Самураи Второй мировой: лётчики-камикадзе, человеко-торпеды, водолазы-самоубийцы и другие японские отряды смертников

Принципиальная схема штурма Рейхстага

Гарнизон города представлял собой разномастное сборище из серии «всякой твари по паре», сколько-нибудь внятно управлять им было невозможно. 19 апреля, когда Рейман еще считался комендантом Берлина (вскоре он с облегчением сдаст эту должность генералу Вейдлингу), в Берлине имелась 41 тысяча человек, но настоящих солдат и офицеров — всего 15 тысяч. Еще 24 тысячи — фольксштурм, остальные — полиция и гитлерюгенд. За счет пожарных, полицейских, рабочих, подростков и стариков удалось натянуть 90 тысяч без учета тыловых подразделений и регулярных сил (цифры последнего коменданта, Гельмута Вейдлинга). Но вот с регулярными силами дело обстояло скверно. По данным того же Вейдлинга, в город отступили около 10 тысяч человек — остатки разбитого на Одере 56-го танкового корпуса. Кроме них в Берлин в последний момент успели проскользнуть более мелкие части — в частности, батальон, собранный из остатков разгромленной французской дивизии СС «Шарлемань» и батальон курсантов морской школы.

В итоге цифры получались вроде бы серьезные, но управлять всем этим было решительно невозможно: только 1-я танковая армия Катукова за время штурма набрала пленных из 70 разных частей. Гарнизон имел до 60 танков, артиллерию, включая гаубичную, но против закаленных, отлично снаряженных и ни в чем не испытывающих недостатка русских все это было бесполезно — тем более что РККА вошла в город, имея 464 тысячи человек.

Тут нужно заметить, что такие комфортные условия для штурма русские создали себе своими руками — 9-ю полевую армию, которая должна была отступить в Берлин с одерского рубежа, отрезали от города, загнали в леса и там добили. В итоге 150-тысячная группировка оказалась наголову разгромлена без всякой пользы для обороны.

22 апреля штурм окруженной немецкой столицы начался. Быстрого штурма требовали сразу несколько факторов. Оборона Берлина действительно была слабой — достаточно слабой, чтобы пасть при решительном штурме. Основную угрозу РККА представлял не гарнизон, состоявший из людей, как тогда шутили, «или уже способных ходить, или еще способных ходить», а части Вермахта, у которых еще хватало сил на самостоятельные действия. Воля нацистов к сопротивлению держалась во многом на личности Гитлера, и пока тот рассылал из бункера указания, немецкая армия еще пыталась бороться. Возможность убить или захватить фюрера стоила риска.

Город атаковали три основных группировки — с севера, юго-запада и юго-востока/востока. Хотя самой мощной и многочисленной была юго-восточная группировка, наши сегодняшние герои — это «северяне». Общим ориентиром для наступающих стал комплекс строений в центре Берлина, включая старое здание парламента — Рейхстаг. Вскоре его падение станет символом крушения обороны Берлина и всего Третьего рейха.

Поруганный парламент

Печально знаменитый Рейхстаг возвели в конце XIX века. До этого народные представители заседали в других местах, и только в 1884 году для них начали строить отдельное здание. В 1918 году с балкона Рейхстага провозгласили республику, и до 1933 года это учреждение действительно оставалось средоточием немецкой политики.

27 февраля 1933 года здание Рейхстага загорелось. Внутри был задержан некий ван дер Люббе, левый радикал голландского происхождения, сумасшедший. Его обвинили в поджоге парламента — что было, скорее всего, правдой, и в заговоре — что было явной ложью. Нацисты использовали выходку пироманьяка по полной программе. Сам же орган законодательной власти переехал в соседнее здание Кроль-Опера и несколько лет влачил жалкое существование. В 1942 году его окончательно распустили. Само здание от случая к случаю использовали для разных целей — от места для пропагандистских выставок до роддома. Собственно, к 1945 году для Германии Рейхстаг уже ничего не значил — центром власти давно стала новая Рейхсканцелярия, построенная Шпеером, а в последние дни войны — «фюрербункер» рядом с ней.

В планах русского командования Рейхстаг занимал важное место, но никакого маниакального желания любой ценой без оглядки прорываться к нему мы не обнаруживаем. Ориентиром для вступающих в город армий стал комплекс зданий в центре Берлина, который Рейхстагом не исчерпывался. Многие подразделения вообще наступали мимо центра города. Речь шла о зачистке крупного мегаполиса — часть сил РККА так или иначе оказывалась в центре города. Во вполне официозных мемуарах Федора Зинченко, командира полка, штурмовавшего здание, Рейхстаг описывается как «историческое олицетворение германского государства». Что не так уж далеко от истины: немецкий парламент так и заседает в стенах, на которых до сих пор сохранились полсотни автографов русских солдат.

Шаг за шагом

Всю работу по штурму столицы Третьего рейха выполняли три основные ударные группировки. Самая крупная, включающая «сталинградцев» из 8-й гв. армии, наступала с востока и юго-востока. С юго-запада в Берлин вошли части 1-го Украинского фронта Конева, которые по первоначальному плану вообще не должны были попасть в город, но приняли участие в штурме. Но в конечном итоге приз достался наступавшей с севера 3-й ударной армии, всю операцию действовавшей спокойно и методично. Командующий, генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов, относился к числу самых испытанных военачальников РККА. Как и многие, он начал службу в армии старой России, закончил Первую мировую войну подпоручиком, двигался по карьерной лестнице без резких поворотов, а с 22 июня 1941 года участвовал в самых яростных боях новой войны. Он прорывался из окружения в Белоруссии в июне — июле 1941 года, воевал под Москвой, оборонял Сталинград, освобождал Украину, а в марте 1945 года получил новое назначение и еще успел познакомиться со своими войсками за время операции в Померании. Немецкую столицу потрошил опытный и закаленный боевой офицер.

Василий Иванович Кузнецов

Для 3-й ударной наступление по улицам с севера на юг началось почти с конфуза. 23 апреля Кузнецов разбранил командующих корпусами за потерю управления частями, неправильную организацию боя и низкую активность. Армия втягивалась в зону плотной застройки и начинались неизбежные в таких боях сложности. Одной из основных проблем стало обилие гражданского населения. Приходилось заботиться о том, чтобы ненароком не убить штатских — и тут огромные сложности создавали немецкие солдаты в гражданской одежде. Кузнецов считал, что это целенаправленные попытки обмануть и запутать штурмующих, но часть этих хамелеонов, скорее всего, были просто банальными фольксштурмистами, которым не хватило формы. Еще одной проблемой стала вода. Армия наступала, преодолевая берлинские каналы, а впереди лежала Шпрее, отделявшая русские войска от правительственных кварталов. Форсировать водные преграды в городе тяжело — отвесные каменные набережные не позволяют делать это сходу.

К счастью, подготовленных солдат и офицеров в 3-й армии хватало с избытком. Первые дни армия посвятила штурму пригородов, и вскоре вышла к первому на своем пути каналу. Мосты были взорваны, и одну из дивизий отправили в обход в поисках слабого места в обороне противника. В итоге на южном берегу появились плацдармы. Бронетехники было полно, но использовать ее в городе единым кулаком не получалось — танки и САУ придавали стрелковым частям. 9-й танковый корпус растащили по стрелковым дивизиям, часть боевых машин оставили в резерве. Несмотря на поддержку бронетехники, командарм считал, что войска двигаются слишком медленно, и корпуса иной раз меняли направления ударов, обходя узлы сопротивления.

Берлин штурмовали дивизии, которым хватало всего, кроме людей — шел четвертый год войны, и люди начали просто заканчиваться. Зато техники было сколько угодно. В результате получались стрелковые дивизии по 3–5 тысяч человек, но с огромным весом залпа. Полностью укомплектованный матчастью полк самоходок мог сопровождать стрелковый полк численностью в комплектный батальон. Людей так не хватало, что в пехоту местами шли артиллеристы. Недостаток числа с лихвой компенсировало умение. За четыре года РККА отработала массу эффективных приемов по вскрытию даже очень прочной обороны. В Берлине своего рода репетицией штурма Рейхстага и прилегающих зданий для 3-й ударной стало взятие квартала Моабит с его знаменитой тюрьмой для политических заключенных.

Город брали штурмовые группы. Такие подразделения были нештатными и комплектовались на лету под конкретные задачи. Типичный состав такой группы — стрелковая рота (в реалиях Берлина это всего 40–50 человек), несколько орудий, стреляющих с прямой наводки, в том числе одно тяжелое, 1–2 танка или САУ, взвод саперов, взвод огнеметчиков, крупнокалиберные пулеметы, минометы и в тылу — артиллерия поддержки. Командир группы имел под рукой все необходимое и мог не тратить драгоценное время, запрашивая поддержку у старших начальников: в уличном бою обстановка могла меняться стремительно. Пехотинцы и саперы получали шанцевый инструмент, дымовые шашки, гранаты сверх обычного количества, зажигательные средства, взрывчатку. Саперы нагружались как мулы: взрывчатку приходилось расходовать в огромном количестве. Поздняя РККА была обескровлена, но вооружена до зубов — и имела огромный арсенал отработанных приемов на любой случай.

Именно штурмовые группы решали основные тактические задачи. Захват или уничтожение здания, разгром узла сопротивления, уничтожение вкопанного танка, создание плацдарма, устранение завала — повторить по необходимости. Перед атакой объект оценивала разведка. Затем по обнаруженным огневым точкам молотили танки или приданная артиллерия. Использование перекатываемых на руках пушек может показаться странной идеей, но они были удобнее, чем танки: расчет, не зажатый в башне, лучше видел, что происходит, и мог быстрее отреагировать на появление новой угрозы. К тому же артиллеристы всегда работали в связке с прикрытием. Постоянно использовались дымы, а высунувшегося из окна фольксштурмиста с фаустпатроном ждал теплый прием автоматчиков. Пока стрелки били по окнам и амбразурам, орудия и минометы отсекали жертву от потенциальных спасителей заградительным огнем. Для пехотинцев-штурмовиков пробивались проходы — это делали либо саперы при помощи взрывчатки, либо танки. Отдельную задачу выполняли тяжелые пулеметы: их устанавливали на верхние этажи захваченных ранее зданий, чтобы бить через головы своих стрелков и прицельно простреливать подходы к атакуемому объекту. Сама атака начиналась как можно быстрее — в идеале еще до того, как оседала пыль от последнего разрыва. Пробившись внутрь, штурмовики тут же начинали зачистку, стараясь захватить верхние этажи и чердаки — опять-таки, чтобы перекрыть пути отхода и отрезать подкрепления. Захваченные здания тут же начинали готовить к обороне — на случай контратаки. Инструкции прямо требовали вести бой непрерывно — до полного истребления или сдачи противника.

Один из специфических приемов — использование эрзац-артиллерии: 300-мм реактивные снаряды запускали по одному, прямой наводкой, прямо с переносных пусковых рам. Точность стрельбы такого фугаса была невысока, но он причинял чудовищные разрушения. Стены пробивали трофейными «фаустпатронами», которые доставались победителям в огромном количестве — немецких танков в Берлине было немного, на них хватало огромной массы бронетехники и артиллерии. А вот для создания лишних дверей «фаусты» оказались незаменимы.

Описанное, само собой — это идеальный вариант: хорошо налаженное взаимодействие, хорошо работающая голова и быстрая реакция. Но офицеры стремились именно к такой организации боя. На практике этот комплекс приемов действительно оказался эффективным. Работали и более незатейливые вещи: например, опорный пункт могли без затей уничтожить парой центнеров тротила, который саперы на себе доставляли на первый этаж.

Солдаты и офицеры сами чувствовали вкус к такой войне. Один из командиров так описывал свои ощущения:

Мне нравилось, когда получалось так, как задумал. Нравилось налаживать взаимодействие с артиллерией, авиацией, пехотой. Ты совершенно в другом измерении ведешь бой.

Постепенно 3-я ударная армия вышла на Шпрее и приблизилась к самому Рейхстагу.

Финальный штурм

К 27 числу основная часть Берлина была уже занята русскими. Остатки гарнизона пятились к Рейхсканцелярии и парламенту. На Рейхстаг 3-я ударная выходила с севера. Этот район был одним из последних серьезных опорных пунктов города. Здесь Шпрее делает изгиб на север, так что Рейхстаг, здание МВД (в советских источниках часто и ошибочно — «гестапо» или «дом Гиммлера»), театр Кроль Опера и площадь между ними оказываются естественным образом укреплены. Этот опорный пункт занимали несколько тысяч солдат из разных подразделений (точных данных не знает никто — их уже неоткуда было взять) с артиллерией и бронетехникой, в том числе по крайней мере двумя «Тиграми». Считается, что район защищало около 5 тысяч человек, в том числе курсанты морской школы из Ростока. Ходили слухи, попавшие даже в документы, что моряков сбрасывали к Рейхстагу с парашютами, но они, конечно, попали туда куда более прозаическим способом.

Полковник Негода

28 апреля 3-я ударная взяла Моабит, освободила заключенных и прорвалась к Шпрее. В ночь на 29 число героями дня стали солдаты 171-й дивизии под командой полковника Негоды. Дивизия и приданные отряды усиления захватили мост Мольтке, ведущий через Шпрее. Мост оказался серьезно поврежден, но после некоторых усилий саперов смог пропускать людей и даже технику. Для помощи стрелкам на прямую наводку поставили 152-мм гаубицы. Под прикрытием артогня пехота переправилась на южный берег Шпрее, захватила здание рядом с мостом и попыталась выдвинуться к Рейхстагу, но встретила организованное сопротивление и отошла. Зато удалось зачистить — хотя и не целиком — «дом Гиммлера», который легко перекрывал любые подходы к Рейхстагу огнем. На каждое окно штурмуемого здания назначили по пулемету или нескольких стрелков, бивших по площадям. Под прикрытием этой бешеной пальбы штурмовые группы добрались до здания. Затем штурмовые группы ушли в глубину комнат и коридоров, и к четырем часам утра следующего дня прочно владели положением. «Дом Гиммлера» стал основной опорой русских при штурме самого Рейхстага.

Удивительно, но даже незадолго до падения Рейхстага и города командовавший обороной офицер СС Бабик был полон оптимизма. Его подчиненный писал:

На своем КП он чувствовал себя в полной безопасности: пространство снаружи и ход сообщения, соединявший нас с Рейхстагом, охраняли эсэсовцы, а на углу стояли несколько «королевских тигров», наших лучших танков. Он разделил своих людей на несколько групп. Одну, под командованием унтерштурмфюрера СС Ундермана, так, по-моему его звали, он разместил к югу от Мольтке Брюкке в здании министерства внутренних дел, откуда можно было простреливать мост. Вскоре на КП появился молодой эсэсовец, лет девятнадцати, и доложил Бабику, что Ундерман и его люди принесли на позиции спиртное и напились до бесчувствия. Парень притащил в стельку пьяного Ундермана на себе и оставил его на улице. «Пристрели его на месте», — приказал Бабик. Юноша вышел наружу, и через мгновение мы услышали длинную пулеметную очередь. Когда парень вернулся в подвал и доложил: «Приказание выполнено», Бабик назначил его командовать обороной министерства внутренних дел вместо расстрелянного им же Ундермана. Наши силы в Рейхстаге таяли на глазах. Часть наших батарей была полностью уничтожена противником, и ночью 30 апреля подвал покинуло около 50 человек, военных и гражданских, которые были озабочены поиском более безопасного места. Нам оставалось только сидеть и ждать, когда придут русские.

Захват моста Мольтке стал для немцев очень неприятным сюрпризом. Мост пытались взорвать, но не смогли, и теперь пришлось отбиваться от переправляющихся по нему русских солдат.

На южный берег Шпрее подтягивались части двух дивизий, 171-й и 150-й. Еще одну дивизию нацеливали на Кроль Оперу. В этот первый день штурм Рейхстага не получился, две стрелковые дивизии потеряли 32 человека погибшими, но создали задел для атаки на следующий день.

Конец войны не обходился без трагических случайностей. Нелепо погиб танк лейтенанта Нуянзина: отправленный в разведку экипаж пропустил нужный поворот и выехал точно под огонь со стороны Кроль Опера. Однополчанин-танкист оставил жуткое описание гибели людей:

Вдруг со стороны этого театра выстрел, и танк загорелся сразу. На наших глазах в 50 метрах горит танк, где девочка, где ребята, которые поехали за Героями, и мы ничего не можем сделать. Они все выскочили, но, видимо, был пробит бак, они облиты все дизтопливом, в пламени… Вернулся только командир взвода Нуянзин, он был в боевом отделении, в шинели внакидку, хотя было довольно тепло. Может быть, он был просто предусмотрительный мужик… Когда танк загорелся, он выскочил, сбросил с себя горящую шинель. Волосы у него горят. Он прямо головой в кювет, заполненный водой, и ползет к нам… Мы, конечно, постреляли по театру, но остался очень неприятный осадок. Конечно, мы их потом всех наградили посмертно…

Между тем вовсю готовился штурм. За ночь на берегу Шпрее выставили 135 орудий, танков и самоходок для стрельбы прямой наводкой. Наутро 30 апреля вся эта техника открыла огонь. По Рейхстагу с 200–300 метров били из самых разнообразных орудий, включая тяжелые. На прямую наводку выкатили даже 203-мм осадные гаубицы с их стокилограммовыми фугасами. Легкую артиллерию на руках поднимали на вторые этажи зданий и вели огонь оттуда. Орудия и бронетехнику немцев на подходе к зданию методично выбивали. Тот же танкист, Константин Шипов, описывал прорыв через площадь:

Вошли мы в парк через первые ворота. В парке было много зенитных орудий. Мы начали бить по этим орудиям. Приблизиться к Рейхстагу было невозможно из-за траншеи метро, строившегося вскрышным методом, заполненной водой из реки Шпрее. Через нее был мост, но годный только для проезда автотранспорта. Всем было ясно, что по этому мосту танкам не проехать. Короче говоря, мы постреляли по зениткам, пока все не побили.

Преодолев ров напротив Рейхстага и отбив несколько контратак, части двух дивизий ворвались внутрь (напомним, дивизии конца войны были малочисленны, то есть одно здание не штурмовали десятки тысяч человек). Кстати, с этим моментом связана одна из интриг боя за Рейхстаг. Командир 150-й дивизии Шатилов не удержался от выдачи желаемого за действительное и сообщил наверх о взятии Рейхстага в 14:25 пополудни. Около трех часов смущенный командир полка сообщил подчиненным, что Жуков уже объявил благодарность войскам, взявшим Рейхстаг. Между тем в немецкий парламент еще только предстояло войти. На деле это произошло уже ближе к вечеру, после тяжелого боя перед зданием.

Василий Шатилов. Командир взявшей Рейхстаг 150 стрелковой дивизии

В самом Рейхстаге шел свирепый ближний бой. Артиллерия по понятным причинам не могла заметно помочь штурмовой пехоте, поэтому путь прокладывали при помощи старых добрых средств — автоматы, гранаты и тротил. Бои продолжались весь день, немецкий гарнизон постепенно загнали в подвалы. В этих подвалах к концу боя скопилось полторы тысячи человек.

Одновременно снаружи русским пришлось отбивать отчаянную контратаку группы пехотинцев и танкистов. На что надеялись эти люди, сказать трудно: танки быстро оказались подбиты — огромная масса артиллерии напротив Рейхстага никуда не делась. Пехота отошла.

В здание почти одновременно вошли отряды из четырех разных полков, и началась запутанная история с водружениями знамен. Первыми на престижном трофее хотели отметиться все, поэтому в ближайшие дни на Рейхстаге оказалось более сорока разнообразных флагов, включая сброшенные на парашютах с воздуха. Известная каждому школьнику группа лейтенанта Береста, в которой были Егоров и Кантария, действительно водрузила знамя на крыше. Однако у нее имелись конкуренты — первой на крыше побывала группа капитана Макова, двумя часами раньше, а до этого знамя якобы установили у входа. Собственно, обилие претендентов и породило неразбериху.

Между тем, пока в Рейхстаге шел бой, неподалеку, в Рейхсканцелярии, произошли важные события.

29 апреля Гитлер попытался выяснить, где находятся части, которые могли бы спасти Берлин и лично его персону. Последняя радиограмма из бункера вопрошала:

Где авангард Венка?

Когда он подойдет?

Где 9-я армия?

Где группа Хольсте?

Когда она прибудет?

Ответы по всем пунктам оказались неутешительными. Выяснив, что остатки 9-й армии мучительно пробиваются из окружения, а армия Венка пятится под ударами, фюрер покончил с собой. В этот момент авангарды наступающих стояли в нескольких сотнях метров от Рейхсканцелярии. Вскоре последний начальник немецкого генштаба, генерал Ганс Кребс, явился на командный пункт наступавших с юга «сталинградцев», 8-й гвардейской армии Чуйкова. Кребс пытался выставлять условия, которые русские не приняли. После этого генерал застрелился. Это ничего не изменило: мысль о капитуляции прочно утвердилась в руководстве гарнизона.

В Рейхстаге в это время продолжался бой. Запертые в подвале немецкие солдаты попытались пробиться в главный зал, но были выбиты обратно. Русские офицеры считали, что на 1 мая по зданию еще перемещалось около 25 немецких боевых групп по 20–35 солдат. Каждую комнату и каждое подвальное помещение зачищали отдельно. Полных схем планировки не было — действовать приходилось в значительной степени наугад.

Одновременно 3-я ударная активно сражалась с немецкими войсками, пытавшимися прорваться к Рейхстагу, и штурмовала немецкие позиции вокруг здания. Избиения младенцев не получилось — немцы дрались отчаянно, армия за день потеряла 254 человека погибшими. Рейхстаг горел. Немцы вели контратаки из Кроль Опера. В журнале боевых действий 150-й дивизии это побоище описано лаконично: «Противник два раза предпринял контратаку с десятью танками на южную часть Рейхстага. Успеха не имел».

В подвалах добивали остатки гарнизона — не самым куртуазным, но зато эффективным способом: в подходящие дыры заливали солярку, а следом закидывали гранату. Иногда вместо гранаты немцам отправляли дымовую шашку, выкуривая их наверх. Гарнизон агонизировал.

Гельмут Вейдлинг — последний комендант Берлина

Поздно вечером 1 мая (по московскому времени уже 2 числа) кровопролитие прекратил комендант Берлина Гельмут Вейдлинг. Вейдлинг был согласен на любые условия. Он составил призыв следующего содержания:

30.4.45 фюрер покончил с собой, предоставив нас, давших ему присягу, самим себе.

Вы думаете, что, согласно приказу фюрера, все еще должны сражаться за Берлин, несмотря на то что недостаток тяжелого оружия, боеприпасов и общее положение делают дальнейшую борьбу бессмысленной.

Каждый час вашей борьбы увеличивает ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто гибнет сейчас за Берлин, приносит напрасную жертву.

Поэтому, в согласии с Верховным командованием советских войск, я призываю вас немедленно прекратить сопротивление.

Вейдлинг, генерал артиллерии и командующий обороной Берлина.

Для избиваемых в подвалах солдат гарнизона Рейхстага это распоряжение подоспело как нельзя вовремя. Впрочем, они еще ранее начали собственные переговоры о сдаче. Теперь, когда сдавался весь гарнизон, о продолжении сопротивления не было и речи. Остатки немцев выходили и складывали оружие. Они защищали свою последнюю крепость упорно и отчаянно, но русские были им не по зубам. Организованное сопротивление берлинского гарнизона прекратилось 2 мая, а 9 мая война официально кончилась.

Один из солдат, штурмовавших немецкий парламент, вспоминал комичную сцену: 2 мая, день, двое немецких солдат несут раненого русского в медпункт на носилках, наскоро сделанных из винтовок. С носилок периодически раздается окрик: «Не трогать! Это мои пленные!»

Штурм Рейхстага, конечно, сложно отнести к решающим сражениям мировой войны. Однако путь 3-й ударной к германскому парламенту и взятие крепости оказались важны в нескольких отношения. Рейхстаг был серьезным узлом обороны Берлина, и его захват означал более плотную блокаду Рейхсканцелярии, до которой оставалось теперь несколько сот метров и с юга, и с севера. Рейхстаг обороняли крупные по меркам берлинского гарнизона силы, и их уничтожение ускоряло падение немецкой столицы. Наконец, уверенная зачистка Берлина северной группировкой и конкретно 3-й ударной армией — это просто грамотная наступательная операция. С 1941 года армия прошла огромный путь, и это сказывалось. Задачи, которые весной 45-го выполнялись легко и даже с азартом, в 43-м стоили бы неоправданно большой крови, а в 42-м поставили бы офицеров в тупик. Именно взятие Рейхстага — и от этого обстоятельства никуда не деться — символически обозначило окончание войны в Европе. Как водружение знамени над Иводзимой не означало конца сопротивления Японии, но продемонстрировало неизбежность победы союзников на Тихом океане, так и взятие Рейхстага имело существенное военное, но в первую очередь грандиозное символическое значение. Русские солдаты принесли в Европу мир гораздо лучший, чем довоенный — и безусловно продемонстрировали победителя в крупнейшей войне человеческой истории. Можно менять политические взгляды, по-разному оценивать конкретные персоналии, но наступление на Берлин стало одним из величайших военных триумфов в истории планеты, а штурм Рейхстага — его апогеем.

Автор: Евгений Норин (@NorinEA).

Оригиналы: https://vk.com/wall-162479647_130037

https://sputnikipogrom.com/ww2/54896/reichstag/

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Африканский континент. 1960 год. Какие ассоциации сразу же появляются у вас в голове при прочтении этих слов? Полагаю, что люди, которые помнят то время или поверхностно изучили исторический период, связанный с падением колониальных режимов, сразу же подумали про «год Африки».

Для тех, кто проспал шестьдесят с небольшим лет, напоминаем, что именно в этот год независимость получили 17 государств черного континента, а в дальнейшем число суверенных стран только увеличивалось.

Как показала практика, появление на свет новоиспеченных государственных образований несёт за собой определенную череду событий: в бывших колониальных землях, где большинство стран являются аграрными, немногочисленные промышленные центры остались в руках предпринимателей из бывших метрополий; а о демократических институтах известно только из племенных собраний. Такими событиями, как правило, являются: череда гражданских войн, геноциды местных народов, непрекращающиеся государственные перевороты, и приход к власти разных диктаторов. К последним мы можем отнести всеми известного и ныне покойного Муаммара Каддафи, пришедшего к власти в Ливии в 1969 году после государственного переворота, который был организован преимущественно офицерами армии, придерживающихся левых и панарабских идей. Можно сказать, что панарабизм левого толка был определенным трендом в Северной Африке (да и на Аравийском полуострове) в 60-х годах, но сейчас не об этом.

Муамар и его сподвижники стабилизировали обстановку внутри государства ливийского, и помимо идеи объединения всех арабов под единым флагом Джамахирии, взяли курс на активную милитаризацию, в связи с радикальной антиимпериалистической позицией (хотя это и так являлось частью политической программы «Зеленой книги») гордой африканской республики.

На новоиспеченных антиимпериалистов-панарабистов, естественно, обратил внимание Советский Союз. В обмен на лояльность в довольно неспокойном регионе, СССР посильно помог странноватым ливийским товарищам с вооружением и техникой, а так же советскими военными и гражданскими специалистами. Муамар с товарищами, конечно, остались довольны, однако братской советской помощи для стратегической экспансии в регионе было категорически мало. Так как у Ливии имелись определенные территориальные претензии на сто километровую приграничную полосу Азузу к своему южному соседу – Чаду, который расположился преимущественно на территории пустыни Сахара. Конечно, на первый взгляд кроме огромного количества песка на этой территории ничего не было. Однако, по слухам, распространенным в 70-е, там были обнаружены залежи урана, необходимые молодой ливийской республике для своего атомного проекта.

С 1965 года в Чаде шла гражданская война. Ливия активно принимала в ней участие, посредством поддержки одной из сторон, которая выступала против французского влияния в стране. Против правительства Нджамены выступал Фронт национального освобождения Чада (сокр. ФРОЛИНА), который управлял государством с 1978 по 1982 годы. Каддафи активно поддерживал ФРОЛИНА и регулярно устраивал военные интервенции в охваченную войной страной. Самое продолжительное и многочисленное вмешательство ливийских войск началось с 83-го года, после ухода Фронта национального освобождения в партизанскую войну. И что же может быть лучше, чем маленькая победоносная война против бывшей французской колонии?

Вчерашние колонизаторы сохраняли огромное влияние в Чаде, и победа над ними овеяла бы Ливию и самого Каддафи ореолом борца с проклятыми империалистами, собирателя земель ливийских, и возможно освободителя народа чадского.

Контингент интервентов, введённый на линию Азузу, насчитывал около 8000 военнослужащих, 300 единиц бронетехники, несколько единиц реактивных систем залпового огня, вертолеты Ми-24 и около 30 боевых самолетов. Эти силы не были объединены в единую группировку войск: они были разделены на Оперативную группу «Юг» (принимавшей участие в боях в Тибести, 2500 солдат) и Оперативную группу «Восток», (воевавшей, главным образом, в Файя-Ларжо). Так же в состав ливийского контингента, помимо регулярных частей ВС Джамахирии, входили части т.н. Исламского легиона и добровольцы-арабы из Организации освобождения Палестины.

Чад мог противопоставить такой силе лишь раздробленные пехотные подразделения с устаревшим вооружением, несколько противотанковых и противовоздушных орудий на всю армию. Казалось бы, что могло пойти не так в делах по наведению народного порядка посредством ливийских войск в неспокойном Чаде? Осталось только ещё раз помочь ФРОЛИНА прийти к власти, и можно было аннексировать линию Азузу, а может даже и создать объединенное с Чадом государство на зло французским империалистами.

Однако к 1987 году в Сахаре ливийцы потеряли поддержку ФРОЛИНА вследствие заключения перемирия между правительством Чада и Ливией. Многочисленный ливийский контингент, оснащенный относительно свежей советской и восточноевропейской (чехословацкой, гдровской) техникой, стал напоминать цепочку изолированных островов в океане песка.

В этом же году французы предоставили правительству Чада изящную военную помощь: они обеспечили чадским войскам поддержку с воздуха и предоставили 400 пикапов Toyota Hilux, часть из которых была оснащена крупнокалиберными пулемётами, а часть ПТРК «Милан». Французы, предложившие чадским войскам такое необычное средство ведения войны, по всей видимости вдохновлялись опытом русских тачанок и мобильных групп британской SAS во времена Второй мировой войны.

Первом ударом новоиспеченных «механизированных» частей Чада стала база связи в Файя-Ларжо, охрану которой осуществляла 2000 ливийская группировка, оснащенная советской бронетехникой (танки Т-55 и БМП-1). Пока французы обеспечивали господство в воздухе, чадские «тачанки» ворвались на позиции ливийских войск. В ходе боя, ВС Джамахирии понесли внушительные потери, после чего начали беспорядочно отступать. Важнейший пункт связи в бескрайней пустыне был захвачен, ливийские войска дезорганизованы, а Тойоты устремлялись в бескрайнюю даль обгоняя закат.

Казалось бы – победа, но чадские войска решили развить свой успех. Они шли на рискованный шаг, ибо следующей целью неуловимых Тойот должна была стать авиабаза на территории Ливии, с которой и осуществлялась основная поддержка войск неприятеля с воздуха. Этот шаг был рискованным из-за того, что данная часть операция проводилась без поддержки французских ВВС, так как они не согласились нарушать воздушное пространство соседнего государства.

Спустя неделю вялотекущих боев на чадско-ливийском пограничье пришло время для следующего удара. Под покровом ночи Тойоты армии Чада пересекли границу и выдвинулись в направлении авиабазы Маатен Аль-Сарра. Гарнизон ливийской авиабазы составлял около 2500 военнослужащих и приблизительно 100 единиц бронетехники. Превосходство в численности и огневой мощи снова были не на стороне «налетчиков» на Тойотах, но фактор внезапности и неожиданности сыграл свою роль. Военнослужащие авиабазы и подумать не могли, что находясь на территории Ливии, могут быть подвержены нападению со стороны отсталых южных соседей. Однако, войска Джамахирии спустя пару часов интенсивного боя спешно бросили свои позиции и спасаясь бегством, оставили на произвол судьбы боевые самолеты и вертолеты.

Итоги боя оказались неутешительными: выведенная из строя взлетно-посадочная полоса, уничтоженные базировавшиеся на ней боевые самолеты L-39 и вертолеты Ми-24 – всего 28 единиц, около 1700 ливийцев были убиты и ранены. Так же они потеряли всю бронетехнику, осуществлявшую охрану авиабазы. Чад в этом бою потерял 65 человек и несколько Тойот.

Наверное, спустя несколько дней после этого «побоища», министр обороны и глава МИДа Ливийской Джамахирии на совещании с Муамаром могли сказать только одно: «Это фиаско, братан!». Действительно, положение ливийских войск в регионе стало катастрофично. Оставшиеся на линии Азузу подразделения были разобщены, дезорганизованы, лишены поддержки с воздуха и отрезаны от линий снабжений. Чтобы избежать полного разгрома оставшихся частей, правительству Каддафи пришлось пойти на дальнейшие переговоры с правительством Чада. Война была выиграна нищим и отсталым африканским аутсайдером, а военный престиж (и значительная часть бронетехники, авиапарка) Ливийской республики был полностью уничтожен. После этого поражения режим Каддафи навсегда оставил планы об открытой военной экспансии в регионе.

Как нам кажется, главным победителем в этой войне стали не лидеры Чада, а именно японские пикапы, завоевавшие ещё больший интерес и признание с точки зрения военного применения. На момент восьмидесятых годов Тойоты уже активно применялись не только на африканских ТВД. В Афганистане ими успешно пользовались как и моджахеды, так и советские разведгруппы. В дальнейшем, уже в 21 веке, данный вид автомобилей стал, наверное, одним из главнейших видов ВВТ в локальных конфликтах на территории Африки и Ближнего востока. Во многом этому послужил и оглушительный успех «Войны Тойот», которому и была посвящена эта заметка.

Автор: Никита Нетбай.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_299204

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Петр Иванович Багратион, от рода князей Грузинских, кавалер орденов: Св. Андрея, Св. Александра Невского, Св. Георгия 2 класса, Св. Анны и Св. Владимира 1 класса. Командор ордена Св. Иоанна Иерусалимского, украшенный алмазной шпагой за храбрость, Командор ордена Марии Терезии, большого креста Св. Лазаря и Св. Мавриция, Кавалер черного и красного орла Пруссии.

Родившись в 1765 году, вступил в службу сержантом 21 февраля 1782 года. Постепенно пройдя все классы, начальствовал над полком своего имени.

1 июня 1800г. наименован шефом егерского гвардейского полка.

8 ноября 1805 года произведен в генерал-лейтенанты, а 20 марта 1809 - генералом от инфантерии.

С 1783 по 1790 совершил пять походов на Кавказской линии по ту сторону реки Лабы, в корпусах всюду победоносных, принудивших многие народы познать могущество своего Государя.

В 1788 был при осаде Очакова.

В 1794, в Польше, ознаменовался храбростью и благоразумием во всех сшибках с инсургентами. Надлежало ли разведать о неприятеле, или снять его посты, пикеты, выгнать из лесу, где он засел с пушкою, или достать фуражку далеко от стана Русского, ввиду превосходящих его неприятельских сил, ударить ли с одним эскадроном то в шесть эскадронов, то в 10 000й корпус - эти различные подвиги всегда увенчаны были блистательнейшим успехом.
24 октября, при осаде Праги, посланный вперед, он разбил неприятельскую конницу и гнал ее до самой Вислы.

10 апреля 1798, в Италии, по приказанию Фельдмаршала Суворова с батальоном гренадеров своего полка и двумя полками казаков, принудил Французов сдать Бресцию (Брешию), взял в плен 1800 рядовых, Полковника, Коменданта, овладел 42 пушками.

14 числа в 8 часов утра посадил 200 егерей на казацких лошадей и, присоединив к ним своих казаков, преследовал Французов предводимых генералом Серюрье. Сильным нападением останавливает их до прибытия своих подкреплений. Сражается до 8 часов вечера, побивает 3000, берет в плен 200 человек и сам получает ранение ядром в правую ногу.

5 мая переходит реку По с 3мя батальонами гренадеров, егерским своим полком и двумя полками казаков, вступает в бой с генералом Моро, предводившим 12 000 человек, поражает его совершенно, убивает или потопляет в Барилле 2000 и берет в плен 300 человек.

С 6 по 10 июня на реках Тидоне, Требии и Нуре, начальствуя над передовым войском во многих сражениях со страшным неприятелем, побивает 1824 человека: берет в плен 1606 рядовых, Генерала, трёх Полковников, 116 Офицеров, отбивает 13 знамен и 2 пушки.

23 июня в областях Генуи с 1000 человек пехоты и 100 конницы, блокирует крепость, а 28-го принуждает ее сдаться.

4 августа, предводительствуя передовым войском против многочисленного французского корпуса, делает чудеса храбрости, убивает 2000 человек, берет в плен 500, четырех Генералов, 21 пушку и множество пороховых ящиков.

6 сентября входит в Швейцарию. С 13 по 24е, преследуя неприятеля от Унзерлогских подземных дефилеев за Гларус, он поражает его в пяти сшибках в Монтендале при озере Серути в местечке Нафассе, где получает контузию картечью.

В походе 1805 года предводил авангардом против Французов.

14 января 1807 принимает начальство над авангардом большой армии. 15-го преследует неприятеля, выгоняет его из Замборы. 27-го сражается под Прейсиш-Эйлау.

2 февраля на левом крыле разбивает неприятельскую конницу, а 3-го на правом крыле отряд, что сильнее него.

24 мая нападает на корпус маршала Нея, выгоняет его из окопов, сделанных в Альтенкирхене и Гуттштадте, и преследует его до деревни Квецы; 25-го прогоняет его за Поссаржу; 26 и 27-го по ту сторону реки настигает его арьергард, берет в плен: трех Офицеров, 160 рядовых. 29 и 30-го сражается под Гейльсбергом; 2-го июня - под Фридландом. После, прикрывает отступление до Немана.

9 февраля 1808 года, начальствуя над 2ю дивизией, вступает в пределы Шведской Финляндии, проходит через город Тавастгус и занимает сторону, лежащую при Ботнийском заливе от великого Карлеби до города Або и далее, ровно как и Аландские острова.

5 марта при деревне Кастилле нападает на 3000, бывших под начальством маршала Клинспорта и генерал-адьютанта Лёвенгельма, сбивает их из крепкой позиции и преследует до Кирка-Утфебо. 10-го марта с 2мя неполными батальонами 25-го егерского полка, 2мя орудиями легкой артиллерии, с отрядом гусаров и казаков, занимает Або - главный город Финляндии.

В 1809 предводительствует армией в Молдавии и берет крепость Гирсову.

В 1812 предводительствует против Французов первой западной армией. Переносит ее от Гродно к Смоленску с быстротою, которая показалась бы невозможною, если бы мы не имели уже тому примера, и через то соединяется в армией генерал-аншефа Барклая де Толли и уничтожает замыслы неприятеля, который, опередив его многими маршами, стремился с большой поспешностью и твердо надеялся разрезать эти две Российские армии, и без сомнения успел бы в том, если бы князь не сделал чуда.

24 августа при Бородине, предводительствуя левым крылом Российской армии, на которое устремлены были все силы неприятеля, посреди жесточайшей битвы, посреди ужаснейшего огня, которым никогда Гений войны не представлял подобного зрелища, спокойный и неколебимый, он являет мужество превышающее все опасности. Ядро ударяет его в левую ногу и он выносится из сражения.

Он не долго пережил свою рану. Смерть его была предметом горести его воинов, которых он часто водил на победу за Отечество и за Царя своего.

В Крак-де-шевалье меня занесло по пути из Латакии в Хомс. От Хомса там недалеко, чуть больше 60км. Совсем рядом граница с Ливаном. Я делал работу о жизни христиан в Сирии во время войны, поэтому крепость объехать не мог. Крак-де-шевалье стоит на 650м утесё, возвышаясь над местностью, зовущейся долиной христиан - в округе исторически много христианских поселений. Что там творилось во время активной фазы боевых действий расскажу чуть ниже, а пока немного истории.

Собственно укрепления здесь были и до крестоносцев - высота стратегическая. Однако, в самом конце 11 века, несущие свет божий и христианскую доброту участники первого крестового похода благополучно отжали фортификации у курдов. А в середине 12 века отдали крепость ордену госпитальеров, чтобы держали рубежи. Рыцари оказались ребятами основательными и замутили тотальную реновацию. Восстановили порушенное предшественниками, построили кучу новых помещений, в том числе часовню (куда же без неё монашескому ордену), и прилично укрепили: воткнули сторожевые башни и выстроили стены толщиной от 3 до 30 метров, вообще не мелочились мужики.

В результате получился крупнейший и практически непобедимый оплот крестоносцев в святой земле. Почему практически? Крепость была взята, один раз, но не штурмом, а обманом. 1271 год. Один очень хитрый мамлюкский султан по имени Бейбарс I устал отбивать башни и стены по одной, и открыл для себя прелести подделки документов и рассылки фейковых писем. Во время очередной передышки между боями, запершиеся в цитадели рыцари получили бумагу примерно такого содержания:

Пацаны, отлично держитесь, но уже как бы нафиг надо. Сдавайтесь, бог простит.
Ваш великий магистр

После того как в крепости не осталось крестоносцев, её починили, часовню переделали в мечеть, и так Крак-де-шевалье и стояла до наших времён. Приезжали принцы, короли, любовались, по образу и подобию замки свои строили... Сейчас это одна из наиболее хорошо сохранившихся крепостей госпитальеров, объект всемирного наследия Юнеско, а до начала заварухи в Сирии - очень популярный туристический объект.

2013 год, разборки в Сирии уже идут полным ходом. В долине христиан всё относительно спокойно, но тут появляется некий Валид Бустани из Ливана. Дядя не будь дураком, заявляет, что теперь здесь будет исламский эмират, объявляет себя шейхом Маджидом, и начинает с помощью постоянно прирастающей банды дружков наводить порядок, читай, грабит, убивает и похищает местных. Естественно, эти самые местные, причём далеко не только христиане, с подобными манерами не соглашаются и дают бармалеям вооружённый отпор, подтягивается армия. В результате боевики отступают и запираются в захваченном Крак-де-шевалье.

Вот здесь не берусь утверждать на 100%, но, как мне сказал переводчик, в этих ямах и коллекторах держали заложников. Террористы регулярно совершали вылазки наружу, иногда приводили новых людей, видимо, на замену тем, кого уже запытали. Многие лишились головы (да, 21 век). Помимо вылазок за припасами и заложниками, из крепости по окрестностям велись миномётные обстрелы. Как я уже говорил, точка стратегическая, господствующая высота, ещё и мощная защита в виде стен - идеальные условия чтобы отравлять жизнь местному населению и мотать нервы военным. Ещё раз, объект всемирного наследия, сравнять с землёй при помощи авиации и артиллерии можно, но крайне нежелательно, да ещё и дорого, камушки не просто так там уже без малого тысячу лет спокойно лежат, плюс заложники. Поэтому выход был найден следующий - управляемой авиабомбой (по слухам, подгон от России) проломили стену у основания одной из башен. И уже через эту дыру внутрь смогли попасть солдаты, которые и зачистили крепость с минимальными, насколько это возможно, повреждениями. Опять же по слухам и неподтверждённым источникам, не обошлось без участия и нашего спецназа. Но каких-либо подтверждений я этому не видел, так что это всего лишь интересная тема для домыслов. Как минимум, местные христианские общины за помощью и защитой к России обращались.

У подножия крепости на разной высоте находятся несколько деревень: Хосн, Зара, Харар Джил и Митрас. Их жители и были в заложниках у боевиков. В крепость террористов загоняли довольно долго, в деревнях шли бои, фактически, всё население находилось под дулом. Но здесь я сделаю ещё одно важное отступление. По словам моего переводчика, да и по моим наблюдениям, далеко не все жители подобных деревень оказывались реально заложниками. Частенько встречались сочувствующие, а то и напрямую помогающие. Война гражданская, конфликт во многом религиозный, а восток дело тонкое, так что, что там на самом деле происходило сказать сложно. Но ничего хорошего, это уж точно. И да, именно там меня переводчик просил камерой особо не светить, и покурить из машины не выходить, доехать сначала до крепости. Но это в любом случае мой личный опыт и слова одного человека. Что-то я мог неправильно услышать или неверно истолковать. Что думать и чему верить, каждый решает сам. Говоря о фактах, сейчас эти деревни выглядят примерно так:

Возвращаясь к изначальной теме про Крак-де-шевалье, в целом с ней всё сейчас очень неплохо. Внутри живёт смотритель с семьёй, их домик есть на фото вверху поста. Можно устроить экскурсию, вполне официально обменяв деньги на билет. Можно и сувениры купить, но, как всегда в туристических местах, стоят эти сувениры как хороший ужин... Хоть что-то не меняется, и то радует.

P.S. После прошлого поста у меня появилось больше сотни подписчиков, спасибо! Это для вас. Извините что долго, завален работой, и кое-как вырвал свободное время на пост. В следующий раз расскажу, как я в Сирию вообще попал, будучи студентом, что там делал, общие впечатления, и как такие поездки вообще работают.