Школьные учителя и дети-негодяи.⁠⁠

Почитал тут пост про разное мнение о преподавателе у детей и их родителей.

Вспомнилась моя школа и мои учителя, хочу поделиться ностальгией.

Начальная школа прошла и славно, 3 класса прошли... не хочу их даже вспоминать. Нет, они не были плохими. Они были просто неприятными в силу определенных причин. Но не о них речь.

Средняя школа и контингент учителей, который был воистину огромен, а уж текучка - вообще отдельный разговор - за 5 лет обучения сменилось три преподавателя русского языка, 4 по математике, два по истории, непонятные преподаватели по физре, и только трудовик и изошник(чертежник) были несменяемы.

Довольно демагогии, давайте же начнем.

В 6-м классе наш классный руководитель, а по первой должности - учительница математики устала от наших порядков и попрощалась, на ее место был приглашен отличнейший мужик. Имя-отчество не помню, помню лишь фамилию - "Коротун". Абсолютно беззлобный, добрейшей души человек, что, по сути, и привело к негативным последствиям.

Он обожал свой предмет, любил математику и реально желал, чтобы мы разделяли его любовь.

Но одного он не учел, что дети не хотят учиться. На всех его уроках был полнейший кавардак и бедлам; шум - обычное дело, даром, что учительская находилась напротив. Но он не злился, не ругался, он работал с нами - с теми единицами, которые пытались слушать, слышать и делать упражнения на уроках и прорабатывать материал. Да чего греха таить, я тоже, порою, забивал на все и играл со всеми. До сих пор стыдно, что мы сжили реально хорошего учителя. Он продержался полгода, а, может, и того меньше - он совершенно не умел вести журнал, не мог утихомирить детей и держался абсолютно безразлично на все хулиганские выходки (нет, у нас не доходило на плевание прямо на него или его оскорбление - какой-то все-таки был предел даже у хулиганства). Самое яркое воспоминание с того периода, как мы с одноклассником остались после урока и вместе с ним (преподавателем) обсуждали какие-то задачи. Он реально все подробно объяснил, поговорил с нами. Классный человек, просто не на своем месте.

Как он, где он - одному Богу известно.

Трудовик. О, это был реальный трудовик. Мы его ни разу не видели пьяным, хоть немного. Легкая небритость, рабочий халат, отличное знание предмета и старая советская закалка делали из него превосходного учителя, но опять же, и на него нашлась детская управа. На класс старше учились не сказать, что хулиганье, но типичные представители дворов 90-х. Они откровенно плевали на его порядки и на предмет в целом, общались с ним исключительно по прозвищу "Рашпиль" и тупо шли гулять на период двух уроков технологии.

Сам же Рашпиль люто ненавидел их в ответ, да и в целом был очень строгим преподом. ТБ - как Отче наш, нет халата - прочь с урока, нет очков при работе на сверле или станках - прочь с урока, слабо закрепил деталь в тисках, она вылетела при распиле - двойка в журнал. Мы боялись его до жути, и совершенно не понимали, как можно быть такими храбрыми при виде его, как ребята из класса старше. Но руками работать он научил, это бесспорно. Когда нас выпускали, он все еще преподавал, школу через пару лет закрыли, и как он, где он - мне тоже неизвестно.

Историк. О нем в двух словах. Знаете, есть такая категория мужчин, которые где-то на своем пути делают неверный шаг - и все. Была свеча, вдруг бац! - огарок. Так и у нас. Парню было около 30-33 лет, отлично знал предмет, все его уроки - реальный интерес. Но вот он пил. Нет, он не приходил пьяным на уроки. не закатывал каких-то пьяных буч. Он делал это без вреда для образовательного процесса. Спустя полтора года, как раз где-то на майских праздниках его не стало. Вроде как сердечко сказало, что с него довольно и остановилось. Для нас это было реальным шоком. Мы, дети, обожали его, а тут... Да, дали потом учительницу (они вдвоем вели курс истории в школе, классов было много), но несмотря на то, что она тоже отлично увлекала нас предметом, все равно было совсем не то, как с ним.

Ну и венец истории. Людмила Васильевна. Она была как полковник в воинской части. Когда она поднималась по лестнице, весть об этом просачивалась, скорее всего, воздушно-капельным путем. Весь этаж выстраивался по стенке в стойке смирно, ожидая ее прохода. Ее взгляд способен был расколоть пленного языка, а ее обращение к ученику по фамилии автоматически заставляло последних вспоминать все свои грехи от рождения и до последней секунды жизни и появлению сильнейшего желания написать чистосердечное.

Самым шоком было, когда мы в выпускном классе увидели невероятное - Людмила Васильевна улыбалась. Но мы, наученные горьким опытом, знали, что это лишь показное, и от стенки, возле которой мы по привычке выстроились с равнением на-право, желающих отойти не оказалось.

Подытоживая вышесказанное - наверное, нам все-таки повезло с учителями в школе. Да, была предвзятость (спасибо вам, Валентина Георгиевна, что послали меня на конкурс чтецов со стихотворением в 8 строчек, а Сашку - с полноценными 20-тью), но в целом - отличные условия бесплатной постсоветской школы, которая реально дала необходимый базис.