Сказитель⁠⁠

Во дворце "Машиах", в Ладаминфарисе, состоялось заседание гильдии сказителей. На три резных трона уселись лидеры гильдии: Гомер, Гесиод и Мильтон. По обе стороны от них, в огороженных нишах, разместились рядовые сказители - члены совета гильдии: по правую руку от лидеров, менестрели в алых мантиях - просветители народа по закону Божьему; по левую руку люди в синих мантиях - толкователи законов королевства.

Ниши, образовывали полукруг, зажимая полумесяцем пеструю мозаичную площадку. На ней, стоял широкоплечий совсем молодой человек в черной рясе послушника Чиланзарского монастыря.

Гомер встал со своего трона, и провозгласил:

--Заседание обьявляется открытым...на повестку дня выносится вопрос о присуждении юному воспитаннику монастыря Чиланзар Альмогласту, статуса сказителя третьего ранга. Юноше, придется держать экзамен перед высоким советом нашей гильдии. Итак, кто начнет задавать соискателю мантии вопросы?

Поднялся Гесиод, сидевший справа от Гомера, и задал вопрос:

--Искушен ли ты в премудростях ораторского искусства, сын мой?

--Весьма,--без лишней скромности ответил парень,--в подтверждение этому, ношу с собою соответствующий ярлык, отчеканенный по распоряжению настоятеля Чиланзарской обители достопочтенного Ильяса.

Зал одобрительно закивал, Ильяс - уважаемый всеми оратор.

-- Владеешь ли ты достаточными знаниями Священного писания, дабы вразумлять толпу, и наставлять ее на путь истины?--поинтересовался Мильтон.

--Владею,--ответил экзаменуемый,--и готов ответить на любой вопрос по части Писания...

Полчаса на парня сыпались каверзные вопросы со стороны ниши сказителей в красных мантиях, и на все он сумел ответить достойно.

Тогда, задал вопрос сам Гомер:

--Знаешь ли ты законы нашего королевства так же хорошо, как слово Божье?

--Знаю,--ответил юноша,--и готов отвечать.

Еще полчаса парня испытывали сказители в синих мантиях, и были удовлетворены его ответами.

--Замечательно,--заключил Гомер,--а какую мантию ты сам желаешь заполучить?

--Серую--просто ответил Альмогласт.

--Но таких в нашей гильдии нет!--возразил Мильтон.

--Значит будет,--улыбнулся юноша.

--Но что ты хочешь донести людям?--поинтересовался Гесиод.

--Новое,-- сказал Альмогласт,--все что придет в голову, о любви и ненависти, о зависти и гостеприимстве, о том, как все эти чувства и качества связаны между собой. Я, понимаю ваше недоумение, но, поймите меня правильно: если человек пожелает, чтобы я его просвятил по части светского права, я это сделаю, если спросят про Писание, отвечу, но в первую очередь, своими речами, я хочу научить простых людей думать - искать причины явлений и их последствия...

--То есть,--заключил Гомер,--ты отказываешь своим речам в назидательности в пользу новизны. Но, согласно регламенту гильдии, каждую новую речь, должна проверять наша комиссия, на предмет душеполезности и соответствия светскому праву...

Альмогласт глубоко вздохнул, и заявил:

--Только представьте на мгновение: мне пришла в голову новая история в отдаленной деревне, и я хочу поделится с нею с паствой...а до заседателей уважаемой комиссии несколько недель пути...

--И ничего,--возразил Мильтон,--запишешь на пергаменте, дабы не забыть, потом донесешь до нас, а до тех пор обойдешься вещанием канонических речей.

--Так, вы заключите в оковы временных рамок мой свободный разум,--ответил Альмогласт,-- у меня жизни не хватит сказать все, что желаю.

--Непроверенные речи могут быть опасны, и церкви, и всему королевству, даже если ты ничего дурного не задумал.--произнес Гесиод.

--Это проблема,--согласился парень,--но она еще не возникла. Не лучше бы было решать проблемы по мере их возникновения?

--Не лучше,--повысил голос Гомер,--ведь решая эти задачи, придется выкорчевывать с большим трудом ересь из голов толпы...

--Значит,--задумчиво произнес Альмогласт,--вы отказываете мне в свободе слова?

--Свобода слова невозможна в человеческом обществе, которое должно слаженно взаимодействовать со всеми своими членами...вообрази себе подмастерье кузнеца, который будет бить по заготовке молотом невпопад со своими товарищами, тогда изделие получится скверным.

--Как то уже такое приключилось,--кивнул Альмогласт,-- того подмастерья выгнали из кузни вместе с испорченной заготовкой. Он посмотрел на нее еще раз, и доделал ее уже не как прямой меч, что задумывал мастер, но как первую в мире саблю, центр тяжести которой в рукояти, а значит, оружие получилось для быстрого удара...изгиб его более подходил для того, чтобы резать, а не колоть и рубить. В итоге, в Истрии, на данный момент имеется многочисленная легкая кавалерия, вооруженная саблями, и наши всадники знают, как биться с мечниками, а иноземные мечники понятия не имеют, как сражаться против сабли. Все потому, что у нас появилась эта новинка, а у них нет, и мы обзавелись преимуществом в бою.

--Ты хочешь, чтобы мы позволили подмастерью портить сотни заготовок, чтобы тот получил призрачный шанс изобрести саблю?--возмутился Гомер,--не бывать этому. Выбирай юноша: либо алая мантия, либо синяя, и никаких дурацких фантазий.

--Я выбираю серую,--твердо ответил Альмогласт,-- не вижу смысла, точно попугай, повторять заезженные истины...разум жив, пока он созидает новое, а если он всего лишь хранит мудрость предков, то уподобляется пыльному и скучному фолианту. Вы все(юноша обвел взглядом совет), всего лишь буквы, начертаные на надгробиях мудрецов прошлого, и к вашим могильным камням нечего будет дополнить, кроме написанного ранее. Хотел я быть с вами честным...сказал правду, но, видимо, правда также подобна смерти.

--Уходи отсюда,--закричал взбешенный Гомер,--отныне, тебе отказано в покровительстве гильдии сказителей навсегда, и речи, произнесенные тобою перед толпой, чтобы ты не говорил ей, будут приравняны к ереси и лжи, и будут преследоваться по закону...

Андрей Малажский (с), дополнение к книге "Жизнь Лжепророка".