Военная прокуратура пересматривала дела людей, осужденных в 30-40-х и начале 50-х годов
«Наука и жизнь» 1988 г. №5, с.78-82
Б. Викторов. Возвращение имени , «Наука и жизнь», 1988 г. №5
Генерал-лейтенант юстиции в отставке Б. ВИКТОРОВ.
В органы советской прокуратуры я пришел по путевке комсомола в 1934 году, было мне тогда 18 лет. Зимой 1955 года, в январе, получил назначение на должность заместителя Главного военного прокурора Советской Армии и Военно-Морского Флота.
Военная прокуратура в те годы пересматривала дела людей, осужденных в 30-40-х и начале 50-х годов. К нам обращались родственники, друзья, иногда сами вышедшие из заключения люди, они просили снять с себя или с близких ярлык «врага народа».
Процедура была такая. Когда к нам поступало подобное заявление, мы, работники военной прокуратуры, рассматривали материалы дела, сравнивали с документами из других, связанных с этим дел, допрашивали свидетелей. Затем мы составляли заключение, в котором подводили итоги проверки и направляли его в военную коллегию Верховного суда СССР. Она, в свою очередь, выносила окончательное решение. Военная коллегия выдавала справку о реабилитации или, в случае отрицательного ответа, решение об отказе в реабилитации.
Меня часто спрашивают: почему реабилитацией гражданских лиц занималась военная прокуратура? Отвечу. Все лица, обвиняемые в шпионаже, по закону привлекаются к ответственности и осуждаются только военным судом. В соответствии с законом пересмотр этих дел, а их было подавляющее большинство, оказался в ведении Главной военной прокуратуры.