Военная тайна | Николай Старообрядцев⁠⁠

Самое недалёкое будущее. В России наконец-то победили прогрессивные силы. Население некогда многострадальной страны вкушает щедрые плоды гражданского общества и быстро идёт на поправку после более чем десяти веков беспросветного рабства. Невероятно, но факт — демократия торжествует.

Ночной таксист Бузхук-бек, двадцати девяти лет от роду, официально принявший на себя обязанности мужа, тридцатитрёхлетний собачий парикмахер Иван, принявший обязанности жены, а также их осознанно безработный приёмный ребёнок, чипированный бесполый постчеловек Зузу Могомбо, которому вчера исполнилось сорок лет, сидят у психокинетического нейронного телевизора. В эфире — популярная культурологическая передача «Покаянная нота». Получив неограниченный доступ к закрытым ранее архивным материалам российских спецслужб, журналисты устанавливают прототипы отрицательных персонажей советской и послеельцинской литературы, чтобы выяснить, какими людьми они были на самом деле и за что подвергались стигматизации. В этом выпуске телевизионщики обратились к наследию Аркадия Гайдара. Они разыскали потомков Мальчиша-Плохиша и смогли взять большое интервью у его правнука — Бориса Плохиша.

Борис Плохиш — образцовый европеец и преуспевающий бизнесмен. Возглавляет крупную кондитерскую компанию, созданную ещё его легендарным прадедом, который, как сообщает предприниматель, по ужасающей несправедливости стал известен в качестве отрицательного персонажа небольшой и совершенно ничтожной пропагандисткой книжонки периода кровавой советской диктатуры в России. Вполне понятно, что литературой именно такого сорта и качества большевики любили одурманивать умы школьников. К сожалению, миллионы обманутых детей не знали, как всё было на самом деле. История беспощадно переписывалась, и не последнюю роль в этом сыграли необременённые совестью советские писатели, выкормленные тоталитарным режимом. Но сегодня о той позорной эпохе можно говорить открыто — и вся Россия узнает правду.

Мальчиш-Плохиш рос умным и талантливым ребёнком, которому любящие родители с детства прививали страсть к предпринимательству. Будучи совсем ещё мальчишкой, он смог почувствовать огромный потенциал рыночной экономики и с предельной ясностью осознать необходимость демократических преобразований в избавившейся от имперского самодержавия России. Разумеется, разговоры об этом с местной детворой, в большинстве своём очень неразвитой, привели к тому, что о романтических настроениях мальчишки узнали взрослые — люди ленивые и злые, верная опора большевизма. Возможно, свою роль сыграл и царивший в невежественных народных массах отвратительный пещерный антисемитизм — по матери Мальчиш-Плохиш был евреем. Завистники состряпали донос. Одержимые так называемой классовой ненавистью, они потребовали как можно скорее раскулачить всё трудолюбивое семейство Плохишей.

Спасаясь от большевиков, Мальчиш-Плохиш был вынужден эмигрировать в Германию. Примечательно, что благодаря родственным связям он смог поехать в Петроград и уже оттуда был выслан заграницу на знаменитом «философском пароходе» в компании лучших умов России своего времени. Согласно семейному преданию Плохишей, Мальчиш помогал Николаю Бердяеву разогревать на примусе суп, а Сергию Булгакову однажды вычистил сапоги. Он сделал это не из лакейства, которое никогда не было присуще его независимой натуре, а просто потому, что хотел хоть чем-то быть полезным великому человеку. Святой отец был так растроган, что вытащил из ладанки и подарил мальчику золотой рубль царской чеканки. Во время последующих скитаний ценный подарок пришлось продать. Мальчиш был убеждён, что без этого рубля он просто не смог бы выжить, и поэтому, уже на закате жизни, видел в нём благословение Божие. Проникнувшись семейной легендой, Борис Плохиш потратил многие годы, чтобы найти тот самый рубль. И вот он перед нами. Борис показывает журналистам рамку, где под стеклом хранится булгаковская золотая монета — бесценная реликвия династии Плохишей. Ведущий программы так поражён, что на мгновение теряет дар речи.

Остальные члены большой и дружной семьи Плохишей, люди высоко порядочные и безусловно благородные, стали жертвами красного террора и были полностью истреблены в сибирских концлагерях — так велика была ненависть большевистских палачей к любым росткам свободолюбия. Стыдно признаться, но процесс их посмертной реабилитации начат только недавно.

Несмотря на острое военно-политическое противостояние, немецкое правительство очень гуманно относилось к русским беженцам, не пожелавшим остаться в стремительно крепнущей красной империи зла. Плохишу была оказана посильная гуманитарная помощь — как сказано у Гайдара, «дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья». Пожалуй, во всей гайдаровской писанине про Мальчиша-Плохиша это единственный факт, который можно признать неискажённым. Кому-то может показаться, что голодному и обессиленному человеку было бы полезнее получить горшочек каши и палку краковской колбасы. Однако не следует забывать, что ребёнок, даже самый смышлёный, нуждается в эмоциональной поддержке. И побаловать его сладким — значит не только укрепить его силы, но куда больше — подарить ему надежду.

Неудивительно, что простое человеческое участие в судьбе загнанного и затравленного мальчишки было встречено циничным глумлением со стороны советской идеологической машины. Скромная гуманитарная помощь всё в той же агитационной книжонке была названа чуть ли не вознаграждением за измену, надолго став для одураченного населения России символом корысти и предательства.

Как уже говорилось, Мальчиш-Плохиш был не по годам самостоятельным, творчески мыслящим и необычайно предприимчивым молодым человеком. Иначе зачем было бы выдворять его из страны, где на дух не переносили ничего яркого и выдающегося? Он не стал есть полученные продукты. Не стал и закапывать излишки в землю, как наверняка в то дикое время поступили бы его соотечественники. Превозмогая голод, он доставал из корзины печенье, смазывал его тонким слоем варенья, накладывал сверху второе печенье и торговал таким нехитрым угощением на берлинской ярмарке, в совершенно очаровательной манере расхваливая свой необыкновенно вкусный и питательный деликатес. Вечером молодой предприниматель тратил часть полученных денег на скудное пропитание, а на оставшееся снова покупал варенье и печенье, чтобы спозаранку вернуться на ярмарку. Удача сопутствовала Мальчишу-Плохишу. Дела его шли в гору. Вскоре он сколотил небольшой капиталец и смог открыть свою собственную кондитерскую лавочку. Там появились многие другие угощения, но главным навсегда осталось его личное изобретение, позволившее в послевоенный период оправиться от ужаса политических репрессий и твёрдо встать на ноги. Благо, все предпосылки для таких начинаний уже были созданы немецким государством, вполне прогрессивным даже для того тёмного времени. Быстро накопленный и грамотно управляемый капитал впоследствии позволил юному дарованию спокойно пересидеть сложные годы гитлеризма в Англии, где он не терял времени понапрасну и налаживал деловые связи в наиболее влиятельных торгово-промышленных кругах западной Европы и Нового Света.

Дабы увековечить историю своего успеха, Мальчиш-Плохиш придумал для своей продукции название — «Военная тайна», а быстро развивающуюся сеть кондитерских назвал «Бочка варенья и корзина печенья». Сейчас международная компания «Плохиш Зюсихкайтен» процветает и пользуется популярностью далеко за пределами Германии, в том числе в новой России, где уже давно, не без помощи коалиции европейских государств, было свергнуто иго большевизма и постбольшевизма. Многие российские дети не только с удовольствием едят сладости Плохишей, но мечтают о престижной работе в общеевропейской сети кондитерских «БВиКП», где они смогут продавать «Военную тайну» всем желающим. Для миллионов граждан новой преобразившейся России продукция сети «Бочка варенья и корзина печенья» стала символом победы над бесчеловечной диктатурой большевизма и убогой советской ментальностью, на искоренение которой ушли десятки лет после благополучного краха тюрьмы народов.

После интервью Борис Плохиш вручает съёмочной группе подарочные наборы «Военной тайны». Все невероятно растроганы. На глазах сверкают слёзы. Телевизионщики очень тепло прощаются с Борисом и покидают его современный, совсем не вычурный особняк, созданный самыми прогрессивными архитекторами и дизайнерами. Но сразу за воротами усадьбы журналисты случайно наталкиваются на древнюю безобразную старуху, которая, ко всеобщему удивлению, за какую-то мелкую оплошность (оператор поставил чемоданчик от камеры на клумбу) ругает их последними словами на прекрасном русском языке. Любопытный ведущий телепередачи вступает с ней в диалог. Оказывается, её зовут Алёнка Кибальчиш. Она племянница печально известной жертвы гражданской войны в послереволюционной России — Мальчиша-Кибальчиша. Поражённые неожиданным открытием журналисты начинают расспрашивать её о перипетиях судьбы.

Уже после окончания Второй мировой войны муж Алёнки Кибальчиш, сотрудник МГБ, был направлен на службу в восточный Берлин. Она поехала с ним. Однако в первый же год их заграничного житья супруг тяжело заболел и вскоре скончался. В просоветских кругах был пущен слух, что это дело рук английской разведки. Совершенно очевидно, что это вздор. Не слишком культурный муженёк просто дорвался до цивилизации, а если быть точнее, до берлинских «кнайпе», где и захлебнулся пивом со шнапсом. Да, русские никогда не умели пить. И грустно, и смешно! После его смерти Алёнку Кибальчиш должны были вернуть в СССР, но из-за какой-то ужасной бюрократической ошибки советской стороны (уж конечно не германской!) она осталась без документов и без гроша в кармане. Милость немецкого государства велика, но не безгранична — выдержав некоторую паузу, вполне приличную для сложившейся ситуации, скорбящую вдову попросили покинуть служебную квартиру.

— Вышвырнули на улицу, буржуины! — ругается старуха.

Ведущий смеётся над её старомодным, немного грубым юмором. Много лет она бродяжничала по Германии, подрабатывая как придётся, и вот наконец прибилась к поместью Плохишей. Конечно, здесь приходится много работать.

— Горбатиться! — ворчит старушка.

Снова этот очаровательный старческий юмор! Кто в Германии работает мало? Если хочешь жить достойно — нужно много и хорошо трудиться. Как любят повторять немцы, труд освобождает. Таков основной принцип свободного капиталистического общества. Вместе с ещё несколькими стариками, которых тут дружелюбно называют «нелегалами», старухе милостиво предоставлен для проживания небольшой садовый домик — не новый, но довольно уютный. Их кормят и даже что-то платят. Само собой, доступ к «Военной тайне» — почти неограниченный. Угощение можно свободно получить и на завтрак, и на обед. Для этого им даже дают специальные талоны.

— Лагергельд, — в шутку называет свои талоны Борис, но, подумав секунду, поправляется: — Прэмиеншайн!

Вроде бы излишество, но не следует думать, будто Борис Плохиш подсчитывает, кто из прислуги сколько съел — он просто любит порядок во всём. Он ценит труд своих работников и любит это демонстрировать. Можно сказать, старухе повезло — теперь она часть прогрессивного европейского общества.

— Йа-йа, генау, — соглашается Борис, решивший прогуляться до фитнес-центра и заметивший, что старуха прохлаждается и точит лясы с журналистами, вместо того чтобы делать свою работу. Но он совсем не сердится, по-отечески поправляет косынку на её маленькой высохшей головке и даёт вполне справедливую оценку: — Не лучшая часть общества, увы!

Конечно, трудно это признать, но, если говорить объективно, во всём виноваты её предки, не пожелавшие бороться с большевизмом, когда это было вполне возможно. Вместо этого они предпочли снять с себя всякую ответственность за собственное будущее и сломя голову бросились в объятия советской пропаганды. Меньше всего повезло её печально известному дядюшке — Мальчишу-Кибальчишу, который погиб ещё до её рождения. Жизнь этого несчастного ребёнка, обманутого советской системой, была принесена в жертву на алтарь кровавого коммунистического кумира. В своей печальной участи он не одинок. Таких, как он, — миллионы. Кто знает, возможно, советская диктатура сознательно увеличивала масштабы репрессий до астрономических величин, чтобы сделать невозможной память об отдельных жертвах, отрицая тем самым принцип незыблемости прав и свобод каждого человека. Страшно подумать, но ей почти удалось это сделать. Вот вам результат: имя Кибальчиша уже почти никто не помнит. Если бы не сердобольные Плохиши, его престарелой племяннице до сих пор пришлось бы побираться по помойкам. И всё же какая-то справедливость восторжествовала — память о Мальчише-Плохише ещё долго будет жить в делах его предков и в сердцах посетителей кондитерских «Бочка варенья и корзина печенья». Приятного аппетита, уважаемые телезрители! И до новых встреч на нашем образовательном канале.

— Мама! — Зузу Могомбо зашевелился в своей увеличенной детской кроватке. Познавательная передача пробудила его аппетит. — Купи мне «Военную тайну»!
— Махбуб! — Иван кашлянул на своей табуретке и кротко обратился к мужу. — Ты позволишь купить нашему сыну «Военную тайну»?
— Харащё! — нехотя бросил Бузхук-бек, лениво поигрывая чётками в глубоком кресле. Ему было неприятно, что его жена снова пойдёт на улицу с открытым лицом, но они с психотерапевтом уже неоднократно прорабатывали необходимость преодоления религиозно-этнических установок — и каждый раз за это приходилось платить немалые деньги;кроме того, ему не хотелось снова портить вечер, как это получилось вчера, в день сорокалетия их единственного ребёнка. — Ищё пива купищь мне. Хайныкен. Одын упаковка.

— Конечно, дорогой! — Иван обрадовался настроению мужа. В его сердце пробудилась надежда, что они хорошо проведут сегодняшний вечер, как настоящая дружная семья. — А может, я, это самое, и себе маленькую возьму?
— Нэт! — резко оборвал его Бузхук-бек, нервно дёрнув крепкими плечами и заговорив с какой-то плаксивой интонацией, что должно было свидетельствовать о его эмоциональном напряжении. — Опать ти за своё! Вы, рюськи, пыт нармальна нэ можэтэ. Вазмы сэбэ пыва бэзь алькаголь. Бэзь алькаголь, слыщищь мэня! Одын бутылька. Нармальна будыщь пыт.
— Да, любимый мой, я всё сделаю, как ты сказал, — смиренно ответил Иван. Его вовсе не обидел и тем более не оскорбил отказ мужа. Он хорошо понимал, что Бузхук-бек хочет блага для него и счастья для их общей семьи, а его несколько резкий тон — пережиток позорного прошлого, когда отдельные народы востока пытались замкнуться в свои маленькие отсталые мирки, чтобы веками вариться в собственном соку, от какой-то животной озлобленности не желая воспринимать дары просвещения. Но, слава богу, всё это позади.

— Как и сам бог! — воодушевился Иван, вспомнив, как гендерный психолог учил его быть бдительным и всякий раз отбрасывать эту скандальную гипотезу о существовании высшего и всеблагого существа, якобы содержащего русский народ под каким-то привилегированным надзором.

«И всё бы хорошо, да что-то нехорошо», — какая-то недобрая мыслишка, будто сказанная чужим голосом, вдруг прошмыгнула у Ивана, когда он уже покинул квартиру и поправлял макияж, пока современный скоростной лифт бесшумно опускал его всё ниже и ниже. Но он не обратил на это никакого внимания.

Редактор Анна Волкова

Корректоры Дарья Ягрова, Нелли Реук

Другая современная литература: chtivo.spb.ru