Вольный Флот 2. Новогоднее⁠⁠

Я решил продолжить удачный эксперимент со "спецвыпусками". Мне нравится иногда делать "шаг в сторону" от основного рассказа, и писать что-то в сюжет не лезет, но интересно. Сразу предупреждаю - происходящее в спецвыпуске вне сюжета и даже времени когда происходят события ВФ так что я попытался максимально абстрагироваться от него и просто сделать зарисовку по миру рассказа.

По поводу новых глав: да - я торможу. Торможу по объективным причинам, вроде работы и ремонта своей адовой повозки, и по причинам чисто субъективным. Передо мной сейчас лежит огромный сюжетный узел, способы "разрубания" которого настолько разнообразны, что идеи одна другой интереснее приходят регулярно, а сам он должен связать воедино несколько сюжетных линий и это само по себе отдельное вуду. Поэтому на данный момент я просто отпустил вожжи и записываю вообще все что мне кажется интересным, а потом, как говорится в старом анекдоте, "мы со всей этой херней попытаемся взлететь".

Так что спасибо за терпение и с Новым Годом всех кто меня читает.

Возле Старого Вокзала было много пивных, но эта, спрятанная в глубине лабиринта столетних кирпичных пакгаузов была местом «для своих». Тут собирались отметить окончание тяжелого рабочего дня машинисты, грузчики, слесаря из ремонтного депо и прочие причастные к железной дороге.

Дверь громко хлопнула и внутрь ввалился румяный Машинист. Увидев что один из слесарей испуганно вздрогнул от резкого звука, он усмехнулся.

- Какой-то ты пугливый, приятель… Подлечи нервишки.

- Рот закрой… - беззлобно, но веско посоветовал ему крепкий Бригадир грузчиков, - Ты бы видел, что он видел, ты бы от любого скрипа срался где стоял.

Остальные согласно покивали. Машинист извиняясь развел руками.

- Ну откуда я знал-то? А что он такое видел?

- Хозяина Зимы… Ближе чем ты свою жену… Это не считая залесского плена.

- Хозяина Зимы?

- Ага…

Бригадир кивнул и покосился на Посвященного который заерзал когда речь зашла о языческих тварях. Посвященный не работал на железной дороге, но захаживал сюда регулярно, дабы «быть ближе к пастве». Хозяину пивной это не нравилось — при нем продажи падали, но из уважения к сану он молчал.

На некоторое время воцарилось молчание, нарушаемое только хлюпаньем — Машинист быстро выхлебал первую кружку и, заказав еще две, покосился на Слесаря, потом подсел к нему и пододвинул пиво.

- Слушай — а расскажи..?

Слесарь затравленно оглянулся — видно было что это не те воспоминания, которые хочется ворошить, но вокруг уже собралась небольшая толпа любопытных, да и правила вежливости требовали не отказывать в истории тому кто ставит выпивку. Жадно глотнув Слесарь мотнул головой — перед глазами снова вставала та ночь…

На горизонте пылало зарево. Там, на протяжении трех месяцев шла натуральная мясорубка. Изредка мимо них в тыл проходили раненные которые рассказывали ужасы про залитые отравляющими газами руины, из которых раз за разом вставали покрытые окровавленными повязками призраки чтобы затащить с собою в Бездну очередной посланный на штурм полк.

Всякий раз, провожая взглядом их сгорбленные спины, он благодарил Всемогущего что не попал туда. Лучше уж стоять в дозоре бессмысленно охраняя бескрайнее поле. Куда лучше…

Пошел снег. Огромные хлопья падали, медленно кружась, словно пух из распоротой перины. И в этом холодном пухе тонуло все, окопы, блиндажи, свет, звук… Похолодало… Это было странно — обычно когда идет снег, теплеет. Но поди разбери что к чему в этом диком месте.

А снег все падал пока вокруг не осталось ничего кроме белой мглы. Ничего… Только падающие хлопья и абсолютная, удушающая, мертвая тишина.

Чтобы избавится от этого наваждения он окрикнул часового в соседней ячейке… Но крик потонул в мельтешении снега только вылетев изо рта. Вместе с морозом под шинель начал пробираться зловещий холодок паники. На миг ему показалось что белая мгла поглотила весь мир. Что кроме неё вокруг нет вообще ничего. Сорвав с плеча винтовку, он попытался дослать патрон в патронник и выстрелить в воздух — пусть его за это накажут, но что угодно лучше этой жуткой белой тишины.

Затвор примерз. Рукавица бессильно скользила по его гладкой округлой рукояти, поэтому, дрожа всем телом, он стянул её и схватившись голой рукой за металл с силой потянул преодолевая сопротивление загустевшей смазки. Пальцы обожженые прикосновением к ледяному металлу, свело, и стоило огромных усилий нащупать спусковой крючок и выжать его. Винтовка бесшумно толкнула его в плечо. Гильза, на лету покрываясь инеем, так же бесшумно запрыгала по мерзлому дну окопа. Звука не было! Белая мгла пожрала грохот выстрела, так же как и крики. Никто его не услышит!

А потом появились они... Белые фигуры с оружием наперевес словно материализовались из падающего снега, прыгая в окопы и растекаясь по ним. Он развернулся чтобы бежать к блиндажу, но перед ним вырос могучий старик в белой распахнутой шубе. Несмотря на мороз, от него валил пар, превращаясь в снежные хлопья. Его борода, брови, волосы были неестественно белого цвета как и кожа, и только на лице играл яркий, пугающий румянец. Но страшнее всего были глаза — ледяные глаза древнего языческого духа заглядывали в прямо в душу сковывая её льдом.

В панике он сделал выпад штыком, но старик без труда отбил его огромным узловатым посохом и винтовка разлетелась словно стеклянная. А потом тело сковал холод…

- Как винтовка могла расколоться? - прервал его удивленный Машинист, - Она же стальная?

- Наша сталь на сильном морозе хрупкой становится… - старый Токарь, важно пыхнув трубочкой, усмехнулся глупой молодежи которая не знает очевидных вещей, - Залесцы же в свою добавки сыпят не скупясь как раз, видать, на такие случаи. Они то что с морозами, что с этими тварями знакомы ближе нас…

- Да не про сталь сейчас разговор! - отмахнулся кто-то из слушателей, - Как ты спасся-то!?

- Воззвал к Всемогущему, потому что только он способен спасти нас от ужасов порожденных Бездной! - встрял Посвященный, пытаясь перевести все в душеспасительное русло, - Ведь верно я говорю?

- Воззвал… - покосился на него Слесарь, - Только вот звуки все умерли… Но он меня услышал…

- Сам Всемогущий?

- Хозяин Зимы… Я начал читать молитву, а он только усмехнулся, и потом я прямо в голове услышал его голос… - Слесаря передернуло, - До сих пор его слышу: «Он здесь не властен...»

Посвященный откинулся словно от пощечины задохнувшись от возмущения.

- Да как ты смеешь..!

- Это не он, - буркнул явно недовольный вмешательством святоши Бригадир, - Это Хозяин Зимы. Или вы ждали что языческий дух псалмы затянет?

- Нет, но..!

- Чего ты от него хочешь то? Человек рассказывает как есть. «Как надо» ты нам на проповеди расскажешь… - Бригадир повернулся к Слесарю, - Продолжай… Почему он тебя пощадил-то?

- Не знаю… Из-за сына, наверное…

- Из-за сына?

- Да. Я когда понял что мне конец, о сыне подумал… Будет ли он скучать по мне? Вспомнит ли вообще? А потом в госпитале очнулся… Наверное из-за сына. Я спрашивал у местных — они говорят что Хозяин Зимы детей любит. Да что говорят — сам пока в плену был видел: мороз такой что на печь с ногами забираешься чтобы согреться, дышать больно, ни одного взрослого на улице, зато дети бегают, резвятся, словно их холод стороной обходит…

- Да ну быть такого не может…

- Может… - снова отозвался кто-то из слушателей, - У меня есть знакомый который бывал в тех краях. До Залесья не доезжал, но Приполье видел. Там тоже чем младше, тем меньше холодов боятся.

Остальные загалдели, кто соглашаясь, кто споря, и воспользовавшись этим Слесарь допил свое пиво, выскользнул за дверь и, поминутно оглядываясь, посеменил к дому. На пустыре, отделявшем территорию вокзала от кварталов где жили рабочие, он подошел к одинокой пихте, достал из кармана помятую ленточку которую, видимо, обронила в пригнанном в депо вагоне какая-то богатая дама, тщательно расправил находку и повязал на ветку. Потом еще раз огляделся — после сегодняшнего рассказа Посвященный и так месяц мозг полировать будет, не хватало еще чтобы кто-то ему донес о том что он Хозяину Зимы жертвует.

И не то чтобы он не верит в всемогущество Всемогущего... Но и Хозяин Зимы лжецом не выглядел, да и земли те на озаренные светом Его места не похожи, так что… Спокойнее так. Это ведь главное? Покой в душе? А как еще душу успокоить тому кто в эти глаза заглянул?

Подняв воротник и поежившись, Слесарь зашагал в сторону дома размышляя над тем почему Хозяину Зимы так нравятся украшения на хвойных деревьях. Может просто ярких красок посреди белой мглы не хватает? Вечность в этой белизне кого хочешь достанет...