В Самарской области депутат Единой России делает свой бизнес на родственниках усопших
В нашу редакцию обратилась Курбатова Мария с просьбой о помощи. Она решились на такой шаг т.к. местные чиновники и правоохранительные органы Ставропольского р-на Самарской области, отказались ей помочь в решении неприятной и даже можно сказать кощунственной ситуации по уничтожению могил её родственников. К которой косвенно причастен действующий на данный момент депутат Собрания с.п. Подстепки третьего созыва по одномандатному избирательному округу №8 от партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» и по совместительству директор Фонда развития с. Подстёпки Л.Ю. Матюнин.
Текст письма передаёт эмоциональное состояние Марии и приводится без искажения орфографии:
В мае 2019 года мы приехали на кладбище, где небыли 3 года и обнаружили, что на месте моей бабушки (Степкина Нина Николаевна год смерти 1972) захоронен другой человек – Усанин, мы стали спрашивать людей, которые были там, что у кого можно об этом узнать, они послали нас к Масловой, которая была смотрительницей кладбища, когда мы к ней приехали она начала нам рассказывать про то, что в 2015 году якобы это кладбище перекупили какие-то бандиты и сделали там уборку, что можно сделать сейчас захоронение за 10 000 рублей, но конечно так, чтобы никто не узнал, я в свою очередь была в шоке и сказала, что я пойду в прокуратуру, я поехала в РУВД по Ставропольскому району там написала заявление, мне сказали что я не первая, приняли заявление и я уехала домой, на следующий день я поехала в Подстепки в администрацию добилась того, что нашла свидетеля кто видел эту могилу (бабушки) она в данный момент работник администрации (Захарова Т.), мне дали официальный акт о утери могилы, сказали разберёмся и рассказали мне об этом фонде на развитие Подстепок, где директором является Матюшин, который и делает это беззаконие.
Сказали, что бесполезно с ним биться, что он депутат, что люди все его бояться, после этого дня я приехала домой и увидела письмо от РУВД об отказе, я поехала в РУВД и потребовала объяснить мне на каком основании мне отказали, я услышала, что мало доказательств, что нет фотографии могилы, что они всех опросили и все ничего не знают. В отказе они опросили Матюнина и Кузнецову, которые непосредственно замешены в этом, я пошла в прокуратуру, где тоже мне также отказали, по этой же причине, когда я приехала в Подстепки и стала узнавать про то, что опрашивали, главу и свидетелей они в один голос мне сказали нет, я поехала в прокуратуру и задала вопрос почему не опрашивают главных свидетелей, после этого я услышала, что пишите жалобу опросим, я написала и сейчас мне опять пришёл отказ, но теперь они пишут мне, что между мной и им произошло гражданско-правовое нарушение, глава и все кто работает в администрации они хотят мне помочь, но наши власти на столько не хотят работать, что придумывают всякую чушь.
От всех присылают одни отказы, очень много людей которые пострадали, но молчат, потому что их запугали, мою могилу он продал за 30 тысяч рублей, но обставил всё так, что это пожертвование. Как же они могли захоронить в 2017 году, если кладбище очень давно закрыто (с 2014 года)?
Информация, указанная в письме, подтверждается приложенными документами.
В Акте от 16 мая 2019 года составленном работниками Администрации с. Подстеки В.В. Варламовым и Т.В. Захаровой отмечается, что ворота на кладбище (кадастровый номер 63:32:1701010:164 расположенный по ул. Полевой №12У – прим.) открыты, а замок на них отсутствует. На территории кладбища в 18-ом ряду влево от центрального прохода между могилами З.И. Вахляевой, И.М. Трофимова и Г.А. Филатовой вместо могилы Н.Н. Степкиной, огорожено новое место захоронения, а внутри ограды установлено новое надгробное сооружение на имя В.А. Усанина. Особо отмечается, что поселковая администрация не выдавала разрешения на захоронение В.А. Усанина на огороженной территории (далее станет понятно почему этот факт отмечается особенно – прим.). В заключении вынесена рекомендация в адрес главы сельского поселения о закрытии свободного доступа на территорию кладбища путём установки навесных замков.
В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 1 ноября 2019 года Е.А. Шелестюк объясняет участковому уполномоченному полиции В.А. Таривердиеву, что приходится усопшему сестрой, а история с захоронением берёт своё начало со скоропостижной его смерти в марте 2017 года. После чего перед ними встал вопрос о месте его захоронения. Для консультации она обратилась (на тот момент – прим.) к смотрителю кладбища с. Подстепки Л.А. Кузнецовой. В ходе разговора смотритель предложила женщине место для захоронения. После чего Е.А. Шелестюк отправилась в поселковую администрацию для согласования похорон на предложенном участке.
По возвращению смотритель кладбища предлагает ей оплатить 30 000 рублей в виде пожертвования в фонд развития с. Подстепки, на которое она соглашается и производит оплату в рядостоящим с кладбищем вагончике. После чего брата хоронят на ранее предложенном месте. Далее женщина поясняет, что участок был заснежен и каких-либо признаков ранних захоронений (металлический крест, окрашенный синей краской, с фотографией умершей в марте 1972 года Н.Н. Степкиной – прим.) там не присутствовало.
Л.Ю. Матюнин подтверждает участковому информацию о том, что между поселковой администрацией и фондом развития села, где он является директором, действительно 1 апреля 2008 года (ещё со времен СССР это число в народе именуется «Днем дурака» - прим.) был заключен договор о сотрудничестве. Согласно которому фонд оказывал содействие по содержанию территории и персонала сельского кладбища, включая уборку территории с применением специальной техники и работ по озеленению.
В обязанности смотрителя кладбища входило предлагать родственникам умерших вносить благотворительные, пожертвования для содержания территории кладбища и строительства храма с. Подстепки. При этом сумма таких пожертвований заранее не оговаривается. Захоронения производятся только на свободных участках (далее нам раскроется схема, под видом чего производилось расчистка участков с усопшими для новых захоронений, и кто проводил демонтажные работы, а также куда выбрасывались в последствии демонтированные надгробия нанося вред экологии - прим.).
Сама же смотритель кладбища Л.А. Кузнецовой рассказала участковому, что работала в фонде развития села с 2008 по 2018 годы. В её обязанности входили уборка мусора и следить чтобы не было самовольных захоронений (далее она рассказывает сотруднику полиции довольно простую схему работы с клиентами – прим.). К ней обращались родственники умерших для выбора места захоронения, а она перенаправляла их в поселковую администрацию, где выдавался положительный либо отрицательный ответ на захоронение. В случае одобрения она показывала участок для захоронения и предлагала внести благотворительный взнос в фонд развития села, как отмечается в протоколе суммы были разными и зависели от возможностей родственников умерших.
Также отмечается, что в 2015 году проводилась уборка кладбища, включая спил деревьев. После чего были случаи, когда родственники не могли найти захоронения умерших (о чём видимо и сказали Марии в РОВД Ставропольского-на, когда она пришла вписать заявление об утере могилы – прим.) и в связи с этим на кладбище сделали нумерацию рядов для лучшей ориентации на местности.
Далее на основании этого участковый делает предположение, что именно из-за спила деревьев Мария не может теперь найти могилу своих родственников и на основании этого выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
После жалобы в прокуратуру, материал ему вернули обратно на дополнительную проверку. В ходе неё выясняются интересные подробности (на которые он видимо не обращает или не хочет обращать своё внимание– прим.).
Так глава сельского поселения Подстепки Г.Ф. Мурасина сообщает, что на участке с кадастровым номером 63:32:1702006:55 находящимся в собственности муниципального района «Ставропольский» и относящегося к землям сельскохозяйственного назначения выявлены и зафиксированы захоронения. Она объясняет это тем, что ранее содержанием кладбища занимался Фонд развития села Подстепки, а его деятельность по обслуживанию кладбища была прекращена ещё до избрания её на пост главы поселковой администрации.
Сейчас обслуживанием и содержанием кладбища занимается поселковая администрация и в связи с отсутствием места на кладбище, разрешения для новых захоронений никому не выдаются.
В разговоре с участковым Т.В. Захарова пояснила, что с 21 февраля 2019 года работает в поселковой администрации в должности специалиста по учету и регистрации захоронений. Информация о захоронении Н.Н. Степкиной ей подтверждается и дополняется тем, что до 2007 года могила регулярно посещалась. Новое же захоронение с резервом на два места на месте прежней могилы ей обнаружено недавно. Специалист с удивлением отмечает, что в ходе проведённой инвентаризации Н.Н. Степкиной в списке захороненных на кладбище не оказалось (что само по себе очень странно, если учесть, что ранее эта могила там присутствовала и сотрудник поселковой администрации это подтверждает – прим.). И теперь мы переходим к вишенке на торте.
В связи со вновь открывшимися обстоятельствами участковым повторно опрашивается бывший смотритель кладбища Л.А. Кузнецова, которая признаётся, что летом 2016 – 2017 года осуществлялась уборка кладбища иностранными гражданами, которых она наняла по устной договорённости (возможно они вообще даже и не имели права находиться на территории страны. Обратил ли на это своё внимание участковый не ясно – прим.), которые по её указанию производили демонтаж надмогильных сооружений на могилах, включая крест и надгробья на участке, где в настоящее время захоронен В.А. Усанин. Далее она сообщает участковому, что всё выбрасывалось в яму (интересно какую яму она имеет в виду т.к. в апреле 2017 года рядом находился полигон с мусором, которым я, как активист ОНФ занимаюсь до сих пор, а близлежащая посадка была усеяна крестами и остатками венков с могил – прим.), расположенную возле кладбища.
Из этого участковый делает вывод, что Кузнецова являясь сотрудником фонда развития с. Подстепки в нарушении Федерального закона «О погребении и похоронном деле», всё же произвела демонтаж надгробных сооружений и осуществила повторное захоронение иного человека не являющегося потерпевшей родственником. Дальше он поясняет, что данные деяния относятся к категории гражданско-правовых и должны решаться путём гражданского судопроизводства. И вновь отказывая в возбуждении уголовного дела, уже рекомендует Марии обратиться с исковым заявлением в суд. Почему участковый не видит нарушения других федеральных законов в данной ситуации остаётся загадкой.
И в завершении хотел бы поделиться своим мнением про возможную схему по отмыванию финансов.
Занимаясь с апреля 2017 года заброшенным полигоном в с. Подстепки обнаружил один момент. Ранее данный полигон обслуживался данным фондом. Все получаемые с его деятельности доходы якобы уходили на храм. Вот и в этой ситуации людям назначали суммы под видом пожертвований на поселковый храм.
В статье: «Жизнь в дыму. В Самаре сельчане просят ликвидировать опасную свалку» председатель собрания представителей сельского поселения Иван Ермишин высказывает следующую мысль:
«Шесть лет деньги за сбор мусора получал Фонд развития села. Получается, что эти деньги бесконтрольно куда-то уходили? Когда свалку закрыли, то решение вопроса переложили на администрацию сельского поселения. Я как депутат села поднял вопрос на собрании представителей, чтобы Фонд развития села за свой счёт рекультивировал данную свалку. Почему для этого необходимо выделять бюджетные средства села? Лучше эти деньги потратить на строительство дорог».
Если развить мысль председателя собрания представителей сельского поселения: «Получается, что эти деньги бесконтрольно куда-то уходили?» и наложить на них информацию про пожертвования, то получается, что поселковый храм использовался, а возможно и используется в виде т.с. некого внутреннего офшора, через который обналичиваются денежные суммы под видом благотворительности. Либо руководство фонда использует его, как ширму для получения денежных сумм, не передавая в последствии их в приход. Так это или нет должны определить специалисты от соответствующих органов.
P.S. Пока готовилась статья к выпуску в редакцию поступила дополнительная информация по этому делу.
10 июня 2019 Кузнецова объясняет, что с 2008 по 2018 годы занимает в Фонде развития села должность кассира. В её обязанности также входило следить порядком, спилом деревьев, уборкой мусора, и чтобы не было самовольных захоронений. Далее идёт пояснение, что выбранный участок был заснеженным и признаков захоронений на нём не было, но делает оговорку на то, что ранее производилась уборка территории кладбища после чего многие не могли найти могилы своих родственников. В связи с этим для лучшей ориентации они сделали нумерацию рядов. Далее она делает вывод, что именно по этой причине девушка не может найти могилы своих родственников.
Она признаёт также, что к ней действительно обращались родственники умерших, которым она показывала свободные места после чего отправляла их в поселковую администрацию для согласования захоронений с выдачей разрешения. Затем она повторяет, что вновь показывала свободные места для захоронения и после похорон родственникам предлагала вносить пожертвования в фонд развития с. Подстепки. По её словам, суммы были разными. Она сообщает, что Усанин является её знакомым.
Проливает свет на происходящее, не перефразированное участковым объяснение Шепелюк от 13 июня 2019 года. В нём она четко поясняет, что в день смерти брата 2 марта 2017 года в 19:30 к ним пришёл сотрудник ритуального агентства и предложил свои услуги. Он им предложил отдалённое от города кладбище. От его предложения отказались. Сожительница умершего Кузнецова (которая работала в Фонде развития села Подстепки кассиром, а участковый почему-то искажает информацию и делает её смотрителем кладбища – прим.), которая и предложила съездить в Подстёпки, чтобы узнать есть ли на нём свободное место для захоронения. Их встречает смотритель поселкового кладбища Маслова Елена. Она сказала приехавшим женщинам, что была вырубка деревьев на кладбище и есть несколько мест для захоронения. Подойдя к участку сестра Усанина не обнаружила признаков каких-либо захоронений и заплатила Масловой 7900 рублей за ограждение территории, которое они сразу же и сделали. Маслова предлагает Шепелюк сделать пожертвование, что та и делает в рядостоящем с кладбищем вагончике в размере 30 000 рублей. После чего она с Кузнецовой возвращаются в Тольятти. Через несколько дней после похорон она вновь возвращается в Подстёпки, чтобы привести копию свидетельства о смерти, а Маслова в свою очередь передала ей копию квитанции за благотворительный взнос в 30 000 рублей подписанный Матюшиным (дата выдачи квитанции 6 марта 2017 года серия АА №001290 — прим.). Получается, что 7900 рублей за установку ограждения осталась не учтёнными.
В объяснении от 16 июня 2019 года Елена Маслова признаёт, что была смотрителем кладбища с 2015 по 2017 года. Она сообщает участковому, что летом 2017 года на кладбище производилась уборка мусора и иных отходов (здесь как раз можно с уверенностью предположить, что речь идет о с их точки зрения заброшенных захоронениях – прим.). также она подтверждает, что показывала свободные места для захоронения по рядам. От взносов и поисков свободных участков она открещивается и всё это перекладывает на Кузнецову.
Как видим в показаниях присутствуют не состыковки, на которые участковый не обращает внимания.
Дополнительно к этому Мария сообщает, что после обращения в прокуратуру священника поселкового прихода отстранили от службы и на данный момент он не может попасть в храм. Его просто туда не пускают. Причиной стал его отказ участвовать в грязных махинациях депутата Матюнина.
В разговоре с Еленой Масловой (не учтённый в постановлении об отказе участковым Таривердиевым фигурант этой истории, которая также давала объяснение – прим.), девушка слышит в свой адрес такую фразу:
«Понимаете они крутые бандиты и с ними связываться не нужно, а то случайно до дома не дойдёте» (что можно считать прямой угрозой причинения вреда физическому здоровью Марии – прим.).
Далее с её слов следует, что делом данного депутата попытались заняться сотрудники ФСБ. Они произвели изъятие документов из Фонда развития с. Подстёпки и предоставили их в Прокуратуру Ставропольского р-на для открытия уголовного дела, но после этого документы оттуда исчезли, а сами сотрудники подверглись психологическому давлению. Мол у них мало звёзд на погонах, чтобы заниматься этим делом.
В РОВД по Ставровольскому р-ну также под разными предлогами отказывают в заведении уголовного дела, хотя факты преступлений видны не вооруженным глазом и любой следователь их сразу обнаружит. Как видно выше по тексту, участковый даже изменяет данные ему объяснения и по каким-то причинам выгораживает гражданку Маслову, которая присутствует, как получающая деньги в размере 37900 рублей за похороны Усанина на поселковом кладбище. Впоследствии данная гражданка угрожает Марии физической расправой от неких третьих лиц.
Завершить вышеописанное хочу фразой из сериала «СПЕЦНАЗ», которая более точно выражает мысль о коррупционной составляющей данного и в последствии очевидно громкого уголовного дела: «…Хороший бизнес у Мусы и нас не забывает…»
