Вот как бывает. Часть 2 и 3⁠⁠

Начало: Вот как бывает. «А ну, вдохни поглубже!»

Часть 2. «А может, мне не ту трубу удалили?»

После выписки я чувствовала себя отлично. Правда, ощущала лёгкую неполноценность после потери органа (трубы-то одной лишилась), но в целом была рада, что жива и почти ничего не болит. Побереглась, посидела на больничном положенные 2 недели и вышла на работу. Денёк отработала, вечером встретилась с подружками за чашечкой пива, рассказала, где была. Поохали, посочувствовали, да и разбрелись по домам.

Вечером чувствую – что-то не то…опять живот болит. Да сколько же можно! «Это нервное», – подумала я. Однако боли не сдавались. Пошла в туалет, и вот он – знакомый симптом! Не могу помочиться! Только не как при цистите, а расслабиться от боли не могу совсем. Позвонила подруге врачу, спросить совета. Она сказала, конечно, надо ехать в больницу, поехали, отвезу тебя в другой роддом к знакомым.

Поехали мы всей бригадой – я, муж, подруга. В приемном отделении врач сделал мне УЗИ – в малом тазу опять свободная жидкость. Надо, говорит, делать пункцию. Я как слово «пункция» услышала, впала в истерику. «Ещё одной пункции я не переживу!!» – кричала. Врач хоть и молодой, но мудрый оказался, с нервными бабами умеет общаться, оставил меня одну минут на 10, и я тем временем в себя пришла. Вернулся и говорит: «Вот, я маленькую иголочку возьму. Или если хочешь, анестезиолога позову». А мне уже как-то стыдно стало за ту истерику, ладно, говорю, не надо анестезиолога. Одним словом, эту пункцию я перенесла однозначно лучше, чем предыдущую, хоть и было больно. В результате пункции получили кровь! «Надо, – говорит, – смотреть, что там кровоточит». «Опять операция??». «Да, иначе нельзя». Тут меня второй волной истерики накрыло. «Как же так! Ровно две недели прошло! Да я только швы сняла! Ещё даже пластырь не отклеила!». Тут мудрый врач вышел во второй раз, а я пока оформлялась, опять успокоилась. Медсестра, что заполняла мои документы, посмотрела на место работы и говорит: «О, так вы медик! А что ж вы хотели? У медиков всё не как у людей!». Это точно.

Оформились, начал меня врач спрашивать поподробнее, что да как. Не болела, нет, беременностей до того не было. «Посмотрим, возможно, апоплексия». (прим.: разрыв яичника при овуляции с кровотечением в брюшную полость) – «А может, мне не ту трубу удалили? И та кровить продолжает?» – «Да всякое бывает…». Вот тут-то я обалдела. Ладно, думаю, посмотрят, разберутся, самой интересно.

На операционном столе я лежала снова в ночь с пятницы на субботу, как и две недели назад. «Так, здесь уже была лапароскопия!» – возмутилась медсестра, подготавливая операционное поле. «Была, – говорю, – а теперь вот ещё одна будет». Дальше ничего не помню.

Очнулась в палате. Пришел врач, рассказать, что же там творилось: «Кровотечение было из сальника (прим.: складка с жиром такая в животе). Его прижгли, кровь остановили, всё промыли». – «А чего ж он кровил?» – «Там спайка рядом шла, натянулась рядом с сосудом, вот и закровил. И вообще спаек много, такая картинка только после хламидий бывает». – «Помилуйте, доктор, не болела я, и когда планировала беременеть, на всё-превсё сдавала, ничего не было!». – «Ну, картинка типичная. Отдыхайте». И ушёл. Возмущению моему, конечно, не было предела. Вот чего удумал, в чём меня обвинять! В хламидиях! Безобразие. Думаю я, думаю, провожу языком по зубам – сломан зуб, верхний резец! Вообще отлично. Решила я, что анестезиолог при интубации повредил, больше некому. Ругаться не стала, жизнь ведь спасали.

После операции снова чувствовала себя хорошо, из больницы отпустили даже пораньше. Грызла меня мысль, как же так, почему сальник кровил? Никогда о таком не слышала. Он наоборот служит в том числе для того, чтобы эти самые кровотечения останавливать. Не зря терзали меня сомнения, ой не зря. Однако жизнь шла своим чередом, самочувствие было хорошим, и всё плохое стало постепенно забываться.

Часть 3. Хворь неведомая.

Я вышла на работу. О будущем пока не думала, пыталась переварить произошедшее. Прошёл месяц. В один замечательный субботний день пошла я на конференцию. Чувствовала себя человеком – привела себя в порядок, каблуки нацепила, сидела, слушала лекцию. И вдруг опять резкие боли в животе! Сильные, аж покрылась вся холодным липким потом, пошевелиться не могу. Сижу. Боли не проходят. Надо выдвигаться с лекции. Ползком, что ли? В полусогнутом состоянии доковыляла до организаторов. «Девчонки, не могу, – говорю, – до гардероба не дойду». Принесли они мне пальто, я начала вызывать себе такси. Скорую вызывать не хотела, очень хотелось домой. Одна из организаторов, глядя на меня, предложила отвезти меня. Я отказываться не стала, спасибо ей. Доехали до дома, я легла, лежу. Боли не проходят. Ещё лежу, не помогает. И снова не могу помочиться. Это стало известным для меня симптомом крови в брюшной полости. Чувствую злость и отчаяние. Звоню подружке, и по накатанной схеме она везёт меня в ту же гинекологию.

Там меня встретила новый врач, косвенно уже со мной знакомая. Снова УЗИ – жидкость в малом тазу – надо пункцию. «Я считаю, что делать пункцию под наркозом – это блажь», – безапелляционно заявила она. Как скажете, хозяин барин. Делаем пункцию, ожидаемо в шприце получаем кровь. «По идее, конечно, надо опять идти на операцию. Но сколько можно? Давай попробуем консервативно». Я только за! Такое решение было принято в индивидуальном порядке, с учётом всех факторов. «Кровь я сейчас уберу через Дугласово пространство». То есть посредством пункций. Сопротивляться сил у меня не было. Зато как я кричала! Все роженицы в роддоме обзавидовались. Было несколько проколов, не буду врать, сколько. После того, как слезла с кресла, извинилась перед врачом и медсестрой за своё поведение. Позднее, в процедурном кабинете, другая медсестра, перед забором крови из вены сказала мне: «Сейчас будет немного больно». Я разразилась нервным смехом. Медсестра посмотрела на меня подозрительно. «Колите, – говорю, – больнее, чем до этого, уже не будет».

Потом было тщательное наблюдение, анализ крови несколько раз в сутки, капельницы с кровоостанавливающим препаратом, обезболивающие уколы и строгий постельный режим. Двигаться было больно, так что я и не претендовала. Помочиться получилось с большим трудом, только когда надо мной нависла угроза в виде практикантки с катетером.

Гемоглобин держался на уровне, т.е. кровотечение остановилось, по УЗИ новой жидкости не наблюдалось, боли медленно уменьшались. Беспокоило только то, что в этот раз в живот никто не посмотрел, и причина кровотечения оставалась невыясненной. Начали нервничать родственники и знакомые, требовать от меня диагноза. И это логично, третий раз за полтора месяца внутреннее кровотечение, и только один раз из трёх ему было рациональное объяснение. Однако, по мнению заведующей отделением, ничего особенного со мной не происходило.

Сама же я ставила себе кучу необычайных диагнозов: болезнь Рандю-Ослера (аномалия сосудов), различные коагулопатии (нарушения свертываемости крови), да чего я только не придумывала. Всё-таки непонятно, как дальше жить, если в любой момент у тебя может закровить внутри живота. Муж тоже переживал, но шутил, что пора просто молнию в живот вшить, расстегнул – посмотрел, разобрался – застегнул.

В один момент на УЗИ нашли многокамерную кисту яичника. Моё состояние было расценено как перенесенная апоплексия (прим.: разрыв яичника при овуляции с кровотечением в брюшную полость), а киста была просто следствием.

Месяц постельного режима, и я выписана на работу. Умеренные боли в животе сохранялись и нервировали меня. Дело в том, что кровь из малого таза была удалена не полностью, и сгустку оставшейся там крови предстояло ещё рассасываться какое-то время. Однако после всех приключений, видеть гинекологов мне совершенно не хотелось. Ходила я только периодически на УЗИ, чтобы отслеживать ситуацию. Киста исчезла, кровь рассосалась, а вот на оставшейся трубе врач заподозрил гидросальпинкс. Это когда из трубы получается как бы мешочек, а внутри копится жидкость. И он тоже может болеть. А труба при этом вряд ли будет проходимой.

Параллельно посетила гематолога, чтобы исключить нарушения свертываемости крови. Он меня обследовал и дал заключение, что со стороны крови патологии нет, причина кровотечений – гинекологическая.

Тем временем прошло полгода с момента последней госпитализации. Аллергия на гинекологов поутихла, а вот боли в животе сохранялись. В связи с этим было принято решение продолжать эпопею. Новая гинеколог направила меня гистеросальпингографию (ГСГ) – проверка проходимости маточных труб (одной трубы в моём случае). Однако доктор, выполняющий ГСГ, взвесив все за и против, отказалась брать меня на обследование из-за высокого риска осложнений. Таким образом, мне была одна дорога – снова на лапароскопическую операцию. Чтобы вновь решиться на это, мне потребовалось время.