Возмездие⁠⁠

Вспомнилось.
Стояли в пробке на шоссе. Три ряда. Впереди, вроде, дорожные работы. Ползем еле-еле. Я в среднем, справа (ну конечно же) периодически проскакивает обочечник. Обочина асфальтированная, пыли нет, но когда остановились минут на десять, а по обочине нетерпеливые начали ехать все чаще, у народа из правого ряда подгорело и обочина начала блокироваться.
Через какое-то время пробка стала четырехрядной, и ( ну как же ещё) обочечники начали переть пятым рядом, по грунту, траве и грязи. Началась пыль, т.к. дело было летом, окна у многих были опущены. Кто-то стал сигналить. Блокировать два ряда обочины было очень трудно, особенно в том месте. Обстановочка накалялась.
Вдруг из середины пробки, активными перестроениями, выезжает на грунтовую, вторую, обочину молодой паренёк (лет 25) на неплохом таком паркетнике, Мерседес GLC, не очень большой, но и нельзя сказать, что букашка. Он блокирует грунтовую обочину. Сзади у нему прижимается белый Лексус RX, откуда высовывается молодая дама и начинает размахивать руками и орать. Парень выходит из машины и направляется к Лексусу. Я отпускаю окно и слышу:
Дама (Д): Молодой человек освободите проезд!
Парень (П): Девушка, вы едете по обочине дважды..
Д: Я сказала, отодвиньте машину
П: Вы видите, сколько пыли вы понимаете?
Д: Молодой человек, меня это слабо волнует, я с ребенком.
П: у меня тоже дети..
Д: Ты не понял? Я с РЕБЕНКОМ, мне везде без очереди!
П: Тут люди без кондеев с открытыми окнами, они от пыли задыхаются, у них, может тоже дети
Д: Ты что защитник нищебродов? Машина вроде нормальная, ты че принципиальны такой?
П: Причем тут машина?!
Д: Я не буду стоять со всеми, я с ребенком. Дай проехать.
Парень старается быть спокойным, да и по виду интеллигент. К спору начинают подключаться из соседних машин "девушка, вы не правы" "из-за таких как вы стоим все", причем асфальтированная обочина продолжает стоять и в конфликт не вмешивается. Тут, я вижу, как сзади этого Лексуса останавливается вкруг тонированная Камри, из которой выходят два чеченца (или дагестанца, или азербайджанца?) И шоу продолжается
Чеченцы(Ч): Дэвушка, все нормально.. -
И, подходя вплотную к пареньку, -
Ти че такой борзый? Че телку видишь значит сильный? Со мной давай раз на раз!
П: молодые люди, девушка нарушает, я ей спокойно..
Ч: ти че спокойный? Со мной давай отойдем, я тэбя схаваю, черта бля!
П: молодые люди..
Ч: решил на бабу залупиться, че правильный, по правилам едешь? Мне давай объясни, черт бля, кто по обочине едет. Такие как ти стоять должны, когда нормальные люди торопятся!
П:...
Ч: Ти не мужик если со мной зассал, я тебэ отвечаю!
И прочие угрозы. Дама на Лексусе выходит из машины и, понимая, что ситуация выходит из под контроля говорит через спины чеченов, мол отъедь в сторону, просили же нормально.
Но тут, не знаю из какой машины, к потасовке подходит Воин. Здоровый такой мужик. Лет сорока, лысый, подтянутый, в спортивной одежде. Как будто бы омоновец или кто-то подробный. Видно - профессионал. Он исполнил четко, быстро и красиво. Как Рихтер на пианино.
Даме он лишь глухо бросил:
- В машину, сука.
Чеченцы обернулись.
- Съебали отсюда, чурки ебучие.
Один из них такой наглости не ожидал, но второй, нахмурив, брови решил отстоять позиции
- Ти кого...
Четко поставленный удар срубил выходца с гор сразу. Он даже не шатался, просто мешком рухнул. В следующее мгновение мужик схватил второго и, как-то хитро заломав, протащил его до Камри, а затем приложил рожей об капот. И ещё раз.
Чечен видно очень испугался, т.к. угроз больше не было, а только "прости-отпусти-я понял".
Бросив его на землю, мужик наклонился и отчётливо произнес
- Берешь своего братана, оба в машину, и на хуй отсуда. Полями, канавами, мне по хуй. Минуту даю.
Развернулся и пошел.
В гробовой тишине включились поворотники всех, кто стоял на асфальтированной обочине. Лексус, развернувшись, скрылся. Уложив братка на заднее, чечен уехал вслед за Лексусом. Реально, за минуту.
Мы начали двигаться, по началу медленно, но по обочине уже никто не лез. Те машины, что стояли на асфальтированной, кое-как забрались в общий поток. И, о чудо, с каждой минутой мы двигались все быстрее, пока не добрались до сужения, где всем стало очевидно ещё раз: три ряда перестраиваются в два намного быстрее, чем пять.