Самоизоляция⁠⁠

— Ну-ка, Прошка, подай мне ружьё.

— Да разве можно, барин, по живому человеку стрелять?

— Как нельзя?! А если это любовник к моей жене приходил?

— Господь с вами, барин. У вас и жены-то никакой нет.

— Да?! Всё равно неси ружьё: вдруг это вор какой? Может он столовое серебро спёр.

— Барин, вы серебро ещё в прошлом годе в карты проиграли.

— А яблоки из сада?

— Так весна, до урожая ещё полгода.

— Ох, чую врёшь ты мне, Прошка! Высечь бы тебя на конюшне, негодник.

Прохор с виноватым видом потупился и тяжело вздохнул. Шла третья неделя карантина: «барин», генерал-майор на пенсии, дурел от безделья на даче в ближнем Подмосковье. Читал русскую классику и пил коллекционный коньяк. А после дурил — требовал называть себя «ваша превосходительство», проклинал Наполеона, печалился об отмене крепостного права и порывался «идти в народ» босиком. А Прохор, племянник генерала приставленный следить за дедом, подыгрывал по мере сил. И собирался подложить ему что-нибудь из фантастики: ловить инопланетян, гоняться за магами или строить галактическую империю гораздо веселее, чем русский сплин позапрошлого века.