"Таёжный маршрут". База на реке Шаманка⁠⁠

Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

На радиоволнах вновь радио "Таёжный маршрут", а в студии, как и всегда в этот час, главный редактор Большой Палыч.

В нашем сегодняшнем эфире мы расскажем о поездке нашей радиостанции в недра томской тайги, на речку Шаманка.

Надо сказать, что эта поездка для "Таёжного маршрута" являлась, как это сейчас модно говорить, "знаковым событием": именно здесь чуть меньше года назад я испытывал свою первую мобильную баню. По итогам этих впечатлений был написан мой первый пост на Мобиба-форуме. Можно сказать что здесь, на Шаманке, в глубине Тегульдетской тайги и Верхнекетских болот (граница проходит где-то там, да только кто ее видел, ту границу?!) и родилась сама концепция "Таёжного маршрута"; потом, после, было многое, но ключевое слово здесь - "потом".

Поездка готовилась и планировалась долго, но вот, наконец, и "звезды сложились" и "карта легла", и мы стартуем! Учитывая печальный опыт предыдущих поездок, идем двумя машинами. На первой - УАЗе-головастике - едет заочно хорошо знакомый нашим постоянным радиослушателям егерь Василий, везущий несколько центнеров тухлого мяса для наших постоянных шаманских соседей, друзей и спутников - медведей, через полтора суток - мы с Игорем. "С каким Игорем?" спросят наиболее внимательные радиослушатели.

О, это отдельная история! Игорь - фотограф-анималист (и, по совместительству – замечательный механик, а также повар), а познакомил и свел нас с ним наш же земляк-сибиряк Денис (Диастел), за что, пользуясь случаем, радио "Таёжный маршрут" выражает ему свою искреннюю благодарность и признательность! Кстати, все фотографии в данном посте – за авторством Игоря Кондрашова, которому радио «Таёжный маршрут» также выражает свою признательность и уважение, смешанное с надеждой на дальнейшее сотрудничество.

В общем, мы стартуем!

Впереди у нас почти 500 верст дороги: 120 - по асфальту, 100 – по грунтовке и остальное – по направлению. Еще в городе мы заправляем 180 л бензина (именно столько по расчету нам и нужно на эту эскападу на один автомобиль), разместив канистры с топливом везде, где можно и нельзя. В машине два посадочных места, остальное занято топливом, оружием, аппаратурой, снаряжением и оборудованием для лагеря, под самую крышу.

По дороге ничего необычного не происходит, все, как всегда: жара, пыль изо всех щелей, песок в пол-колеса, лужи и ухабы, колеи, гнус, застрявшие и брошенные водителями, ушедшими пешком за подмогой, КАМАЗы и Уралы, первая-вторая-третья пониженная… Все, как всегда.

Стартовали мы в восемь утра, а в десятом часу вечера добрались до нашей постоянной перевалочной базы, бывшего вахтового поселка Жаровка (он даже на картах есть!), где нас встречает егерь Василий, штатный охотник Николай сотоварищи (в свободное от охоты время он – водитель лесовоза), и, разумеется, «губернатор Жаровки» бич (зачеркнуто) дауншифтер  Олежка. Здесь мы решаем заночевать.

Мы, конечно же, можем «рвануть анус» и совершить финальный бросок на Шаманку (осталось всего 40 км, что равно 4 часам дороги), но накопившаяся за день усталость, а главное – то, что придется в сумерках (а у нас сейчас белые ночи, темно не бывает) и на гнусе разворачивать лагерь, обустраиваться, готовить еду и вершить еще миллион хозяйственных дел, а потом – «с места в бой» работать, нас останавливает. Нет уж, лучше завтра с утра; мы ведь помним, что «когда Аллах создавал время, он создал его достаточно». Итак, все на завтра! А сегодня – холодная баня (помыться, а не попариться), три «дежурных» стопки «самопляса» под картошку со свежесобранными белыми грибами, здоровый сон. Кстати, сосед Олега, жаровский медведь, прекрасно пережил зиму и уже несколько раз заходил к Олегу в гости, в последний раз – вчера, в виду чего Олег теперь рыбачить не ходит: до реки ходить страшно; так и сидит на картошке и грибах, которые собирает здесь же, на окраинах поселка.

Домик для ночлега нам достается на краю поселка, на отшибе, на «медведеопасном» направлении; ну а что, раз мы вооружены, то нам и карты в руки. Действительно, свежие следы медведя вокруг домика есть, но стекла не побиты (а медведь это дело очень любит!), в доме порядок и прохлада. Расчехляем карабины, воскуряем благовония «Раптор» (а без них тут даже в туалет не сходить!), раскидываем спальники и одновременно проваливаемся в сон, как в омут.

Подъем в 5-30, быстрые сборы, быстрый же завтрак из остатков вчерашней картошки и «вкусного и полезного доширака с нажористой химикалией» (с), и в путь! В 10 утра мы на Шаманке.

В прошлом году мы уходили отсюда из-под пожара, пришлось спешно эвакуировать снаряжение, технику и людей, поэтому я ожидаю увидеть только сгоревший лес, золу и головешки. Но Вася, успевший сбегать туда осенью (у него промысловый участок недалеко), меня успокаивает: все строения и сооружения целы, лес тоже погорел, но не критично. Действительно, наш старый лагерь встречает нас так, как будто мы уехали отсюда неделю назад: подиумы под палатки засыпаны хвоей, мусорный бачок, который мы из-за пожара не успели выжечь, растаскан медведем, даже часть заготовленных в прошлом году дров сохранилась!

Быстро проводим субботник по расчистке и уборке территории и разворачиваем лагерь.

Возвращение на Шаманку (все-таки почти год не виделись!) решаем отметить праздником: запеченной на мангале бобровой ляжкой и умеренным (а его очень мало, все средства вложены в топливо и подготовку машин к поездке) потреблением самопляса.

Празднуем умеренно, можно сказать – второпях: у нас на сегодня еще работы – буран, а дело – к обеду! Начинаем работу с подготовки документов и аппаратуры.

Офисы бывают разные, в том числе – экзотические. У меня, например, вот такой:

Закончив все лагерно-подготовительные дела, выезжаем в угодья: нужно расставить скаут-камеры, посмотреть и подновить привады, выбрать места для лабазов, поглядеть на зверье (если повезет), либо на его следы (если не повезет). Ну, про работу писать неинтересно, поэтому – коротко, да и то в основном – в картинках.

Дороги здесь традиционно отвратительные, даже хуже, чем подъездные пути сюда. Именно поэтому ситуация, показанная на фото, повторяется с детерминизмом часового механизма в течение всего времени работы в угодьях.

Кстати, медведи нас радуют: они есть!

Следует отметить, что дни в тайге похожи один на другой, потому ориентироваться во времени «когда это было?» довольно сложно, спасают только какие-то запоминающиеся события, «украсившие» день. Такими событиями может считаться все, что угодно: дружеский визит медведя прямо в лагерь, удачная шутка или рассказанный к месту анекдот, порванные штаны, подгоревший завтрак… Ну и погода, куда же без нее! Типовой же распорядок таков: подъем, купание в Шаманке, завтрак, работа в тайге, баня, ужин, рабочие посиделки, отбой. На следующий день – все заново.

Пара слов о погоде. Шаманский климат имеет свои особенности, которые очень сильно влияют на жизнь и быт лагеря. Во-первых, Шаманка и ее окрестности расположены на Обь-Енисейском водоразделе, следовательно, климат там не резко континентальный, а (опять же, цитируя егеря Василия) «такой резко континентальный, шо вообще песнец!», поэтому, когда в Томске стоит ласковое тепло, в Первомайском жарковато, в Улу-Юле просто жарко, на Шаманке – аццкое пекло. Так, например, все время, пока мы там были, температура днем (а день – это с 10 до 18 часов) температура стабильно была выше 40С, а об песок на дороге или капот машины можно было серьезно обжечься.

Отметим, что в прошлом году было еще жарче: на фотографиях со скаут-камер (а они, помимо всего прочего (дата, время, облачность, фаза луны) фиксируют и температуру окружающей среды) отметка «+49С» (и это – в тени!) попадалась мне неоднократно. Нагревающийся песок и воздух нагревают и воду в болотах, лужах и прочих водоемах, где «нерестятся» кровососущие насекомые, поэтому гнуса там не много, а очень много. И ладно бы, это был деликатный и степенный комар, или прочая мошка с мокрецом. Нет, это оводы и слепни, причем самая поганая их разновидность, называемая здесь «БиЛайн», видимо, по причине внешнего сходства, общей желто-черной полосатости (как осы) и агрессивной рыночной политики.

Для понимания ситуации пара фотографий:

Видите черные размытые пятнышки на верхнем фото? Некоторые даже опознаются, как мухи, а некоторые – нет. Но, тем не менее, это оно и есть.

А это «фундамент» банной печи. Понятное дело, что в баню за тобой гнус летит с неохотой и далеко не весь; прорываются только самые отчаянные и голодные. Вот за вечер таких «отчаянных и голодных» столько и набирается (иногда – больше, мы каждый день выметали их бренные останки).

В общем, только банные процедуры помогают прийти в себя после рабочего дня, смыть коросту налипшей на пот пыли, расслабить «забитые» постоянным маханием хай-джеком руки и оттянутые и намятые карабинным погоном плечи. Опять же, баня и речка – спасение не только от жары, но и от гнуса. Например, вечер на лагере проходит так:

А что, все удовольствия в одном флаконе: охлажденный самопляс с изысканной закуской в виде сухарей и оливок, приятная прохлада реки, и гнус, который нужно отгонять только от головы, а не от всего тела.

А когда ты вдоволь остыл и даже намерзся в реке (температура воды - традиционные "минус 4 см"), тебя ждет баня!

Потом, после бани, «рабочие посиделки» - некий гибрид праздного трепа и производственного совещания: травля анекдотов и баек, подведение итогов дня, планирование мероприятий на завтра и просмотр избранных серий «Хозяев тайги».

Кстати, в один из вечеров в гости к нам приходит медведь. Не так, как в прошлом году, когда он в лагере фактически жил, приходил по часам к завтраку и ужину, а вот прямо так «конкретно приходит». Начинается все незамысловато: я слышу негромкий но навязчиво приближающийся хруст веток. Быстро окинув взглядом лагерь, я убеждаюсь, что Вася и Игорь – вот они, следовательно, хруст веток – не их рук (И ног? Или лап?) дело. Человек с той стороны подойти не может: кто же пойдет по заболоченному вырубу, если дорога – вот она?! Ну, значит, диагноз ясен.

Дальше тело действует само. Длинный стелящийся шаг в сторону леса, вдоль лавки, на которой лежит карабин, который я подхватываю.

«Автоматом» досылаю патрон в патронник, вскидываю карабин к плечу и продолжаю «стелиться» от лагеря сквозь окружающий мелкач, попутно полупрошептав-полувыкрикнув (не знаю, как это получается): «Вася, заходи справа!» Метров через восемь от палатки мелкач не то, что заканчивается, но становится пореже, образуя такую полянку – не полянку, прогал – не прогал, метров 12-15 в диаметре. Я замираю; карабин вжат в плечо, палец замер на спусковом крючке, дыханье ровное, мыслей - нет.

С другой стороны к прогалу подходит медведь. Он идет опустив голову к земле, не прячется и не смотрит по сторонам, вид имея при этом, с одной стороны рассеянный и задумчивый, с другой – вполне себе целеполагающий. Уж не знаю, что привело его сюда: или привычка к халяве (в прошлом году, когда уходили от пожара, оставили на лагере бочку с привадой, ибо не до нее было; ну а медведь-то себя ждать не заставил), или запах нынешней привады, которым провонял Васин УАЗик, не важно. На краю поляны медведь останавливается и поднимает голову, услышав справа хруст веток и лязг затвора васиного ружья (для таких случаев Вася предпочитает карабину старенькое, но надежное «ТОЗ-34» с «гуманной» (не оставляющей раненых) «Полевой-6»).

Медведь стоит неудачно: если мне придется стрелять – то во фронтальную проекцию, а у медведя, даже на такой дистанции, убойных мест в ней не очень много, практически нет: от черепа, если стрелять прямо в лоб, пуля часто рикошетит, даже мой «недеццкий» .308Win, даже на такой «пистолетной» дистанции. Попасть же ему в нос так, чтобы пуля прошла мозг и вышла через основание черепа (в идеале – через позвоночник) в условиях густеющих сумерек – задача абсолютно нереальная. Васе же сейчас открыта «самая мякотка»: шея, основание черепа, ухо и лопатка, стреляй – не хочу! Но стрелять мы и не хотим: зачем нам эта груда мяса, которое нельзя проверить и сдать (далеко, жара, не довезем), не трофейная (уже начавшая линять после зимы) шкура, да еще и прямо в лагере? Правильно, ни за чем.

Поэтому я судорожно ору «Не стрелять!!!»

Медведь долго смотрит на меня, потом – на Васю, потом – опять на меня. Не знаю, сколько продолжаются эти «гляделки», сами знаете, в такие моменты секунды становятся длинными-длинными. В конце концов медведь что-то для себя решает, фыркает, разворачивается и убегает неспешным потешным галопом, высоко подкидывая задницу. Видимо, «гляделки» продолжались недолго, потому, что в этот момент появляется Игорь с фотоаппаратом, чуть-чуть не успевший снять нашего вечернего гостя.

Собственно, в этой истории и содержится объяснение того, почему если не на всех, то на большинстве фотографий, опубликованных на «Таёжном маршруте» фигурирует оружие. Кстати, специально для наших радиослушателей поясняю, что наше нахождение в угодьях с оружием вне сроков охоты не является нарушением Правил охоты и абсолютно легально, все соответствующие разрешительные документы у нас на руках.

Кстати, вот и иллюстрация: поход в баню.

Вся эта идиллически размеренная жизнь продолжается несколько дней. Все меняет, как всегда, погода: ночью начинается дождь. И идет полсуток. В результате дорога до Шаманки из труднопроходимой превращается в вообще непроходимую, поэтому мы решаем драпать, и чем быстрее – тем лучше.

Про обратную дорогу рассказать особенно и нечего: наши прогнозы насчет ее непроходимости полностью подтвердились. К тому же обе машины вышли из строя и «охромели»: у моей «Нивы» развалилась левая наружная граната, в результате чего машина стала заднеприводной, у Васиного «Головастика» отказала пониженная передача. Так, где-то проезжая, где-то проплывая по лужам и грязи, вытаскивая друг друга лебедкой или тросами, мы потихоньку ползли домой. Ползли-ползли и доползли, всего за 17 часов.

На этом радио «Таёжный маршрут» прощается с вами, в студии был Большой Палыч.

До новых встреч в эфире. Оставайтесь с нами и берегите себя, уважаемые радиослушатели!