Вести с полей⁠⁠

Малдовар Колкуан, трибун Адептус Кустодес, первым заметил девочку.

Он сражался с длинноруким демоном с атрофированными ногами, который бушевал в рядах имперцев словно искалеченная обезьяна, пока он не встал у него на пути, не схватил его за грязную длинную руку и не притянул к себе. Их дуэль продолжалась до сих пор.

Болтер на его копье стража вспыхнул, посылая разрывные снаряды в существо практически вплотную, оставляя кратеры в его плоти. Чёрная кровь текла по его шкуре. Оно не падало. Оно блокировало его копьё крепкими словно сталь запястьями, отбивая лезвие. У него не было оружия. Это была не более чем коллекция костей, обёрнутая в трухлявую плоть, и его рёбра были ясно видны через малое количество мышц, но существо было чудовищно сильным, опирающимся на одну руку и наносящим удар другой. Нечистоты постоянно капали с парализованных нижних конечностей. Моча сочилась между узловатыми бёдрами. Фекалии забрызгали золотую броню Колкуана, пока тот уворачивался и наносил удары. Его доспех не выдержал бы удара грязной лапы, лишь его скорость спасала его. В полном доспехе кустодианский страж был огромен, но двигался с ангельской грацией.

Колкуан не доверял Жиллиману. Он был одним из несогласных голосов среди Десяти тысяч, которые задавались вопросом, что именно хотел узнать вернувший примарх у Трона. Но Хаос он ненавидел больше. Когда Жиллиман был связан, и Мортарион приземлился перед примархом, он закричал, призывая кустодианцев на помощь Жиллиману. На их пути встала стена демонической плоти. Четыре высших демона всё ещё бушевали на поле боя, отмахиваясь от атак, которые бы раскололи горы. Неисчислимые меньшие существа атаковали со всех сторон. Двое его воинов пали, их золотые тела были втоптаны в грязь. Существо, которое он не подпускал к последнему живому лояльному сыну Императора, зарычало и возликовало, атаковав его с удвоенной силой своими длинными руками.

- К примарху! - закричал он. - К примарху!

Смех демона заклокотал в поражённой болезнью глотке. Казалось, проклятая тварь не имела собственного голоса, выражаясь лишь через насилие и радость. Колкуан быстро нанёс колющий удар, отгоняя существо. Оно раскачивалось на руках, уклоняясь от каждого удара.

Затем, на пике отчаяния пришла она: девочка шла через толпу порождённых магией чудовищ словно по рынку. Одинокая Сестра Битвы шла рядом с ней, сопровождающая, которая стала вестником. Девочка светилась золотым светом и ступала легко. Несмотря на то, что земля превратилась в перепаханную грязь, её ноги не оставляли следов, в то время как сопровождающая её сестра постоянно поскальзывалась и спотыкалась.

- Святая Тироса, - прошептал он. Он не мог думать ни о чём другом. Время замедлилось. Звуки битвы удалились в небесные дали. Его копьё перестало двигаться. Он перестал сражаться. Девочка задела в нём что-то, что заставило его забыть о том, где он находится.

Её глаза впали, а кожа покрылась пятнами. Волосы на голове выпадали пучками. Белое платье были испорчено ожогами. Она разваливалась на части, но вокруг неё распространялось мягкое сияние, которое росло по мере того, как она приближалась к двум примархам, проходя мимо сражающихся, заставляя туман сиять, превращая его из чего-то мерзкого в сеть великолепного света. Взгляд Колкуана не мог покинуть её. Разговор братьев-примархов затих в его ушах. Существо, которое сражалось с ним, перестало быть проблемой. Он мог бы погибнуть, быть убитым демоном, но Нерождённый тоже был зачарован.

Лишённая плоти перегородка его носа дрогнула, когда девочка прошла рядом. Демон поднял дрожащий палец и заговорил шипящим голосом, скрипя и задыхаясь от могильной пыли.

-Ан-аф-е-ма...

Одно слово. Оно проплыло по воздуху, достигнув девочки с такой же мягкостью, словно шёлк на ветру.

Время остановилось. Атомы прекратили своё движение. Свет замер. Брызги крови создали твёрдые арки над полем боя, болты зависли в воздухе, пламя их движущих зарядов замерло. Вечный холод охватил Колкуана. Лишь он, по непонятной ему причине, мог свободно оглядываться. Все воины неподвижно замерли. Жиллиман пытался вырваться из пут живого света. Мортарион занёс над головой косу.

Но несмотря на то, что всё прекратило своё движение, так что вселенная была заключена в мгновении, таком же несущественном, как пикт, сотворённый из воды, девочка продолжала идти. Она повернула голову и взглянула на Колкуана. На её лице пылали глаза, старые, как само время, а изо рта лучился свет звёзд. Под своим богато украшенным шлемом Колкуан открыл рот.

- Милорд? - прошептал он.

Проклятое время прорвалось, заставив часы реальности пойти вновь. Вновь события направились по своему неизменному курсу.

Всё, что было остановлено, спешило нагнать потерянные секунды. Причудливый демон рухнул на свои искалеченные ноги, изумлённый тем, что увидел. Колкуан пришёл в себя раньше и взмахнул копьём. Клинок просвистел в воздухе, соединив Колкуана и шею Нерождённого мостом энергетической дуги. Демон развернулся, чтобы ударить в ответ. Как только он это сделал, его чудовищная голова слетела с плеч. Его душа покинула тело в рое мух, а тело бесследно исчезло.

Девочка поднялась в воздух над битвой. От земли поднялся купол света. Он распространялся со скоростью света, захватывая всё в свой сияющий радиус. Люди и космодесантники пошатнулись. Нерождённые закричали. Оружие Мортариона было остановлено за мгновение до удара

Так что Император вернулся. Возрадуйтесь.

А излучение Хокинга, грубо говоря, никогда в черной дыре и не бывало

Городецкий и его деревянные дозоры

Я не Гуамоколатольга, я Антон.

Дозор против хищника

Дозор против дозора