Сказка для взрослых. Часть 1.
С наступающим!
Пару недель назад коллега @Kellis, предложил провести товарищескую дуэль, суть которой заключалась в следующем: он пишет 10 утверждений для меня, а я 10 для него, а, потом, каждый пишет рассказ, включающий 5 случайно выбранных из задания тезисов. Забегая вперед, признаю, что проиграл, так как не могу уложиться в один пост, что было одним из условий. Но ведь это вовсе не причина сдаваться, верно?
Выпавшие мне утверждения вы найдете в следующем посте, который я размещу сразу, как закончу этот. Приятного чтения тем, кто нашел несколько минут, оторвавшись от предпраздничных хлопот или не знает, как скоротать время для полуночи.
Сказка для взрослых
- Мы входим в атмосферу Солграны, - сообщил полковник, появившись на пороге каюты моего челнока. – Группа подготовки визита докладывает, что высшая степень безопасности обеспечена. Мы прибудем в бункер через десять минут.
На его лице застыл немой вопрос. Он заметил, не мог не заметить. Мои глазах не наполнялись слезами, даже когда я потеряла в бою с клувретами практически весь Второй Венерианский флот. Выдержав паузу, я решила, что хватит скорбных мыслей на сегодня и коротко кивнула, давая понять, что информация принята. Он покинул каюту, не позволив сомнениям задержать его хоть на секунду, не говоря уже о том, чтобы решиться задать свой вопрос. Я хорошо его вымуштровала. Сколько сейчас полковнику? Лет пятьдесят – совсем еще мальчишка. Пошел в армию в десять, а какие у сироты с окраин Солнечной системы были варианты: стать чей-нибудь шлюхой, зачахнуть на рудниках Ганимеда, каждый день подрывая свое здоровье, получить нож в бок в одном из притонов где-нибудь на кольце Сатурна или записаться во флот. Пять лет общевойсковой подготовки, плюс еще пять под моим личным контролем, и идеальный телохранитель готов. Можно взять уже опытного солдата, прошедшего не один реальный бой, но, если хочешь абсолютного подчинения и стопроцентной уверенности в человеке, то его нужно вырастить. Тридцать последующих лет мы только и делали, что воевали, и теперь опыта у него хоть отбавляй. Полковник успел застать окончание войны с фарнийцами и был рядом со мной в течение всего похода против клувретов, до нынешней патовой ситуации. Но все равно он оставался в моих глазах мальчишкой.
Я начала свой боевой путь, будучи не на много старше его, но в отличие от нынешних солдат мы проходили подготовку в ускоренном режиме. Полгода, и пилот космического истребителя готов. Тогда мы защищали Солнечную систему от нашествия паукообразных блирков. В столкновении с ними погибло почти все взрослое боеспособное население Содружества Трех Планет. Мне было четырнадцать, когда отгремел знаменитый Урановый Беспредел – бой, в котором был уничтожен весь атакующий флот блирков, а от нашей Лунной дивизии осталось только несколько подбитых крейсеров, и уцелело только одно боевое звено истребителей, лишившись командира. Мы трое стали героями войны, наши голограммы были на каждой углу Земли, Венеры и Марса. Луна, откуда я родом, наконец, стала восприниматься, как целостное поселение, а не бесправный земной придаток.
Из нас непросто сделали символ победы и сплоченности людей, наша тройка стала участником эксперимента. Под руководством гениального молодого человека, прозванного Ученым Котом, нам ввели формулу, продлевающую жизнь до двухсот лет. Себя он тоже не обидел, и мы четверо теперь, спустя полтора века, можем считаться самыми старыми представителями человеческой цивилизации.
Спустя шестьдесят лет, после эксперимента, очередная революция положила конец разросшемуся до Нептуна Содружеству Планет, превратив коалицию выходцев с Земли в Человеческую Республику, и Солнечной системой начал управлять сенат. Прошло три с половиной тысячи лет, а ничего умнее, чем ребята в Древнем Риме, мы придумать не смогли. Тогда же формула стала доступна всем людям. Говорят, что Кот Ученый ее доработал, и нынешнее поколение может протянуть триста, а то и триста пятьдесят лет.
Чтобы выбранные в сенат от разных миров представители не имели возможности сговориться и лоббировать личные интересы, им в противовес были назначены министры, в руках которых сосредоточены все силовые структуры, а, значит, и власть. Никто не подходил на эту роль лучше самых старых людей во вселенной, которые к тому же были героями войны. Так наше боевое звено стало управлять человеческим миром, и так умерла наша дружба, казавшаяся вечной. В соответствии с давней традицией именовать высокопоставленных лиц именами персонажей из русских сказок, которой до этого был удостоен только Кот Ученый, Фридрих фон Браун, занявший место Министра обороны, стал Кощеем, Льенар Гайос, министр внутренних дел Республики, превратился в Лихо, Одноглазым которого в лицо могли решиться назвать только я и Фридрих. А я начала именоваться Бабой Ягой. В конце концов, не Василисе же Прекрасной быть Министром нападения.
Челнок коснулся пола бункера, и через секунду на пороге каюты появился полковник, готовый сопровождать меня хоть в преисподнюю. Забавно, но я не помню его имени. Он тридцать лет рядом, когда был лейтенантом, потом капитаном, теперь полковником. Я так привыкла обращаться к нему по званию, что не могу вспомнить, как его зовут. То ли Эндрю, то ли Энрике…
В ангаре нас встречала небольшая группа военных у ученых, с генералом Колье во главе. Парад, подготовленный в честь моего прибытия, был отменен, и сейчас большая часть служащих бункера была распределена по своим секторам, выходы из которых контролировали солдаты батальона моей личной охраны. Отборные бойцы космического десанта, имеющие опыт высадки на чужие планеты и штурма инопланетных кораблей. Никто не смел перечить телохранителям министра, подчинявшимся только полковнику или непосредственно мне. Даже генерал Колье, служивший в структуре Фридриха и недовольный тем, что его люди практически заперты на собственной базе, никогда не решился бы высказать свои замечания прямо.
- Госпожа Министр Сазонова, позвольте горячо приветствовать вас в исследовательском центре Министерства обороны Солграна-1, - расплылся в улыбке генерал, когда я подошла. – Хочу представить вам профессора…
- Генри, - жестко перебила я.
- Что, простите?
- Зовите меня Генри. Сокращение от моего имени – Генриетта. Если это кажется вам слишком фамильярным, то можете обойтись простым «мэм». Кощей здорово вымуштровал вас в тылу, но на передовой нет времени на расшаркивания, - я перевела взгляд на молодого ученого в белом халате и очках, чье имя так и не узнала: - Показывайте, профессор, что у вас есть, клувреты ждать не будут.
Колье явно был закален в политических баталиях и умел контролировать мимику. Презрение на его лице было едва уловимо, но он взял себя в руки и продолжил:
- Так точно, Генри, мэм. Следуйте за профессором.
Подчиненный Кота не произнося ни слова направился к лифту на нижние уровни бункера. Мы с генералом пристроились за ним. Полковник ненавязчиво оттеснил других офицеров базы, заняв место у меня за спиной. Они не особо возражали и, как мне показалось, завидовали тем, кому повезло заниматься своими делами в заблокированных секторах, а не давить из себя улыбку в ответ на замечания Бабы Яги. Процессию замыкал взвод вооруженных до зубов солдат моей охраны.
Лаборатория, занимавшая целый уровень подземной базы, была укомплектована по последнему слову техники. Люди в белых халатах, снующие тут и там, на несколько секунд отвлекались от своей работы, провожая нашу группу взглядами, и снова возвращались к тому, чем было поглощено их внимание до нашего появления.
Я сразу заметила нескольких представителей расы Гау, замерших в прозрачных прямоугольных камерах, в которых комфортно можно было только стоять. Находясь внутри, в специально созданной для них атмосфере, ни сесть, ни, тем более, лечь, последние оставшиеся в живых Гау не могли. Профессор провел нас в большую рабочую зону, где как раз находилась одна из таких камер.
Я подошла вплотную к бронестеклу, из-за которого на меня равнодушно смотрел плененный инопланетянин. Существо было похоже на монахиню в белом одеянии. Вместо волос у Гау был капюшон из кожи, а от пояса шло что-то вроде юбки, прикрывающей нижние конечности чужого. Лицо напоминало человеческое, несмотря на нос, представляющий из себя несколько горизонтальных щелей, но глаза… эти белесые, как и все тело, очи без зрачков наводили ужас даже на меня, а я за свою долгую жизнь повидала многое. Гау не носили одежды, но все равно напоминали невинных монашек. И так же, как монашки, они никому не желали зла. Они не хотели сражаться, не желали делиться технологиями, которые могли быть использованы в военных целях, и поэтому были уничтожены. Их развитие превосходило наше, и я просто не могла допустить, чтобы клувреты или кто-то еще использовал их достижения против людей. Кто-то скажет, что мы поступили жестоко, я же называю это превентивными мерами, обеспечивающими безопасность Человеческой Республики. Заглянув в глаза пленника, я вспомнила тот день, когда мой флот устроил орбитальную бомбардировку Солграны, превращая прекрасную родину Гау в безжизненную выжженную пустыню.
- Мэм, взгляните, что нам удалось сделать с помощью наших друзей, - привлек мое внимание профессор.
Он открыл бронированный контейнер и достал переливающийся всеми цветами радуги шар.
- Что это? – спросила я, взяв в руки снаряд размером с грейпфрут.
- Мы назвали его деструктор, - вмешался генерал.
- В основе лежит последняя разработка Гау – терраформатор, - принялся объяснять ученый. – Мы с их помощью сделали нечто обратное. Вместо того, чтобы преобразить планету в мир, подходящий для жизни по заранее заданным параметрам, террадеструктор превращает поверхность в место непригодное для существования. В данном случае, у вас в руках штука, способная превратить целую планету в огненную пустыню. Второй готовый экземпляр предполагает трансформацию в ледяную пустошь.
- Сколько у вас их всего?
- Пока два, - снова ответил генерал. – Но я не думаю, что для вас станет проблемой убедить клувретов, что у нас их значительно больше, а когда они сдадутся, увидев эту мощь, вы спокойно уничтожите их всех, вам же не впервой.
Я кивнула, поддерживая боевой настрой подчиненного Фридриха, и спросила:
- Кто еще знает о деструкторах? Кощей? Кот? Может Лихо?
- Только вы, - улыбнулся генерал. – Испытаний еще не было, а министр фон Браун не любит восторженных отзывов без доказательств.
Я перевела взгляд на ученого.
- Мы только собираем материалы, чтобы отправить всю имеющуюся информацию на Землю. Как верно заметил генерал: испытаний еще не было.
- То есть вы решили провести эксперимент моими руками и, если ваша хреновина не сработает, то расплачиваться за нее будут мои люди своими жизнями? – спросила я, возвращая деструктор в контейнер.
- Вовсе нет! - испуганно затараторил Колье. – У нас два заряда и мы оба отдаем вам. Вы можете испробовать один на безжизненной планете до столкновения с клувретами.
- Хорошо, как эта штука работает?
- Можно зарядить в ракету или бомбу, направленную к поверхности, но если снаряд будет уничтожен до того, как попадет в атмосферу, то ничего, кроме мощного взрыва не произойдет, - ответил профессор.
- Позвольте вмешаться с предложением, - сказал генерал и, не дожидаясь разрешения, продолжил: - Самый эффективный способ – отправить парламентера. Он выйдет из транспортника и грохнет деструктор на глазах изумленной публики. Не потребуется никаких прорывов к чужой планете и риска потерять драгоценное оружие. Дешево и сердито, как вы любите, - он поражал своей кровожадностью, но, не дав, мне возразить, закончил, поднимая руки в успокаивающем жесте: - Знаю-знаю: вы не собираете отправлять своих солдат на смерть, но хочу напомнить, что в отдаленных колониях всегда найдется тот, кто пойдет на подвиг добровольно, если его рвение будет хорошо оплачено государством. Смертельно больной шахтер с рудников или многодетный родитель, уверенный, что о его детях позаботятся.
Мне оставалось только покачать головой:
- Какой стратег пропадает в тылу. - я снова подошла к запертому в «аквариуме» Гау и спросила, глядя в белое лицо инопланетянина: - Как вам удалось заставить их делать оружие? Они отказались помогать нам под страхом гибели собственной планеты.
- Это заслуга профессора, - генерал оказался рядом. – Вы правы: они не боятся ни пыток, ни угроз. Их можно разрезать на части и ничего не добиться, но наши ученые нашел способ…
Колье приложил руку к металлическому сканеру, закрепленному с другой стороны прозрачной камеры и запертого в ней Гау затрясло. Он вытянулся в струну и уперся руками в стеклянные стены, чтобы сохранить равновесие. По аквариуму пробежали всполохи электрических разрядов. Мучения инопланетянина длились секунд десять после чего генерал убрал руку от сканера. Гау осунулся и тяжело задышал. Из его носа потекла кровь такая же белая, как и кожа. Им удается даже кровью истекать как-то невинно.
- Электричество? Просто электричество? Я не могла предположить, что все окажется так просто.
- Не все так просто, - спокойно ответил Колье, утолив, наконец, свою жажду крови. – Электричество это скорее побочный эффект магнитного импульса особой частоты, которую мы не воспринимаем. Вкупе со звуком, который человеческое ухо не слышит. Это причиняет им сильнейшую боль. Для них это стократ страшнее, чем механическое воздействие. Подробнее может рассказать профессор.
- А у вас, профессор, талант. Может, смените белый халат на кожаный плащ? Льенару такие талантливые истязатели нужны. Я могла бы похлопотать за вас в Министерстве внутренних дел.
- Я этим не горжусь, - хриплым голосом сказал профессор.
Я посмотрела на ученого и только в этот момент заметила презрение в его взгляде. В отличие от генерала он даже не пытался его скрывать. Не думаю, что оно было обращено лично ко мне, скорее ко всем людям в форме. Он сопереживал Гау, лишившимся дома и ставшим нашими заложниками. Заложниками тех, кто причиняет боль самым развитым, из известных, существам во вселенной ради демонстрации работы камеры и ради удовольствия. Что взять с подопечного Ученого Кота. Он ненавидит нас всеми фибрами души, но держится. Надолго ли его хватит?
- Скажите, профессор, а сколько нужно времени на создание одного деструктора?
- В настоящий время у нас хватит ресурсов, чтобы создать еще пять, максимум шесть. На их производство потребуется от шести до десяти месяцев, при условии, что нам удастся починить основной реактор базы в короткие сроки, - я нахмурилась, и он закончил, поняв меня по-своему: - Сейчас бункер запитан от резервного, так как основной вышел из строя в ходе производства опытных образцов.
- Последний вопрос, профессор: как скоро вы сможете создавать деструкторы без помощи Гау? Опасно иметь в тылу столь развитых врагов. Вы же не станете отрицать, что после конфликта они стали нашими врагами.
Это была последняя капля. Нервы ученого сдали, и он закричал:
- Они никому не враги! Что совесть замучила? Решили окончательно стереть их с лица земли, чтобы не напоминали о том, как вы, да-да именно вы, атаковали их планету, уничтожив их цивилизацию. Чем вам не угодили те несколько дюжин Гау, которым не повезло погибнуть вместе со своим народом, став нашими подопытными крысами?
- Профессор, вы забываетесь… – попытался вмешаться Колье, но был остановлен полковником.
- Мы вместе могли строить миры, превращая безжизненные планеты в цветущие сады, чтобы места хватило всем. Мы могли получить технологии, о которых даже не подозреваем. А главное: мы могли научиться у Гау жить так, чтобы всем было хорошо, чтобы не было больше разделения на жирующую на трех планетах метрополию и колонии, в которых люди умирают от давно забытых болезней и голода. Мы могли забыть о войне, но это значило бы забыть о вас и других министрах. А этого вы позволить не можете! Вы лучше превратите терраформаторы в деструкторы и уничтожите миры клувретов, ради которых и начали войну, не повезло перепончатым дышать с нами одним воздухом, чем поделитесь технологией, которая дала бы столько места, сколько нужно, и даже больше!
Крик ученого привлек других людей в халатах, заставив отвлечься от своих дел. Все смотрели на истерику профессора, не зная, как реагировать. Когда он высказал все, что хотел, я тихо произнесла:
- Взять профессора под стражу.
Когда один из моих охранников уводил ученого, тот не сопротивлялся. Он смотрел на, как казалось, безразличного Гау за стеклом, не замечая меня и других людей.
- Простите, мин… Генри, мэм, - начал Колье извиняющимся тоном, - профессор… ну, вы знаете этих ученых… Все таки я отвечаю за его безопасность не только перед министром фон Брауном, но и перед Котом. Позвольте оставить его на базе и, даю вам слово офицера, он понесет самое серьезное наказание. Он возглавляет эксперимент, и его казнь может отбросить нас на месяцы, а, может, и годы назад. Он предстанет перед трибуналом, но сначала мы должны получить все имеющиеся у него данные.
- Я сама решу этот вопрос с Котом.
Генерал кивнул и замолчал. Плевать он хотел на время и результаты эксперимента. Его заботила только собственная шкура и безопасность погон. На самом деле генералу было выгодно, чтобы вопрос решился быстро и без лишнего шума. Как угодно, лишь бы не привлечь внимание Министерства внутренних дел, откуда с допросов возвращаются далеко не все подозреваемые.
Выйдя в центр лаборатории, я обвела взглядом застывших ученых и громко спросила:
- Может, кто-то еще хочет высказаться? Ну, что же вы? Не стесняйтесь! Неужели ни один из вас не найдет в себе смелости вступиться за начальника? Давайте, я открыта для диалога.
Люди в халатах отводили глаза, некоторые утыкались в мониторы или бумаги, другие просто отворачивались. Я чувствовала свое моральное превосходство, пока не услышала тоненький голосок за спиной.
- А что тут добавишь? Профессор все сказал верно: воюя на благо человечества вы забыли, что такое быть человеком.
Я обернулась. Передо мной стояла девушка, можно сказать, девочка. Она была худенькой и небольшого роста, но гордо смотрела на меня снизу вверх, высоко вскинув голову. В ее глазах читалась ненависть. Настоящая открытая лютая и безусловная. Такая, какую может породить лишь истинная любовь. Ей не было дела до судьбы Гау и человечества, единственное, что ее интересовало – это будущее профессора, которое она готова была разделить несмотря ни на что. Такая любовь способна подарить не только жизнь, но и смерть.
- Может, еще кто-то? – громко спросила я, оглядываясь. Выждала паузу и закончила: - Я так и думала.
Полковник кивнул в сторону девчонки и один из охранников направился к ней. Когда он взял ее за шиворот, чтобы вывести, она прошипела на прощание:
- Яга, она и есть Яга.
Я вернулась к генералу. Он был чернее тучи. На его лице явственно отражалась работа мозга, перебиравшего варианты дальнейшего развития событий. Бунт его подопечных не останется не замеченным и может привлечь на Солграну истязателей Лиха.
За всем этим представлением никто не обратил внимания на лейтенанта, появившегося на пороге лаборатории. Значит, информация до них уже дошла. Комы офицеров бункера были заблокированы в целях безопасности, но радиорубка все еще находилась под их контролем, а значит, внешняя связь у них была. Бедный мальчик спешил на словах передать своему командиру полученные сведения, не подозревая, что покинув защищенную рубку, обрек на смерть коллег-шифровальщиков.
Было забавно наблюдать, как лейтенант пытается сохранить видимость спокойствия. Он шел целенаправленно к генералу, но не ускорял шаг по мере приближения, как бы ему этого не хотелось. И вот когда до его цели осталось всего несколько шагов, я повернула голову к полковнику и одними губами произнесла:
- Пора.
Легкий взмах руками и в ладони полковника легли бластеры, закрепленные в рукавах. Первый выстрел пришелся на лейтенанта, единственного, кто сразу заметил оружие. Сгусток раскаленной плазмы снес ему половину лица, превратив оставшуюся часть в обугленную головешку. Когда его тело коснулось пола в нем не осталось ни капли жизни. Резким ударов в ухо я отправила Колье в нокдаун, позволив полковнику расправиться с офицерской свитой генерала. Они визжали, пытались убежать, прикрывались телами погибших только что товарищей, но не один так и не успел достать оружие. Выстрелы полковника, двигающегося словно кошка, находили их одного за другим.
В это время другие мои солдаты, заранее рассредоточившиеся по уровню, зачищали лабораторию. Теперь у ученых прорезался голос: они молили о пощаде, но заранее полученный приказ, триггером для исполнения которого послужил первый выстрел полковника, делал солдат глухими к просьбам и слезам.
Продолжение следует
