Твори добро 2⁠⁠

Это было еще зимой, в один из морозных дней.

Запрыгнул утром в машину, пытаюсь притерпеться к холоду сиденья, но в салоне мороз видимо еще с ночи, градусов 20 держит, хотя на улице гораздо теплее.

При таких показателях у меня, зачастую движок не заводится, приходится второй аккумулятор притаскивать и прикуривать.

Но в этот раз, хоть с неохотой, подрагивая промёрзшим корпусом, ожила машина, значит, будет выходной день, дача и баня.

Напротив меня скоблит тротуар лопатой, маленький дворник таджик, поминутно останавливается и потирает озябшие руки.

Я вижу, что он хоть и в перчатках, но они настолько дырявые, что полностью скрыты от мороза только два – три пальца, остальные выглядывают через разнокалиберные дыры. Их то он и трёт, пытаясь отогреть.

Вспомнилось мне Заполярье, как сам в метель, сугробы перед КРАЗом раскидывал и как потеряв в снегу перчатку, скулил от боли.

Так же ежились таджики в лучах фар, копая бескрайнюю полярную ночь лопатами. Не успевала машина пройти по очищенной тропинке, заметало труд. Ветер Баренцева моря беспощадно сравнивал линии сугробов, срывал шапки, рвал завязки ушанок и пуговицы бушлатов, валил нас солдат с ног, край северной земли, суровый и безжалостный.

Да, это было, как были и слезы отчаяния на лицах мальчишек, волею судеб собранных в унылых и бескрайне однообразных сопках Заполярья. Моя безразмерная перчатка незаметно соскользнула с руки, и я не сразу заметил этого, ворочая в снегу лопатой. Только острая колющая иглами сердце боль, заставила меня обратить внимание на то, что кисть отмерзает. Найти потерю было нереально, и я так же, как этот таджик поминутно пытался согреть руку. Но холод и мороз на сильном ветру, в разы жгучее, чем при тихой погоде.

Маленькая фигурка протянула мне свою перчатку, и мы по очереди её меняя с руки на руку, смогли пробиться в толще снега. Холов Худойкул, так звали того парня из Таджикистана, спасибо тебе брат за помощь, мелочь, а вот помню.

В машине стало тепло и уютно, я снял кожаные перчатки на меху, расстегнул пуховик. А за окном по прежнему трудился маленький человек, неслышно напевая свою восточную песню и согревая дыханием пальцы, долбил лед.

Я открыл окно и подозвал парнишку, на вид ему было чуть больше 20 лет.

- Ас-саляму Алейкум! - приветствовал я его.

- Уа Алейкум Ас-салям! - улыбаясь, ответил он.

- Откуда ты?

- Душанбе, Таджикистан.

Я пожал его ледяную руку и протянул свои перчатки.

- На брат, носи на здоровье и береги пальцы!

Я знаком с этим маленьким и трудолюбивым народом из средней Азии, Таджикистана. За годы службы мне они стали симпатичны своей спокойной мудростью, добрым нравом, в эпоху чудовищной дедовщины конца 80х, таджики не принимали в этом шабаше участия. Я учился у них терпению и спокойствию, без этих качеств выжить в краю ледяных гранитных сопок и карликовых берез трудно.

Теперь каждое утро, вот уже год, меня приветствует этот парнишка традиционным «Ас-саляму Алейкум» с широкой и доброй улыбкой.