Сталинский Джеймс Бонд.
Обыкновенный советский пенсионер в кепарике и пальто фабрики «Большевичка» — таким видели его на московских улицах в 1960—80-х годах. И мало кто знал, что под фамилией Федоров скрывается загадочный и неуловимый Ким Филби. Лидер легендарной «кембриджской пятерки». Человек, сумевший взять под контроль почти всю Секретную службу Ее Величества и заставить ее работать на Советский Союз. А еще — запойный пьяница, интеллектуал, любитель женщин и само воплощение скромного британского шарма.
Настоящее имя Филби — Гарольд Адриан Рассел. Кимом назвал его отец — в честь мальчика-шпиона, героя одноименного романа Редьярда Киплинга. Филби-старший считался востоковедом. Под этой маской он успешно осуществлял разведывательную деятельность. В 1920-е он принял ислам, взял имя ХаджАбдулла, переехал в Саудовскую Аравию, завел себе там гарем и стал ближайшим советником короля Ибн-Сауда. В своих интригах Филби проиграл знаменитому шпиону Лоуренсу Аравийскому и с тех пор стал работать против Англии, лоббируя на Ближнем Востоке интересы американцев. Позднее его подозревали и в работе на СССР.
Его сын рос бунтарем. Узнав из Евангелия, что Иисус Христос исцелил одного прокаженного, мальчик возмутился — а почему он не вылечил всех больных сразу? «Так, уже к восьми годам я стал рассерженным атеистом-социалистом», — вспоминал в набросках автобиографии Ким Филби.
В Кембридже он, естественно, вступил в кружок социалистов. По окончании университета отправился в Вену. Там в 21 год он потерял невинность в объятиях прекрасной еврейки-коммунистки Литци Фридман, ставшей его первой женой, и стал активно участвовать в подпольной деятельности Коминтерна.
Филби было 22 года, когда его завербовал советский резидент в Лондоне Арнольд Дейч. Вместе они разработали стратегию, согласно которой левый Филби должен был постепенно поправеть и внедриться в круги английских сторонников Гитлера.
Первой его командировкой стала охваченная гражданской войной Испания. Он писал в газету «Таймс» репортажи с поля боя, в которых воспевал успехи франкистов. Вращался среди журналистов и политиков, заводя дружбу с фашистскими симпатизантами. А параллельно — выяснял условия для организации убийства каудильо Франко, которое некоторое время планировали советские спецслужбы.
В результате фашисты приняли его как своего. В «Таймс» высоко оценили его репортажи. Франко, правда, убить не удалось, зато каудильо вручил Филби медаль за храбрость.
В 1940 году, с помощью другого члена «кембриджской пятерки» Гая Берджесса, Филби поступил на работу в Секретную разведывательную службу Ее Величества — сейчас мы называем ее МИ-6. С тех пор он был в курсе всех секретов английского правительства и щедро делился ими с Москвой.
В 1941 году Филби информировал Сталина о появлении в Англии Рудольфа Гесса, который привез английским властям предложение Гитлера о заключении мира и совместном нападении на СССР. В 1943-м, благодаря перехваченным немецким радиограммам, он узнал о перемещении немецких войск, — и эта информация помогла советскому Генштабу спланировать Курскую битву. На протяжении всей войны он блокировал попытки немцев заключить с англичанами сепаратный мир — например, не пересылал руководству просьбы адмирала Канариса о переговорах.
Главным оружием Филби было его обаяние. С начальником центрального архива Секретной службы Биллом Вудфилдом он подружился на почве общей любви к розовому джину и неприличным анекдотам. Дружба зашла так далеко, что Филби мог беспрепятственно брать из архива любые дела — в частности, бесценные сведения об иностранных агентах. Однажды он забрал два тома источников по английским агентам в Советском Союзе, переписал всю нужную информацию, отправил ее в Москву, а потом вернул оба тома на место.
Через неделю один том куда-то пропал. «Друг Билли» разбушевался. Он угрожал немедленнно доложить начальству. Филби уговорил его подождать, но совершенно не знал, что делать. Только через несколько дней на работу вышла приболевшая секретарша архива и объяснила, что случайно объединила оба тома в одну папку. «Друг Билли» страшно извинялся за свои подозрения. Филби милостиво принял его извинения, и друзья «потопили мучительные воспоминания в потоках розового джина».
Филби сумел пленить и своего неуживчивого начальника Каугилла, и тщеславного Вивьена, начальника Каугилла, и даже всемогущего шефа Секретной службы сэра Стюарта Мензиса. Он легко обвел вокруг пальца даже такого инженера человеческих душ, как писатель Грэм Грин, начинавший свою карьеру в разведке. Их дружба продолжалась всю жизнь.
«У него были ярко-голубые глаза… Я подумала, вот мужчина, который повидал мир, который столько знает и вместе с тем столько страдал. У него был дар создать такую интимную атмосферу, что я стала говорить с ним совершенно свободно». Это писала о Филби его вторая жена, Эйлин. Но жертвами обаяния разведчика становились не только женщины, но и самые умные мужчины того времени.
Все эти друзья помогли прокрутить ему в 1944 году интригу, в результате которой Филби занял пост начальника секции Р-5 в Секретной службе. Секция занималась делами Советского Союза. Одной рукой наш человек в Лондоне боролся с распространением коммунизма в Европе, а другой — разваливал все проекты английских спецслужб. «За время моей службы, — вспоминал он в мемуарах, — не было ни одной глубокой операции против советской разведки, которая принесла бы какие-то результаты».
За регулярными провалами агентов, которых Секретная служба посылала в страны соцлагеря и в республики СССР, стоял именно Ким Филби. С его подачи, например, были убиты при высадке все диверсанты, заброшенные в Албанию в 1946 году.
Как-то во время разговора Виктор Ротшильд (наследник английских Ротшильдов, работавший в английской контрразведке МИ-5) непринужденно спросил Филби: «А кстати, Ким, вы давно в компартии состоите?» Филби поднял брови. «Ничего-ничего, — рассмеялся Ротшильд, — я так всех спрашиваю. Вдруг кто-то попадется?»
Четверть века Филби ходил по лезвию ножа. Но с поразительным хладнокровием он выпутывался из всех ловушек.
В 1945 году вице-консул советского генконсульства в Стамбуле Константин Волков попросил политического убежища в Англии. Он пообещал выдать высокопоставленного сотрудника британской разведки, работающего на НКВД. Заявление Волкова отправили на проверку в Лондон. Проверял его лично Филби. Он мигом проинформировал своих московских кураторов и постарался максимально затянуть дело. Когда он прибыл в Стамбул, Волков уже исчез. Советские кураторы постарались.
В 1951 году из Англии в СССР бежали друзья и коллеги Филби Гай Берджесс и Джон Маклин — сразу двое из «кембриджской пятерки». В это время Филби представлял интересы Секретной службы в США и налаживал контакты с ЦРУ. Московские товарищи предложили организовать его побег. Но он решил остаться и бороться до конца.
Филби выдержал десятки жестких допросов и не сломался. В глазах СМИ он стал таинственным «третьим человеком», прикрывавшим Берджесса и Маклина. Однако никаких доказательств его измены так и не нашлось. В 1955 году Гарольд Макмиллан, министр иностранных дел Британии, принес советскому шпиону Киму Филби свои официальные извинения в Палате общин.
Филби уехал в Бейрут, где работал на респектабельные издания «Экономист» и «Обзервер». Параллельно он опекал советских разведчиков на Ближнем Востоке. А еще писал романтические любовные письма Элинор Брюэр и активно уводил ее от мужа, журналиста «Нью-Йорк Таймс». Она стала его третьей женой.
Окончательно погубила Филби тоже женщина. Это была богатая дама Флора Соломон — любовница Керенского, активная благотворительница и пламенная сионистка. То ли ее возмутили антиизраильские статьи Филби. То ли это было что-то личное. Во всяком случае, она встретилась с Виктором Ротшильдоми сообщила ему, что в молодости Филби был коммунистом и с тех пор работает на Советы. Ротшильд предложил друзьям из МИ-5 проверить Филби по своим каналам. Все подтвердилось.
Секретная служба направила в Бейрут Николаса Эллиота, лучшего друга Филби. Он пригласил его на встречу и с ходу сказал: «Ты предатель, и мы собрали все доказательства». Филби изобразил потрясение и во всем признался. Он сумел разжалобить Эллиота и выпросил себе несколько дней, чтобы покончить со всеми делами. Он дал ему честное слово, что прилетит в Лондон и даст показания. Это был высший класс актерской игры. Эллиот всему поверил и уехал из Бейрута. А Филби связался с московскими товарищами, в ночь на 23 января 1963 года сел на советский сухогруз «Долматов» и отправился в Батуми.
Реальный социализм не слишком понравился Киму Филби, но гордость английского джентльмена не позволяла признаться в разочаровании. Первое время он надеялся, что его сделают руководителем английского направления в КГБ. Но ничего не вышло. Филби назначили персональную пенсию, дали квартиру в центре Москвы, обеспечили импортной едой (резиденты в Лондоне специально покупали для него апельсиновый джем его любимой марки). Но к реальной работе его не допускали.
От расстройства Филби запил и начал опускаться. Вытащила его из депрессии только Руфина Пыхова, ставшая его четвертой женой. Понемногу его стали приглашать читать лекции сотрудникам КГБ. Молодые офицеры, встречавшиеся с ним, откровенно восхищались легендарным разведчиком. Наконец вышла в печать его книга воспоминаний — правда, крошечным тиражом.
Велкобритания тем временем переживала бегство Филби как национальную трагедию. «Шпион, предавший поколение», — называли его таблоиды. Беллетристы сочиняли о нем романы, журналисты бранили его нехорошими словами, бывшие друзья клялись, что «всегда его подозревали».
Личность супершпиона, едва не возглавившего Секретную службу Ее Величества, заворожила всю страну. Поражало его полное бескорыстие: Филби работал бесплатно, не раз рисковал жизнью, а в награду получил только скромную жизнь советского пенсионера. Возмущало то, что он предал не просто государство, а сотни и тысячи своих друзей и знакомых, искренне любивших его.
Главный шпион XX века умер в Москве в 1988 году. Спустя два года, по инициативе его поклонников в КГБ, была выпущена почтовая марка. «Советский разведчик Ким Филби» было написано на ней. Марка стоила пять копеек.
