СИЗО. Карантин. Продолжение

Напоминаю читателям, что в этих постах я пробую донести до вас ощущения новичка в СИЗО, то есть, человека, совершенно неопытного в тюремной и арестантской жизни.

Лично я, если бы (не дай Бог!) снова оказался в карантине, поступал бы совсем по-другому, не так, как новичок, а опираясь на уже полученный опыт.

В будущем будет пост, где я обобщу все ошибки "новеньких".

Итак, я остановился на том, что мы вернулись в камеру, вдруг открывается кормушка и называют мою фамилию, подхожу… Ого, вот это сюрприз, мне передача!

Оказывается, мои хорошие знакомые, которые проживали в этом городе, узнав о моем аресте, быстро подсуетились и организовали передачу самых необходимых вещей, потому что я заехал вообще без ничего.

Продольный через кормушку просунул пакет и опись передаваемых вещей. Я должен был тут же подписать опись, два экземпляра отдать продольному, а один – оставить себе.

В пакете был чай, конфеты, зубная паста, щетка, полотенце и сланцы. Очень кстати! Помощь со стороны родственников и знакомых – очень важна для поддержки арестанта.

В этот день было еще посещение психолога и сотрудника оперчасти.

Психолог – женщина-майор раздала листочки с тестами и сказала заполнить в камере. Забегая вперед, скажу, что с тех пор за 2 года в СИЗО этого психолога я видел только один раз, во время большой проверки из Москвы, из чего мой будущий сокамерник Степаныч, о котором я еще напишу, сделал вывод, что это просто на теплое место пристроили жену какого-то начальника – сидеть, получать зарплату и ничего не делать.

Тесты – примитивные, например, там были вопросы типа "Возникает ли у вас неудержимое желание кого-либо ударить или убить?". ))

Тем не менее, когда в камере Диман зачитывал вопросы, а мы на бумажке писали ответы, Санек на этот вопрос ответил утвердительно, а мы с Диманом многозначительно переглянулись.

Беседа с опером сводилась к выявлению у арестанта потенциальных серьезных проблем, которые могут привести к конфликтам среди сокамерников, и на основе этого принятие решения – в какую камеру определить.

Мне было просто – по жизни всё ровно и желаю быть в обычной камере с нормальными (порядочными) арестантами. Никаких бэ-эс (бывший сотрудник или безопасное содержание) и все такое. Опер что-то пометил в карточке и на этом беседа закончилась.

Прошел ужин (несъедобные макароны), наступал вечер, мы, лежа на своих шконках, общались на разные темы, и вдруг Диман внезапно сказал следующее:

— У меня вообще дядя прокурор города, все может, вы через меня обращайтесь, он поможет.

Опа! Вот это поворот… Если у тебя дядя – прокурор областного города, то что ты делаешь здесь, в насмерть холодном прокуренном полуголодном тюремном карантине?

Может у меня паранойя, но для себя я сделал вывод, что наступил момент, когда Диман начал отрабатывать свое "задание".

Я сказал, что подумаю, но, конечно, и не собирался обращаться к Диману за такой вот, с позволения сказать, "помощью". Впоследствии мои предположения и опасения подтвердились.

Итак, вечерело, у нас был чай, конфеты вместо сахара, в камере была розетка, но не было кипятильника.

За окном снова послышались крики арестантов, и Санек решил воспользоваться "дорогой", чтобы получить на время кипятильник.


Продолжение следует.