Цветаева и "свинство"
Нас с малых лет учат доброте и бескорыстию. Говорят, что эгоизм - это плохо, Но как понять, не испортит ли ваша помощь человека? Нужна ли ему ваша помощь или человек просто хочет воспользоваться вашими ресурсами?
Прежде чем начать помогать кому-то, подумайте о том, что вы можете вскоре нажить врага. Ну недоброжелателя, скажем мягче. Или попасть в пожизненное рабство. Это быстро происходит. И в некоторых странах на вас могут подать в суд, если вы регулярно помогали человеку и давали ему деньги. Или даровые услуги оказывали. Если вы перестали это делать, этот человек может потребовать продолжить помощь или выплатить ему компенсацию, ведь его положение ухудшилось, когда вы перестали пополнять его бюджет. Вы сами, так сказать, подписались на роль благодетеля. И ваши дары уже внесли в графу «предполагаемый доход». На вас рассчитывали! А вы подвели. Отказались помогать и разрушили планы человека.
Поэтессе Цветаевой 8 лет помогала Саломея Андроникова: она работала в журнале и часть своего жалованья отдавала Цветаевой, ее мужу и детям. Саломея вспоминала: «Никогда я не видела такой бедности, в какую попала Цветаева. Я же поступила работать к Вожелю в модный журнал, получала тысячу франков в месяц и могла давать Марине двести франков». <...> «Я сразу полюбила её. Надо сказать, её мало кто любил. Она как-то раздражала людей, даже доброжелательных». <...>
Кроме того, Саломея собирала по знакомым деньги для поэтессы, чтобы та могла платить за трехкомнатную квартиру с ванной в Париже и ездить «на океан» отдыхать. Саломея отдавала и свои вещи: пальто, платья, башмаки, диван, стол… Цветаева писала: «Дорогая Саломея, очарованное спасибо за софу, я как раз в ту минуту торговала у хозяйки одр, пролёжанный четырьмя русскими шофёрами <...> К восторгу моему и ужасу хозяйки (страсть жадности) – то серое, мягкое, непролёжанное, непродавленное». <...> Шкаф пошёл Муру, большой стол Серёже, на маленьком обедаем, на софе лежу». "Дорогая Саломея, зная Ваше доброе сердце, еще просьба, даже две: 9-го окт<ября> (26-го сент<ября> по-старому) мой день рожденья – 36 лет – (недавно Але исполнилось 17), подарите мне по этому почтенному, чтобы не написать: печальному, случаю две пары шерстяных чулок, обыкновенных, прочных, pour la marche , хорошо бы до 9-го, ибо замерзаю. На 38 – 39 номер ноги. Это – первая просьба. Вторая же: если у Ирины есть какая-нибудь обувь, ей ненужная, ради Бога – отложите для Али. Горы съели все, т. е. и сандалии и башмаки, а наши дела таковы, что купить невозможно. Аля носит и 38 и 39 и, по желанию, 40-вой, преимущественно же 39-тый. Так что, если что-нибудь освободится и еще держится – не отдавайте никому. На ressemellage мы способны."
А потом грянул кризис, и возможность помогать у Андрониковой исчезла. Люди сами еле выживали, какой там отдых «на океане»…
Вот это очень Цветаеву обидело. Весь семейный бюджет строился на этих деньгах. И поэтесса стала называть эти пожертвования «своим иждивением». И брать его за 3 месяца вперед… Настаивать в письмах с курорта: «Пришлите мне мое иждивение, мы сильно поистратились, здесь все так дорого!» А потом назвала прекращение помощи «свинством»...
Обесценивается помощь почти сразу. Раз вы помогаете — вам это легко и просто. У вас есть излишки. Это вы не от себя отрываете, вы даете то, что лишнее. Ненужное вам. У вас и так много! Сил, времени, денег, других ресурсов…
Может возникнуть и зависть: у вас есть лишние деньги и диваны! Почему одним все, а другим — чужие объедки? Иждивенец чувствует себя униженным вашей помощью. И в конце концов найдет момент, чтобы обесценить все, что вы делали. Обычно это момент, когда вы разводите руками и начинаете оправдываться, извиняться, что деньги, диваны и башмаки кончились. Простите!
Но они не прощают. Вот что важно помнить, если вы решили оказать помощь: после второй-третьей просьбы надо задуматься о последствиях. О том, что вы добровольно вступили в трудовые отношения, так сказать. И трудиться предстоит всю жизнь. Или вплоть до первых обвинений в «свинстве».
