Три в одном⁠⁠

("Организатор потоков", 17 серия)

НЕкраткое содержание: Часть первая: 1. Организатор потоков; 2. Чтобы книги учили хорошему; 3. А поехали!; 4. "Сказочный" Шерлок; 5. Гроб с карманами; 6. Интерпретация совпадений; 7. Бабушка, с которой ничего не случится; 8. Бюджетный рыцарь; 9. Всем палкам палка; 10. Слишком много вопросов; Часть вторая: 11. Библиотекарь; 12. Фея; 13. Яга; 14. Принцесса;

15. Рыжий; 16. Белый

17. Три в одном

– Справедливости ради, меч он всё ж таки из пня вытащил. Правда, только уже когда смеркнулось…

– Смерклось.

– Потемнело, короче.

– Вытащил, значит, и Василисе, мол, видала?

– А та ему по горбу сковородкой хрясь.

– Мы когда с новостью к ней прилетели, она особо не торопилась.

– Ага, вдумчиво сковородку взяла и вдумчиво мне на спину села.

– И вдумчиво сказала «Поехали».

– И рукой махнула.

– Мол, типа, точно поехали.

– Ну, как бы, «я не передумаю» имела в виду.

– Ага. И вот значит, подлетаем мы, приземляемся.

– Кащей приуныл.

– Смеяться устал, наверное.

– Говорит: «Не понимаю я, как он героем стал» и на Ваньку кивает.

– А нас же долго не было.

– Ну, пока туда слетали, пока обратно вернулись.

– Да ещё и там же ждали, пока Василиса вдумчиво сковородку выбрала.

– Ага. Ну, так вот, и говорит Кащей: «Не понимаю я, как он героем стал».

– А Василиса поздоровалась и к Ваньке, сковородкой поигрывая.

– Ага. Он как раз, наконец, с мечом справился. Вытащил его.

– Вытащил, к нам ко всем повернулся и такой: «Видали!?»

– А потом между делом: «Привет, Вась».

– Как будто вчера только видел её.

– А она ему: «Привет, Вань».

– Дружелюбно-дружелюбно так.

– И сковородкой по лбу хрясь!

– Вот оно, женское коварство.

– Кащей аж за сердце схватился, когда сковородка об Ванькину голову зазвенела.

– Ну, это ты погоди так уверенно говорить. Я вот, например, до сих пор сомневаюсь, что это сковородка звенела.

– Ну не голова же?

– А может и голова.

– Да какая разница, что именно зазвенело? Главное, что от этого «дзынь» аж вороны с окрестных деревьев повзлетали и орать дурниной начали.

– Ваня головой помотал, проморгался удивленно и спрашивает: «Али не мил я тебе больше, Василисушка?»

– А она ему: «Сука ты, Ваня»...

– И еще раз сковородкой в жбан.

– Но тот меч подставил, блокировал удар-то. А Василиса не унимается, кричит.

– «Ты где шлялся, сукин сын?» и всё такое прочее.

– Там матом была половина, но таким, знаете, фигурным…

– Филигранным.

– Ага, филигранным. В одной фразе чёрт, крест, гроб, святая пятница, дерьмо коровье, Ванины предки до седьмого колена…

– И не всегда понятно, кто из них сверху, а кто просто из гроба наблюдает.

– Ну да не об этом же.

– Ага. Василиса сковородкой размахивает, а Ваня, знай, отбивается...

– Удары парирует.

– Где ты видел, чтоб сковородку парировали? От неё отбиваются.

– Ага. И объясняет, что, мол, не по своей воле пропадал, что дорогу назад искал, да найти не мог – сам в собственных приключениях запутался.

– А она ему: «Врёшь, гад».

– А он ей: «Вот те крест».

– Так и помирились.

– Отходчивая баба.

– Обнялись, замурлыкали, словно котята. «Как я переживала», «Как я скучал», «Ты ж моя радость», «Ты ж мой герой», «Больше не пропадай никуда», «Да я ни в жизнь».

– Идиалия!

– Идиллия.

– Ну да, она самая.

– Ну и спрашивает Василиса, мол, где пропадал-то? А он как принялся рассказывать. Про вампиров, про домработницу, про мир по ту сторону зеркал, про то, как Волка спасал от казни.

– Василиса говорит: «Не верю, что ты Серого спасал, обычно он тебя выручает».

– «Так я и есть Волк», – говорит Ваня, – «Это моё альтер эго такое».

– Ну она ему лоб ладошкой потрогала, спросила, не температурит ли, не кушал ли грибов каких красных, с белыми пятнышками.

– Намекает, что не верит, в общем.

– А Ванька как обиделся. Что тот ребенок малый. Губу надул, лицо скривил.

– Тут Василиса не выдержала, рассмеялась и говорит: «Ваня, ну кто тебе поверит-то? Альтер эго у него. Где слов только таких нахватался…»

– Но Ваня продолжал клясться и божиться, что так и было.

– И в итоге махнула Василиса рукой на него.

– Ага. Мы к Кащею все вернулись. А тот, как сидел на завалинке перед избушкой, так и сидит.

– Он Василисе и рассказал, как Ягу домой отправили, как избушку переносили, да как Ваня из неё выскочил.

– Поговорили по душам, в общем.

– По душам-то, оно по душам, но Ваня всё косился то на меня, то на Кащея.

– Вот, чувствовалось по взгляду, что не поверил он в то, что мы – это не те мы, которые тогда, а другие мы, которые сейчас.

– Кащей у бабки в избушке порылся, нашел чего-то, напиток сварил. Глинтвейн какой-то. Расселись они у костерка да принялись Ваню расспрашивать, где был, чего видел.

– Мы тоже рядышком прилегли. Левая даже придремать успела.

– И ничего я не дремал! Я всё слышал. Так, глаза прикрыл на пару минут.

– А храпел кто?

– Я носовые сопла продувал.

– Ну, сопла, так сопла. Короче, сидим это мы у избушки, Бессмертный глинтвейн попивает, я просто на огонь смотрю, левая – сопла продувает.

– А я звезды разглядываю, преисполняясь в своём познании, прожитые мною многие миллионы триллионов лет…

– И тут ка-а-а-ак засветится!

– Искры, молнии, всё гудит. Бабах! И дырка в воздухе образовалась.

– Как дырка в стене, только светится и зеленая.

– И не в стене, а прямо в воздухе.

– И туда как будто засасывает.

– Вот когда водичку из болота пьешь, в себя тянешь, а там жаба.

– Ага, ага. Её, наверное, так же засасывает.

– Короче, Кащей вместе со своим глинтвейном первый улетел.

– Всё-таки весит поменьше нашего.

– За ним Василиса улетела, а за Василисой – Ванька.

– А мы ещё посопротивлялись.

– Но тоже вслед за ними – вжух!

– И в портал этот нас за-со-са-ло.

– А высосало наружу в каком-то другом замке, не кащеевом.

– День, кругом люди. Но, вроде бы, не разбегаются.

– И знакомые рожи среди них.

– Кащей как Ягу увидел – обниматься полез, новости сообщать, что, мол, Ванька вернулся.

– А потом огляделся так задумчиво и говорит: «Не шибко то твой мир и отличается от нашего».

– А та ему в ответ: «А это и не мой».

– Здрасте-приехали, говорю. Так это чего это, получается, не довел тебя до дома проводник твой? И на проводника киваю.

– А он стоит тут же. Напряженный как электричество.

– Ага. А я ж на него смотрю и грозно так: «Раз не довёл, то, может, внушение ему какое сделать?»

– Яга смеётся, отмахивается. Говорит: «Долго объяснять, но проводник всё правильно сделал и вообще он сейчас исчезнет».

– Конечно, говорю, исчезнет. Я, говорю, даже помогу ему исчезнуть.

– Но не успел помочь. Тот седой и правда, исчезать начал. Сначала прозрачным стал, будто сквозь воду через него видно. А потом и вообще растворился.

– Улыбался только довольно.

– Старушка-то наша, объяснила потом, что он загадал желание у шара, чтоб всем счастья и чтоб никто обиженным не ушёл.

– Бессмертный удивился: «У какого шара?»

– А та в ответ: «У серебряного».

– Ага. И принялась объяснять про заветные желания, которые сбываются. Что, мол, в Тухлых Горах шар лежал. И название странное. Тухлые Горы какие-то...

– Гнилые же!

– Да какая разница. Там потом как началась заумь: генератор желаний, сбитая кодировка, спутанные матрицы произведений. А я не люблю, когда заумь. Поэтому я вообще на этом моменте мозг хотел отключить.

– И я.

– А я отключил.

– Мы видели.

– Если у тебя слюнки потекли и глаза в кучу – верный признак, что ты мозг отключил. Точнее, он у тебя сам отключился.

– Блин, ну не отвлекайтесь, а то я тоже отвлекаюсь.

– Да кто отвлекается? Мы детали описываем. Говори, продолжай.

– Так вот. Рассказывала старая, рассказывала, да и рассказала, что город заколдованный: войти в него можно, а выйти – нельзя.

– Ну, я, значится, возмутился.

– Мы возмутились.

– Ага, мы возмутились. Но вслух я первый сказал.

– Да, ты первый.

– Давайте проверять, говорю. И как мы взлетели, как разогнались. Как ударились обо что-то невидимое.

– Эй, говорю, а чего это тут что-то невидимое мешается?

– Это я сказал. Ну да, средняя говорит, мол, эй, а чего здесь что-то мешается?

– И нам опять давай объяснять про силовые поля, про магические барьеры. Про силовые магические барьеры, основанные на заклинательных полях…

– Я головой помотал…

– Мы головами помотали.

– Да, мы головами помотали, но понятнее не стало.

– И тогда этот тощий вышел вперед, с девочкой своей, с принцессой.

– Ага. И тоже объяснять начал.

– Но этот, сразу видно, умный, потому что хитрых слов не использовал. Доходчиво объяснил. Сказал: невидимая стенка вокруг города.

– И вот тогда нам всё стало понятно.

– И я спросил, есть ли крыша у этой невидимой стенки?

– А помнишь, как девочка эта, ну принцесса, пробормотала, мол, «Это кто ж такого огромного придумал?»

– Ага. Я сразу понял, что это она про меня. Наклоняю голову и говорю: никто меня не придумывал. Я был всегда. А она как взвизгнула, как отпрыгнула.

– Но этот, ухажёр её, молодец. Не испугался. Железку достал из-за пояса.

– Ломик?

– Не, монтировку. И в позу встал. Смотрю на него и думаю: ну дурачок же. Сейчас кусну один раз, и переварится вместе с монтировкой часа за полтора.

– И, главное, по глазам его видно, что он сам это понимает. Однако встал в позу, железкой своей замахнулся и стоит.

– Окстись, говорю, владелец смешного оружия. Я сегодня завтракал.

– А сам же не завтракал. Весь день с этой избушкой провозились, потом за Василисой ездил, а потом нас сюда всосало.

– Но я б её и без того кушать не стал. Сразу видно, что она хороший человек.

– А мы когда хороших людей едим, нас совесть мучает.

– А от этого пищеварение нарушается.

– А когда пищеварение нарушается, мы огнём дышать не можем.

– А когда мы огнём дышать не можем, мы расстраиваемся.

– И тогда сожрать кого-то хочется.

– А можно ж из-за расстройства и кого-то хорошего сожрать.

– А когда кого-то хорошего сожрёшь, совесть мучает…

– Замкнутый круг, короче.

– Отвлеклись.

– Ага, отвлеклись.

– Короче, Илья этот в позу встал, монтировкой замахнулся и чего-то во мне растаяло. Маленький.

– Хоть и долговязый.

– Беззащитный.

– Хоть и с монтировкой.

– И глупый.

– Хоть и понятно объясняет.

– Ну и говорю ему, мол, остынь. Никто никого есть не собирается. А он такой: «Только попробуй».

– Смешной, ей-богу.

– Ну и пообещал я ему, смотреть.

– А как не пообещать, если тут кирпичи летят, война на пороге, стенки невидимые и дурдом полный.

– Пообещал, значит, и спрашиваю, чего ж будет, если всё войско вражеское вдруг в атаку пойдёт? Это чего ж мы, все застрянем в этом ведьмином круге и так и до скончания веков проживем здесь, те, кто выживет?

– И тут на длинного озарение нашло. Говорит: это ж как с кругом в церкви, только наоборот.

– С каким кругом, черт его разберет.

– Нужно, говорит, линию нарушить. И тогда дорога в обе стороны открыта будет.

– Ну, мы из замка, к этой железной, как её…

– Которая стенку образовала.

– Дороге железной.

– Ага.

– Вот ещё, придумают, да? Дороги из железа делать.

– Нашли куда переводить железо-то.

– В общем, выбегаем мы, а там Ваня.

– И рельсы разобранные.

– О, ты чего здесь? А он такой: «Материал хороший, как кладенец, только крепче. Я себе парочку болванок возьму, пусть кузнецы запасных кладенцов накуют.

– То есть, понимаете, да?

– Пока мы там…

– Они.

– Ну да. Пока весь честной народ думал-гадал, как стену невидимую разомкнуть, Ваня пошёл и сделал.

– Вот, как у него это получается?

– И смекалка, и интуиция, и гиперактивность. Три в одном, прямо. Бетмен, Бивис и Батхед.

– Что? Кто такие?

– Герои заморского эпоса. Но о них я вам как-нибудь в другой раз расскажу.

©VampiRIS

Телега с уведомлениями о появлении серий - https://t.me/nokidtales