от смокингов до шлепанцев с шортами. Все они не спеша занимали свои места напротив сцены, где вскоре появились молодожены. Красивая молодая девушка приблизилась к статному жениху, под руку ее вела его любимая жена.
-Как жаль, что ее отца нет сейчас с нами, он был бы счастлив вести свою дочь под венец. -Он был хорошим человеком и чудесным мужем. -Но хватит о грустном, мы ведь не для этого здесь собрались — его жена начала предсвадебную речь, передавая слово молодым.
-Я клянусь — начала девушка.
-Быть верной и преданной — кинжал упивался хлынувшим потоком.
-В горе и в радости — все глубже и глубже входил он в грудную клетку.
-Пока смерть не разлучит нас.
У него перехватило дыхание, не столько от радости, сколько от простой нехватки воздуха. Кинжал все глубже и глубже впивался в сердце, а он смотред на улыбающихся людей и огромный свадебный торт.
Клинок сверкнул еще раз, перед тем как впиться в сердце директора, только в этот раз не от солнца, а от блеска молнии. Вскоре раздался гром и дождь размеренными каплями забарабанил по карнизам.
-Сергей Геннадиевич, я знаю что вы там, откройте пожалуйста, у меня документы на подпись — лишь «цветастый сарафан» нарушал мерный стук капель.
Передаю привет подозрительному человеку с 2мя комментариями, который зарегался несколько месяцев назад(когда я начал выкладывать тут всякий бред) и сказал " Что-то давно вас не было тут видно". Мам, ну не начинай.
