Семь фунтов брамсельного ветра. В. Крапивин

Милый моему сердцу дом. В нем я жил с 47-го по 50-й год, когда учился в третьем, четвертом и пятом (до зимних каникул) классе. Только тогда крыша была не шиферная, а тесовая, и перед окнами стоял полусгнивший палисадник, в котором росла сирень. Левое окошко — мое. То есть за ним комнатка, в которой я спал, готовил уроки, мастерил кораблики и запоем читал раздобытые в соседней детской библиотеке книжки. Здесь начиналось действие повести «Тополиная рубашка». За домом был двор, огород, в котором стояла банька, а за ней — крутой спуск в лог с речкой Тюменкой.

«Тайные письмена»

От Затюменки я двинулся в сторону центра города. Следующей остановкой было здание на улице Ленина 41.

Школа, в которой учился Слава Крапивин. Верхний этаж, где собственно и была школа и полуподвальный этаж, не раз вспоминаемый Крапивиным в различных произведениях.

Еще одно крапивинское место — рядом с его бывшей школой, это Спасская церковь, в которой располагалась библиотека. Именно здесь маленький Славка сидел часами, погруженный в мир книг. Сейчас она затянута лесами и окружена забором. Реставрация. Хотя за все мои 12 лет жизни в Тюмени, я не помню ее открытой...

От школы, я пошел на улицу Герцена. Дома, в котором жил Крапивин давно нет, но есть тополь... С особой любовью Крапивин всегда относился и к морю и к воздушным змеям, и к тополям. Одно из таких пушистых деревьев до сих пор шумит на улице Герцена.

Вот так писал про свой тополь Владислав Крапивин:

Сейчас по одной из моих книжек — «Летчик для особых поручений» — тюменская студия «Первый ряд» ставит фильм. Там есть эпизод, в котором мальчик Алешка снимает с тополиной развилки напуганного собаками кота. Хожу по городу и смотрю: где можно отыскать подходящий для кадра тополь? Знаю пока только один — в старом квартале улицы Герцена, у дома № 37. Каждый раз, когда приближаюсь к этому месту, замираю: жив ли? Вчера еще стоял, а сегодня?..

Статья «Тополя», 2009 год

Тополиный пух летит и крУжит.

Все его ругают: аллергия!

Но ведь он бывает очень нужен

Тем, кто называется «другие».

Тем, кто не обидит даже мухи,

Но бывает твердым в убежденье,

Что в летящем тополином пухе

Виден ритм планетного движенья.

Девочка с блестящей стрекозою

На плече орехового цвета

Задевает легкий пух щекою

И смеется: «Ты вертись, планета»...

Повесть «Дагги-Тиц»

Ну и последним пунктом моего вчерашнего путешествия стала тюменская площаль Солнца.

На ней находится Литературно-Краеведческий центр. Именно в нем находится выставка-экспозиция посвященная творчеству Крапивина: Славка с улицы Герцена.

Конечно если побродить по Тюмени, можно найти еще много мест, так или иначе упоминаемых Крапивиным в его произведениях, можно вспомнить и речку Туру и водонапорную башню на улице Ордженекидзе, можно вспомнить много всего. Но главное помнить Владислава Крапивина. Человека с большой буквы, который так много сделал для нас и для нашего детства.

Моему сыну сейчас 10 лет и он  с удовольствием прочитал и "Трое с площади карронад" и "Мальчика со шпагой", понравилось. Тем более так удачно наложилось на его страсть к фехтованию... Теперь думаю, что полсунуть ему следующим. А дочери подрастут и они тоже окунутся в мир Великого Кристалла...

P.S.: День, который я до сих пор вспоминаю с сожалением. В 2011 году я учавствовал в краеведческом конкурсе "Я знаю о Тюмени всё!", это был 7 конкурс, который я к своему удивлению выиграл. Взял Гран-При. И вот перед награждением, которое состоялось в день города, я сидел в шатре возле ЦУМА и ждал пока меня вызовут на сцену. И там же сидел пожилой мужчина, показавшийся мне удивительно знакомым. Я долго не мог понять, откеуда я его знаю, а подойти и спросить, я постеснялся. И только позже, вечером следующего дня я понял, это был Владислав Крапивин. А я даже не поздоровался и не взял автограф...

Вот такой вчера у меня был день, такая прогулка, такое путешествие...

Владислав Крапивин с ребятами из отряда «Каравелла» (источник фото)

Когда мы спрячем за пазухи

ветрами избитые флаги

и молча сожжём у берега

последние корабли,

наш маленький барабанщик

уйдёт за вечерним солнцем

и тонкой блестящей льдинкой

растает в жёлтой дали.

Книги Владислава Крапивина можно критиковать. В них идеализируется детство, слишком противопоставляются дети и родители. Главные герои нереалистичны, слишком честны и не смогли бы жить в реальном мире, произведения слишком эскапистские. Может быть, может быть, всё и так. Но для миллионов мальчишек и девчонок, вцепляющихся в книги, как в спасательный круг, это совершенно не важно. Они просто хотят хоть на несколько часов оказаться в мире, где рядом верные друзья, честность побеждает, а самое главное в жизни — дружба и поиск своей цели. Да что и говорить, время от времени и взрослым это нужно.

Спасибо, Командор, спасибо за все ваши книги. За героев, которые помогали нам жить и верить в то, что мир вокруг не безнадёжен и в нём всегда найдётся место для повзрослевших, огрубевших и набивших шишек мальчиков со шпагой — настоящих мушкетёров с соседнего двора.

Михаил Котов

Баллада о книжных детях Высоцкого до невозможности точно описывает миры Крапивина. Да, его герои наивны, порой слишком категоричны и не умеют «в лавировочку», но кому известно слово «компромисс» в 11?

Главное, чему учил Крапивин, — не бояться. Точнее, уметь преодолевать свой страх и не складывать лапки в сложной ситуации.

«Ежели разобраться, что такое счастье? Это — жизнь без страха». Владислав Крапивин.

Да, можно мечтать, как тебя спасут всадники со станции Роса, но можно стать такой же волшебной кавалерией, которая приходит на помощь тем, кто в беде, когда в последний отчаянный момент звучит сигнал горна и с холма устремляется лава, сверкающая клинками сабель.

«Ведь тот, кто любит читать про рыцарей, должен и сам быть великодушным, верно?». Владислав Крапивин.

Владислав Крапивин продолжил традицию Гайдара в советской литературе. Барабанщики и мальчиши-кибальчиши послевоенной эпохи. Конечно, они уже другие, а угрожают им не буржуины и фашисты. Враги не смертельные, но стремятся к смертельной скучности: хамоватые соседи, тёти с халами на голове из гороно и даже родственники, убивающие мечту на корню. Может, у него не всё было педагогически правильно — и даже политически опасно. Он невольно показывал, как революционная советская романтика наталкивается на стабильный быт и бюрократический формализм «ответственных за молодёжь».

Самый советский детский писатель нёс такой мощный заряд правдивости и огня, что в том числе и мальчики, воспитанные на его книгах, но разочарованные скучной реальностью, внесли свой вклад в развал той системы, которая родила светлую коммунистическую мечту крапивинской Вселенной. Детский мир Полдня, которого не случилось.

«Только в грёзы нельзя насовсем убежать».

Мы взрослеем, взрослеет и наше восприятие его книг. Мы находим изъяны, потому что уже не можем жить так, как написано, или не хотим. У взрослых всё непросто. Но «Слово — удивительная вещь. Если скажешь „неудача“, кисло на душе делается. А если скажешь „приключение“, то сразу веселее». И то главное, чему учил нас Крапивин, — уметь находить приключение во всём окружающем и не отнимать у детей самое чудесное, что у них есть, — мечту. Скучными они успеют стать всегда, не так ли?

Алексей Бортников

warhead.su

Благодаря многочисленным комментариям к моим первым постам у меня появилась новая любимая книга В. Крапивина – именно "Голубятня". Спасибо всем, кто ее активно советовал!

Как я писала, я когда-то уже читала эту книгу, но впечатление она оставила неоднозначное. Было интересно, но странно, страшно и неуютно.

Сейчас все по-другому. Я очень рада, что вернулась к этой истории, оказывается, она прекрасна.

Итак, исследователь космических пространств Ярослав пропадает со звездолета (в книге он называется СКДР – суперкрейсер дальней разведки). За ним приходит мальчик, обычный на первый взгляд. И уводит на обычную, опять же, Землю.

Они называют ее Планетой. Здесь нельзя собираться впятером, нет монет по 5 копеек, зато бывают разные Нашествия – погодные (и не только) явления, которые нужно пережидать в подвалах. Здесь также есть загадочные "те, кто велят". О них знают все, но многие делают вид, что их не существует. Они появились ниоткуда, принимают облик людей, но их не берет ни одна пуля (спойлер – одна их все-таки взяла, и еще кое-что).

Еще есть мальчишки-ветерки, бормотунчики – говорящее нечто, сделать которое можно из куска ткани, песка и проволоки.

Книга – трилогия. Две первых – отдельные истории, разные сюжетные лниии, постепенно переплетающиеся. По настроению, как мне кажется, они точно одно целое.

Сначала я чувствовала себя, как Яр, Ярослав, очень неуютно – ничего непонятно, что-то надвигается, а ты не можешь этому помешать.

Но потом вроде как осваиваешься в новом мире, находишь друзей. Мальчики даже в этом мире остаются мальчиками – им бы побегать, полазить по заборам, отыскать что-нибудь в заброшенных подвалах. Есть серьезные читатели, молчаливые наблюдатели, точко чувствующие мир. Полный набор крапивинских героев, так сказать.

Конечно, разный возраст – видишь разные проблемы. Приключения – да. Несправедливость – да. Дружба, борьба с несколько абстрактным в данном случае злом (очень хороший собирательный образ власти, на мой взгляд).

В. Крапивин умудрился, как всегда, соединить разнородные элементы и получить что-то уникальное. Вот что общего у СКДРа с барабанщиками? Один из главных образов писателя появляется и здесь, встраиваясь в непростой мир.

* * *

Отрывок из стихотворения в книге (баллада Глеба Вяткина)

Дремлет летнее поле,

Тонко птица звенит.

Позабыты все боли.

Чист и ясен зенит.

В этом ясном затишье

Ласков солнечный свет.

...И выходят мальчишки,

Вдаль идут по траве.

Над лугами, над лесом —

Тишина, тишина.

Лишь из песен известно,

Что бывала война.

От невзгод отгороженно

Можно жить не спеша.

...Почему же тревожен

Их мальчишечий шаг?

Что подняло их рано?

Чей далёкий призыв?

Может, в их барабанах

Эхо дальней грозы?

Пальцы палочки сжали,

Как сжимают наган.

Травы бьют по изжаленным

Загорелым ногам...

Вам никто не расскажет,

Что разбило их сон.

Эти мальчики — стража

На границах времён.

Они струнками-нервами

Чуют зло тишины:

"Нет, ребята, не верим мы

В слишком тихие сны.

Что-то стали на свете

Дни беспечно-легки.

На уснувшей планете

Прорастут сорняки.

Чья-то совесть задремлет,

Чья-то злоба взойдёт,

И засохнут деревья,

И моря стянет лёд..."

Вот так. Спасибо, что дочитали. Хорошего дня!

Использованы иллюстрации Е. Стерлиговой.

Вторая мысль, на которую лично я обратила внимание, – это ответственность за свои слова и действия.
В одном из эпизодов мальчишки "Эспады" встречаются с уличной шпаной и почти все отступают, кроме маленького Митьки, который и драться-то не умеет.

<<Ну ладно, они — это они. Но наши...
Разве так бывает? Только что держали рапиры, был бой, и казалось, что хоть тысяча врагов налетай, никто не страшен! Женька Голованов... Большой такой, сильный, наверно. Где его сила и смелость? Ленька Мосин. Как он подошел тогда: "Не люблю, если кто-нибудь на меня обижается..." Что же он, обидеть боялся этих типов? Трус он, вот и все! И Сенцов... Новенький, еще кандидат, но ведь тоже рапиру держал. И перед знаменем стоял на линейке.
Ну есть же, черт возьми, такие слова: "Взяв оружие в руки, обещаю, что ни трусостью, ни подлостью, ни изменой не запятнаю свой клинок..." Даром, что ли, это обещание дают те, кто вступает в "Эспаду"?>>

Скажете, игра, мальчишечий клуб. Наверное, многие взрослые так думают. Но тут такой важный, я думаю, момент: мы часто живем по принципу "просто так", не обращая внимания на то, как наши действия отзовутся потом на нашей или чужой жизни. Иногда в детской игре серьезности больше, чем во взрослой жизни.
*минутка философии закончилась*

В общем, книги идеализируют немного людей, но если мы не будем стремиться к лучшему, что будет?

Всем спасибо.
P.S. Конечно, в книге еще есть множество тем для обсуждения, например, противостояние взрослых и детей, но я бы хотела сделать об этом отдельный пост.

Еще немного иллюстраций. Рис. Е. Медведева, издательство Мещерякова.