Шоссе смерти: кто виноват на самом деле.

Принципиальная схема штурма Рейхстага

Гарнизон города представлял собой разномастное сборище из серии «всякой твари по паре», сколько-нибудь внятно управлять им было невозможно. 19 апреля, когда Рейман еще считался комендантом Берлина (вскоре он с облегчением сдаст эту должность генералу Вейдлингу), в Берлине имелась 41 тысяча человек, но настоящих солдат и офицеров — всего 15 тысяч. Еще 24 тысячи — фольксштурм, остальные — полиция и гитлерюгенд. За счет пожарных, полицейских, рабочих, подростков и стариков удалось натянуть 90 тысяч без учета тыловых подразделений и регулярных сил (цифры последнего коменданта, Гельмута Вейдлинга). Но вот с регулярными силами дело обстояло скверно. По данным того же Вейдлинга, в город отступили около 10 тысяч человек — остатки разбитого на Одере 56-го танкового корпуса. Кроме них в Берлин в последний момент успели проскользнуть более мелкие части — в частности, батальон, собранный из остатков разгромленной французской дивизии СС «Шарлемань» и батальон курсантов морской школы.

В итоге цифры получались вроде бы серьезные, но управлять всем этим было решительно невозможно: только 1-я танковая армия Катукова за время штурма набрала пленных из 70 разных частей. Гарнизон имел до 60 танков, артиллерию, включая гаубичную, но против закаленных, отлично снаряженных и ни в чем не испытывающих недостатка русских все это было бесполезно — тем более что РККА вошла в город, имея 464 тысячи человек.

Тут нужно заметить, что такие комфортные условия для штурма русские создали себе своими руками — 9-ю полевую армию, которая должна была отступить в Берлин с одерского рубежа, отрезали от города, загнали в леса и там добили. В итоге 150-тысячная группировка оказалась наголову разгромлена без всякой пользы для обороны.

22 апреля штурм окруженной немецкой столицы начался. Быстрого штурма требовали сразу несколько факторов. Оборона Берлина действительно была слабой — достаточно слабой, чтобы пасть при решительном штурме. Основную угрозу РККА представлял не гарнизон, состоявший из людей, как тогда шутили, «или уже способных ходить, или еще способных ходить», а части Вермахта, у которых еще хватало сил на самостоятельные действия. Воля нацистов к сопротивлению держалась во многом на личности Гитлера, и пока тот рассылал из бункера указания, немецкая армия еще пыталась бороться. Возможность убить или захватить фюрера стоила риска.

Город атаковали три основных группировки — с севера, юго-запада и юго-востока/востока. Хотя самой мощной и многочисленной была юго-восточная группировка, наши сегодняшние герои — это «северяне». Общим ориентиром для наступающих стал комплекс строений в центре Берлина, включая старое здание парламента — Рейхстаг. Вскоре его падение станет символом крушения обороны Берлина и всего Третьего рейха.

Поруганный парламент

Печально знаменитый Рейхстаг возвели в конце XIX века. До этого народные представители заседали в других местах, и только в 1884 году для них начали строить отдельное здание. В 1918 году с балкона Рейхстага провозгласили республику, и до 1933 года это учреждение действительно оставалось средоточием немецкой политики.

27 февраля 1933 года здание Рейхстага загорелось. Внутри был задержан некий ван дер Люббе, левый радикал голландского происхождения, сумасшедший. Его обвинили в поджоге парламента — что было, скорее всего, правдой, и в заговоре — что было явной ложью. Нацисты использовали выходку пироманьяка по полной программе. Сам же орган законодательной власти переехал в соседнее здание Кроль-Опера и несколько лет влачил жалкое существование. В 1942 году его окончательно распустили. Само здание от случая к случаю использовали для разных целей — от места для пропагандистских выставок до роддома. Собственно, к 1945 году для Германии Рейхстаг уже ничего не значил — центром власти давно стала новая Рейхсканцелярия, построенная Шпеером, а в последние дни войны — «фюрербункер» рядом с ней.

В планах русского командования Рейхстаг занимал важное место, но никакого маниакального желания любой ценой без оглядки прорываться к нему мы не обнаруживаем. Ориентиром для вступающих в город армий стал комплекс зданий в центре Берлина, который Рейхстагом не исчерпывался. Многие подразделения вообще наступали мимо центра города. Речь шла о зачистке крупного мегаполиса — часть сил РККА так или иначе оказывалась в центре города. Во вполне официозных мемуарах Федора Зинченко, командира полка, штурмовавшего здание, Рейхстаг описывается как «историческое олицетворение германского государства». Что не так уж далеко от истины: немецкий парламент так и заседает в стенах, на которых до сих пор сохранились полсотни автографов русских солдат.

Шаг за шагом

Всю работу по штурму столицы Третьего рейха выполняли три основные ударные группировки. Самая крупная, включающая «сталинградцев» из 8-й гв. армии, наступала с востока и юго-востока. С юго-запада в Берлин вошли части 1-го Украинского фронта Конева, которые по первоначальному плану вообще не должны были попасть в город, но приняли участие в штурме. Но в конечном итоге приз достался наступавшей с севера 3-й ударной армии, всю операцию действовавшей спокойно и методично. Командующий, генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов, относился к числу самых испытанных военачальников РККА. Как и многие, он начал службу в армии старой России, закончил Первую мировую войну подпоручиком, двигался по карьерной лестнице без резких поворотов, а с 22 июня 1941 года участвовал в самых яростных боях новой войны. Он прорывался из окружения в Белоруссии в июне — июле 1941 года, воевал под Москвой, оборонял Сталинград, освобождал Украину, а в марте 1945 года получил новое назначение и еще успел познакомиться со своими войсками за время операции в Померании. Немецкую столицу потрошил опытный и закаленный боевой офицер.

Василий Иванович Кузнецов

Для 3-й ударной наступление по улицам с севера на юг началось почти с конфуза. 23 апреля Кузнецов разбранил командующих корпусами за потерю управления частями, неправильную организацию боя и низкую активность. Армия втягивалась в зону плотной застройки и начинались неизбежные в таких боях сложности. Одной из основных проблем стало обилие гражданского населения. Приходилось заботиться о том, чтобы ненароком не убить штатских — и тут огромные сложности создавали немецкие солдаты в гражданской одежде. Кузнецов считал, что это целенаправленные попытки обмануть и запутать штурмующих, но часть этих хамелеонов, скорее всего, были просто банальными фольксштурмистами, которым не хватило формы. Еще одной проблемой стала вода. Армия наступала, преодолевая берлинские каналы, а впереди лежала Шпрее, отделявшая русские войска от правительственных кварталов. Форсировать водные преграды в городе тяжело — отвесные каменные набережные не позволяют делать это сходу.

К счастью, подготовленных солдат и офицеров в 3-й армии хватало с избытком. Первые дни армия посвятила штурму пригородов, и вскоре вышла к первому на своем пути каналу. Мосты были взорваны, и одну из дивизий отправили в обход в поисках слабого места в обороне противника. В итоге на южном берегу появились плацдармы. Бронетехники было полно, но использовать ее в городе единым кулаком не получалось — танки и САУ придавали стрелковым частям. 9-й танковый корпус растащили по стрелковым дивизиям, часть боевых машин оставили в резерве. Несмотря на поддержку бронетехники, командарм считал, что войска двигаются слишком медленно, и корпуса иной раз меняли направления ударов, обходя узлы сопротивления.

Берлин штурмовали дивизии, которым хватало всего, кроме людей — шел четвертый год войны, и люди начали просто заканчиваться. Зато техники было сколько угодно. В результате получались стрелковые дивизии по 3–5 тысяч человек, но с огромным весом залпа. Полностью укомплектованный матчастью полк самоходок мог сопровождать стрелковый полк численностью в комплектный батальон. Людей так не хватало, что в пехоту местами шли артиллеристы. Недостаток числа с лихвой компенсировало умение. За четыре года РККА отработала массу эффективных приемов по вскрытию даже очень прочной обороны. В Берлине своего рода репетицией штурма Рейхстага и прилегающих зданий для 3-й ударной стало взятие квартала Моабит с его знаменитой тюрьмой для политических заключенных.

Город брали штурмовые группы. Такие подразделения были нештатными и комплектовались на лету под конкретные задачи. Типичный состав такой группы — стрелковая рота (в реалиях Берлина это всего 40–50 человек), несколько орудий, стреляющих с прямой наводки, в том числе одно тяжелое, 1–2 танка или САУ, взвод саперов, взвод огнеметчиков, крупнокалиберные пулеметы, минометы и в тылу — артиллерия поддержки. Командир группы имел под рукой все необходимое и мог не тратить драгоценное время, запрашивая поддержку у старших начальников: в уличном бою обстановка могла меняться стремительно. Пехотинцы и саперы получали шанцевый инструмент, дымовые шашки, гранаты сверх обычного количества, зажигательные средства, взрывчатку. Саперы нагружались как мулы: взрывчатку приходилось расходовать в огромном количестве. Поздняя РККА была обескровлена, но вооружена до зубов — и имела огромный арсенал отработанных приемов на любой случай.

Именно штурмовые группы решали основные тактические задачи. Захват или уничтожение здания, разгром узла сопротивления, уничтожение вкопанного танка, создание плацдарма, устранение завала — повторить по необходимости. Перед атакой объект оценивала разведка. Затем по обнаруженным огневым точкам молотили танки или приданная артиллерия. Использование перекатываемых на руках пушек может показаться странной идеей, но они были удобнее, чем танки: расчет, не зажатый в башне, лучше видел, что происходит, и мог быстрее отреагировать на появление новой угрозы. К тому же артиллеристы всегда работали в связке с прикрытием. Постоянно использовались дымы, а высунувшегося из окна фольксштурмиста с фаустпатроном ждал теплый прием автоматчиков. Пока стрелки били по окнам и амбразурам, орудия и минометы отсекали жертву от потенциальных спасителей заградительным огнем. Для пехотинцев-штурмовиков пробивались проходы — это делали либо саперы при помощи взрывчатки, либо танки. Отдельную задачу выполняли тяжелые пулеметы: их устанавливали на верхние этажи захваченных ранее зданий, чтобы бить через головы своих стрелков и прицельно простреливать подходы к атакуемому объекту. Сама атака начиналась как можно быстрее — в идеале еще до того, как оседала пыль от последнего разрыва. Пробившись внутрь, штурмовики тут же начинали зачистку, стараясь захватить верхние этажи и чердаки — опять-таки, чтобы перекрыть пути отхода и отрезать подкрепления. Захваченные здания тут же начинали готовить к обороне — на случай контратаки. Инструкции прямо требовали вести бой непрерывно — до полного истребления или сдачи противника.

Один из специфических приемов — использование эрзац-артиллерии: 300-мм реактивные снаряды запускали по одному, прямой наводкой, прямо с переносных пусковых рам. Точность стрельбы такого фугаса была невысока, но он причинял чудовищные разрушения. Стены пробивали трофейными «фаустпатронами», которые доставались победителям в огромном количестве — немецких танков в Берлине было немного, на них хватало огромной массы бронетехники и артиллерии. А вот для создания лишних дверей «фаусты» оказались незаменимы.

Описанное, само собой — это идеальный вариант: хорошо налаженное взаимодействие, хорошо работающая голова и быстрая реакция. Но офицеры стремились именно к такой организации боя. На практике этот комплекс приемов действительно оказался эффективным. Работали и более незатейливые вещи: например, опорный пункт могли без затей уничтожить парой центнеров тротила, который саперы на себе доставляли на первый этаж.

Солдаты и офицеры сами чувствовали вкус к такой войне. Один из командиров так описывал свои ощущения:

Мне нравилось, когда получалось так, как задумал. Нравилось налаживать взаимодействие с артиллерией, авиацией, пехотой. Ты совершенно в другом измерении ведешь бой.

Постепенно 3-я ударная армия вышла на Шпрее и приблизилась к самому Рейхстагу.

Финальный штурм

К 27 числу основная часть Берлина была уже занята русскими. Остатки гарнизона пятились к Рейхсканцелярии и парламенту. На Рейхстаг 3-я ударная выходила с севера. Этот район был одним из последних серьезных опорных пунктов города. Здесь Шпрее делает изгиб на север, так что Рейхстаг, здание МВД (в советских источниках часто и ошибочно — «гестапо» или «дом Гиммлера»), театр Кроль Опера и площадь между ними оказываются естественным образом укреплены. Этот опорный пункт занимали несколько тысяч солдат из разных подразделений (точных данных не знает никто — их уже неоткуда было взять) с артиллерией и бронетехникой, в том числе по крайней мере двумя «Тиграми». Считается, что район защищало около 5 тысяч человек, в том числе курсанты морской школы из Ростока. Ходили слухи, попавшие даже в документы, что моряков сбрасывали к Рейхстагу с парашютами, но они, конечно, попали туда куда более прозаическим способом.

Полковник Негода

28 апреля 3-я ударная взяла Моабит, освободила заключенных и прорвалась к Шпрее. В ночь на 29 число героями дня стали солдаты 171-й дивизии под командой полковника Негоды. Дивизия и приданные отряды усиления захватили мост Мольтке, ведущий через Шпрее. Мост оказался серьезно поврежден, но после некоторых усилий саперов смог пропускать людей и даже технику. Для помощи стрелкам на прямую наводку поставили 152-мм гаубицы. Под прикрытием артогня пехота переправилась на южный берег Шпрее, захватила здание рядом с мостом и попыталась выдвинуться к Рейхстагу, но встретила организованное сопротивление и отошла. Зато удалось зачистить — хотя и не целиком — «дом Гиммлера», который легко перекрывал любые подходы к Рейхстагу огнем. На каждое окно штурмуемого здания назначили по пулемету или нескольких стрелков, бивших по площадям. Под прикрытием этой бешеной пальбы штурмовые группы добрались до здания. Затем штурмовые группы ушли в глубину комнат и коридоров, и к четырем часам утра следующего дня прочно владели положением. «Дом Гиммлера» стал основной опорой русских при штурме самого Рейхстага.

Удивительно, но даже незадолго до падения Рейхстага и города командовавший обороной офицер СС Бабик был полон оптимизма. Его подчиненный писал:

На своем КП он чувствовал себя в полной безопасности: пространство снаружи и ход сообщения, соединявший нас с Рейхстагом, охраняли эсэсовцы, а на углу стояли несколько «королевских тигров», наших лучших танков. Он разделил своих людей на несколько групп. Одну, под командованием унтерштурмфюрера СС Ундермана, так, по-моему его звали, он разместил к югу от Мольтке Брюкке в здании министерства внутренних дел, откуда можно было простреливать мост. Вскоре на КП появился молодой эсэсовец, лет девятнадцати, и доложил Бабику, что Ундерман и его люди принесли на позиции спиртное и напились до бесчувствия. Парень притащил в стельку пьяного Ундермана на себе и оставил его на улице. «Пристрели его на месте», — приказал Бабик. Юноша вышел наружу, и через мгновение мы услышали длинную пулеметную очередь. Когда парень вернулся в подвал и доложил: «Приказание выполнено», Бабик назначил его командовать обороной министерства внутренних дел вместо расстрелянного им же Ундермана. Наши силы в Рейхстаге таяли на глазах. Часть наших батарей была полностью уничтожена противником, и ночью 30 апреля подвал покинуло около 50 человек, военных и гражданских, которые были озабочены поиском более безопасного места. Нам оставалось только сидеть и ждать, когда придут русские.

Захват моста Мольтке стал для немцев очень неприятным сюрпризом. Мост пытались взорвать, но не смогли, и теперь пришлось отбиваться от переправляющихся по нему русских солдат.

На южный берег Шпрее подтягивались части двух дивизий, 171-й и 150-й. Еще одну дивизию нацеливали на Кроль Оперу. В этот первый день штурм Рейхстага не получился, две стрелковые дивизии потеряли 32 человека погибшими, но создали задел для атаки на следующий день.

Конец войны не обходился без трагических случайностей. Нелепо погиб танк лейтенанта Нуянзина: отправленный в разведку экипаж пропустил нужный поворот и выехал точно под огонь со стороны Кроль Опера. Однополчанин-танкист оставил жуткое описание гибели людей:

Вдруг со стороны этого театра выстрел, и танк загорелся сразу. На наших глазах в 50 метрах горит танк, где девочка, где ребята, которые поехали за Героями, и мы ничего не можем сделать. Они все выскочили, но, видимо, был пробит бак, они облиты все дизтопливом, в пламени… Вернулся только командир взвода Нуянзин, он был в боевом отделении, в шинели внакидку, хотя было довольно тепло. Может быть, он был просто предусмотрительный мужик… Когда танк загорелся, он выскочил, сбросил с себя горящую шинель. Волосы у него горят. Он прямо головой в кювет, заполненный водой, и ползет к нам… Мы, конечно, постреляли по театру, но остался очень неприятный осадок. Конечно, мы их потом всех наградили посмертно…

Между тем вовсю готовился штурм. За ночь на берегу Шпрее выставили 135 орудий, танков и самоходок для стрельбы прямой наводкой. Наутро 30 апреля вся эта техника открыла огонь. По Рейхстагу с 200–300 метров били из самых разнообразных орудий, включая тяжелые. На прямую наводку выкатили даже 203-мм осадные гаубицы с их стокилограммовыми фугасами. Легкую артиллерию на руках поднимали на вторые этажи зданий и вели огонь оттуда. Орудия и бронетехнику немцев на подходе к зданию методично выбивали. Тот же танкист, Константин Шипов, описывал прорыв через площадь:

Вошли мы в парк через первые ворота. В парке было много зенитных орудий. Мы начали бить по этим орудиям. Приблизиться к Рейхстагу было невозможно из-за траншеи метро, строившегося вскрышным методом, заполненной водой из реки Шпрее. Через нее был мост, но годный только для проезда автотранспорта. Всем было ясно, что по этому мосту танкам не проехать. Короче говоря, мы постреляли по зениткам, пока все не побили.

Преодолев ров напротив Рейхстага и отбив несколько контратак, части двух дивизий ворвались внутрь (напомним, дивизии конца войны были малочисленны, то есть одно здание не штурмовали десятки тысяч человек). Кстати, с этим моментом связана одна из интриг боя за Рейхстаг. Командир 150-й дивизии Шатилов не удержался от выдачи желаемого за действительное и сообщил наверх о взятии Рейхстага в 14:25 пополудни. Около трех часов смущенный командир полка сообщил подчиненным, что Жуков уже объявил благодарность войскам, взявшим Рейхстаг. Между тем в немецкий парламент еще только предстояло войти. На деле это произошло уже ближе к вечеру, после тяжелого боя перед зданием.

Василий Шатилов. Командир взявшей Рейхстаг 150 стрелковой дивизии

В самом Рейхстаге шел свирепый ближний бой. Артиллерия по понятным причинам не могла заметно помочь штурмовой пехоте, поэтому путь прокладывали при помощи старых добрых средств — автоматы, гранаты и тротил. Бои продолжались весь день, немецкий гарнизон постепенно загнали в подвалы. В этих подвалах к концу боя скопилось полторы тысячи человек.

Одновременно снаружи русским пришлось отбивать отчаянную контратаку группы пехотинцев и танкистов. На что надеялись эти люди, сказать трудно: танки быстро оказались подбиты — огромная масса артиллерии напротив Рейхстага никуда не делась. Пехота отошла.

В здание почти одновременно вошли отряды из четырех разных полков, и началась запутанная история с водружениями знамен. Первыми на престижном трофее хотели отметиться все, поэтому в ближайшие дни на Рейхстаге оказалось более сорока разнообразных флагов, включая сброшенные на парашютах с воздуха. Известная каждому школьнику группа лейтенанта Береста, в которой были Егоров и Кантария, действительно водрузила знамя на крыше. Однако у нее имелись конкуренты — первой на крыше побывала группа капитана Макова, двумя часами раньше, а до этого знамя якобы установили у входа. Собственно, обилие претендентов и породило неразбериху.

Между тем, пока в Рейхстаге шел бой, неподалеку, в Рейхсканцелярии, произошли важные события.

29 апреля Гитлер попытался выяснить, где находятся части, которые могли бы спасти Берлин и лично его персону. Последняя радиограмма из бункера вопрошала:

Где авангард Венка?

Когда он подойдет?

Где 9-я армия?

Где группа Хольсте?

Когда она прибудет?

Ответы по всем пунктам оказались неутешительными. Выяснив, что остатки 9-й армии мучительно пробиваются из окружения, а армия Венка пятится под ударами, фюрер покончил с собой. В этот момент авангарды наступающих стояли в нескольких сотнях метров от Рейхсканцелярии. Вскоре последний начальник немецкого генштаба, генерал Ганс Кребс, явился на командный пункт наступавших с юга «сталинградцев», 8-й гвардейской армии Чуйкова. Кребс пытался выставлять условия, которые русские не приняли. После этого генерал застрелился. Это ничего не изменило: мысль о капитуляции прочно утвердилась в руководстве гарнизона.

В Рейхстаге в это время продолжался бой. Запертые в подвале немецкие солдаты попытались пробиться в главный зал, но были выбиты обратно. Русские офицеры считали, что на 1 мая по зданию еще перемещалось около 25 немецких боевых групп по 20–35 солдат. Каждую комнату и каждое подвальное помещение зачищали отдельно. Полных схем планировки не было — действовать приходилось в значительной степени наугад.

Одновременно 3-я ударная активно сражалась с немецкими войсками, пытавшимися прорваться к Рейхстагу, и штурмовала немецкие позиции вокруг здания. Избиения младенцев не получилось — немцы дрались отчаянно, армия за день потеряла 254 человека погибшими. Рейхстаг горел. Немцы вели контратаки из Кроль Опера. В журнале боевых действий 150-й дивизии это побоище описано лаконично: «Противник два раза предпринял контратаку с десятью танками на южную часть Рейхстага. Успеха не имел».

В подвалах добивали остатки гарнизона — не самым куртуазным, но зато эффективным способом: в подходящие дыры заливали солярку, а следом закидывали гранату. Иногда вместо гранаты немцам отправляли дымовую шашку, выкуривая их наверх. Гарнизон агонизировал.

Гельмут Вейдлинг — последний комендант Берлина

Поздно вечером 1 мая (по московскому времени уже 2 числа) кровопролитие прекратил комендант Берлина Гельмут Вейдлинг. Вейдлинг был согласен на любые условия. Он составил призыв следующего содержания:

30.4.45 фюрер покончил с собой, предоставив нас, давших ему присягу, самим себе.

Вы думаете, что, согласно приказу фюрера, все еще должны сражаться за Берлин, несмотря на то что недостаток тяжелого оружия, боеприпасов и общее положение делают дальнейшую борьбу бессмысленной.

Каждый час вашей борьбы увеличивает ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто гибнет сейчас за Берлин, приносит напрасную жертву.

Поэтому, в согласии с Верховным командованием советских войск, я призываю вас немедленно прекратить сопротивление.

Вейдлинг, генерал артиллерии и командующий обороной Берлина.

Для избиваемых в подвалах солдат гарнизона Рейхстага это распоряжение подоспело как нельзя вовремя. Впрочем, они еще ранее начали собственные переговоры о сдаче. Теперь, когда сдавался весь гарнизон, о продолжении сопротивления не было и речи. Остатки немцев выходили и складывали оружие. Они защищали свою последнюю крепость упорно и отчаянно, но русские были им не по зубам. Организованное сопротивление берлинского гарнизона прекратилось 2 мая, а 9 мая война официально кончилась.

Один из солдат, штурмовавших немецкий парламент, вспоминал комичную сцену: 2 мая, день, двое немецких солдат несут раненого русского в медпункт на носилках, наскоро сделанных из винтовок. С носилок периодически раздается окрик: «Не трогать! Это мои пленные!»

Штурм Рейхстага, конечно, сложно отнести к решающим сражениям мировой войны. Однако путь 3-й ударной к германскому парламенту и взятие крепости оказались важны в нескольких отношения. Рейхстаг был серьезным узлом обороны Берлина, и его захват означал более плотную блокаду Рейхсканцелярии, до которой оставалось теперь несколько сот метров и с юга, и с севера. Рейхстаг обороняли крупные по меркам берлинского гарнизона силы, и их уничтожение ускоряло падение немецкой столицы. Наконец, уверенная зачистка Берлина северной группировкой и конкретно 3-й ударной армией — это просто грамотная наступательная операция. С 1941 года армия прошла огромный путь, и это сказывалось. Задачи, которые весной 45-го выполнялись легко и даже с азартом, в 43-м стоили бы неоправданно большой крови, а в 42-м поставили бы офицеров в тупик. Именно взятие Рейхстага — и от этого обстоятельства никуда не деться — символически обозначило окончание войны в Европе. Как водружение знамени над Иводзимой не означало конца сопротивления Японии, но продемонстрировало неизбежность победы союзников на Тихом океане, так и взятие Рейхстага имело существенное военное, но в первую очередь грандиозное символическое значение. Русские солдаты принесли в Европу мир гораздо лучший, чем довоенный — и безусловно продемонстрировали победителя в крупнейшей войне человеческой истории. Можно менять политические взгляды, по-разному оценивать конкретные персоналии, но наступление на Берлин стало одним из величайших военных триумфов в истории планеты, а штурм Рейхстага — его апогеем.

Автор: Евгений Норин (@NorinEA).

Оригиналы: https://vk.com/wall-162479647_130037

https://sputnikipogrom.com/ww2/54896/reichstag/

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Африканский континент. 1960 год. Какие ассоциации сразу же появляются у вас в голове при прочтении этих слов? Полагаю, что люди, которые помнят то время или поверхностно изучили исторический период, связанный с падением колониальных режимов, сразу же подумали про «год Африки».

Для тех, кто проспал шестьдесят с небольшим лет, напоминаем, что именно в этот год независимость получили 17 государств черного континента, а в дальнейшем число суверенных стран только увеличивалось.

Как показала практика, появление на свет новоиспеченных государственных образований несёт за собой определенную череду событий: в бывших колониальных землях, где большинство стран являются аграрными, немногочисленные промышленные центры остались в руках предпринимателей из бывших метрополий; а о демократических институтах известно только из племенных собраний. Такими событиями, как правило, являются: череда гражданских войн, геноциды местных народов, непрекращающиеся государственные перевороты, и приход к власти разных диктаторов. К последним мы можем отнести всеми известного и ныне покойного Муаммара Каддафи, пришедшего к власти в Ливии в 1969 году после государственного переворота, который был организован преимущественно офицерами армии, придерживающихся левых и панарабских идей. Можно сказать, что панарабизм левого толка был определенным трендом в Северной Африке (да и на Аравийском полуострове) в 60-х годах, но сейчас не об этом.

Муамар и его сподвижники стабилизировали обстановку внутри государства ливийского, и помимо идеи объединения всех арабов под единым флагом Джамахирии, взяли курс на активную милитаризацию, в связи с радикальной антиимпериалистической позицией (хотя это и так являлось частью политической программы «Зеленой книги») гордой африканской республики.

На новоиспеченных антиимпериалистов-панарабистов, естественно, обратил внимание Советский Союз. В обмен на лояльность в довольно неспокойном регионе, СССР посильно помог странноватым ливийским товарищам с вооружением и техникой, а так же советскими военными и гражданскими специалистами. Муамар с товарищами, конечно, остались довольны, однако братской советской помощи для стратегической экспансии в регионе было категорически мало. Так как у Ливии имелись определенные территориальные претензии на сто километровую приграничную полосу Азузу к своему южному соседу – Чаду, который расположился преимущественно на территории пустыни Сахара. Конечно, на первый взгляд кроме огромного количества песка на этой территории ничего не было. Однако, по слухам, распространенным в 70-е, там были обнаружены залежи урана, необходимые молодой ливийской республике для своего атомного проекта.

С 1965 года в Чаде шла гражданская война. Ливия активно принимала в ней участие, посредством поддержки одной из сторон, которая выступала против французского влияния в стране. Против правительства Нджамены выступал Фронт национального освобождения Чада (сокр. ФРОЛИНА), который управлял государством с 1978 по 1982 годы. Каддафи активно поддерживал ФРОЛИНА и регулярно устраивал военные интервенции в охваченную войной страной. Самое продолжительное и многочисленное вмешательство ливийских войск началось с 83-го года, после ухода Фронта национального освобождения в партизанскую войну. И что же может быть лучше, чем маленькая победоносная война против бывшей французской колонии?

Вчерашние колонизаторы сохраняли огромное влияние в Чаде, и победа над ними овеяла бы Ливию и самого Каддафи ореолом борца с проклятыми империалистами, собирателя земель ливийских, и возможно освободителя народа чадского.

Контингент интервентов, введённый на линию Азузу, насчитывал около 8000 военнослужащих, 300 единиц бронетехники, несколько единиц реактивных систем залпового огня, вертолеты Ми-24 и около 30 боевых самолетов. Эти силы не были объединены в единую группировку войск: они были разделены на Оперативную группу «Юг» (принимавшей участие в боях в Тибести, 2500 солдат) и Оперативную группу «Восток», (воевавшей, главным образом, в Файя-Ларжо). Так же в состав ливийского контингента, помимо регулярных частей ВС Джамахирии, входили части т.н. Исламского легиона и добровольцы-арабы из Организации освобождения Палестины.

Чад мог противопоставить такой силе лишь раздробленные пехотные подразделения с устаревшим вооружением, несколько противотанковых и противовоздушных орудий на всю армию. Казалось бы, что могло пойти не так в делах по наведению народного порядка посредством ливийских войск в неспокойном Чаде? Осталось только ещё раз помочь ФРОЛИНА прийти к власти, и можно было аннексировать линию Азузу, а может даже и создать объединенное с Чадом государство на зло французским империалистами.

Однако к 1987 году в Сахаре ливийцы потеряли поддержку ФРОЛИНА вследствие заключения перемирия между правительством Чада и Ливией. Многочисленный ливийский контингент, оснащенный относительно свежей советской и восточноевропейской (чехословацкой, гдровской) техникой, стал напоминать цепочку изолированных островов в океане песка.

В этом же году французы предоставили правительству Чада изящную военную помощь: они обеспечили чадским войскам поддержку с воздуха и предоставили 400 пикапов Toyota Hilux, часть из которых была оснащена крупнокалиберными пулемётами, а часть ПТРК «Милан». Французы, предложившие чадским войскам такое необычное средство ведения войны, по всей видимости вдохновлялись опытом русских тачанок и мобильных групп британской SAS во времена Второй мировой войны.

Первом ударом новоиспеченных «механизированных» частей Чада стала база связи в Файя-Ларжо, охрану которой осуществляла 2000 ливийская группировка, оснащенная советской бронетехникой (танки Т-55 и БМП-1). Пока французы обеспечивали господство в воздухе, чадские «тачанки» ворвались на позиции ливийских войск. В ходе боя, ВС Джамахирии понесли внушительные потери, после чего начали беспорядочно отступать. Важнейший пункт связи в бескрайней пустыне был захвачен, ливийские войска дезорганизованы, а Тойоты устремлялись в бескрайнюю даль обгоняя закат.

Казалось бы – победа, но чадские войска решили развить свой успех. Они шли на рискованный шаг, ибо следующей целью неуловимых Тойот должна была стать авиабаза на территории Ливии, с которой и осуществлялась основная поддержка войск неприятеля с воздуха. Этот шаг был рискованным из-за того, что данная часть операция проводилась без поддержки французских ВВС, так как они не согласились нарушать воздушное пространство соседнего государства.

Спустя неделю вялотекущих боев на чадско-ливийском пограничье пришло время для следующего удара. Под покровом ночи Тойоты армии Чада пересекли границу и выдвинулись в направлении авиабазы Маатен Аль-Сарра. Гарнизон ливийской авиабазы составлял около 2500 военнослужащих и приблизительно 100 единиц бронетехники. Превосходство в численности и огневой мощи снова были не на стороне «налетчиков» на Тойотах, но фактор внезапности и неожиданности сыграл свою роль. Военнослужащие авиабазы и подумать не могли, что находясь на территории Ливии, могут быть подвержены нападению со стороны отсталых южных соседей. Однако, войска Джамахирии спустя пару часов интенсивного боя спешно бросили свои позиции и спасаясь бегством, оставили на произвол судьбы боевые самолеты и вертолеты.

Итоги боя оказались неутешительными: выведенная из строя взлетно-посадочная полоса, уничтоженные базировавшиеся на ней боевые самолеты L-39 и вертолеты Ми-24 – всего 28 единиц, около 1700 ливийцев были убиты и ранены. Так же они потеряли всю бронетехнику, осуществлявшую охрану авиабазы. Чад в этом бою потерял 65 человек и несколько Тойот.

Наверное, спустя несколько дней после этого «побоища», министр обороны и глава МИДа Ливийской Джамахирии на совещании с Муамаром могли сказать только одно: «Это фиаско, братан!». Действительно, положение ливийских войск в регионе стало катастрофично. Оставшиеся на линии Азузу подразделения были разобщены, дезорганизованы, лишены поддержки с воздуха и отрезаны от линий снабжений. Чтобы избежать полного разгрома оставшихся частей, правительству Каддафи пришлось пойти на дальнейшие переговоры с правительством Чада. Война была выиграна нищим и отсталым африканским аутсайдером, а военный престиж (и значительная часть бронетехники, авиапарка) Ливийской республики был полностью уничтожен. После этого поражения режим Каддафи навсегда оставил планы об открытой военной экспансии в регионе.

Как нам кажется, главным победителем в этой войне стали не лидеры Чада, а именно японские пикапы, завоевавшие ещё больший интерес и признание с точки зрения военного применения. На момент восьмидесятых годов Тойоты уже активно применялись не только на африканских ТВД. В Афганистане ими успешно пользовались как и моджахеды, так и советские разведгруппы. В дальнейшем, уже в 21 веке, данный вид автомобилей стал, наверное, одним из главнейших видов ВВТ в локальных конфликтах на территории Африки и Ближнего востока. Во многом этому послужил и оглушительный успех «Войны Тойот», которому и была посвящена эта заметка.

Автор: Никита Нетбай.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_299204

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Петр Иванович Багратион, от рода князей Грузинских, кавалер орденов: Св. Андрея, Св. Александра Невского, Св. Георгия 2 класса, Св. Анны и Св. Владимира 1 класса. Командор ордена Св. Иоанна Иерусалимского, украшенный алмазной шпагой за храбрость, Командор ордена Марии Терезии, большого креста Св. Лазаря и Св. Мавриция, Кавалер черного и красного орла Пруссии.

Родившись в 1765 году, вступил в службу сержантом 21 февраля 1782 года. Постепенно пройдя все классы, начальствовал над полком своего имени.

1 июня 1800г. наименован шефом егерского гвардейского полка.

8 ноября 1805 года произведен в генерал-лейтенанты, а 20 марта 1809 - генералом от инфантерии.

С 1783 по 1790 совершил пять походов на Кавказской линии по ту сторону реки Лабы, в корпусах всюду победоносных, принудивших многие народы познать могущество своего Государя.

В 1788 был при осаде Очакова.

В 1794, в Польше, ознаменовался храбростью и благоразумием во всех сшибках с инсургентами. Надлежало ли разведать о неприятеле, или снять его посты, пикеты, выгнать из лесу, где он засел с пушкою, или достать фуражку далеко от стана Русского, ввиду превосходящих его неприятельских сил, ударить ли с одним эскадроном то в шесть эскадронов, то в 10 000й корпус - эти различные подвиги всегда увенчаны были блистательнейшим успехом.
24 октября, при осаде Праги, посланный вперед, он разбил неприятельскую конницу и гнал ее до самой Вислы.

10 апреля 1798, в Италии, по приказанию Фельдмаршала Суворова с батальоном гренадеров своего полка и двумя полками казаков, принудил Французов сдать Бресцию (Брешию), взял в плен 1800 рядовых, Полковника, Коменданта, овладел 42 пушками.

14 числа в 8 часов утра посадил 200 егерей на казацких лошадей и, присоединив к ним своих казаков, преследовал Французов предводимых генералом Серюрье. Сильным нападением останавливает их до прибытия своих подкреплений. Сражается до 8 часов вечера, побивает 3000, берет в плен 200 человек и сам получает ранение ядром в правую ногу.

5 мая переходит реку По с 3мя батальонами гренадеров, егерским своим полком и двумя полками казаков, вступает в бой с генералом Моро, предводившим 12 000 человек, поражает его совершенно, убивает или потопляет в Барилле 2000 и берет в плен 300 человек.

С 6 по 10 июня на реках Тидоне, Требии и Нуре, начальствуя над передовым войском во многих сражениях со страшным неприятелем, побивает 1824 человека: берет в плен 1606 рядовых, Генерала, трёх Полковников, 116 Офицеров, отбивает 13 знамен и 2 пушки.

23 июня в областях Генуи с 1000 человек пехоты и 100 конницы, блокирует крепость, а 28-го принуждает ее сдаться.

4 августа, предводительствуя передовым войском против многочисленного французского корпуса, делает чудеса храбрости, убивает 2000 человек, берет в плен 500, четырех Генералов, 21 пушку и множество пороховых ящиков.

6 сентября входит в Швейцарию. С 13 по 24е, преследуя неприятеля от Унзерлогских подземных дефилеев за Гларус, он поражает его в пяти сшибках в Монтендале при озере Серути в местечке Нафассе, где получает контузию картечью.

В походе 1805 года предводил авангардом против Французов.

14 января 1807 принимает начальство над авангардом большой армии. 15-го преследует неприятеля, выгоняет его из Замборы. 27-го сражается под Прейсиш-Эйлау.

2 февраля на левом крыле разбивает неприятельскую конницу, а 3-го на правом крыле отряд, что сильнее него.

24 мая нападает на корпус маршала Нея, выгоняет его из окопов, сделанных в Альтенкирхене и Гуттштадте, и преследует его до деревни Квецы; 25-го прогоняет его за Поссаржу; 26 и 27-го по ту сторону реки настигает его арьергард, берет в плен: трех Офицеров, 160 рядовых. 29 и 30-го сражается под Гейльсбергом; 2-го июня - под Фридландом. После, прикрывает отступление до Немана.

9 февраля 1808 года, начальствуя над 2ю дивизией, вступает в пределы Шведской Финляндии, проходит через город Тавастгус и занимает сторону, лежащую при Ботнийском заливе от великого Карлеби до города Або и далее, ровно как и Аландские острова.

5 марта при деревне Кастилле нападает на 3000, бывших под начальством маршала Клинспорта и генерал-адьютанта Лёвенгельма, сбивает их из крепкой позиции и преследует до Кирка-Утфебо. 10-го марта с 2мя неполными батальонами 25-го егерского полка, 2мя орудиями легкой артиллерии, с отрядом гусаров и казаков, занимает Або - главный город Финляндии.

В 1809 предводительствует армией в Молдавии и берет крепость Гирсову.

В 1812 предводительствует против Французов первой западной армией. Переносит ее от Гродно к Смоленску с быстротою, которая показалась бы невозможною, если бы мы не имели уже тому примера, и через то соединяется в армией генерал-аншефа Барклая де Толли и уничтожает замыслы неприятеля, который, опередив его многими маршами, стремился с большой поспешностью и твердо надеялся разрезать эти две Российские армии, и без сомнения успел бы в том, если бы князь не сделал чуда.

24 августа при Бородине, предводительствуя левым крылом Российской армии, на которое устремлены были все силы неприятеля, посреди жесточайшей битвы, посреди ужаснейшего огня, которым никогда Гений войны не представлял подобного зрелища, спокойный и неколебимый, он являет мужество превышающее все опасности. Ядро ударяет его в левую ногу и он выносится из сражения.

Он не долго пережил свою рану. Смерть его была предметом горести его воинов, которых он часто водил на победу за Отечество и за Царя своего.

В Крак-де-шевалье меня занесло по пути из Латакии в Хомс. От Хомса там недалеко, чуть больше 60км. Совсем рядом граница с Ливаном. Я делал работу о жизни христиан в Сирии во время войны, поэтому крепость объехать не мог. Крак-де-шевалье стоит на 650м утесё, возвышаясь над местностью, зовущейся долиной христиан - в округе исторически много христианских поселений. Что там творилось во время активной фазы боевых действий расскажу чуть ниже, а пока немного истории.

Собственно укрепления здесь были и до крестоносцев - высота стратегическая. Однако, в самом конце 11 века, несущие свет божий и христианскую доброту участники первого крестового похода благополучно отжали фортификации у курдов. А в середине 12 века отдали крепость ордену госпитальеров, чтобы держали рубежи. Рыцари оказались ребятами основательными и замутили тотальную реновацию. Восстановили порушенное предшественниками, построили кучу новых помещений, в том числе часовню (куда же без неё монашескому ордену), и прилично укрепили: воткнули сторожевые башни и выстроили стены толщиной от 3 до 30 метров, вообще не мелочились мужики.

В результате получился крупнейший и практически непобедимый оплот крестоносцев в святой земле. Почему практически? Крепость была взята, один раз, но не штурмом, а обманом. 1271 год. Один очень хитрый мамлюкский султан по имени Бейбарс I устал отбивать башни и стены по одной, и открыл для себя прелести подделки документов и рассылки фейковых писем. Во время очередной передышки между боями, запершиеся в цитадели рыцари получили бумагу примерно такого содержания:

Пацаны, отлично держитесь, но уже как бы нафиг надо. Сдавайтесь, бог простит.
Ваш великий магистр

После того как в крепости не осталось крестоносцев, её починили, часовню переделали в мечеть, и так Крак-де-шевалье и стояла до наших времён. Приезжали принцы, короли, любовались, по образу и подобию замки свои строили... Сейчас это одна из наиболее хорошо сохранившихся крепостей госпитальеров, объект всемирного наследия Юнеско, а до начала заварухи в Сирии - очень популярный туристический объект.

2013 год, разборки в Сирии уже идут полным ходом. В долине христиан всё относительно спокойно, но тут появляется некий Валид Бустани из Ливана. Дядя не будь дураком, заявляет, что теперь здесь будет исламский эмират, объявляет себя шейхом Маджидом, и начинает с помощью постоянно прирастающей банды дружков наводить порядок, читай, грабит, убивает и похищает местных. Естественно, эти самые местные, причём далеко не только христиане, с подобными манерами не соглашаются и дают бармалеям вооружённый отпор, подтягивается армия. В результате боевики отступают и запираются в захваченном Крак-де-шевалье.

Вот здесь не берусь утверждать на 100%, но, как мне сказал переводчик, в этих ямах и коллекторах держали заложников. Террористы регулярно совершали вылазки наружу, иногда приводили новых людей, видимо, на замену тем, кого уже запытали. Многие лишились головы (да, 21 век). Помимо вылазок за припасами и заложниками, из крепости по окрестностям велись миномётные обстрелы. Как я уже говорил, точка стратегическая, господствующая высота, ещё и мощная защита в виде стен - идеальные условия чтобы отравлять жизнь местному населению и мотать нервы военным. Ещё раз, объект всемирного наследия, сравнять с землёй при помощи авиации и артиллерии можно, но крайне нежелательно, да ещё и дорого, камушки не просто так там уже без малого тысячу лет спокойно лежат, плюс заложники. Поэтому выход был найден следующий - управляемой авиабомбой (по слухам, подгон от России) проломили стену у основания одной из башен. И уже через эту дыру внутрь смогли попасть солдаты, которые и зачистили крепость с минимальными, насколько это возможно, повреждениями. Опять же по слухам и неподтверждённым источникам, не обошлось без участия и нашего спецназа. Но каких-либо подтверждений я этому не видел, так что это всего лишь интересная тема для домыслов. Как минимум, местные христианские общины за помощью и защитой к России обращались.

У подножия крепости на разной высоте находятся несколько деревень: Хосн, Зара, Харар Джил и Митрас. Их жители и были в заложниках у боевиков. В крепость террористов загоняли довольно долго, в деревнях шли бои, фактически, всё население находилось под дулом. Но здесь я сделаю ещё одно важное отступление. По словам моего переводчика, да и по моим наблюдениям, далеко не все жители подобных деревень оказывались реально заложниками. Частенько встречались сочувствующие, а то и напрямую помогающие. Война гражданская, конфликт во многом религиозный, а восток дело тонкое, так что, что там на самом деле происходило сказать сложно. Но ничего хорошего, это уж точно. И да, именно там меня переводчик просил камерой особо не светить, и покурить из машины не выходить, доехать сначала до крепости. Но это в любом случае мой личный опыт и слова одного человека. Что-то я мог неправильно услышать или неверно истолковать. Что думать и чему верить, каждый решает сам. Говоря о фактах, сейчас эти деревни выглядят примерно так:

Возвращаясь к изначальной теме про Крак-де-шевалье, в целом с ней всё сейчас очень неплохо. Внутри живёт смотритель с семьёй, их домик есть на фото вверху поста. Можно устроить экскурсию, вполне официально обменяв деньги на билет. Можно и сувениры купить, но, как всегда в туристических местах, стоят эти сувениры как хороший ужин... Хоть что-то не меняется, и то радует.

P.S. После прошлого поста у меня появилось больше сотни подписчиков, спасибо! Это для вас. Извините что долго, завален работой, и кое-как вырвал свободное время на пост. В следующий раз расскажу, как я в Сирию вообще попал, будучи студентом, что там делал, общие впечатления, и как такие поездки вообще работают.

Леопольдо Галтьери.

Целью авантюрного предприятия стал крошечный кусок суши в южной части Атлантического океана, который Аргентина называла Мальвинскими, а Великобритания — Фолклендскими островами. За свою историю архипелаг сменил немало хозяев. Больше 40 лет он считался территорией Испанской империи. В 1833 году острова перешли под правление британской короны. Аргентинцы же были убеждены, что после ухода испанцев в 1811 году Мальвины принадлежат им.

В январе 1982 года генерал-лейтенант Галтьери вместе с группой приближённых офицеров начал готовить план вторжения. Они надеялись взять контроль над островами, избежав потерь среди малочисленного британского контингента, потому что новость о погибших военнослужащих заставила бы Лондон дать жёсткий ответ. Операцию аргентинцы решили проводить во второй половине года, в разгар масштабного сокращения расходов в британских вооружённых силах. Чиновники Туманного Альбиона собирались сильно упростить жизнь хунте, продав один из трёх авианосцев Королевского флота и списав единственного представителя ВМС Её Величества в районе спорных островов — патрульный корабль «Эндьюранс». Аргентинский план был разумен и имел шансы на успех, но вскоре произошли события, которые Галтьери при всём желании не мог предвидеть.

Старая рана

Аппетиты Буэнос-Айроса не ограничивались одними лишь Фолклендами. Аргентина считала своей территорией ещё и остров Южная Георгия, расположенный более чем в тысяче километров от Фолклендского архипелага. Именно туда 19 марта прибыло судно, с которого на берег сошли аргентинские рабочие и влившиеся в их ряды бойцы спецназа ВМС. Сперва они занимались безобидным сбором металлолома, законно купленного у владельца. Но не для этого на остров прибыли боевые пловцы. Вскоре над лагерем рабочих был поднят аргентинский флаг. Заметившие его британские полярники тут же сообщили об этом губернатору Фолклендов, полномочия которого распространялись и на Южную Георгию. В ответ они получили депешу с требованием прекратить безобразие, о чём и сообщили рабочим. Флаг быстро был убран, а британцы поняли, что на Южной Георгии происходит что-то странное, и отправили туда патрульный корабль «Эндьюранс» со взводом морских пехотинцев на борту.

Патрульный корабль «Эндьюранс», 1988 год.

На пути к острову экипаж Королевских ВМС столкнулся с несколькими аргентинскими кораблями. Лондон счёл активность потенциального противника в районе спорных территорий очень подозрительной и распорядился выслать в Южную Атлантику две атомные подводные лодки. Известие об этом быстро дошло до хунты. Аргентинские военные прекрасно понимали, что уже скоро в районе Фолклендских островов появится британский флот, и тогда с мечтами о лёгком захвате архипелага можно будет попрощаться навсегда. Генерал Галтьери решил действовать незамедлительно и отдал приказ о начале вторжения, получившего кодовое название «Росарио».

Операция «Росарио»

Ясным вечером 1 апреля у берегов Фолклендских островов появились два аргентинских корабля: танкодесантный «Кабо Сан Антониа» и эсминец «Сантисима Тринидад». Ночью с «Тринидада» высадился отряд коммандос и направился прямиком к казармам британской морской пехоты. Дальнейшие события позже описал один из аргентинских офицеров:

«Было ещё темно. Мы собирались применить слезоточивый газ, чтобы выкурить британцев из зданий и взять их в плен. У нас был приказ по возможности избегать жертв. Это была самая сложная задача в моей карьере, ведь вся суть нашей подготовки заключалась в том, чтобы вести агрессивный бой и наносить противнику максимальные потери. Мы окружили казармы пулемётными расчётами, оставив только один путь к отступлению, к северу от гавани Стэнли (…) Затем мы забросили газовые гранаты в каждое здание. Никакой реакции не было; казармы оказались пусты».

Разведка предупредила гарнизон островов о грядущем вторжении, и командир британцев решил увести своё небольшое воинство из казарм — самой очевидной цели для нападения. Аргентинцы взяли штурмом пустые здания, в которых предусмотрительные англичане оставили гореть свет.

Карта боевых действий.naukatehnika.com

Эсминец «Сантисима Тринидад» перебросил на остров не только спецназовцев, но и взвод морской пехоты. Ранним утром они подошли к резиденции губернатора — небольшому особняку на холме недалеко от столицы Фолклендов Порт-Стэнли. Там аргентинцы наконец столкнулись с ожесточённым сопротивлением кучки британцев. Первая атака захватчиков захлебнулась. Появились первые раненые и даже один погибший, но отступать никто не собирался.

Пока шли бои за резиденцию, с другой стороны острова к берегу подошёл корабль «Кабо Сан Антониа» и высадил основные силы десанта: 2-й батальон морской пехоты на новейших бронетранспортёрах AAV7. Не теряя времени, аргентинские морпехи устремились в сторону столицы и вскоре угодили в засаду, организованную защитниками острова. Королевским морским пехотинцам удалось вывести из строя одну бронемашину, но тягаться с целым батальоном они не могли. Аргентинцы уверенно выдавливали противника с позиций и вскоре воссоединились со взводом, осаждавшим резиденцию. После этого гарнизону острова стало ясно, что никакого смысла в сопротивлении нет. Губернатор Фолклендов принял тяжёлое решение и подписал капитуляцию, а 58 защитников сдались в плен.

Аргентинцы в Порт-Стэнли.

В этот же день аргентинские морские пехотинцы должны были провести ещё одну операцию — на Южной Георгии, но там бушевал сильный шторм. Командование решило не рисковать и перенесло десант на следующий день. 3 апреля аргентинские вертолёты высадили бойцов на промёрзлую землю. Как мы помним, на этот остров в марте отправились королевские морпехи. Их командир Китт Милс знал о падении Фолклендов и жаждал отомстить захватчикам. Такая возможность ему представилась, когда вражеский вертолёт начал высаживать аргентинцев прямо в секторе обстрела морских пехотинцев. Британцы незамедлительно открыли по прибывшим огонь и даже серьёзно повредили вертолёт. Десант попросил корвет «Геррико» поддержать прижатых бойцами Милса морпехов огнём. Корабль сделал пару выстрелов и сразу же затих: у него отказало вооружение. Экипаж смог оперативно вернуть в строй 100-мм пушку, огонь которой заставил бойцов капитана Милса сложить оружие после почти часового боя. Захват Южной Георгии стоил жизни троим военнослужащим.

План хунты сработал. Новость о том, что Фолклендские острова стали Мальвинскими, в Аргентине восприняли с ликованием. На улицах появились огромные очереди из желающих записаться добровольцами в армию, а 10 апреля состоялась многотысячная демонстрация в поддержку власти. Однако это был далеко не конец — война ещё только начиналась.

Демонстрация 10 апреля.

Ответный ход

Ночь на 2 апреля выдалась для членов британского кабинета министров тяжёлой и бессонной. Члены правительства нервно рассматривали разные варианты ответа на аргентинскую агрессию и в конце концов решились отправить войска на другой конец света.

К тому времени Великобритания уже давно не была владычицей морей. Состав флота сильно сократился, но и с оставшимися кораблями всё было не гладко. Например, капитан эсминца «Шеффилд», который планировалось отправить на войну с Аргентиной, так отзывался о службе на корабле в 1976–1977 годах:

«Из 406 дней командования «Шеффилдом» я провёл в море только 96. И ни в один из этих дней «Шеффилд» не находился в состоянии полной боевой готовности».

Тем не менее распоряжение премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер нужно было выполнять. Сразу после того, как политики на Даунинг-стрит приняли решение о силовом ответе на агрессию, на многие корабли британских ВМС поступил приказ готовиться к походу. Военные начали спешно формировать оперативную группу для действий в районе спорных островов. В неё вошли два авианосца, пара вертолётоносцев, восемь эсминцев, несколько подводных лодок и многочисленные патрульные корабли и фрегаты — всего 43 вымпела. Но даже такой грозной группировки для войны с Аргентиной было недостаточно, поэтому в Адмиралтействе вспомнили о проверенном способе расширения флота и реквизировали 62 гражданских судна. Под нужды военных в сжатые сроки были переоборудованы океанские лайнеры, контейнеровозы, ролкеры и танкеры.

Опасаясь встречи с многочисленными аргентинскими ВВС, Великобритания собиралась отправить в Южную Атлантику столько самолётов и вертолётов, сколько было вообще возможно: все имеющиеся у вооружённых сил самолёты вертикального взлёта «Харриер» (38 штук) и десятки вертолётов. Однако быстро стало ясно, что на двух авианосцах всю авиагруппу не разместить. Проблему быстро решили, превратив реквизированный контейнеровоз в импровизированный авианосец.

Контейнеровоз «Атлантик конвейор», переоборудованный в носитель авиации.

Роль главного кулака в сухопутной фазе операции досталась одному из самых боеспособных формирований в британских вооружённых силах — 3-й бригаде коммандоc королевской морской пехоты, усиленной ради такого дела двумя батальонами десантников и бронетанковым эскадроном. Кроме того, в состав десантных сил вошла 5-я пехотная бригада. Её состав был неполным, потому что в неё входили уже упомянутые десантные батальоны, которыми усилили морских пехотинцев. Начальство быстро восстановило численность формирования, передав в распоряжение комбрига батальоны валлийской и шотландской гвардии.

Пока британцы шли через весь Атлантический океан к району боевых действий, аргентинцы не сидели сложа руки. Хунта успела перебросить на захваченные острова три бригады и 15 штурмовиков «Пукара». Аргентинцы опасались, что их корабли могут встретиться с британскими подводными лодками, поэтому бо́льшую часть сил на острова доставили транспортные самолёты ВВС и реквизированные у местной авиакомпании боинги. Из-за этого сухопутная группировка почти не имела тяжёлого вооружения, однако отсутствие бронетехники и серьёзной артиллерии было не главной проблемой.

Забот хунте добавил другой одиозный правитель — Аугусто Пиночет. Диктатор решил, что наступил отличный момент для того, чтобы поставить точку в старом территориальном споре между Аргентиной и Чили, и отправил войска к границе. В Буэнос-Айресе не без основания сочли, что сосед представляет опасность, и приняли меры. На запад страны отправились самые боеспособные подразделения и 60% мобилизованных в начале апреля резервистов. Отбивать наступление британцев в Атлантике предстояло неопытным солдатам, попавшим в вооружённые силы лишь несколько месяцев назад.

Аргентинские солдаты перед переброской.

Возвращение

К концу апреля британская оперативная группа добралась до Южной Атлантики и была готова действовать, хотя многие из тех, кто находился на кораблях, отказывались верить в приближающееся кровопролитие. Один из морских пехотинцев вспоминал:

«Вся эта авантюра казалась настолько масштабной, нереальной и неправдоподобной, что мы всё ещё думали о разрешении этого кризиса без необходимости высаживаться на Фолклендских островах».

Начать триумфальное возвращение британской короны на захваченные территории командование решило оттуда, где всё началось — с Южной Георгии. Перед этим требовалось провести разведку, чем и занялись спецназовцы из SAS и SBS. Бойцам спецподразделений систематически не везло: шторм чуть не потопил предназначенные для высадки лодки, а два вертолёта потерпели крушение из-за ужасной погоды. Пусть и не с первой попытки, но британцам всё-таки удалось перебросить десять разведчиков, однако их ждали новые неприятности: к острову шла аргентинская подводная лодка «Санта Фе». Построенная в годы Второй мировой субмарина не представляла никакой угрозы и занималась всего лишь снабжением гарнизона, однако у страха глаза велики. Королевские ВМС отложили высадку десанта и увлеклись охотой на лодку. Британские вертолёты быстро нашли и повредили её, но стараниями моряков субмарине удалось добраться до пункта назначения.

25 апреля британские корабли открыли огонь по безжизненным пустошам. Следом высадились бойцы SAS и морские пехотинцы, которых встретили белые флаги аргентинцев: защитники острова имели приказ не вступать в бой.

После возвращения Георгии Маргарет Тэтчер в ответ на вопрос о дальнейших действиях Британии лаконично посоветовала «возрадоваться». Однако теперь даже самым закостенелым скептикам стало очевидно, что Британия не намерена идти на уступки.

Знакомство с противником

В последние дни апреля оперативная группа заканчивала подготовку к боям. Британским планам мешали аэродромы на Фолклендских островах, с которых аргентинские ВВС могли наносить быстрые и болезненные удары. Никто не ограничивал руководителей операции в методах и средствах, поэтому восстанавливать территориальную целостность генералы собрались с размахом.

В ночь на 1 мая пара стратегических бомбардировщиков «Авро Вулкан» поднялась в воздух с острова Вознесения и взяла курс на Фолкленды. В пути на одном из самолётов обнаружились неисправности, и он вернулся на базу. Второй «Вулкан» после нескольких дозаправок благополучно добрался до своей цели и сбросил несколько бомб. Лишь одна из них угодила во взлётную полосу, создав огромную воронку.

Бомбардировщик «Авро Вулкан».

Бомбардировщик «Авро Вулкан».

Утром эстафету у стратегической авиации приняли пилоты «Харриеров». Штурмовики совершили массированный налёт на авиабазу около Порт-Стэнли, уничтожили склад с горючим и подавили ПВО. Не повезло и военнослужащим с базы «Кондор»: там тройка «Харриеров» серьёзно повредила две «Пукары», а ещё одну аналогичную машину превратила в груду металла. На помощь атакованным срочно отправились две пары истребителей «Даггер», но к моменту их появления над островами в небе уже никого не было.

Аргентина решила ответить британцам на море. Подводная лодка «Сан Луис» незаметно подкралась к вражеским кораблям и выпустила торпеду по эсминцу «Ковентри». Техника подвела экипаж: торпеда лишилась управления и поразила акустический буй. Британцы развернули поисковую операцию, но аргентинскому экипажу удалось уйти незамеченным.

Около 4 часов дня аргентинские солдаты увидели недалеко от берега несколько британских кораблей. Вскоре Королевские ВМС начали обстреливать позиции врага, но в штабе обороняющихся твёрдо решили не допустить повторения утреннего избиения наземных сил. С континентальных аэродромов один за другим начали взлетать самолёты. Первыми над островами появились четыре «Дассо Мираж III». Первая двойка истребителей заметила в воздухе «Харриеры» противника и выпустила по ним ракеты. Хотя сбить аргентинцам никого не удалось, англичане решили не испытывать судьбу и удалились.

Второй паре «Миражей» повезло меньше. Она заметили патрулировавшие воздушное пространство «Си Харриеры» и собрались уничтожить их, но британские пилоты оказались проворнее и атаковали шедшие прямо на них истребители на встречном курсе. Первый аргентинский самолёт был сбит сразу, а второй серьёзно повреждён. Лётчик решил дотянуть свою машину до аэродрома. Фортуна отвернулась от него недалеко от заветной полосы бетона. Измученные налётами противника аргентинские зенитчики приняли сбрасывавший топливные баки перед посадкой «Мираж» за вражеский самолёт и сбили его.

Аргентинский самолёт готовится к вылету.

Пока Королевские ВВС сражались с «Миражами», к островам подошла четвёрка «Даггеров». Один из них британцы перехватили, но оставшиеся бомбардировщики успели проскочить и, прижимаясь к кромке воды, устремились к кораблям. Самолёты без проблем достигли целей, сбросили бомбы мимо и ушли на аэродромы. До конца дня аргентинские бомбардировщики ещё несколько раз пытались отправить на дно британские корабли, но все атаки ловко парировала британская авиация.

Первый день серьёзных боёв разочаровал обе стороны. Британцы хотя и сбили множество самолётов, но едва не потеряли два своих корабля и поняли, что противник не собирается просто так оставлять острова, подготовленные к обороне. Аргентинцы же узнали, что прилетающие с континента самолёты имеют очень мало времени на выполнение боевой задачи из-за ограниченного количества топлива, а пилоты врага отлично подготовлены. В то же время боевой дух в рядах аргентинских ВВС вырос, ведь после удара «Даггеров» лётчики увидели, что британский флот не так уж и страшен и с ним можно бороться.

Время больших потерь

Пока в воздухе ревели двигатели самолётов, атомная подводная лодка «Конкерор» Королевских ВМС села на хвост группе из трёх вражеских кораблей, которую экипаж субмарины обнаружил ещё 30 апреля. Крейсер «Генерал Бельграно», эсминцы «Пьедрабуэна» и «Иполито Бучар» находились за пределами зоны отчуждения, в которой Великобритания грозила топить вражеские корабли, а атомоход имел совершенно другую задачу: поиск аргентинского авианосца. Тем не менее контр-адмирал Вудвард, командующий ударной группой, был полностью уверен в том, что противник собирался атаковать авианосец «Гермес» — корабль, потеря которого означала бы поражение для британского соединения, обладавшего скромным количеством авиации. Всю ночь в штабе операции размышляли об атаке, нарушавшей приказ. Утро офицеры встретили с облегчением: из Лондона пришёл приказ, разрешавший атаковать цели вне зоны отчуждения. Распоряжение незамедлительно передали на все корабли, кроме подлодки, для которой оно и было принято — «Конкерор» не мог стабильно принимать сигнал в подводном положении. Позже субмарина поднялась на поверхность для планового сеанса связи, и экипаж начал готовиться к удару.

Жертвой атомной подводной лодки должен был стать крейсер «Генерал Бельграно» — корабль, построенный ещё до Второй мировой по заказу американского флота. В составе ВМС США он пережил Пёрл-Харбор, с честью прошёл всю войну и был продан Аргентине в 1951 году. В свои последние часы крейсер вёл за собой два эсминца, которые тоже раньше ходили под звёздно-полосатым флагом, но в отличие от ветерана имели в арсенале современные противокорабельные ракеты (ПКР) «Экзосет», применения которых и опасался Вудвард.

Пока аргентинские коллеги пытались отправить на дно эсминец «Ковентри», капитан атомохода не стал полагаться на современные технологии и приказал зарядить в торпедные аппараты проверенные временем Mk.8 — торпеды, использовавшиеся ещё во времена Второй мировой войны.

В 15:57 подводная лодка выпустила три торпеды. Две из них попали в крейсер, и тот начал медленно уходить под воду. Эсминцев, с которыми действовал «Генерал Бельграно», рядом не оказалось, поэтому «Конкерор» спокойно ушёл. По официальной версии, они потеряли контакт с крейсером из-за сильного тумана, а утонувший корабль не смог выйти на связь. Атака на «Генерал Бельграно» унесла жизни 323 человек, ещё 772 моряка смогли спастись.

Гибель крейсера.

Уничтожение крейсера стало, пожалуй, переломным моментом войны. Аргентинское командование, опасаясь продолжения охоты на флот, приказало почти всем кораблям вернуться на базы. Гибель трёх сотен моряков шокировала общество.

На следующий день британцы смогли увидеть кощунственно радостные сообщения о гибели вражеского крейсера, однако на кораблях Королевских ВМС царили совсем другие настроения. Хью Макманнерс, капитан 148-й батареи 29-го полка Королевской артиллерии коммандос, отмечал:

«Я не испытываю ликования, подобно идиотской прессе на борту «Канберры», но, скорее, сродни полковнику Королевской морской пехоты, который, услышав о потоплении от журналиста, использовал четырёхбуквенное ругательство и вернулся в свой кабинет, чтобы продолжить работу. Конечно, есть клоуны, которые радуются. Похоже, что они менее всего склонны лично участвовать в будущих боях».

Сводя счёты

Ранним туманным утром 4 мая экипаж аргентинского самолёта-разведчика доложил командованию об обнаружении двух вражеских кораблей: фрегата «Глазго» и эсминца «Шеффилд». В штабе решили нанести по ним удар, и уже через пару часов в сторону Фолклендов улетела пара штурмовиков «Супер Этандар» с ракетами «Экзосет» на пилонах.

Аргентинские пилоты подошли к выполнению боевой задачи со знанием дела: самолёты шли на высоте, едва превышавшей 40 м, а радары почти весь полёт были выключены. «Этандары» благополучно проскользнули мимо системы ПВО британских кораблей и выпустили по ним две ракеты. Бдительный экипаж фрегата «Глазго» успел засечь летящий к ним «Экзосет» и поставить помехи, которые сбили ПКР с толку. На «Шеффилде» же во время налёта радар был выключен, и моряки узнали об атаке только когда своими глазами увидели приближающуюся ракету.

«Экзосет» попал в эсминец, но не взорвался. Тем не менее на корабле вспыхнул пожар. Экипаж изо всех сил пытался спасти пожираемый огнём «Шеффилд», однако из-за риска детонации боеприпасов британцам приказали покинуть эсминец. Команда спокойно эвакуировалась, а одна из групп моряков даже распевала песню «Всегда смотри на светлую сторону жизни» из комедии «Житие Брайана по Монти Пайтону». «Шеффилд» ушёл под воду только 10 мая.

Эсминец «Шеффилд» после удара авиации.

Атака аргентинцев унесла жизни 20 человек, но гибель эсминца британцы восприняли хладнокровно. Контр-адмирал Вудвард оставил в дневнике следующую запись:

«Эсминец всё ещё горит, и я надеюсь, что они (аргентинцы — прим. авт.) непременно придут полюбоваться своей победой, и тогда я их порублю».

После гибели боевых кораблей внимание всего мира было приковано к крошечным островам в Южной Атлантике. Политики, военные и простые люди затаили дыхание, ожидая развязки драмы.

Продолжение следует

Источник: https://warspot.ru/19328-boynya-v-atlantike-argentinskaya-av...

Крыло Mosquito. Обратите внимание, что в нем из стальных деталей лишь гвозди, все остальное — дерево

Единственной компанией, ответившей на подобного рода требования, была Arado. Группа конструкторов во главе с Вальтером Блюме (некоторым он может быть известен как летчик-ас первой мировой войны) представила проект E 370. Хоть этот проект и выглядел привычным для тех лет, его главной фишкой были два реактивных Jumo 004 в качестве силовой установки. Он имел очень гладкие формы и кокпит в виде стеклянного носа для практически идеальной аэродинамики (насколько позволяла такая схема, конечно же) и был создан с расчетом на то, что будет летать на скоростях, где ему просто-напросто не понадобятся какие-либо защитные меры. Уже в начале 1941 компания представила экспериментальный самолет с максимальной скоростью в 770 кмч, высотой полета выше 12000м - для сравнения, высотные бомбардировщики тех времен летали не выше 8000-9000м – и боевым радиусом почти в 2000км (боевой радиус это максимальная дальность, на которую сможет полететь самолет, выполнить боевое задание и вернуться на базу). Как вы понимаете, чтобы добиться такой дальности полета, почти весь фюзеляж был занят топливными баками – более трех тонн топлива на восемь тонн самолета. Такой объем топливных баков даже при полной скорости подачи заполнялся из существовавших на то время насосов за полчаса. Камеры для разведки были помещены в заднюю часть фюзеляжа, причем они занимали примерно 20% всего места внутри корпуса самолета (а что вы хотели – с 12км вниз фотографировать это еще надо постараться). Ко всему прочему, у этого прототипа, считай, не было шасси – он ставился на специальную трехколесную тележку, с которой взлетал, а приземлялся на лыжи. Впрочем, на последующих самолетах эту проблему решили и запихнули человеческое шасси.

24 октября 1941 года E 370 одобрили для производства, и министерство авиации рейха запросило у Arado 50 самолетов. Однако возникла очень большая сложность. Вскоре после этого события, неожиданно для всех, застрелился Эрнст Удет – генерал-инспектор люфтваффе, отвечавший за проектирование и производство всей авиации в военной сфере, в том числе и за этот проект. Он был прогрессивным человеком, и за E 370 выступал обеими руками. Однако на смену ему пришел консерватор Эрхард Мильх. Хоть он и был прекрасным организатором, благодаря нему большая часть финансирования различных перспективных и новаторских проектов ушла в пользу более стандартных видов самолетов, подвешивая состояние новейших идей, в том числе и проекта E 370. Однако нашего героя эта участь обошла стороной, ибо Мильх сам посетил испытания этого самолета через месяц после вступления в должность и был впечатлен его возможностями, а потому финансирование не прекратили, а даже несколько увеличили в следующем году.

Предложенный компанией прототип. Обратите внимание на необычное, а если быть точнее — отсутствующее шасси

Первый прототип в момент отрыва от тележки

Проблемы на этом не закончились. Проект хоть и основывался на двигателях Jumo 004, но Arado не получили оных вплоть до февраля 1943 (к примеру проект Me 262, известный как первый в мире истребитель на реактивной тяге, получил их восемью месяцами раньше). А потому у компании был лишь один летный прототип (на который движки все же нашлись), и постройка будущих обещала затянуться. Однако в Arado не сидели сложа руки, и благодаря нескольким готовым корпусам, как только они получили двигатели, так смогли построить сразу три предсерийных самолета с интервалами в неделю. Как показатель — первый полет предсерийного самолета состоялся 15 июня 1941, а уже на следующий день был готов второй экземпляр. Вот только была проблема – движки пришли, а лучше не стало. Те, кто знаком с Jumo 004, знают, что, пожалуй, более капризных авиационных двигателей нужно еще поискать. Их нужно было полностью менять каждые 25 часов налета – каждые 8-10 вылетов, а генеральную проверку проводить вообще чуть ли не каждый раз как самолет возвращался на базу. Так еще и компания Jumo предоставила далеко не лучшие экземпляры, некоторые из которых даже просто запуститься смогли лишь единожды. Поэтому нормальных движков, как и начала полноценных таки испытаний, пришлось ждать аж до июля 1943. Но даже при таких больших задержках, компания смогла наверстать упущенное. Уже к сентябрю испытания проходили 4 предсерийных самолета, и программа все же шла успешно.

Аккуратная кабина, никаким образом не выпирающая из фюзеляжа и не мешающая аэродинамике

Но как только все устаканилось и все стало хорошо, все снова стало очень даже нехорошо. 2 октября 1943 года второй предсерийный прототип терпит крушение по причине отказа одного из двигателей и части электроники на борту. Пилот – капитан Зела – также погиб в этой аварии.

Этот самолет после аварии. Такие странные формы объясняются тем, что упал он вверх ногами, но быстро «отпрыгнул» от земли, если можно так выразиться

Но испытания продолжились, и вот, уже вне рамок испытаний, седьмой самолет – Ar 234 V7 – совершил первую в истории человечества разведывательную миссию на реактивном самолете. Пролетая над пляжами Нормандии, он делал фотографии каждые 11 секунд своими двумя камерами. Чтобы вы понимали, разведывательные самолеты, применявшиеся до этого, делали фотографии каждые 20-30 секунд (к примеру, Fw 189 фотографировал местность каждые 30 секунд), настолько наш герой был быстрее всех своих предшественников. За эту миссию, самолет пролетел за полтора часа весь район высадки союзников в Нормандии – 400км2.

Одна из немногих сохранившихся фотографий с вылетов 234-ых

Однако этому самолету не суждено было стать разведчиком – таковых было произведено около 10 машин. По-настоящему массовой была версия Ar 234 B-2 – бомбардировочная. Только к концу 1944 года 200 штук бомбардировщиков были доставлены в люфтваффе. Эта версия имела высокую эффективность, ибо могла на молниеносной скорости доставлять до полутора тонн бомб на очень немаленькие расстояния. На их счету несколько уничтоженных транспортных узлов и множество более мелких целей.

Также было еще три версии самолета – C, D и Nachtigall. Версия Ar 234 C была сделана из-за недостатка к концу войны Jumo 004, которые по большей части шли на создание Me 262. Вместо них на самолет были установлены 4 двигателя BMW 003, которые, хоть и обладали меньшей тягой, в сумме давали больше тяги нежели два двигателя Jumo, и таким образом компенсировали несколько возросшую массу. Версия D имела в себе двигатели HeS 011A с тягой в 1300кгс (Jumo 004 – 900кгс, BMW 003 – 800кгс), но эти двигатели были еще капризнее, чем двигатели Jumo, и потому запуска крупносерйиного производства не произошло. Версия Nachtigall представляла из себя попытку натянуть разведчик на ночной истребитель путем установки пары пушек и радара. Как вы можете догадаться, это ничем хорошим не закончилось и кроме двух опытных самолетов ничего не вышло. Помимо этих трех «основных второстепенных» версий было еще несколько различных проектов, которые таки могли натянуть этот самолет на ночной истребитель и не только, но они существовали лишь на бумаге, а потому известно о них чуть меньше, чем ничего.

Версия C с двумя спарками двигателей BMW 003

Различные версии установки четырех BMW 003 и шасси на самолете

Различные версии самолета — от A до D. Нижняя — версия D, вторая снизу — версия Nachtigall

Самой главной операцией, которая была совершена этими самолетами, является уничтожения моста Людендорфа. Этот мост к моменту захвата его союзниками оказался почти неповрежденным, и потому представлял для них большую ценность, ведь наводить через Рейн переправу для танков длиной 325м было бы вот вообще не интересно. Немцы, конечно же, также знали об исправности этого моста, и потому пытались всеми силами его разрушить. Однако союзники знали, что немцы знали об исправности моста, а потому понатыкали везде где ни попадя зенитных орудий и всяческого рода преград для бомбардировки. А учитывая, что этот мост оставался единственной крупной переправой через Рейн, его ценность возрастала в десятки раз. Однако немцы знали, что союзники не знали о такой штуке, как Ar 234, который мог (в теории) безнаказанно пролететь перед любыми зенитками. С момента захвата моста союзниками 7 марта 1945, немцы не переставали его бомбардировать. Некоторые бомбы залетали прямо под мост, слегка задевая основания. Через 10 дней, 17 марта, мост по неизвестным причинам обрушился, унеся с собой жизни 28 американских военных. К сожалению для немцев, разрушенный мост не дал им многого, ведь к тому моменту американцы уже навели переправы в куда более удобных местах Рейна и могли переправлять войска и по ним.

Мост Людендорфа — до

И после

Ангар (или может быть цех, кто его знает) с Блитцем и другими самолетами после захвата союзными войсками

К моменту окончания этой операции Германия настолько трещала по швам, что до Ar 234 уже не было дела, и многие из них были либо переброшены в экстренном порядке вглубь страны, либо уничтожены при подходе союзников.

Однако ведь такой самолет наверняка вызовет много подгорания у союзников, не так ли? И конечно же, его пытались сбить много-много раз. На самом деле нет. Этот самолет был, во-первых, до высочайшего уровня секретен, по понятным причинам, а во-вторых, он применялся крайне мало в боевых действиях из-за большого количества детских ошибок, на исправление которых в конце 1944 уже не было времени. Очень немногие пилоты союзных войск видели этот самолет не на земле. И даже они на самолетах, которые не могут преодолеть барьер в 650кмч в горизонтальном полете и 725кмч в пикировании, никак не могли догнать этот самолет. Напомню, что Блитц развивал в горизонтальном полете 750кмч и в пикировании 850кмч (вообще не было зафиксированно ни одного раза, где он превышал скорость в 825кмч, однако конструкция выдерживала нагрузки и до 870кмч). Однако встречи с ним все же были, причем даже не в единичных количествах. В 1945 P-47 пересеклись с тройкой таких Ar 234, причем пересеклись с ними практически под 90 градусов. Но даже так, разведчики просто-напросто отвернули от американцев, перешли в пологое пикирование и ушли от преследования в считанные секунды. Это крайне сильно разочаровало пилотов P-47, ибо их самолет был известен за самую высокую скорость среди всех самолетов союзников (после реактивного Gloster Meteor). Войска союзников предположили, исходя из этой встречи, что такой самолет мог пролететь пятикратное расстояние береговой линии высадки в Нормандии – расстояние в 450км – всего за полчаса, успев за это время полностью задокументировать все происходящее.

Однако у Ar 234 была своя слабость – если заставить его маневрировать, то он теряет скорость в мгновение ока. Именно это и стало причиной одного единственного подтвержденного сбитого разведчика. Случилось это во время одной из бомбардировок моста Людендорфа, когда уже после захода на мост и сброса бомб группа бомбардировщиков была перехвачена группой P-51 Mustang. Пилоты 234-ых были обучены в любой ситуации стараться уходить в пикировании от противника, убегать от него на высочайшей скорости. Однако на высоте 200м тебе некуда пикировать, да и очередь из пулемета, стремительно сокращающая расстояние между тобой и землей, хочешь не хочешь заставит маневрировать. А потому несколько бомбардировщиков заметно отстали от основной группы, и позволили мустангам сесть себе на хвост. Из них, все самолеты смогли набрать достаточную скорость и уйти от противника, кроме одного. Дон Брайан, летчик-ас, смог расположить свой мустанг над бомбардировщиком, и прошелся по нему очередью из своих шести пулеметов. Немецкий самолет не успел ничего сделать перед тем, как просто-напросто влететь в землю. Эта потеря является единственной зафиксированной боевой потерей Ar 234 за всю их короткую историю.

По итогам войны Ar 234 разлетелись по странам союзников: 9 попало в Англию, 2 были захвачены советскими войсками (они даже думали на их базе наладить производство аналогичных самолетов), а почти все остальные, как всегда, достались американцам. Сегодня можно взглянуть на единственный сохранивший самолет в национальном музее аэронавтики в Вирджинии.

Он самый, в музее — обратите внимание на ракетные ускорители для взлета под крылом. Они укорачивали нужную длину ВПП примерно на 30%

Все пилоты, летавшие на этом самолете, отзывались о нем, как о шедевральном изделии. В воздухе он вел себя прекрасно, управлялся приятно, обзор был хороший, и единственная проблема возникала при взлете и посадке, когда самолет требовал нереальной длины ВПП для обеих процедур. Однако в любом случае, этот самолет является величайшим творением немецкого гения, который нельзя не уважать за его величайшие возможности.

P.S. Для особо желающих, на ютубе есть даже документальные съемки 1944 года (хотя я думаю, что частично они уже сделаны после войны на трофейных самолетах): https://www.youtube.com/watch?v=V1drFCJ3a8U

Автор: Аким Облапенко.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_302139

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Именно поэтому автор всегда с собой таскал два огромных сундука, один с оружием и своими вещами, а второй с лекарствами. Благодаря военному опыту, он имел общее представление о медицине, но именно среди маданов он стал в первую очередь известен как медик, к неудовольствию местных шаманов, вот, например, как описывает очередной визит в деревушку на болотах, где его уже знали.

Вот, что пишет сам автор в своей книге:

Со временем мало кто в этих деревнях решался прибегнуть к услугам местных специалистов по обрезанию. Они предпочитали ждать, пока я не появлюсь в их деревне, или разыскивали меня сами. Однажды пришло сто пятнадцать душ, и я работал до изнеможения, с рассвета до полуночи. Они верили, что после обрезания рана может воспалиться от запаха пекущегося хлеба или аромата благовоний. Поэтому они затыкали ноздри куском ткани и вешали на шею связку лука, если он продавался в местной лавке. Не полагалось также есть рыбу, творог и арбуз, пока совсем не поправишься; воды следовало пить очень мало. Местные лекари использовали эти суеверия как оправдание собственного невежества и неумения. Когда какой-нибудь несчастный юноша, морщась от боли, ковылял мимо них, они говорили нравоучительным тоном:

— Конечно же, этот болван не потрудился как следует заткнуть ноздри. Он, наверное, нанюхался запаха хлеба в печи, а может, пил слишком много воды.

Помню после прочтения этого фрагмента на меня прям нашло «так, черт подери, это уже почти 1960 год! Уже забываются ужасы войны, нет голода, спутник пищал на орбите, вот-вот Гагарин махнет рукой и Пауэрс завершит свой пижонский полет, а тут тканью ноздри затыкают!». Дальше – больше, в крупных городах Ирака, таких как Багдад, Басра (в окресностях которого как раз и обитали озерные арабы), Сулеймании и Эрбиля уже во всю работало авиасообщение, местная элита охотна строила особняки и передвигалась на автомобилях, даже такой показатель развитого социума как коррупция – махрово цвел во всех сферах. А именно маданов, все это обошло стороной. Данный народ фактически был исключен из жизни остального Ирака, находясь полностью под управлением местных шейхов, со своей свитой, армией и законами. Кроме того, отношение к озерным арабам со стороны кочевников и даже приречных – было скорее презрительное, и даже само слово мадан было даже скорее ругательством, полагаю этим и обуславливалась такая изоляция региона.

Фото из интернета

Поэтому, в частности, погиб Фалих, давний друг автора из местной знати, которого не успели вовремя доставить в больницу для оказания помощи, хотя, полученная им на охоте рана при нормальных условиях не была бы смертельной.

Уже на середине данной книги задался вопросом об авторе, после прочтения Википедии меня буквально разрывало от желания поглотить все остальные труды этого человека, и более того, сама его жизнь – это огромное приключение длинной более 90 лет!

Сэр Уилфрид Патрик Тесиджер, в оригинале - Sir Wilfred Patrick Thesiger, а арабском мире известен как Mubarak bin London – благословленный из Лондона. Русская Википедия содержит преступно мало информации об этом человеке, поэтому лучше обращаться к английской версии.

Родился в 1910 году в Аддис-Абебе, в семье генерального консула в Эфипии, обучался в Англии, представлял свой колледж, и в итоге стал капитаном сборной Оксфорда по боксу.

В 1930 году возвращается в Африку, и начинает там свою исследовательскую деятельность, став первых белых посетившем Султанат Аусса и попавшим на соленое озеро Аббе, на границе Эфиопии и Джибути.

Во время Второй мировой войны вступает в силы самообороны Судана, и даже получает награждён медалью за отличную службу за освобождения города Агдибар и захвату 2500 итальянских солдат. До 1945 он служил в Сирии и даже стал советником эфиопского принца Асфы Воссена.

После войны его исследовательская деятельность началась в полную силу, первая Арабская экспедиция началась в этом же, 1945 году Уилфред, как сопровождающий этимолога искал земли размножения песчаной саранчи. После этого следовало его первое пересечение пустыни, когда он с бедуинами покинул Салала, Оман, что почти на границе с Йеменом, дошел до Эмирата Абу-Даби, исследовав по ходу движения внутренний Оман, и на верблюдах вернувшись обратно в Салала в феврале 1947 года. Для того, чтобы уже в декабре этого же года отправиться во второй переход по пескам Омана, Саудии и Ирака. В Саудовской Аравии даже успел немного потомиться в тюрьме, а в Ираке пошел на договоренности с Иракской Нефтяной Компанией, которые спонсировали его дальнейшие путешествия в обмен на информацию, что он собрал за эти годы.

Дальнейшие годы, вплоть до своего возвращения в Англию в 1990 году, Уилфрид Тесайджер путешествовал по Ираку, Ирану, Западной Африки, Пакистану и Кении. В некоторых источниках также читал, что он усыновил двух детей в Кении, но оба преждевременно скончались.

Его наследием стали 38,000 негативов и снимков, которые он передал в Питт Ривер Музей Окфорда, Книги: Арабские Пески, Озерные Арабы, или иногда встречается перевод Болотные Арабы, Последний Кочевник, антология Жизнь Моего Выбора (My Life and Travels) и полтора десятка других, до которых еще я не добрался.

Интересен и его подход к современным технологиям, естественно того времени, что выгодно отличало его от его соплеменников, полагаю именно эта внутренняя простота и аскетизм позволили ему побывать там, где любого другого белого бы либо не пустили, либо банально убили, ведь цена жизни чужаков при племенном образе жизни аборигенов не особо-то и велика.

Вот как сам он пишет в книге Озерные арабы:

Мои собственные вкусы, возможно, были близки к другой крайности. Я чувствовал отвращение к автомобилям, самолетам, радио и телевидению — короче, к большинству достижений нашей цивилизации за последние пятьдесят лет — и всегда был рад случаю, в Ираке или в любой другой стране, разделить задымленную хижину с пастухом, его семьей и их скотиной. В таком доме все было иным, необычным; внутренняя независимость этих людей вселяла в меня легкость и непринужденность; я с радостью ощущал неразрывность с прошлым человечества. Я завидовал их умению довольствоваться тем, что у них есть, столь редкому в современном мире, их мастерству и навыкам в занятиях (пусть даже не слишком сложных), какого я никогда не смог бы достичь

В 1995 году его посвятили в рыцари, а скончался он в Лондоне, в 2002 году.

После того как я познакомился с творчеством этого человека, посмотрел несколько его интервью – небольшое чувство горечи нахлынуло, ведь в 2002 году мне было уже 20 лет, фактически я мог даже его навестить лично, конечно не хочется говорить о финансовой части такого вояжа до Лондона, так как даже съездить на Черное море среди нашего окружения считалось сродни полету на Луну. Но дело именно в наложении времен – ведь подумать только, человек-легенда, the Great Explorer, или даже встречается the Last Great Explorer жил уже в новейшее время, и умер уже после половины первого срока Путина.

В 2013 с ребятами мы отправились на машинах из ОАЭ, где жили и работали, в Оман, и конечной точкой нашего пути бы как раз-таки Салала. По пути уже контраст с Эмиратами бросался в глаза – отсутствие ограждений вокруг дорог, бродящие по шоссе верблюды, в случае смерти которого вы обязаны заплатить кровавые деньги – blood money в размере почти 100.000 долларов, арабы, которые сами работают в сфере услуг, а не индусы и филиппинцы как например в Дубае. Однако самое поразительное это пустыня: за тысячу километров пути мы видели ее различные проявления, цвет песка изменялся от желтого к серому, от красного к белому, а уже на въезде Салала нам открылось именно, то что мы называем оазисом в пустыне – после многих километров песка, пере нами было ущелье, утопающее в зелени, широкая река со свисающими лианам, маленькие озера и бухта выходящая в индийский океан, прям как в мультике «Остров Сокровищ».

Фото моё.

Бродя по развалинам разрушенного старого города, я вдруг вспомнил про Уилфреда, своего современника, как я уже нагло называл про себя. Уверен, что он как истинный исследователь тоже посещал эти руины, причем буквально каких-то 60 лет назад. А вечером, вдыхая ароматный дым от шишы с горечью осознал, что время великих исследователей давно ушло. Теперь, дял открытия мало иметь просто желание и стремление, а нужны спонсоры, лаборатории и дорогая техника.

Фото моё.

Прошло еще 7 лет, и вот уже в 2019 году я попал на проект в Басру. Это ведь оно самое – регион Озерных Арабов, маданов. Однако никаких озер, болот, я там не нашел… Оказалось, что после восстания 1991 года, большинство болот было дренировано в речную систему Тигра, а самих маданов расселили по другим территориям. Так и хотелось воскликнуть «прости Уилфред, мы все про..ли». Вдоль дорого лежали какие-то трухлявые палки, скорее всего когда бывшими просторными мадьяфами, на равнинах появились дома, скотина из болот перекочевала в загоны. Местный арабист Максим, поведал что болота еще остались, но их количества уже в разы меньше, чем были, и что говорить об этом народе как о некой этнической или географической формации больше не приходиться. Лишь после 2003 процесс восполнения болот начал набирать обороты, уже сейчас они достигают половины прошлых площадей.

Фото моё.

Прошло несколько месяцев, и во время очередного прилета в Басру я просто прилип к иллюминатору – все окрестности в следствии затяжных ливней залило водой, лишь старые дамбы, которые когда-то строили для защиты от разлива болт, перекрывали путь воды к дороге и городу. Уже по дороге на месторождение я ждал определённого момента, когда будем проезжать цепочку мелких деревень, где уже неоднократно видел, как бывшие маданы, ставшие феллахами (земледельцами) держали перед домом заскорузлые масхуфы (лодки) непонятно для каких случаев. Сам с собой заключая пари, будут ли они на воде или нет.

Фото моё. Волы в воде.

И с каким же наслаждением, я увидел, что в закатный час, практически все население вышло на лодках на вновь приобретённые болота, изредка переговариваясь, проверяли сети, снимая щедрый улов. Это же время множество волов, погрузились в воду почти до уровня глаз, спасаясь от назойливого гнуса. Дети, купающиеся у берега.

И когда, джипе нашего конвоя почти миновали поселения, я увидел, как на фоне заката, одинокий араб не спеша передвигается вдоль гладкой поверхности толкая свой масхуф длинным шестом… Судорожно достав телефон постарался запечатлеть этот момент, насколько это было возможно через двойное бронированное стекло.

В этот момент я прям осознал, что получилось взглянуть на этот островок древнего мира глазами сэра Уильфреда.

А решил написать я эту историю только из-за одного случая, технического плана: решил стены своего офиса украсить большими фотографиями формате А2, с подложкой из винила и отправил в типографию 7 кадров с проектов, где удалось поработать, а именно этот снимок мне был возвращен из-за плохого качества и не масштабируемости, а все из-за двойного стекла джипа. И в компенсацию за это, и родился этот пикапост.

Одно из последних интервью Уилфреда доступно по ссылке выше. Интересно, что двое его помощников, в то время бывши простыми подростками из озерных арабов, нынче обитают в вентилируемых особняках эмирата Абу-Даби, но верно храня гордость своих предков, отказываясь брать деньги за разговор о своем наставнике, который снабдив их деньгами, оружием и верблюдами, фактически дал пинок в новую жизнь.

Книга озерные арабы находиться тут.

https://e-libra.su/read/383374-ozernye-araby.html#1740958238

Всем шукран.

Иракские танки Т-72М, активно применявшиеся в ходе войны в Персидском заливе.

17 января 1991 года началась воздушная фаза операции «Буря в пустыне». Авиация МНС сразу же завоевала господство в воздухе и каждый день безнаказанно обрушивала тысячи бомб на иракские позиции, совершая около 700–800 вылетов в сутки. Войска Саддама Хуссейна несли огромные потери, так и не встретившись в бою с противником. Самолёты коалиции уничтожали многотонные боевые машины. Казавшиеся неприступными линии обороны превращались в руины. Бойцы видели гибель своих товарищей, но не могли ничего поделать. Боевой дух войск стремительно падал, а перспектива «второго Вьетнама» казалась всё более призрачной.

Салах Абуд Махмуд.

Тем не менее Ирак не терял надежды втянуть МНС в кровопролитные бои на земле. 27 января, на десятый день массированных авиаударов, Саддам Хуссейн лично встретился с Салахом Абудом Махмудом, командиром Третьего армейского корпуса, и после непродолжительного разговора отдал ему приказ о наступлении в Саудовской Аравии.

Силы сторон.

Для выполнения поставленной задачи генерал-майор Салах Абуд Махмуд, участник Ирано-иракской войны 1980–1988 годов, получил в своё распоряжение внушительный ударный кулак, состоявший из двух механизированных и одной танковой дивизии. Эти соединения могли похвастаться некоторым количеством современной по меркам иракской армии бронетехники: танками Т-55 Энигма, которые являлись глубокой и весьма неплохой модернизацией одной из самых массовых бронемашин в истории, и Т-72. 3-я бронетанковая дивизия была единственным армейским соединением, имевшим на вооружении такие машины — все остальные «семьдесят двойки» находились у Республиканской гвардии. Забегая вперёд, отметим, что Т-72 использовать в наступлении так не решились. Большинство бойцов должно было пойти в атаку при поддержке стандартных для регулярных частей Т-55, Т-62 и БМП-1.

Силы коалиции выглядели гораздо скромнее. Севернее Хафджи оборонительных позиций МНС практически не было: из-за регулярных артиллерийских обстрелов большинство подразделений коалиции пришлось отвести от границы, и они закрепились южнее города. На пути к главной цели наступления противник должен был столкнуться лишь с батальоном Национальной гвардии Саудовской Аравии, двумя батальонами американского Корпуса морской пехоты (КМП), оснащёнными манёвренными, но слабо защищёнными бронемашинами LAV-25 и LAV-AT, и разведчиками КМП США, которые несли службу на цепочке небольших наблюдательных пунктов и не имели тяжёлого вооружения.

Морские пехотинцы из 3-го полка незадолго до иракского наступления.

Гораздо более внушительные силы ждали своего часа южнее Хафджи. Авангард мог рассчитывать на помощь 3-го полка Корпуса морской пехоты США, 2-й бригады Национальной гвардии Саудовской Аравии и приданного гвардейцам танкового батальона вооружённых сил Катара. В распоряжении арабских командиров имелись бронемашины V-150 и танки AMX-30.

Долгая ночь.

28 января американская разведка начала бить тревогу: иракские военные активно вели радиопереговоры и скапливали войска на границе Кувейта и Саудовской Аравии. Командование не обратило особого внимания на эти сообщения, посчитав, что арабы всего лишь пытаются отвлечь внимание.

Вечером 29 января над пустыней послышался гул двигателей. Иракские войска перешли в наступление по нескольким направлениям. Первым надвигающегося врага заметил наводчик одного из LAV-AT роты D 3-го батальона, которая находилась в 2,5 км от наблюдательного пункта № 4. Командование запретило морпехам вступать в бой, пока намерения иракцев не станут ясны. На циферблатах в это время было 20 часов 26 минут, и с каждой секундой иракский механизированный батальон, усиленный танками, был всё ближе и ближе к бойцам. Вскоре снаряды начали разрываться в опасной для разведчиков КМП США близости.

Гарнизон наблюдательного пункта, состоявший из взвода морпехов при четырёх внедорожниках «Хамви» и одном грузовике, смог из противотанкового гранатомёта подбить один из наступавших танков, но всё же здраво оценил свои возможности и принял решение отступить. Оставить позиции, по которым молотили иракские танки, было не так уж легко. На помощь заблокированным на наблюдательном пункте разведчикам отправилась рота D. Морские пехотинцы на лёгкой бронетехнике смогли отвлечь внимание наступавших. Пока свежие силы, пользуясь современными приборами ночного видения, из ПТРК расстреливали практически слепые ночью иракские танки, взвод наблюдателей покинул позиции и ушёл в тыл. Бойцы наблюдательного пункта № 4 эвакуировались в полном составе и без потерь — в отличие от их спасителей из роты D: один из экипажей LAV-AT принял бронемашину своих товарищей за противника и выпустил ракету, которая попала точно в цель и послужила причиной взрыва боекомплекта.

Через некоторое время в небе появилась долгожданная авиация. Штурмовики A-10 безнаказанно превратили в металлолом несколько бронемашин. Морпехи недолго радовались прибытию «Тандерболтов»: из-за ошибки корректировщиков один из лётчиков уничтожил союзный LAV-25. Это был второй случай дружественного огня за несколько часов.

LAV-25 — основная боевая единица подразделений морской пехоты, принимавших участие в бою за наблюдательный пункт № 4.

К часу ночи рота D потеряла 11 человек и две бронемашины, поэтому прибытие роты A 1-го батальона было очень кстати. Ввод в бой свежего подразделения стал настоящим подарком для потрёпанных морских пехотинцев, которые получили возможность отойти в тыл, перевести дух и перегруппироваться. Всю ночь иракцев, наступавших по голой пустыне и не имевших возможности укрыться от ударов с воздуха, утюжила американская авиация. Это не смогло остановить арабских пехотинцев, которым всё-таки удалось занять наблюдательный пункт. Однако организовать оборону они не успели. Рота А пошла в контратаку и вернула потерянные позиции. Армия Ирака отступила, оставив на поле боя десятки солдат и 22 бронемашины.

Наблюдательный пункт № 4 был не единственным объектом, который иракцы пытались захватить. В 23:36 морские пехотинцы заметили надвигавшуюся на наблюдательный пункт № 3 волну бронетехники. К этому времени бои шли уже несколько часов, и появление противника для сил коалиции не стало сюрпризом. Мощный артиллерийский обстрел заставил иракских командиров дать своим подчинённым приказ об отступлении. В прямой контакт с американцами на этом участке наступления армия Ирака так и не вступила.

Успехи МНС в пустыне не могли остановить продвижение солдат Салаха Абуда Махмуда к заветной точке на карте — городу Хафджи. Расчищая дорогу артиллерией, механизированные подразделения мчались к цели по прибрежному шоссе. Двигавшаяся по дороге колонна бронетехники была идеальной целью, но тут иракцам сказочно повезло. Бо́льшая часть коалиционной авиации была занята поддержкой морпехов в районе наблюдательного пункта № 4, и, к недовольству саудовцев, помощь американцев на подступах к Хафджи была малозначительной. Некоторые проблемы наступающим силам доставило звено вертолётов AH-1 Cobra, но сорвать планы противника пилоты не смогли.

Действия иракских войск в первые часы после начала наступления.

Батальон Национальной гвардии Саудовской Аравии попал под обстрел артиллерии, покинул город и отступил на юг, так и не встретившись с иракцами в бою. В 00:30 город полностью контролировала армия Саддама. Иракские войска не стали проводить зачистку, что оказалось настоящим подарком для двух групп корректировщиков из 1-й дивизии КМП США, которые решили остаться в Хафджи для выполнения поставленных им задач.

Ответные действия.

Утром новость о потере города дошла до короля Саудовской Аравии, который, как и подчинявшиеся ему офицеры, очень болезненно отреагировал на захват иракцами небольшого в географическом, но гигантского в политическом плане кусочка земли.

Подготовка ответных действий была сложной и напряжённой. Саудовское командование спорило с американцами, обвиняя их в недоверии и излишней опеке над арабскими подразделениями. Союзники не доверяли друг другу, но в конце концов саудовцам удалось убедить офицеров КМП США в том, что их подразделения способны защитить свою страну и вырвать город из рук иракцев. Решающую роль в контрнаступлении должны были сыграть Национальная гвардия и спешно переброшенные армейские части Саудовской Аравии. На плечи морских пехотинцев ложилась лишь артиллерийская поддержка. Позже командир 3-го полка КМП США говорил, что передача арабам столь ответственной задачи стала одним из самых трудных решений в его жизни.

Халид ибн Султан Аль Сауд — командующий арабскими подразделениями МНС. Он  непосредственно участвовал в подготовке ответных действий коалиции.

С самого утра над пустыней стояли облака пыли: саудовские и катарские войска окружали Хафджи, отрезая иракскую механизированную бригаду от основных сил. Пока солдаты и офицеры готовились к штурму города, произошло событие, которое трудно чем-либо объяснить. В захваченный иракцами город въехало два американских грузовика, которые сразу же угодили под шквальный огонь. Замыкающая машина успела развернуться и выскользнуть из засады, а вот бойцам из первого грузовика повезло гораздо меньше. Командование морпехов сразу же отправило в город отряд на «Хамви», но к моменту прибытия группы на месте боя оставался только изрешечённый грузовик. Бойцы, не встречая сопротивления, вернулись на исходные позиции, так и не найдя следов пропавших солдат.

Пленение двух американских военнослужащих не смогло помешать планам коалиции. Вечером земля задрожала от залпов американских гаубиц. После 15-минутной артподготовки арабские подразделения пошли в атаку и почти сразу же были прижаты к земле ураганным огнём обороняющихся. От больших потерь, которых так ждал их противник, саудовских и катарских военнослужащих спасла лишь ужасная подготовка иракской армии: точность стрельбы в подразделениях, защищавших Хафджи, была невероятно низкой. Кроме этого, атака не обошлась без дружественного огня, который, как покажет время, станет настоящим бичом Многонациональных сил. Увлечённые боем катарские танкисты успели убить двух саудовских пехотинцев, пока командование их не остановило. В штабе коалиции понимали, что продолжение атаки будет иметь неприятные последствия для МНС, и решили её остановить.

Ночью на помощь заблокированным в городе иракским частям выдвинулись свежие силы из Кувейта. Вскоре подкрепления попали в поле зрения коалиционных сил. Дальнейшая их судьба была незавидной: американская авиация уничтожала грозные многотонные машины, словно мишени в тире.

Разгром иракских войск не остался безнаказанным. С первыми лучами солнца самолёты огневой поддержки AC-130 (модификация транспортного C-130 «Геркулес», оснащённая артиллерийским вооружением) становились лёгкой целью для противника. Понимая всю опасность, экипаж майора Уивера решил, что не будет возвращаться на аэродром до тех пор, пока последний иракский танк в их зоне действия не будет уничтожен. Ранним утром наблюдавшие за действиями авиации с земли солдаты увидели шлейф от зенитной ракеты, которая сбила самолёт. Весь экипаж AC-130, состоявший из 14 человек, погиб.

Погибший экипаж AC-130.

Финал.

Всю ночь офицеры МНС делали выводы из безобразно подготовленного штурма и проводили работу над ошибками. Вторая попытка вернуть контроль над городом была запланирована на утро 31 января. В назначенное время артиллерия морских пехотинцев открыла огонь по выявленным днём ранее позициям иракцев, а 8-й батальон национальной гвардии устремился в атаку.

Саудовцы с ходу ворвались в южную часть города, где наткнулись на яростное сопротивление. Несмотря на то, что весь день над Хафджи кружила авиация Многонациональных сил, охотясь на бронетехнику, военнослужащие армии Ирака держались очень достойно. За несколько часов ожесточённых уличных боёв иракские солдаты при помощи старых добрых РПГ-7 уничтожили семь саудовских V-150. Справедливости ради отметим, что хорошие новости были и для коалиции. Пока саудовцы вели беспорядочную стрельбу, а иракцы уничтожали один бронетранспортёр за другим, американские корректировщики наконец-то выбрались из города, в котором они провели десятки часов, скрываясь от врага.

Во второй половине дня 8-й батальон отошёл в тыл для восполнения потерь. Штурм города продолжили их сослуживцы из 7-го батальона. К удивлению американских корректировщиков, находившихся в боевых порядках саудовцев, гвардейцы не тщательно зачищали здание за зданием, а неслись по улицам вперёд, блокируя кварталы, где находился противник. К вечеру практически все основные улицы оказались под контролем войск коалиции. Бо́льшая часть оборонявшихся попыталась прорваться в Кувейт, но в недрах города всё равно оставались иракские солдаты и офицеры, которые не смогли или не успели отойти.

Весь следующий день военнослужащие из подразделений Национальной гвардии Саудовской Аравии прочёсывали город. Большинство иракцев уже не оказывало сопротивления и выходило из укрытия с поднятыми руками. Битва за Хафджи была окончена.

Итоги.

Сразу после того, как в районе небольшого городка перестали звучать выстрелы и взрывы, Саддам Хуссейн произнёс по радио невероятно пафосную речь, в которой рассказал о победе иракской армии, превращении солдат Многонациональных сил в «пищу для хищных птиц и трупы, уносимые ветром пустыни». Закончил своё выступление иракский лидер уже традиционными для него угрозами в адрес коалиции. После окончания войны многие западные исследователи с удивлением для себя обнаружили, что в Ираке наступление на Хафджи считалось серьёзной военной победой. Простые иракские граждане были уверены, что январские бои заставили коалицию отказаться от полномасштабного вторжения в Ирак и ограничиться лишь освобождением Кувейта.

Реакция же Нормана Шварцкопфа, командующего Многонациональными силами, была не столь многословной. Бравируя перед журналистами, он назвал наступление армии Ирака «комариным укусом для слона». Громкие заявления для широкой публики не помешали командованию коалиции сделать выводы. После боёв в районе Хафджи, в ходе которых американские морские пехотинцы понесли серьезные потери от огня союзников, на технике МНС появился привычный нам сегодня опознавательный знак в виде перевёрнутой буквы V. Это сделало процесс идентификации боевых машин на поле боя чуть проще, но панацеей от дружественного огня так и не стало.

HMMWV с нанесённым вручную опознавательным знаком. Кувейт, 1991 год.

Победа обошлась американцам в 25 человек: 11 погибли от дружественного огня в районе наблюдательного пункта № 4, 14 военнослужащих погибли на борту сбитого AC-130, ещё два морских пехотинца попали в плен. Были потери и у арабских союзников: в боях за город сложили голову 18 солдат, ещё 50 получили ранения.

Сколько человек потерял Ирак, сказать гораздо труднее. Правительство Саддама Хуссейна после войны заявило, что в боях на территории Саудовской Аравии погиб 71 военнослужащий, 148 получили ранения, 702 человека пропали без вести. Разведка Корпуса морской пехоты США сообщала о трёх сотнях погибших иракцев за три дня боёв, 90 уничтоженных единицах бронетехники и 680 военнопленных.

Захват небольшого города в Саудовской Аравии смог поднять боевой дух иракских солдат в окопах, но втянуть Многонациональные силы в изнурительные и кровопролитные бои частям Третьего армейского корпуса так и не удалось. Коалиция ещё почти месяц наносила авиаудары по иракским позициям и перешла в наступление только 24 февраля.

Источник - https://warspot.ru/18460-gordost-irakskoy-propagandy

Кроме того, стали массово поступать сведения о многочисленных военных преступлениях американцев, которые были «не отдельными инцидентами, а совершались по приказу верховного командования» (операция ЦРУ «Феникс», например). Образы, созданные официальной пропагандой, рассыпались на глазах. Уже в 1968 году антивоенные демонстрации только в Нью-Йорке собирали по 125 тысяч человек.

Новый Голливуд и новые правила

Американское правительство ужесточало цензуру, когда международная обстановка накалялась. Но на конец 60-х пришёлся период «разрядки» в отношениях с СССР. Кроме того, столпом американской пропаганды было постоянное осуждение государственного контроля в Советском Союзе. И в 1967 году «Кодекс Хейса» был полностью отменён, хотя его ослабление началось ещё в начале 60-х.

«Бонни и Клайд» (1967) — один из первых хитов Нового Голливуда

Но к 1960-м Голливуд находился в глубоком кризисе. Немалую роль в этом сыграло телевидение, набравшее в США за 50-е большую популярность. Голливуд был вынужден постоянно идти на эксперименты. И многие лево-либеральные режиссёры, получившие в 1970 годы огромную творческую свободу, не упускали возможность вывернуть прежние героические образы наизнанку.

Унизительное поражение во Вьетнаме, политические скандалы и разоблачения, а также первый послевоенный экономический кризис, подрывали доверие ко всей государственной системе и правоохранительным органам, создавая спрос на остросоциальные фильмы. Студии, будучи прежде всего коммерческими предприятиями, постарались их удовлетворить.

«Таксист» (1976) Мартина Скорсезе показывал полуграмотного молодого ветерана Вьетнама, которого власти просто выбросили на обочину жизни. И оттуда он наблюдает нищету и безразличие полиции к преступности. В 1970 году вышла экранизация антивоенного романа Джозефа Хеллера «Уловка 22» о пилотах бомбардировщика во время Второй мировой войны.

Впервые с окончания Маккартизма официальная пропаганда стала утрачивать инициативу. Начиная с разоблачения «Конгресса за свободу культуры» как агентов ЦРУ в 1968 году и до конца 70-х американские власти получали один удар за другим, что, конечно, отражалась и на массовой культуре.

В марте 1971 года группа антивоенных активистов проникла в офис ФБР, выкрала и опубликовала секретные документы, доказывающие существование секретной программы COINTELPRO. Выяснилось, что с 1956 года для борьбы с левой оппозицией и гражданскими активистами ФБР использовало все возможные незаконные средства: шантаж, запугивание, фабрикация уголовных дел, пытки, похищения и убийства.

В том же году New York Times опубликовало секретные отчёты министерства обороны о войне во Вьетнаме, известные как «Документы Пентагона». Из них следовало, что политическое руководство год за годом сознательно разжигало войну, при этом убеждая общество ровно в обратном.

А в 1976 году общественность убедилась в существовании тайной операции ЦРУ «Пересмешник». Комиссия Сената под председательством Фрэнка Чёрча выяснила, что: «ЦРУ поддерживает сеть из сотен людей по всему миру, которые пытаются изменить общественное мнение посредством скрытой пропаганды. Эти люди предоставляют прямой доступ ЦРУ к огромному числу газет и периодических изданий теле- и радиостанциям, коммерческим издательствам».

Фрэнк Чёрч в 1976 году говорит с журналистами

За самим Чёрчем и другими сенаторами, а также оппозиционными спортсменами и деятелями культуры, велась незаконная слежка уже в рамках операции MINARET, проводимой АНБ. Об этом стало известно в 1975 году. И это далеко не весь список. Вчерашние герои-спецагенты из сериалов 1960-х, вроде «Миссия невыполнима», на глазах превращались в злодеев.

Всеобщую паранойю относительно спецслужб эксплуатировал «Разговор» (1974) Копполы. В «Трёх днях Кондора» (1975) Сидни Поллака сотрудники ЦРУ скрупулёзно отслеживали всю литературу в поиске утечек секретной информации, а оперативники и вовсе были представлены безжалостными убийцами. Тёмную сторону ЦРУ показывает и фильм Алана Пакулы «Вся президентская рать» (1976) про Уотергейтский скандал.

Подробнее про жанр конспирологических триллеров можно прочесть в отдельном материале.

Преодоление «Вьетнамского синдрома»

После Вьетнама подавляющее большинство американцев резко отрицательно смотрело на любые военные интервенции. Когда Рональд Рейган пришёл к власти и Холодная война вышла на новый пик противостояния, вопрос восстановления репутации американской армии как сильнейшей в мире был одним из важнейших. И именно кино помогло властям преодолеть «Вьетнамский синдром».

Выступление Рональда Рейгана на радио «Голос Америки»

Но прежде всего в 80-е усилилась цензура в СМИ. Главный редактор The Washington Post Кэтрин Грэм очень просто объясняла, почему американская пресса не отреагировала на скандал Иран-контрас так же, как на Уотергейт: «Есть некоторые вещи, которые общественности не нужно знать и она не должна их знать. Я считаю, что демократия процветает, когда правительство может принять законные шаги, чтобы сохранить свои тайны, и когда пресса может решить, следует ли печатать то, что она знает».

Армия и Голливуд сотрудничали с самого своего зарождения, а специальный отдел, отвечавший за поддержания положительного имиджа армии США через кино, телевидение, книги и музыку Министерство обороны создало ещё в 1949 году. Он выступал посредником между всеми родами войск (флот, авиация, береговая охрана и т.д.) и продюсерами, присылавшими на проверку свои сценарии и заявки на «военную помощь».

Переписка между продюсером "Рассвета мертвецов (1978) и Министерством обороны

Армия всегда была готова оказать кинематографистам поддержку при соблюдении «национальных интересов» и соответствии простым условиям: «аутентичная демонстрация боевых действия и исторических событий», а также «соответствие высоким стандартам и достоинству индустрии». А вот что «аутентично», а что нет — это решали исключительно военные.

Но до 1980-х Пентагон вёл себя слишком уж деспотично, навязывая авторам новый сценарий, что и привело к провалу «Зелёных беретов». С другой стороны, отвергались даже такие безобидные фильмы, с точки зрения имиджа армии, как «Рассвет мертвецов» (1978). Наученные горьким опытом, чиновники теперь больше полагались на самих авторов.

Одним из крупнейших успехов сотрудничества Голливуда и Пентагона стал «Лучший стрелок» (1986) с Томом Крузом. История про молодого, но самоуверенного пилота едва бы получилась такой зрелищной без демонстрации в кадре настоящего авианосца, а также десятков самолётов и вертолётов, управляемых настоящими военными. Вся эта техника обошлась студии менее чем в два миллиона, тогда как без поддержки Пентагона всё это стоило бы в сотни раз дороже и фильм просто не был бы снят.

«Лучший стрелок» (1986)

Пентагон даже не скрывал, что фильм Тони Скотта был самой дорогой рекламой американских военно-воздушных сил. Вербовочные пункты стояли прямо в кинотеатрах, где выходившей с сеанса молодёжи объясняли, как можно подать заявление на службу. Успех был феноменальный — фильм увеличил число желающих вступить в стройные ряды ВВС на 500%, а создателям принёс более 350 миллионов долларов при бюджете в 15 миллионов.

А вот «Рэмбо 2» (1985) не получил государственной поддержки, поскольку гражданский, да ещё и осуждённый преступник Джон Рэмбо выполнял работу армии. Но когда фильм стал настоящим хитом, на призывных пунктах расклеивали постеры: «Американский герой, Рэмбо зовет тебя!». Рэмбо быстро стал кумиром правых политиков и молодёжи.

Крупные студии всё реже брались за военные фильмы без поддержки Пентагона. Оливер Стоун за 10 лет так и не смог найти в Штатах шесть миллионов на съёмки «Взвода» (1986). Деньги в итоге выделила британская студия Hemdale. Она же проспонсировала его фильм «Сальвадор» (1986), критиковавший текущую американскую политику в Латинской Америке.

«Взвод» (1986)

В 1980-е радикально изменился весь кинорынок. Критическое авторское кино сильно потеснили из мэйнстрима блокбастеры, ориентированные на самую широкую аудиторию. Когда «Индиана Джонс» и «Назад в будущие» ставили очередные рекорды по сборам, многие авторские фильмы просто перестали удовлетворять инвесторов.

А между требованиями продюсеров производить коммерческий продукт и требованиями военных поддерживать положительный имидж американской армии пространства для манёвра у сценаристов и режиссёров почти не оставалось. Тем более, что сотрудничество студий с Пентагоном было успешнее, чем когда-либо.

Идеальная пропаганда

Цель армии — выглядеть в глазах общественности как профессиональная и вызывающая доверие организация.
Джон Пруитт
офицер и глава киноофиса береговой охраны

Холодная война закончилась, но интервенционистская политика США только набирала обороты, так что сотрудничество продолжилось. И в военных фильмах Голливуд почти всегда продвигал официальную политику Вашингтона, демонстрируя могущество и справедливость американской военной машины. Даже очень умеренные в своей критике «Три короля» (1999) состоялись только потому, что видение режиссёра помог отстоять Джордж Клуни.

Одним из самых выдающихся образцов такого сотрудничества можно считать «Падение чёрного ястреба» (2001). Блокбастер Ридли Скотта мастерски выполнил все цели, ради которых военные щедро выделяли технику и людей. В октябре 1993 года американское командование провалило всё, что только можно, превратив операцию по захвату в грандиозное побоище в центре Могадишо. Спецназ «Дельта» понёс крупнейшие единоразовые потери, а сколько было убито американцами мирных жителей — никто не считал.

«Падение чёрного ястреба» (2001)

Бойня на улицах Могадишо была показана как героическая операция по спасению американской армии от неисчислимых орд туземцев. Также была «забыта» роль миротворцев из Малайзии и Пакистана. Американскую же интервенцию преподнесли как тяжёлое, но благородное решение. Кроме того, Пентагон потребовал заменить имя одного из солдат, так как в 2000 году он был осуждён за изнасилование своей шестилетней дочери.

Что в «Уцелевшем», что в «Падении чёрного ястреба» американские солдаты уничтожают по 30-40 противников перед смертью. Это такая голливудская заповедь — жизнь одного американца стоит не меньше сорока жизней его туземных врагов.
Оливер Стоун

Армия помогала и продолжает помогать в съёмке не только военных фильмов, но и различной фантастики, взамен получая контроль даже над самыми незначительными деталями сценария. В «Войне миров» (2005) военные вместо отрешённости из исходного сценария, в финальной версии демонстрировали героизм и самопожертвование.

В «Халке» (2003) операция по поимке Беннера изначально называлась «Ranch Hand», но её пришлось переименовать, потому что так же называлась операция по использованию химического оружия против мирного населения во Вьетнаме. А «Капитан Марвел» (2019), судя по обилию военной агитации с участием звёзд фильма, выполнял для армии ту же функцию, что и «Лучший стрелок».

Официальный представитель ВВС Брайан МакГэрри заявил, что одна из целей «Трансформеров» (2007) Майкла Бэя — «вербовка и устрашение». С этой задачей справляется масса современных фильмов и сериалов. Фильм «На крючке» (2012) с Шайей Лабафом при поддержке армии раз за разом демонстрирует американские дроны как сверхоружие новой эпохи.

В этом эпизоде «Трансформеров» (2007), помимо нескольких дорогостоящих самолётов и настоящей военной базы, было задействовано 300 солдат. Американская армия же взамен выглядела исключительно героически

Министерство обороны тщательно вычитывало и утверждало сценарий каждой серии «Кавалерии» (2018) — боевика про спецназ в Афганистане. Издание Independent насчитало 800 фильмов и 1100 телевизионных проектов, на которые Пентагон оказывал влияние. Причём большая их часть приходятся на период после 2005 года.

Положительный образ ЦРУ

Вслед за военными началась реабилитация спецслужб. Важную роль в этом ещё в 1980-е сыграл любимчик Управления Том Клэнси, со своими патриотическими романами, среди которых «Игры патриотов» (1984) и «Прямая и явная угроза» (1989). Изменилось отношение и к «Трём дням Кондора», где ЦРУшники из жестоких убийц, превратились в «крутых парней», которые одни единственные способны защитить Америку.

Начиная с 1996-го ЦРУ взяло курс на публичное сотрудничество с кинематографом ради создания положительного образа спецслужбы. «ЦРУ выглядело на экране всё хуже и хуже. Нужно быть очень преданным своему делу, уверенным в себе человеком, чтобы каждый день ходить на работу, которую все ругают», — говорил сотрудник ЦРУ Чейз Брэндон. И авторы, по собственному признанию, с удовольствием обращались к ним за консультациями.

Одним из последних примеров такого сотрудничества можно назвать сериал «Родина». В преддверии каждого сезона авторы отправлялись в Вашингтон, где офицеры разведки и ветераны устраивали им пятидневный информационный марафон. «Мы принимаем целый парад экстраординарных личностей: бывшие директоры ЦРУ, действующие и отставные офицеры разведки, люди из Госдепартамента и Белого дома», — рассказывал шоураннер Алекс Ганса.

«Родина» (2011-2019)

В фильме «Рекрут» (2003) герой Аль Пачино, выступая перед потенциальными новичками ЦРУ, доносит посыл фильма прямо в лоб: «Ваши провалы будут вынесены на всеобщий суд, но никто не узнает, что вы спасли мир». Официально сотрудничество ограничивается только консультациями специалистов для придания достоверности происходящему на экране.

Но порой «консультации» ЦРУ заходят гораздо дальше, как в случае с фильмом Кэтрин Бигелоу «Цель номер один» (2012) об охоте на Усаму бен Ладена. Прокат сопровождался сразу несколькими скандалами. Фильм настойчиво продвигал мысль, что террористов можно и нужно пытать. А вскоре киношников заподозрили в разглашении секретной информации.

Расследование показало, что ЦРУ действительно рассказало и показало авторам больше, чем можно по закону. Но также выяснилось, что сценарий напрямую утверждался Управлением. Сценарист Марк Боал зачитывал фрагменты сценария по телефону сотрудникам ЦРУ, а те говорили, что можно оставить. Так в фильме почти пропали упоминания Барака Обамы, чтобы не выглядеть политически ангажированными. Кроме того, Обама публично осуждал пытки, царившие в секретных тюрьмах ЦРУ при Буше.

В случае оскароносной «Операции Арго», после консультаций с ЦРУ получилось, что именно разведчик Тони Мендес в исполнении Бена Аффлека спас американских дипломатов, а не канадский посол Кен Тэйлор. Хотя именно он, рискуя жизнью, укрывал их у себя дома от разъярённой толпы в охваченном беспорядками Иране. За кадром осталась и роль Великобритании. «Оскар» Бену Аффлеку вручала жена Барака Обамы, а жена самого Аффлека Дженнифер Гарнер снялась в вербовочном ролике ЦРУ.

«Операция Арго» (2012)

Эти фильмы и сериалы фактически отражали официальную точку зрения ЦРУ и властей на описываемые события. Но влияние Управления, Пентагона и правительства на кино не ограничивается сотрудничеством в рамках отдельных фильмов. Отношения звёзд, студий и властей гораздо теснее.

На страже внешней политики США

Свобода — наш основной товар, а Голливуд наш лучший экспортёр.
Марк Маккиннон
советник президента Джорджа Буша-младшего

В 2001 году, на фоне вторжения США в Афганистан, один из советников Джорджа буша-младшего Карл Роув встретился в Беверли Хиллс с пятьюдесятью представителями крупнейших медиакорпораций, киностудий и телеканалов, включая Paramount, CBS, Viacom, Showtime, Dreamworks, HBO и MGM. «Индустрия будет по-прежнему заниматься своими делами, но есть возможности и для сотрудничества», — заявил Роув.

Речь шла об «уважительном» отображении в кино, на телевидении и в СМИ вопросов патриотизма, национальной безопасности и терроризма. Тогда же Роув обсудил с председателем Ассоциации кинематографистов США Джеком Валенти привлечение голливудских звёзд для выступлений перед военными и продвижения официальной политики Вашингтона.

На встрече также присутствовал Руперт Мёрдок — владелец медиаимперии Fox, а также давний спонсор Республиканской партии. А уж у него работало достаточно людей, способных донести до аудитории её политику. Шоураннером флагманского сериала «24» (2001) был Джоэл Сурноу — ярый противник любых «социальных подачек», сторонник политики сенатора Маккарти, Рональда Рейгана и, конечно, Джорджа Буша.

Каждый сезон «24» охватывал одни сутки, а каждая серия — один час. И за это время агенту вымышленного Управления по борьбе с терроризмом Джеку Бауэру нужно было спасти тысячи, а то и миллионы жизней

По словам продюсера Дэвида Нэвинса, идея шоу — показать, что «нет времени на соблюдение гражданских прав и следование законам. Нужно просто действовать ради высшего блага». Это чётко соответствует позиции тогдашнего вице-президента Дика Чейни, который тоже считал, что в борьбе с терроризмом Америка может использовать любые средства.