СЭППУКУ⁠⁠

Ананас-папа сел на колени, в традиционную самурайскую позу. Ладонь его легла на шершавую, отделанную кожей голубого ската, рукоять верного друга-вакидзаси. Ястребиный взгляд самурая впился в настенный портрет ананаса-мамы. Яростный крик разорвал тишину комнаты. Склизнул метал, в воздухе просвистела сталь, ананас-папа, молниеносным ударом, пробил клинком свой панцирь в области живота, поясной меч впился в сочную плоть до середины лезвия. Волна боли, словно цунами, накрыла его с головой. «Вот оно какое, харакири» - пронеслась мысль. С хрипом и рыком он резанул себя вправо и вверх, рот изнутри наполнился кисло-сладкой прохладой, из вспоротого живота на татами хлынул толчками жёлтый нектар. Превозмогая чудовищную боль, мышечные спазмы, через мучительный стон, ананас-папа взялся двумя руками за меч и рванувшись всем весом вперёд вогнал в себя сталь по самую рукоять, так, что клинок, пронзив тело насквозь, вышел сзади. Ананас-папа обмяк, упершись рукоятью в татами, вокруг обильно растекалась лужа сока. Из спины торчал меч, отражая красное пламя заката.