Ш к а т у л к а⁠⁠

Для (некоторых) подписчиков. Из цикла "жуткие верлибры".

________________________________

шепчешь ты

никогда никогда никогда

и шепот горяч

словно ветер рожденный

в глотке пустыни

шкатулка лежит у тебя на груди

боже как она тяжела

вдавила сейчас в грубую сухую постель

что очень хочется пить чесаться

дышать

но шкатулка

будто крышка дубового и

бескомпромиссного гроба

стискивает ребра

складывая их в гармошку-поделку

что еще чуть-чуть и они

по-бумажному захрустят

время тянется ты не можешь кричать

шкатулка мучает так

издевается

как будто молвит бессловно — бойся

что я могу распахнуть свою

моллюсковую створку

и тогда ты увидишь

о ты увидишь

ты и знать не знаешь

что ты увидишь

но вот тело под пыткой

к счастью застывает

оно застывает

как бетон как звенящая

секунду назад струна

а потом расслабляется

становится тягучим

теплым варевом

что крик наконец-то

раздается из него

так ты просыпаешься

путаясь и задыхаясь

влажностью простыней

такой уставший

такой потерянный

и плачешь

бедняга

бедняга

как же ты плачешь

о бедняга

*

есть такие игрушки что даже и не игрушки

такие красивые хрупкие

иногда дорогие

иногда старые

кем-то подаренные

где-то выкопанные

как-то в руки попавшие

что и не вспомнить

но играть с ними нельзя

нет они не для игр

их предназначение куда сложнее чем

предназначение обыкновенных детских вещей

игрушки-стражники путеводители

игрушки-заклинатели

обереги

амулеты

талисманы

их можно только брать

смотреть на них

шептать в них как в бездну если это тайна

или как в ломкий коричневый мешок

который дают перед дорогой в машину

чтобы не оставаться с мерзостью

засевшей у тебя в сердце

еще их можно гладить

прижимая к трепещущей

заячьей груди

когда становится

по-настоящему

по-звериному

одиноко

так у тебя появилась шкатулка

даже не игрушка в понимании взрослых

а предмет интерьера

или объект искусства

что-то такое серьезное

не детское

а для тебя очень детское

и очень знакомое

и очень дорогое

позолоченные узоры по краям

лакированной чернющей древесины

как шрифт брайля — ничего не понятно

а трогать хочется

сверху полустертый портрет какого-то

мальчика

думаешь сначала даже что девочки

а родители говорят что мальчика

потому что раньше мальчиков

из богатых семей рядили

в платьица

вот чудаки же

думаешь ты

а обивка такая красная и шероховатая

что можно подумать — это внутренности шкатулки

стенки ее деревянного организма

и еще — что она живая на самом деле

как лягушка

или там садовый крот

маленькая и живая

а главное — Твоя

тебе всего четыре

ты еще как будто на стадии между растеньицем

и мелким домашним животным — уже готов любить

до щемящей боли в кончиках пальцев

но еще не осознавший всего — ни жизни ни смерти

ничего не знающий о мире

и мира толком не видящий

у тебя странные железные штуковины на ногах

чтобы кости не ломались — так говорят мама и папа

и часто плачут и пихают в тебя лекарства

и по докторам водят

так что мир увидеть толком и не получается

даже двор — и то

но вот однажды ты просыпаешься и чувствуешь как

в комнате поселился цветочный невидимый сад

проросший за одну единственную ночь

всё как раньше ничего не поменялось в маленькой комнате

только пахнет сказочно — лепестками мокрых

от росы цветов

древесными стволами

тоже влажными

и умытыми скамейками

долго ищешь загадочный букет

хоть один маленький завалявшийся цветочек

спрашиваешь мать и отца

но никто ничего не замечает не знают не чувствуют

они уходят на работу

а ты открываешь по привычке шкатулку

и запах становится сильнее

еще чуть-чуть и зачихаешься

от дурманящей сладости

и так хорошо прохладно —

как будто лето и тебя сводили в ботанический сад

а на улице вообще осень

дождливый сентябрь

и листья потихоньку желтеют

а некоторые уже гниют

срастаясь с землей

на дне шкатулки лежит розовый лепесток

но призрачный сад быстро выветривается

лепесток рвется

оставляя комнатную пустоту в покое

а тебе и этого достаточно

чтобы поверить во всё что угодно

и ты ходишь как поцелованной

волшебной феей

гремя своими железками

а потом тебе чуть больше лет

и шкатулка несет запах

обласканного солнцем поля

его зернышки

и аромат обеденной корзинки

для фермера это поле возделывающего

и ее крошки

приносит однажды запах оленьей снежной шкуры

и еловых морозных веток

и хвоинки

кислых апельсинов

и их корки

и сгибающихся над соленым морем

пальмовых шевелюр

и кокосовую стружку

приносит соленость минеральных карьеров

глубоких и многослойных

и масляную копоть железных гигантов

в них работающих

ржавь и крупинки соли приносит она

из своих бархатных недр

непонятный запах птичьих насестов и гнезд

с кружащимися по комнате перьями

тяжелый запах железных дорог и локомотивов

аромат сдобных булочек с маком и корицей

терпкого кофе

девичьего тела

новорожденных котят

и всего всего всего запах —

который даже трудно бывало отгадать

и фрагменты вещей, которых трудно увидеть в целостности

только приблизительно

и иногда даже неприятно

а иногда смешно и сердцезахватывающе

если всё это — из парка аттракционов или цирка

а потом тебе исполнилось десять

и ты стал неожиданно выздоравливать

и мог ходить в больницу пешком

и потихоньку посещать школу

и заводить друзей

и играть в мяч

и прыгать

и скакать

и гулять с собакой

которой пока еще нет

но обязательно будет

ты сначала таскал шкатулку везде

честно таскал и очень ею дорожил

гордился

старался гладить как щеночка

как самое дорогое

но рюкзак но учебники

но вот это всё

удивительный мир шкатулки

перестал занимать первое место

в твоей резко раскинувшейся

вселенной

так бывает

обычные игрушки

которым повезло дожить до

пубертатного периода

своего хозяина

безмолвно с этим мирятся

но ты не такая шкатулка

ведь правда

тебя создали не для этого

у тебя есть миссия и великое предназначение

дарить блесточное едва уловимое

но волшебство

поэтому ты открываешь всё новые и новые миры

открываешь им самое себя чтобы вобрать

подобно рыбе-удильщику приманивая

распахнутой крышкой-дверью

опаловую искрящуюся пещеру

в которой не бывала нога человека

и камни от туда

подсохшее мясо мидий

разбившихся о скалы

и выкинутых на берег

медуз

теплые крыши

японских храмов

запорошенные весенним цветом

сакуры

и ее лепестки

запах

свежих деталей

будущего космического шаттла

которых только-только спустили с покрасочного

конвейера

и нашивку космонавта

все это ты даешь Ему

но он практически не замечает

у Него футбол

и какие-то оценки

билеты в кино

и по классике золотистый ретривер

первая драка

поцелуй

неумелый подростковый секс

заваленные экзамены

но это не мешает приносить Ему

лавандовые заросли с холмов прованса

мучнистый запах мешков с зерном

аромат древних секвой и мха

на них произрастающем

хлам в твоем вместилище копится и разрушается

но это всё не мешает

отвечать благоуханием

цветов из того самого первого сада

когда Он не поступает в колледж

и плачется тебе целую ночь

как по старой дружбе

и не мешает радоваться вместе с Ним

праздничным ароматом и кусочками высушенных фруктов —

хурмы и дыни

когда Он всё-таки туда поступает

но вот первая домашняя вечеринка

в честь поступления — стаканчики алкоголь

ломкие людские голоса и топот ног

шум из колонок

и удушающая вонь каннабиса

а потом тебя трогают чужие ладони

с длинными паучьими пальцами

и засовывают в рюкзак

вынося из дома

— ты правда мне ее отдаешь

и плохим, заплетающимся голосом — ответ

— да конечно бери, мне всё равно уезжать скоро.

после этого — темнота и страх и много чего другого

его много

его трудно удержать

если бы ты могла кричать —

ты бы так и сделала

а через какое-то время

через вечность темноты на каких-то

полках

опять слышится разговор двоих

— извини, дружище, это по накурке.

— да ничего, лол, сам не понимаю, чего она мне сдалась

и вот ты трогаешь

опять шифр брайля —

такой знакомый

что можно закрытыми глазами

и всё равно угадаешь

что там листики и ягодки

и крошечные птицы

но древесина как будто холодная

и полустертый рисунок стал еще бледнее

но ошибки нет

это Твоя шкатулка

и тревоги больше нет —

то что исчезло

опять вернулось

а ночью ты просыпаешься от душного

запаха чего-то такого железного

никак не можешь понять чего

пока не узнаешь что так пахнут

сбитые коленки

прокушенный язык

и порезанные пальцы

они пахнут красным

они всегда пахнут красным

а потом видишь влажные подтеки на комоде

на полу

возле кровати

и кричишь

и просыпаешься

подтеков больше нет

но пахнет по-прежнему красным

а еще через месяц приводишь девушку

чтобы заняться любовью

и вот на самом пике ощущаешь

как пахнет сырой землей и удушливо сладким

что хочется тут же вытошнить

будто под тобой не девушка

а разложившийся труп

и ты почти захлебываешься слюной

и говоришь девушке что не смог

извини

давай останемся друзьями

когда девушка уходит

судорожно открываешь

шкатулку дыша через майку

а в ней лежит комья земли

и какие-то зеленые ошметки

и какая-то ткань

и тогда тебя тошнит

прямо тут на ковер

закончив с его очисткой

ты берешь эту черную коробочку

как ядовитого могильного жука

кидаешь в мешок

и идешь что-то делать

сжигать

топить

рубить на части

выбрасывать с высоты

и закапывать

и занимаешься этим целых два месяца до колледжа

так что жизнь превращается в ад

но она всегда возвращается

через соседей

через прохожих

даже в зубах твоей собственной собаки

и приносит завитки волос

окровавленное объявление

о пропаже ребенка

стреленные гильзы

оторванную ушную раковину

и еще сокращающиеся

кусочки рыб

а еще через какое-то время

ты лежишь и не можешь пошевельнуться

и шепчешь

это может никогда не закончиться

никогда никогда никогда

и шкатулка над тобой как наковальня

по которой вот-вот должен ударить молот

и разнести всё в щепки — пространство

шкатулку

тебя

пусть ты потом просыпаешься

пусть

но когда-то этот сон не закончится

он будет тянуться мебиусной лентой

заедающей граммофонной пластинкой

кассетой на репите

и в нем не будет ничего кроме

тебя

шкатулки

и ужаса

но на следующий день по телевизору

вдруг так неожиданно и так нелепо

учитывая какой кошмар у тебя происходит

показывают третью часть истории игрушек

которую ты так любил в детстве

и где энди дарит старые игрушки

девочке по соседству

и все счастливы

только почему-то слезы

нет

не в мультике —

у тебя

застыли на ресницах и не капают

видимо

осталось попросить прощения

ткнуться лбом в истертую крышку

и подарить какому-нибудь мальчику

девочке

или вовсе — старушке

просто подарить

подарить

*

у старшего именины

много гостей

улыбок и подарков

парню четыре года

в самый разгар вечеринки

через десятки рук

непонятно от кого

в его крохотные ладошки

попадает какая-то

шкатулка

и жена не понимает

почему

ты застыл

резко вцепившись

в дверной косяк