†ВЕРХОМ НА КРЫШЕ, СЪЕЗЖАЮЩЕЙ В ПРОПАСТЬ†⁠⁠

(депрессивный хоррор от имени главной героини)

Всем привет, меня зовут Юлька.  Я - будущий ученый, который что-то там считает для полётов в космос. Я хорошо решаю задачки в детском садике. Воспитатели говорили, у меня большое будущее...  Я уже взрослая, мне 6 лет!  Живу я в Питере. Люблю блестящее, родители доверяют мне носить кольца и браслеты. А остальные мои одноклассницы не доросли до этого, без них ходят! Люблю такие вещи.  А еще, я люблю супер-крутых рейнджеров - самураев. Не могу выбрать, кто я из персонажей. Моя мама работала тётей, которая в метро с карточками всё делает. А папа-грузчиком, хотя до этого был врачем. А похож он на знаменитого боксёра. Ну этого, который лысый такой, огромный, накаченый и волосатый. Который похож на предка людей. Австра-ло-пика? Как-то по похожему назывался.. В детстве я любила играть с папочкой, с мамой мы друг друга не понимали, только с папой, но потом...  Потом он стал неразговорчивым каким-то. Это когда мне было годика четыре. А еще, через пол года, его уволили из больницы, то есть, поликлиники, из-за какой-то драки. А я думала, драка только в школе, или в садике может быть. Но вот оно, как. Папка ему даже сломал челюсть. Нам пришлось оплачивать лечение. Тогда мама мне долго игрушки не покупала. Но мы хоть смогли об этом договориться без суда.

А папа дома почти не говорил с мамой. Только по делу.  Понимаю, просто переживал. Я всё равно лезла к нему. Хотела, как раньше чтоб было.. Хотела сново с ним лепить всякое из пластилина, играть в наездники. Я ведь раньше с ним больше всего времени проводила. Теперь папа молчал. Потом папа стал говорить только со мной, с другими - не говорил. Он сказал, что мама меня родила, чтобы продать на органы, когда я подрасту. А семья сговорилась против него потому, что папа не хочет этого. В общем, я плохо поняла его, поняла только, что он подсыпал им много-много таблеток, чтобы они уснули. И потом мы улетели в Индию. Там мы поселились в подвале. Папа не записывал меня в местную школу. Он заботился обо мне, прятал. Ведь у мамы есть друзья, они хотят отомстить. Папа хочет переждать, он спасает наши жизни. Я люблю папочку. Он такой сильный! Я видела, как он сломал кирпич одним ударом. Но когда я начинала спрашивать, можно ли погулять, он без причин впадал в ярость. Он кричал что-то бессмысленное, бил по столу. Страшно, в общем. Поэтому я уже 2 года не спрашиваю.

Папа отнял у меня телефон, чтобы меня не нашли по какому-то айпи. Моя жизнь изменилась. И без друзей плохо, но я терплю всё, чтобы  д о ж и т ь  до своего большого будущего. Папа всё уладит, и мы вернемся в Россию. И папа меня устроит на работу, когда станет богачём - у него есть план.

Я верю папе, я люблю папочку. У моего папы хороший нюх. Он чувствует запах гнили там, где я его не чувствую. Мой папа умный. Он вычислил заговор мамы с местной полицией. Я вот вообще не понимаю, что значит, когда говорят "у них есть связи", а папа понимает. Сколько всего он раскрыл! В общем, он понял, что все вокруг нас ищут и преследуют. Но мы не просто так в Индии. Папа говорил, что в Индии много-много бездомных без документов, я вижу, тут правда разруха, это скрывает нас от этих.. слово такое длинное... социальных служб. Мы можем жить, как хотим, и будет происходить всё, что угодно, но до меня они не доберутся. И я очень радовалась, что меня здесь не найдут.  Я была счастлива, поскольку жила там с таким папой.

Я веселилась и общалась только с ним. С ним в подвале я в безопасности от убийц и всяких психов. Еще папа много сидит за книжками для врачей, придумывает какой-то новый способ лечения. Супер-необычный. Папочка постоянно волнуется за меня. Он тревожный. Он плохо спит. Но он стал еще умнее и говорил что-то научное. И еще образно говорил что-то, как в стишках и баснях. Но такой неряхой стал!.. Грязнулей. Всё бросал не на месте, забывал, не убирался, хрюша. А я стала слабой какой-то. Кости болели, грустно было, раздирало чувство пустоты.

На этажах сверху сверлили. Сверлили стены, но по ощущениям - мои мозги. Папа не всё время был дома. Он ненадолго выходил из подвала, чтобы сдать куда-то часть побрякушек, которые взял из дома семьи мамы, когда мы уезжали. От меня папа их прятал, хотя я его дочь. Я любопытная и их находила, но сейчас он спрятал так, что я вообще не могу их найти. Еще папа раз в недельку бегает в магазин за сухими супами и бутылками воды. Он их очень-очень много приносит, и мы неделю их едим. Иногда ещё индийские хлебные вкусности нам покупает.

Но однажды, когда мне было уже лет 5, случилось очень страшное...

Папа как-то собрался уехать на весь день. Он забрал с собой побрякушку, чтобы получить деньги и купить еду (она закончилась). Но это не главное. Главное -другое. То,что он хотел купить что-то для этого своего нового способа лечения. Сначала он хотел вылечить меня от тика. За ингредиентами обещал уехать далеко, а я понимаю, что это значит надолго! А потом он и сам сказал, что точно уедет почти на весь день. Я давно мечтала выглянуть на улицу, и теперь он точно не вернется неожиданно рано и не убьёт меня. Он уехал. Мне было стыдно, что я обманываю папу. То, что я жива, доказывает, что он правильно мной распоряжался. И вообще, это он мой единственый образец, по которому я понимаю, что плохо, а что хорошо. Он - моё всё. А я нарушу все запреты и обещания.. Я поняла, что не надо идти. Но чувствовала, что я хочу, очень, очень хочу! И еще, почему-то мне казалось, что за это время там всё должно было сильно поменяться, и может, там уже летающие машины, роботы и всё такое. Я не понимала, что прошел только 1 год, хотя 5 лет минус 4 годика будет 1. Но этот год почему-то казался бесконечностью. Я боялась думать о том, что я выйду. Правда, боялась своей мысли об этом! Боялась не сдержать себя. Но и боялась упустить возможность. Что я почувствую, когда вдохну там свежий воздух? Кто знает, сколько лет мне потом придётся ждать сново? Но я приняла решение, что не надо злить папу, и вести себя нужно соответсвенно. Если я не схожу сейчас, то я не вынесу и потом буду опять злить его нытьём, а кто знает, что он сделает, когда его терпение лопнет.  Я пошла на улицу. Ощущение было круче, чем перед новым годом или другими праздниками. Это было офигенно. Как будто что-то волшебное сейчас будет! Я вышла. Мне было свежо и здорово. Нравилась сырость после дождя, слепило белое небо, легко дышалось. Это было ощущение грандиозности, чувство свободы!..

И тут за углом я узнала фигуру папы в его серой кофте с капюшоном! Я такая офигела: типо он что, проверял меня?! Он стал медленно разворачиваться, я очень испугалась и хотела прям понестись, как резанная, но на первом же шаге споткнулась о шнурки. Я подняла голову с асфальта, обернулась, посмотрела. Он уже повернулся лицом ко мне. Лицо было индийское, темноватое и вообще не папино. Но я всё ещё быстро дышала от испуга, а вставала - коленки тряслись. Однако меня потрясало, завораживало огромное открытое пространство вокруг, и эти чувства затмили страх. Я почему-то не хотела возвращаться в этот ненавистный подвал. Но боялась быть одна, и если меня поймают те, кто в сговоре, я сама буду виновата, и перед папой будет стыдно за свою смерть. И еще, я в детстве случайно увидела киллера в фильме, и их очень боюсь. Но я знала, что возможности подышать улицей больше не будет, и поэтому всё равно понеслась гулять.

Я не понимала иероглифы на вывесках. Людей вокруг не понимала. Но вид улиц запоминала, чтобы успеть вернуться. Я же всё-таки должна дожить до своего большого будущего.  Под ногами были бычки и потрескавшийся асфальт. Такие родные! Бомбей реально местами похож на Питер, на наш район Ржевка-Пороховые, или на те районы с коммуналками у центра.  Возникло классное чувство, как когда что-то напоминает о приятном прошлом. О том, как я гуляла и смеялась с друзьями, убегала вперед от родителей, и вокруг тоже были бутылки и мусор под бордюром, как сейчас. Супер-уютно!

А осколки стекла, яркие такие, волшебно блестели на солнце! У нас в подвале такого никогда не было. Я была очень рада красоте вокруг! А еще там была лужа в яме асфальта и я решила в ней попрыгать и поплюхать. Давно так не веселилась! Я еще погуляла, и поняла, что я не хочу, НЕ ХОЧУ возвращаться. Что свободу люблю больше папы...  Если я вернусь в подвал, то обратно не смогу. А ведь теперь стало понятно, что мне для счастья только вот это нужно, эта красота вокруг! Что главное, чтобы никто не отнимал, и всё! Было страшно, но я решилась сбежать. Уйти как можно дальше. Далеко-далеко, где папа не найдёт. А для того, чтобы спать, или прятаться от дождя и холода, я найду себе другой подвал..

Я не знала, чем это кончится, но очень хотела, чтобы всё стало нормально. Хотелось заплакать, и очень жалобно попросить какого-нибудь прохожего, чтобы он меня отвёз. Рассказать, как мне страшно... Но я не знаю хинди. Его знает папа. Я стала изо всех сил бежать по улице от нашего подвала. Устала. Потерялась, но всё же была не достаточно далеко. Сама уже вернуться домой не смогу, так что если папочка найдет, то я по-любому буду не дома и спалюсь. Я растерялась, занервничала. Потом увидела автобус, и проскочила в него зайчиком. Я смотрела в окно и хотелось высунуть туда голову, но не открывалось. В окошко были видны другие лужи, и в них тоже хотелось попрыгать. А еще там  был самолет! И киса, киса!! Потом мне стало холодно. Наверное, от того, что ноги мокрые. И вообще, я вся забрызгана. Домой за теплой одеждой вернуться не смогу.  И кушать захотелось очень..

Что мне надо было делать? В окне я увидела попрошаек. Подумала: "вот, как я накоплю на хлеб! Свежий, вкусный хлеб, который обычно хочется есть еще по дороге домой.." Но я же собиралась сначала найти новый подвал! Я ехала дальше с серьёзным настроем, не думая даже о кисе.

Дрожала от холода, хотелось есть.. Вот проеду еще чуть чуть, и всё! Побыстрее бы получить монетки и купить поесть.. Я увидела, как серьёзная тётя-полицейская подошла к мальчику, который проскочил зайцем, как я. Она ему что-то курлыкала, он такой ей тоже что-то сказал, и показал руками, типо нет у него ничего. Наверное, так и требуют штраф. Он ничего не дал. Его забрали с собой полицейские. Значит, будет ждать у них, пока родители придут платить за него. Я испугалась, ведь не знаю, как я спасусь, если что. Денег у меня ну вообще нет! Даже не знаю, что скажу, как о чём-то упрашивать. Один из полицейских посмотрел в мою сторону.  Я стояла, выдавленная в середину прохода, и попыталась зарыться вбок, в гущу людей, но не получилось. Полицейский пошел в мою сторону. Автобус не делал остановку в этот момент, и я не знала, куда сбежать. Полицейский подошёл ко мне вплотную. Он посмотрел на меня, и что-то сказал. Я не знала, что ответить. Я не знала, что ответить. Он повторил, при этом рукой показал, типо "отойди". Я отодвинулась, он прошёл. Прошёл мимо. Наверное, то, как я тоже проходила зайчиком, он не видел.

Я ехала дальше долго, терпела голод. И, наконец, вышла. Увидела вход в метро. Я спустилась до того места, где пробивают билеты. Остановилась там. Просто нашла укромненький приятный тёмный уголок. Ура, тут же можно и жить, и на еду деньги выпрашивать! Что еще нужно-то?-подумала я, - Лучше некуда, жизнь станет идеальной! А дальше можно и о своём будущем подумать. У меня ведь уже была идея, как добиться исполнения мечты. Я видела здесь ободранного бедного дядечку, который ел блюдо, которое я в еще России любила есть. Папа говорил, что оно дорогое. А здесь его смог купить нищий! То есть что-то становится дорогим, просто если оно продаётся не в своей стране! Значит, я найду, где здесь рынок, и возле него буду показывать свои заколочки из России, которые у меня в волосах, и те браслетики, что на руке. Рядом нацарапаю на земле, сколько стоят. А из-за того, что они из России, здесь их можно очень дорого продавать. А колечко моё и само по себе супер-дорогое, папа меня очень сильно ругал, когда я плохо с ним обращалась. Так я получу деньги на телефон. С продавцами договорюсь, показав на него пальцем, дав деньги, заберу сдачу.  А дальше по переводчику смогу разобраться, как что делать в Индии, смогу спрашивать, просить помощи. Распрошу, как добраться до вокзала, какой поезд в Россию. На поезде зайцем проскочить проще, чем на автобусе, потому что здесь многие ездят НА поезде в буквальном смысле. Приеду в Россию, в России приюты. Там я смогу учиться. А значит, по прежнему смогу стать ученым, когда вырасту. Мне воспитатели говорили, что я хорошо решаю задачи и у меня большое будущее. А пока, чтобы не умереть, мне нужно срочно поесть и найти временное укрытие от папы.

Я хотела выставить руку и начать просить, но вдруг осознала, что тут может попасться папа. Это же, наверное, именно та станция метро, что ближе всего к нашему подвалу? Мне хотелось срочно покушать, и для этого сию минуту начать выпрашивать, но я переборола себя! Вот так! Я вышла и поискала другой подвал. Долго искала, но нашла! Он лучше моего старого дома - тот подвал был меньше. А еще старый был темнее, там были страшные не освещённые углы, в которых кто-то прятался, а этот подвал светлый и не страшный.  А ещё, ещё он чище! Не зря терпела. Вот и идеальный дом, и рядом место, где можно просить! Тут и папа вряд ли найдёт. Теперь можно и попрошайничать. Быстрее бы покушать!

Я вышла на улицу и хотела перейти через дорогу к более удобному месту, но не стала. А прохожих и тут полно. Вдруг грузовик сбил козочку на дороге (здесь все ездят хаотично). Она прохрустела, было много кровищи, бок лопнул, кишки оттуда...

Очень страшно выглядело, я этого никогда не забуду! Бееее! Хотелось кого-то, кого можно обнять, чтобы понял, успокоил. Чтоб меня защитил, сказал, правильно ли я все делаю. Из-за аварии вокруг стали скапливаться машины, мотоциклы, тук-туки, людей на тротуаре прижимать, мне неудобно стало. Но я всё ещё стояла. Долго, очень долго. Авария рассасалась. Я еще простояла, мёрзла в этой мокрой одежде, кашляла. За это время мне кинули 1 рупию и две монетки по 50 пайсов - три монетки. Всё проходили мимо! Потом подошёл добрый беззубый дядя и дал нормальную индийскую бумажку.

Наверное, еще пара таких, и можно будет поскакать за чем-нибудь хлебным, сытным. Наанчик, чапати, паратху, пури - на что хватит. Положу деньги, назову блюдо,  возьму сдачу и еду, и начну есть прямо там! Буду яростно есть, как тигренок! У меня такая кличка в садике была!

Но я всё ещё стояла, а все шли мимо, мимо..

Уже стемнело, небо чернело, мне всё страшнее становилось. Я одна никогда в такое время не гуляла. Папа говорил, что в Индии мужской пол главный и они всех насилуют, что тут воровство и так далее. Хотелось срочно получить деньги и уйти в свой новый дом. Я стала махать руками, топать ногами, и кричать "ээээй" - должны заметить. На меня смотрели, но деньги бросать не стали. Потом в мою сторону пошёл дядя полицейский. В этот раз он действительно подошёл именно ко мне. И стал за что-то ругать. Он показал на часы. Я не поняла. Часы, и что часы?.. Он продолжал что-то говорить, и потащил меня за руку. Я вырывалась, тормозила ногами, пыталась выдернуть руку! Но ему стали помогать другие взрослые, и меня отнесли в машину. Это было грубо и неприятно. Я боялась, я не знала, что будет дальше. Если честно, до сих пор не понимаю, что я не так сделала. Они меня привезли к себе, туда, где здание копов.  Я сидела с серьёзными и неприятными взрослыми. От меня чего-то добивались, что-то ждали, куда-то звонили, а еще они что-то тыркали за компьютерами. Мне было холодно, я хотела есть. Я слушала громкое, противное и монотонное "тик-так, тик-так, тик-так...." Мне казалось, у часов есть интонация. Безпощадная, равнодушная к моему отчаянию и будущему, интонация. Я не знала, как мне выйти, и когда это закончится. Я хотела нормальную жизнь. И даже не такую нормальную, как ту, что я почти себе построила. А как ту, которая была до того, как меня захотели продать на органы. Но я была у копов. И я очень хотела знать, к чему это всё приведет. Папочка говорил, что раз мы бомжуем, чтобы нас не было на бумажках, без каких-то там документов, то нас точно не выследят. Может, они папу не найдут?

Я уже не знала, чего хотела, и просто заплакала. Очень противно светила люстра. Я чувствовала напряжение. Взрослые, которые были рядом со мной, и полицейские о чем-то бубнили. Не знаю, как, но они нашли и вызвали папу! Хотя он, блин, говорил, что старался по минимуму отмечаться на всяких бумажках!

Папа пришёл, говорил с ними о чём-то. На мои вопросы не отвечал, а просто ел меня взглядом. Я не выдержала этого, и заплакала еще сильнее. Папа двигался резко, видно, что был в ярости. Из него вырывалась злоба, он еле ее сдерживал. Я боялась его, боялась последствий. Он заплатил полицейским штраф и грубо дёрнул меня за руку, увёл. Он повёл меня в автобус, мы ехали, папа молчал. Я всё спрашивала, что он сделает дома, спрашивала, спрашивала, ревела, он молчал. Сдерживал гнев. Дрожал. Когда мы шли уже одни по тёмному переулку, я продолжала говорить. Он сорвался, ударил меня, я упала, разбила коленку. Приходя в себя, я рыдала и согнулась, лёжа на асфальте. Папа нервно взял меня за шкирку, как кошку, и понёс. Я заливалась извинениями, что нарушила его запрет, расстроила его, но он меня будто не слышал. Наконец, он поверх моих визгов сказал, что я дома узнаю, что мне уготовано. Мы зашли. Папа стал подставлять под дверь мешки с крупами, тяжелый чемодан, в котором он хранит вещи. Он заслонил ее, а я металась по подвалу. И папа совсем завалил её, в общем. Он прислонил меня к стене, и смотрел на меня. Я боялась, но спросила: "и что дальше?". Он сказал, что в наказание будет лечить меня, не давая таблеток, которые делают, чтобы было не больно. Я до этого думала, что кроме таблеток он ничего и не собирался давать. А тут поняла, что будет что-то страшное. Папа стал выкладывать вещи из сумки. Я побежала, но он сразу схватил и дёрнул меня за хвостик. Он хватал меня, я отбивались, но он пересиливал мои движения, будто я их не совершала. Ему было всё равно, папа схватил меня в углу, смял, прижал к каким-то трубам, и стал привязывать. Папа завязывал толстенные веревки, и отвечал на вопросы, которые я не задавала.

Я дальше брыкалась, и почти вырвалась, но в ответ он меня ударил, и я рассекла лоб об угол прибора около труб. Я побоялась так же сильно сопротивляться. Но что тогда делать? Он же продолжал меня привязывать, и я сново начала. Он замахнулся огромным кулаком у моего лица, и ....

...Не ударил. Он ударил о стенку около моей головы. Потом выдохнул. И продолжил всё подготавливать. Под нос пробубнил "нет, заткнись, не буду я **** ее сжигать!"

Потом всё таки обратился ко мне:

- Здесь, конечно, не стерильные условия для мед. процедур, но я могу тебя вылечить. Плохому танцору всё мешает, а хороший врач сможет прооперировать даже в таких условиях подручными инструментами.

- Я боюсь операций, я не хочу!

- Не бойся, она слишком простая, чтобы там что-то пошло не так. Уксус всё очищает, это природа. Она всё в нас правильно предусмотрела, посмотри, как мы сложно устроены, с какой логикой, всё сконструировано для нашего блага. Она поступит, как нужно, и уберёт всё, что нужно убрать. Жизнь дала нам инструмент для того, чтобы избавляться от заболеваний в мозгу, включая нервные расстройства, а общество об этом даже не догадалось!

- Папочка, нельзя меня лечить, если я против! Мне этот тик не мешает!

Мои коленки тряслись, как когда я сидела в очереди на манту. Только в этот раз речь шла не о каких- то прививках. Я смотрела на папу, ожидая его ответ. Он встал в полный рост, начиная подходить по мне. И произнёс:

- Ты ещё маленькая, представь, если бы взрослые принудительно не водили таких, как ты, на прививки, к стоматологу, и так далее. Вам еще рано оставлять выбор.

Папа больше меня. Я не могла пошевелиться, веревки мешали мне вдохнуть воздуха для громкого крика, и вообще с ними я могла выдавить из себя только тихий шепот, писк. А его поглощали стены. Я чувствовала себя беспомощно, мне хотелось позвать учительницу, как я делала в школе, когда мы дрались. Но я не могла, я была одна в подвале. Папа продолжил.

- Чтобы налить тебе на мозг уксус, придётся расколоть тебе голову. Этот способ лечения может показаться жестоким, да и все новые решения проблем, которые отличаются от общепринятых, примут за ненормальные. Приходилось прикидоваться частью стада, чтобы не посадили, как опасного психа. Так и пропадают гении. Общество потребления требует, чтобы все были как зомби, никто не думал. Но сейчас я докажу, что моя методика положительно повлияет на тебя.

Только представь, сколько ты потеряешь, Юлечка, если я тебя не вылечу. Пока другие растут и учатся, развиваются, общаются, сидят в своих глупых вконтактах, развлекаются, ты будешь сидеть тут и ждать, пока мы будем гнить в нищете. Они вырастут, добьются чего-то, у них появится личная жизнь, а ты... Ты загнёшься здесь в своём-то раннем возрасте, как никому ненужная особь. Все делается так, чтобы здоровых небыло, чтобы все тратились на дорогие лекарства. Здесь трудно выжить тем, у кого есть мозг, это естественный отбор, оставляющий тупых. Вот, почему общество деградирует. Ты особь, выпавшая в молодом возрасте из естественного отбора общества. Они делают это, чтобы людей было нужное количество, они организуют так здесь всё.

Он взял в куче подвального барахла отколотую от стены глыбу. И говорит такой, что сейчас начнёт, только надо обеззаразить, или заразу занесёт. Он сказал, что чем тупее орудие, тем больнее удар, и что когда разбивают, это не гуманно, надо разрезать, рассекать. Он стал точить глыбу о стенку. У него не особо получалось. Папа трясся и очень сильно улыбался. Он наднёс у меня над головой глыбу, прицелился, и размахнулся. Я закричала в слезах. Он сказал, что всё-таки пожалеет меня:

- Я всё таки сначала дам тебе обезболивающее. Обещаю, всё будет хорошо. Не бойся только, потерпи. Сначала страшно, но зато потом, когда я залью, тебе лучше станет. Выздоровеешь. Я это не только с тобой сделаю. Сначала будут сопротивляться, но потом!.. У нас будут слава, деньги, и я тебя по жизни продвину. И раскроешь свой потенциал. Это твоё будущее, то, о чем ты мечтала и ради чего трудилась! Потерпи ради великих последствий. Успокойся.

Замигала подвальная лампочка, и папа взбесился на это. Он стал бабахаться головой об стену. Бешено. У него на лбу осталась кровь. Он выдирал волосы с мясом и до крови царапал себя ногтями. Он орал надрывно и дико. Орал "Что? Этого вы хотели?! ЭТОГО вы хотели?! Я должен, я не хреновый врач!"

Он страшно и громко бил всё вокруг. Откусил себе палец. А я просто плакала и кричала. Хотела успеть перегрызть веревку, но поняла, что не могу. Но он бесился, бесился, и бесился. Так долго, что я успела вылезти из-под завязок. Я побежала, а он не видел. Смотрел всё время не туда куда-то. Умолял кого-то не забивать его голову страшными мыслями, и вопил что-то непонятное. В смысле, слова были понятные, но что они значили вместе - нет.  Что-то наподобие " Я не буду сжигать красное, потому, что в полёте большой ор". А я добежала до выхода. Стала убирать мешки. И хлам всякий. Они были очень тяжёлые. Но я сдвинула, как - не знаю. От страха подняла то, что обычно не могу. А папа там затих. Наверное, тихо злился. Я стала активнее перебирать. И он на меня как побежал с ножом! Я хотела отбросить от двери чемодан, но его оказалось нельзя сдвинуть. Вообще. Папа схватил меня за плечи, и резко поднял вместе с чемоданом, в который я вцепилась. Он отбросил нас в сторону, и быстро, с усилием, поволок меня к трубам. Он толстыми верёвочками привязал меня.. опять... Очень грубо привязал, кстати. Теперь я просто кричала. Кричала и больше ни о чём не думала. Кричала, и кричала, кричала, кричала. Он положил около меня глыбу. Протер голову тряпочкой, как медсестра - руку перед манту. Стал наливать ускус в стаканчик. Измерял, сколько залить. А я, а я визжала...

Потом я его просила, говорила: "ну пожалуйста, папа, я не хочу, не хочу, НЕ ХОЧУ!", плакала. Потом он совсем сорвался на своих призраков. И визжал какой-то бред. Он дрожал, катался, плакал, и будто драл с себя паутинку. Он уже не моргал и будто не видел, что происходит вокруг. И никак не реагировал на меня, на мои вопли. Потом в подвал на крики ворвались охранники. Дальше между ними и папой начались громкие разборки, эхо противное было.. Ну я, в общем, как всегда ничего не поняла. Незнакомые взрослые опять меня куда-то забрали, но и его тоже. Сново о чём-то говорили, что-то от меня добивались. Переводчика наняли, он меня распрашивал. С нами потом еще какой-то дядя - доктор говорил. И тесты у него сдавали. Замучали этими поездками. А потом... Потом, короче, папу совсем забрали в больницу, но я от этого не осталась одна. Меня посадили в соседнюю палату, у меня первые признаки нашли. Говорят, редкий случай, когда гены это запускают в таком раннем возрасте. Сижу в больнице, скучно. Жду, когда вылечат, выпустят. Ведь моя местная подруга говорит мне, что у меня впереди большое будущее. Подругу зовут Лорен, и она рейнджер-самурай.