Россия в Средней Азии или Англичанка гадит. Ч: 4⁠⁠

Автор: Денис Зуянов.

Предыдущая часть: «Россия в Средней Азии или Англичанка гадит» Часть 3

В прошлый раз мы остановились на назначении Кауфмана на пост Генерал-губернатора новообразованного туркестанского генерал-губернаторства. Кауфман со всей серьёзностью подошёл к назначению. Он изучил множество документов, беседовал с десятками различных людей, бывших в тех краях и знавших местные нравы. Таким образом он достаточно хорошо подготовился к своему посту. Все время пока он находился в Петербурге, для него великолепно оформили Царский манифест, дававший туркестанскому наместнику огромную власть.

«Сама грамота в золотом глазетовом переплете, прошнурованная толстыми золотыми шнурами, пропущенными сквозь массивный серебряный вызолоченный ковчежец и залитыми красным воском с вытисненною на нем большой государственной печатью; большие золотые кисти, прикрепленные к концам шнуров; текст, писанный золотом и крупными буквами в рамке из гербов всех губерний и областей России, красивая подпись Императора Александра II – все это вселяло в именитых туземцев, которым Кауфман не упускал случая показать «золотую книгу», особое к ней почтение и благоговение. Быстро разнеслась молва о «золотой книге» и страшной власти, данной ею Кауфману»

- историк Туркестана М.А. Терентьев.

На местных жителей эта "книга" оказывала очень сильное впечатление. Именно благодаря волшебной «золотой книге» Кауфман получил от покоренного азиатского населения титул «ярым-падшо», то есть «полуцарь». Так называли только его, и никого из его преемников.

Кауфман прибыл на место в момент серьезного обострения русско-бухарских отношений. Предыдущие генерал-губернаторы в 1865-1866 гг. нанесли ряд поражений бухарскому эмиру, отжав у него часть земель.

8 мая 1866 г. близ урочища Ирджар, русские войска разбили бухарскую армию под командованием самого эмира. Затем заняли город Ходжент и крепость Нау прикрывавшие вход в Ферганскую долину.

Но переговоры не вышли, так как присланный эмиром посол не имел полномочий соглашаться на все предложения Крыжановского. Россия требовала скорой (10 дней) выплаты крупной суммы (100.000 бухарских тилл).

Это послужило поводом продолжить военные действия, русские войска вторглись в пределы бухарского эмирата и заняли ряд крепостей: Ура-Тюбе, Джизак и Яны-Курган, выйдя таким образом на подступы к Самарканду.

Эмир запросил мира. По мирному договору устанавливалась более выгодная по отношению к России граница. Обе стороны должны вести борьбу с разбойничьими шайками. Торговля уравнивалась: купцы имели свободный доступ к любым городам России и Бухарского эмирата, равенство в платежных сборах, и вообще мир дружба жвачка. На словах и на договоре. Но не на деле.

При этом Кауфман выбил один хороший для него пункт. Право на равных вести любые переговоры с эмиром. С одной стороны это показывало, что эмир «ниже» по рангу чем русский император, с другой стороны, Кауфман получил необходимую ему свободу действий.

14 сентября 1867 г. трактат, подписанный Кауфманом, был вручен бухарскому послу, который к тому времени добрался до Оренбурга. Однако хитрым азиатам нельзя доверять. Пока посол ехал, на всем протяжении пути он вел антирусскую агитацию: мол татары и казахи — бегите с армии, разоряйте и грабьте как ваши славные предки.

Константин Петрович (который Кауфман) с рвение приступил к выполнению своих обязанностей и почти весь октябрь был инспектировал свои владения. По свидетельству очевидцев, Кауфман занимался делами области, крепости и гарнизона с утра до позднего вечера, «принимал всех и выслушивал каждого и тотчас делал свои распоряжения, посылал курьеров в Ташкент с приказаниями для исполнения его распоряжений. К его приезду доклады, делаемые служащими, казались нескончаемыми. И только под вечер он со своею свитой и с обычным конвоем, сотнею казаков, выезжал из крепости обозревать окрестную местность».

Когда же он приехал в Ташкент ему закатили грандиозную встречу. Больше ни одного генерал-губернатора так не встречали.

Фактически его принимали и воспринимали как члена Царствующего дома. Гарнизон Верного был выстроен для смотра в полной парадной форме с развернутыми знаменами, что полагалось при встрече только Августейших особ. Около занимаемого им дома были выставлены почетный караул при офицере, а также хор музыкантов и ординарцы от всех войсковых частей и подразделений. «И сам Кауфман – не то что все начальники, до него прибывавшие в край: он не отвергал делаемых ему высоких встреч и помп, – писал непосредственный участник этих помпезных встреч генерал Колокольцев, – генерал-адъютант Кауфман, напротив, перед азиатским народом старался сохранить свое достоинство, как посланный от Великого Государя».

Торжественный смотр войск, громкая музыка, тренировочная артиллерийская пальба, подношение хлеба-соли – все это было неким театральным действом, имевшим целью внушить населению уважение и почтение к новой власти. В той же крепости Верное Кауфман помиловал несколько разбойников, на казнь которых уже собрались многочисленные зрители из местных жителей. Сделано это было специально, дабы продемонстрировать могущество и милосердие России, ее отличие от грубого деспотизма традиционных мусульманских правителей.

Одним из первых дел, которые Кауфман сделал, это оправил письмо правителям Кокандского и Хивинского ханств с предостережением от набегов на земли русских и предложением свободной торговли. Однако ЧСВ-шные ханы посчитали выше своего достоинства отвечать какому-то «кушбеги» (что-то вроде ханского советника).

Кауфман отправился на границу с Бухарой, чтобы официально объявить о создании Туркестанского генерал-губернаторства и военного округа. Трусливая бухарская знать струхнула и в массовом порядке стала продавать свою недвижимость и переселяться в китайские владения.

Новый, 1868 год принес хорошую победу на дипломатическом фронте. Был заключен договор с Кокандским ханством. Русские купцы получили наконец все требуемые привилегии и льготы: как и для мусульман, для русских устанавливались фиксированные пошлины на ввозимые товары в размере 2,5 процента их стоимости; им гарантировалось свободное и безопасное пребывание в ханстве повсеместно, организация в любом населенном пункте своих складов (караван-сараев); Коканд допускал на свою территорию российских торговых агентов.

Однако Бухарский Эмират не устраивало такое положение дел, и он очень старался сколотить антирусскую коалицию. Были предприняты попытки склонить Хиву, Афганистан, Коканд, Турцию и даже администрацию Британской Индии. Турция и британская колониальная администрация, сразу отказались, остальные потенциальные члены коалиции отвечали уклончиво, но вели переговоры.

Сам эмир может и хотел подписать договор, предлагаемый Кауфманом, но стал заложником обстоятельств. Когда он уехал на богомолье, муллы, улемы и беки приняли решение объявить русским священную войну газават, а эмира назвали неспособным управлять своим правоверным народом, поскольку в битве под Ирджаром в мае 1866 г. он спровоцировал бегство своего войска после первых же выстрелов русских солдат.

Когда эмир вернулся в столицу, его тупо поставили перед фактом: либо соглашаешься, либо в лучших традициях османской империи тебя лишают власти и на трон возводят твоего старшего сына. Эмир выбрал первое.

Бухарские лазутчики сообщали о неспособности русских к боевым действиям. К весне 1868 г. туркестанский генерал-губернатор имел в своем распоряжении в чуть больше 8 тысяч солдат и офицеров – недостача в войсках составляла более 3 тысяч человек; еще большая недостача была в казачьих сотнях – около 4,5 тысячи человек. Солдаты и офицеры постоянно болели разнообразными местными болезнями. В течение восьми месяцев, с августа 1867 г. по апрель 1868 г., в лазареты поступили 12 тысяч больных, из них скончались 820 человек, то есть почти целый батальон. Вблизи бухарской границы в Яны-Кургане и Джизаке из двух батальонов, там стоявших, едва можно было собрать к весне 1868 г. роту здоровых бойцов. На передовой пограничной линии лечить больных было некому и нечем: доктора заболели, и их отправили в Ташкент. Не было хины – лекарства против самого распространенного заболевания, малярии. Единственный оставшийся на ногах фельдшер лечил всех подряд полынью. (Видать подорожник оказался не рабочим.) Но не все так было плохо.

Бухарский эмир же имел 12 тысяч пехотинцев и 1,5 тысячи артиллеристов. Пешие сарбазы (солдаты регулярной пехоты) вооружены были неважно: огнестрельного оружия хватало только на первую шеренгу, при этом ружья были разных образцов и калибров: кремневые, ударные, охотничьи двустволки (тульские). Ополчение имело на вооружении фитильные мушкеты XVIII в. Вторая шеренга сарбазов была вооружена холодным оружием местного производства, очень немногие имели пистолеты и сабли. На вооружении регулярной кавалерии состояли сабли и пики.

Сарбаз на картине В. В. Верещагина, 1868 год

Сарбазов набирали как по вольному найму, так и принудительно. Набранные принудительно были главным образом рабы-персы либо дети рабов. Сарбаз получал 4 рубля в месяц и пару платья (штаны и кафтан) на год. Кормились сарбазы за свой счет. Ополченцев эмир собирал в случае войны, вооружал совсем плохо и никак не одевал, зато кормил.

Бухарский офицер, начало XX века.

Старинные пушки в Бухаре

Бухарские сарбазы обучались сразу по двум уставам: русскому времен Николая I и английскому, заимствованному у афганцев. По русскому уставу их муштровали русские дезертиры, в том числе казаки.

Однако не стоит считать, что русские превосходили на голову их бухарских коллег. Нарезной артиллерии было не много, большинство ружей были разномастными.

Таким образом, бухарцам противостояли скромные силы в 6300 бойцов, разбросанных по тонкой линии вдоль границы.

9 апреля 1868 г. был назначен отъезд Кауфмана в Петербург, на отчет. Однако получив сведения о выдвигающихся к границе бухарских войск, отъезд был отменен. По приказу генерал-губернатора в городок Джизак был направлен отряд пехоты, усиленный артиллерией, задержаны все, кроме семейных, временно – и бессрочно отпускные военнослужащие числом более 2 тысяч, из которых было составлено несколько новых рот.

Первым столкновением новой войны стало нападение бухарцев на русский лагерь в Джизаке. Его легко отбили, нападавшие потеряли 20 человек, 4 человека были взяты в плен, двое из них оказались жителями Джизака и, как уже российские подданные, изменившие своему Императору, вскоре были повешены.

К театру боевых действий к реке Зеравшан был направлен отряд численностью 3,5 тысячи человек, состоявший из 21 роты пехоты, 5 сотен казаков при 16 орудиях, во главе с самим Кауфманом. В связи с срочным выступлением, было допущено несколько ошибок. Срочно был заменен обоз. (Русские телеги не могли форсировать местные каналы и реки. Были наняты около 200 восточных телег — арб — по 15-25 рублей серебром в месяц. Также лазарета в отряде не было, начальником походного штаба был назначен полковник Петрушевский, менее всего годившийся на эту роль: он все забывал или переиначивал приказания. Адъютантом начальника отряда генерал-майора Головачева оказался штатский человек, чиновник Щербинский, который бегал от роты к роте в кургузом пиджачке, вызывая смех у солдат и батхерт у офицеров.

Поход начался не очень удачно. Солдаты двигались по жаре, из-за плохого снабжения было множество болезней, особенно отравлений от плохой воды. Хитрые бухарцы снова и снова присылали послов с условиями мира, которые мало того, что написаны черт пойми, как, на смеси персидского и арабского, так еще что там было написано. Но Кауфман снова и снова останавливал войска для переговоров давая возможность подтянуть войска для бухарцев.

Дальше случилась вообще какая-то дичь. Что-то из рода «Переход Ганнибала через Альпы. Противник спешно строил плотину на реке Зеравшан, чтобы затопить местность на подступах к Самарканду. Русские войска вступили в воды реки Зеравшан. Толком не разведав брод, шли по грудь в воде, держа ружья над головой. Течение сбивало с ног, но Кауфман нашел выход: казаки встали двумя цепями поперек реки, взявшись за руки, одна цепь сдерживала напор воды, а другая ловила слабых, которых сносило течением. К трудностям перехода добавился обстрел из 40 неприятельских орудий, поставленных на господствующих над рекой высотах. Однако криворукие пушкари ни нанесли никакого существенного урона.

Схема боя 1 мая 1868 года у высоты Чапан-Ата.

Дальше вообще случился нечто необъяснимое с точки зрения бухарцев. Стоишь такой, смотришь на этих русских. Ну переходят они реку и что? Зачем дальше нужно было вставать на руки, и трясти ногами? Ну не ебанутые ли?

То, что бухарцы приняли за магический обряд, оказалось обыкновенной необходимостью. Русские сапоги были полны воды, и так образом эту воду просто выливали.

Проделав эти манипуляции суровые и брутальные русские встали встрой и штыковой атакой с криком «Ура!» опрокинули бухарские войска. Вот что пишет об этом Таджикский книжник Ахмади Дониш:

«Сражавшиеся нашли необходимым. бежать: каждый бежал так, как мог бежать, бежали куда глаза глядят, бросали все имущество, снаряжение. Некоторые бежали в сторону русских, и последние, узнав их положение, накормив и напоив, отпускали их.

Эмир, загрязнив штаны. тоже убежал. Никто не хотел воевать».

Из-за большой усталости русские беглецов не преследовали, стали лагерем и, все еще мокрые, заснули, укрывшись мокрыми шинелями.

Уже 2 мая Кауфман принимал депутацию от духовенства и «лучших людей» священного города Самарканда, которая поднесла ему дары и просила принять их город в подданство Великого белого царя. Генерал-губернатор милостиво дал согласие. Самаркандские депутаты объяснили свою просьбу нежеланием жить под деспотической властью эмира и его алчных беков. Просьба была высказана как преобладающее в городе мнение; так, по крайней мере, она воспринималась Кауфманом и его соратниками, тем более что при входе русских подразделений в Самарканд жители встречали их очень дружелюбно. Из ближайших кишлаков шли дехкане с дарами: кто вел корову, кто нес корзину яиц, кусок каменной соли, а то и просто несколько лепешек. Константин Петрович был искренне тронут теплым приемом и на следующий день, 3 мая, устроил большой прием, во время которого одаривал своих гостей-самаркандцев различными сувенирами.

«Вступление русских войск в Самарканд». Н. Н. Каразин. 1888 год.

На этом моменте мы снова остановимся. В следующей части я расскажу: что не так с Бухарским гостеприимством. Почему Кауфман ушел из Самарканда. И какие эпичные косяки были совершены русскими.

Если вы интересуетесь данной темой и желаете найти больше информации, читайте книгу Е. А. Глущенко. «Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования». Её я и использовал в качестве источника.

Источник: https://vk.com/wall-162479647_61075

Автор: Денис Зуянов. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257748551

Личный хештег автора в ВК - #Зуянов@catx2, а это наше Оглавление Cat_Cat (31.12.2019)