Роберт Хайнлайн. Про воспитание.

На уходящей волне историй про физические наказания и жестокость подростков в мыслях всплывает произведение "Звёздный десант" Роберта Хайнлайна.
Ниже привожу отрывок, который, возможно кому-то будет полезен.

Роберт Хайнлайн. Про воспитание. Копипаста, Роберт Хайнлайн, Воспитание детей, Дрессировка, Длиннопост

– А сможете вы дать определение «малолетнего преступника»?

– А-а… Н-ну, это те самые дети. Те, которые избивали людей.

– Неверно.

– А… Почему неверно? Ведь в учебнике сказано…

– Извините. Учебник действительно дает такую формулировку. Но если 
назвать хвост ногой, то вряд ли он от этого превратится в ногу. 
«Малолетний преступник» – понятие внутренне противоречивое, однако само 
это противоречие дает ключ к разрешению проблемы и возможность понять 
причины провала попыток разрешить эту проблему. Вам приходилось 
когда-нибудь воспитывать щенка?

– Да, сэр.

– А сумели ли вы отучить его делать лужи в доме?

– Э-э… Да, сэр. В конце концов.

Честно говоря, я с этим промедлил – потому мама и решила, что собак в 
доме быть не должно.

– Понятно. А когда щенок напускал лужицу, вы злились на него?

– Как? Нет, зачем же. Он ведь еще щенок, он же не знает…

– А что же вы делали?

– Ну, я ругал его, и тыкал носом в лужу, и шлепал.

– Но ведь он не мог понимать ваших слов.

– Конечно, не мог, но он понимал, что я на него сержусь!

– Но вы только что говорили, что не сердились на него.

Мистер Дюбуа иногда просто бесил меня – вот так приводя в замешательство.

– Нет, я только ИЗОБРАЖАЛ, что сержусь! Его ведь нужно было приучать, верно?

– Согласен. Но, объяснив ему, что вы им недовольны, как могли вы быть 
таким жестоким, что еще и шлепали его? Ведь вы сказали, что бедный 
звереныш не знал, что делает плохо! И все же причиняли ему боль! Как же 
вам не стыдно? Может быть, вы – садист?

Я не знал тогда, что такое садист, однако в щенках кое-что понимал!

– Мистер Дюбуа, но ведь иначе – никак! Вы ругаете его, чтобы он знал, 
что поступил неправильно, тычете его в лужу носом, чтобы он знал, в чем 
заключается его проступок, и шлепаете, чтобы ему расхотелось впредь так 
поступать. И шлепать его нужно сразу же – иначе от наказания ничего 
хорошего не будет; вы его просто запутаете. И даже тогда он с одного 
раза не поймет; надо следить, и сразу же наказывать его опять, и шлепать 
немного больнее. И он очень скоро научится. А просто ругать его – только 
зря языком молоть. Вы, наверное, никогда не воспитывали щенков.

– Почему же, многих. Сейчас я воспитываю гончую. Этим самым методом. 
Однако вернемся к нашим малолетним преступникам. Наиболее жестокие из 
них были примерно вашего возраста. А когда начинали свою преступную 
карьеру – были гораздо младше вас. И вот теперь вспомним вашего щенка. 
Тех подростков очень часто ловили; полиция производила аресты каждый 
день. Их ругали? Да, и зачастую очень жестко. Тыкали их носом в 
содеянное? Лишь изредка. Газеты и официальные учреждения держали их 
фамилии в секрете – таков был закон во многих штатах для тех, кто не 
достиг восемнадцати лет. Их шлепали? Ни в коем случае! Многих не 
шлепали, даже когда они были малышами! Считалось, что порка или другие 
наказания, причиняющие боль, могут повредить неустойчивой детской психике.

Я подумал, что мой отец, должно быть, никогда не слыхал о такой теории.

– Телесные наказания в школах были запрещены законом, – продолжал мистер 
Дюбуа. – Порка дозволялась законом лишь в одной маленькой провинции – в 
Делавере; полагалась она только за несколько преступлений и применялась 
крайне редко. Она считалась «жестоким и неординарным наказанием». Лично 
я не понимаю, что плохого в наказании жестоком и неординарном. Хотя 
судья должен быть, в принципе, милосердным, все равно его приговор 
обязательно должен причинять преступнику страдания, иначе наказание не 
будет наказанием. Ведь боль – основной механизм, выработавшийся в нас в 
течение миллионов лет эволюции! И этот механизм охраняет нас, 
предупреждая всякий раз, когда что-либо угрожает нашему выживанию. Так 
почему же общество должно отрицать такой хороший механизм выживания? Но 
тот период был просто переполнен ненаучной, псевдопсихологической 
бессмыслицей. И о неординарности: наказание должно выходить из ряда вон, 
иначе оно не сослужит никакой службы.

Мистер Дюбуа указал пальцем на другого мальчика:

– Вот вы. Что произойдет, если щенка бить каждый час?

– Ну-у! Он, наверное, с ума сойдет!

– Возможно. И уж конечно, ничему не научится. Сколько времени прошло с 
тех пор, как директор нашей школы в последний раз применял к ученикам розги?

– Ну, я точно не помню… Около двух лет. Тот парень ударил…

– Неважно. Времени прошло достаточно много. Значит, это наказание 
настолько необычно, чтобы быть значительным, предостерегать и послужить 
уроком на будущее. Вернемся теперь снова к нашим малолетним 
преступникам. Очень вероятно, что их не наказывали во младенчестве, 
известно в точности, что не подвергали порке за преступления. Обычно все 
происходило в следующем порядке: за первое преступление 
«предупреждали» – и зачастую вовсе без участия суда. После дальнейших 
проступков приговаривали к тюремному заключению, но приговор обычно 
откладывался, и юнец «отпускался на поруки». Такой подросток мог быть 
несколько раз арестован и приговорен, прежде чем его наконец наказывали. 
Затем его помещали в тюрьму, вместе с другими такими же, от кого он мог 
воспринять только новые преступные обычаи. И если он не творил особенных 
безобразий во время заключения, то приговор ему смягчали и отпускали его 
на поруки – «давали помиловку», на жаргоне тех времен.

Такие поблажки могли повторяться из года в год, а тем временем подросток 
преступал закон все чаще, все с большей жестокостью и изощренностью – и 
всегда совершенно безнаказанно, только со скучноватыми, но вполне 
комфортабельными отсидками иногда. А затем вдруг наступало 
восемнадцатилетие, так называемый «малолетний преступник» становился по 
закону преступником взрослым, и зачастую уже через пару недель сидел в 
камере, приговоренный к смертной казни за убийство.

Мистер Дюбуа снова указал на меня:

– Вот вы. Допустим, что щенка просто отчитали, не наказывая его, и 
позволили ему пачкать в доме… Только иногда выставляли за дверь, но 
вскоре впускали обратно, предупредив на будущее о том, что так делать 
нельзя. И вот в один прекрасный день щенок вырос во взрослую собаку, так 
и не отучившись пачкать в доме. Тогда вы хватаете ружье и пристреливаете 
его. Что скажете по этому поводу?

– Ну, это, по-моему, глупейший способ воспитывать щенка!

– Согласен. Ребенка – тоже. Но – кто же здесь виноват?

– Понятно, не щенок!

– Согласен. Но все же – объясните свою точку зрения.

– Мистер Дюбуа, – поднялась одна из девочек, – но почему? Почему не 
наказывали детей, когда это было необходимо для них же? И не пороли тех, 
кто постарше, когда они этого заслуживали? Ведь такое наказание не 
забудешь никогда. Я имею в виду тех, кто действительно творил 
безобразия. Почему?

– Не знаю, – нахмурившись, ответил мистер Дюбуа. – За исключением той 
причины, что использование этого проверенного временем метода внушения 
понятий об общественном долге и соблюдении законов в сознание молодежи 
чем-то не устраивало ненаучную, псевдопсихологическую прослойку, 
именовавшую себя «детскими психологами» или же «социальными служащими». 
Видимо, им это казалось чересчур примитивным – ведь здесь нужны лишь 
терпение и твердость, как и при воспитании щенка. Я порой думаю: может 
быть, им зачем-то были нужны эти беспорядки? Однако непохоже на то; ведь 
взрослые почти всегда поступают из «высших соображений»: неважно, что из 
этого выходит.

– Но – боже мой! – сказала девочка. – Мне вовсе не нравится, когда меня 
наказывают, да и ни одному ребенку это не нравится. Но, когда нужно, 
мама делала это. Когда однажды меня высекли в школе, мама дома еще 
добавила. С тех пор прошло уже много лет. И я уверена, что меня никогда 
не потащат в суд и не приговорят к порке – веди себя как следует, и все 
будет в порядке. В нашей системе я не вижу ничего неправильного – это 
гораздо лучше, чем – ох, ужас! – когда за порог не ступить, чтобы не 
рисковать жизнью!

– Согласен. Юная леди, трагическая ошибочность того, что делали эти 
люди, заключалась в глубоком противоречии с тем, что они намеревались 
сделать. У них не было научно обоснованной теории морали. Конечно, 
различные теории на этот счет у них имелись, и они пытались жить по ним, 
и над их побуждениями я вовсе не склонен смеяться, но все эти теории 
были НЕВЕРНЫ – половина их была не более чем благими пожеланиями, а 
другая половина – просто рационализированным шарлатанством. И чем 
серьезней они относились к делу, тем дальше были от цели. Они, видите 
ли, считали, что человек имеет моральный инстинкт.

– Сэр… но это действительно так! По крайней мере, у меня есть…

– Нет, моя дорогая! Вы имеете КУЛЬТИВИРОВАННУЮ совесть, тщательнейшим 
образом тренированную. У человека нет инстинкта морали, он не рождается 
с ее чувством. Чувство морали мы приобретаем путем обучения, опыта и 
тяжелой умственной работы. Те злосчастные малолетние преступники не 
рождались с чувством морали, так же, как и мы с вами! Но они не имели ни 
одного шанса выработать его – обстановка не позволяла. Что такое 
«чувство морали»? Это – усовершенствованный инстинкт самосохранения. Вот 
он присущ человеку от рождения, из него вытекают все аспекты личности. 
Все, что противоречит инстинкту самосохранения, рано или поздно 
уничтожает соответствующую особь и, следовательно, в последующих 
поколениях не проявляется. Это доказано математически и подтверждается 
для всех случаев. Инстинкт самосохранения – единственная сила, 
управляющая всеми нашими поступками.

– Однако инстинкт самосохранения, – продолжал мистер Дюбуа, – может быть 
развит в значительно более тонкие мотивации, чем бессознательное 
животное желание просто остаться в живых. Юная леди, то, что вы ошибочно 
назвали «моральным инстинктом», есть не что иное, как внедренная в вас 
старшими истина: выживание общее гораздо важнее вашего личного 
выживания. Например, выживание вашей семьи, детей, когда они у вас 
будут… Вашего народа, если подняться выше. И так далее. Но истинно 
научное обоснование теории морали – только в личном инстинкте 
самосохранения! И теория эта должна обрисовать иерархию выживания, 
отметить мотивацию для каждого уровня этой иерархии и разрешить все 
противоречия. Мы на сегодняшний день такую теорию имеем и с ее помощью 
можем решить любую моральную проблему для любого уровня. Личный интерес, 
любовь к родным, гражданские обязанности по отношению к 
соотечественникам и ответственность за все человечество. И сейчас уже 
разрабатываются нормы для межпланетных отношений. Однако все моральные 
проблемы могут быть проиллюстрированы одной, несколько перефразированной 
цитатой: «Величайшей любовью наделен не человек, но кошка, умирающая, 
чтобы защитить своих котят». И однажды вы поймете проблему, с которой 
пришлось столкнуться этой кошке, и как она ее решила; вы будете готовы 
проэкзаменовать себя и узнать, насколько высока моральная вершина, 
которую вам по силам преодолеть. Малолетние преступники были на самом 
низком уровне. Они рождались с одним лишь инстинктом самосохранения, 
самым высоким их моральным достижением была хрупкая лояльность к 
«своим», то есть своей уличной банде. Но различные доброжелатели 
пытались взывать к их «лучшим чувствам», «проникнуть в душу», «пробудить 
их чувство морали». ВЗДОР! У них не было никаких «лучших чувств»; опыт 
показывал им, что все ими творимое – единственный способ выжить. Щенок 
не получает своих шлепков, а стало быть, то, что он делает с 
удовольствием и успехом, для него – «морально». Основа морали – долг: 
понятие, находящееся в таком же отношении к группе, как личный интерес – 
к индивидууму. Никто не проповедовал тем детям их обязанности в той 
форме, в какой они поняли бы, то есть вкупе со шлепками. Зато общество, 
в котором они жили, без конца толковало им об их «правах». И результаты 
нетрудно было предсказать, поскольку НИКАКИХ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА 
В ПРИРОДЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

Мистер Дюбуа сделал паузу. Кто-то схватил наживку:

– Сэр, а как же насчет «жизни, свободы и погони за счастьем»?

– А, да, эти «неотъемлемые права»… Каждый год кто-нибудь да процитирует 
эту великолепную поэтику.

Жизнь? А каковы «права» на жизнь у того, кого носит в Тихом океане? 
Океан не слышит его криков. Каковы «права» на жизнь у человека, который 
должен умереть ради спасения своих детей? Если он предпочтет сохранить 
собственную жизнь, то сделает это «по праву»? Если два человека голодают 
и альтернатива смерти обоих – съедение одного другим, кто из двоих 
«имеет право» на жизнь? Это вы называете «правом»? Что касается свободы 
– те герои, которые подписывали этот великий документ, клялись купить 
эту свободу ценой собственных жизней. Свобода никогда не была 
неотъемлемым правом, древо свободы полито кровью патриотов и нуждается в 
регулярной поливке, иначе оно засохнет. Из всех так называемых прав 
человека, изобретенных когда-либо, свобода всегда была самой дорогой, и 
цена ее не упадет никогда.

И третье право – «погоня за счастьем». Его, конечно, не отнять, но 
правом это не является. Оно – в существующем положении вещей, и тираны 
не могут отнять его, а патриоты – восстановить. Бросьте меня в башню, 
сожгите на костре или сделайте царем царей – в любом случае, пока длится 
моя бренная жизнь, я имею право на «погоню за счастьем», и ни господь 
бог, ни все святые, ни мудрецы, ни изощреннейшие наркотики не смогут 
разуверить меня в этом.

Мистер Дюбуа обратился ко мне:

– Я сказал, что «малолетний преступник» – понятие внутренне 
противоречивое. Под словом «преступник» имеется в виду «не выполнивший 
свои обязанности». Но «обязанности» – дело взрослых, а взрослым он 
станет тогда и только тогда, когда получит представление о том, что 
такое обязанность, и будет ставить ее выше, чем собственный интерес, с 
которым рожден. Никогда не было и быть не могло малолетних преступников. 
Но на каждого малолетнего всегда найдется по крайней мере один взрослый 
преступник, который в свои зрелые годы либо не знает своего долга, либо 
через него преступает. И именно это явилось тем «гнилым столбом», из-за 
которого развалилась культура, во многих отношениях замечательная. Юные 
хулиганы, шляющиеся по улицам, были симптомом опасной болезни; их 
сограждане (тогда гражданами считались все) всячески укрепляли мифы об 
их «правах»… и при этом забывали об обязанностях. Ни одна нация, 
поступающая так, не может существовать.

Вы смотрите срез комментариев. Показать все
13
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

Люблю эту книгу. Но мысли, которые в ней написаны могут быть довольно спорны.


То же наказание детей... Несмотря на то, что физическое насилие может работать, мало кто применяет его сейчас правильно и "по-научному", в отличие от дрессировщиков собак.

раскрыть ветку (13)
8
Автор поста оценил этот комментарий

всё везде спорно, для разрежения  спорных моментов даже диалектику придумал Гегель, правда назвал это "Наука логики"

раскрыть ветку (1)
2
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

В этом проблема общественных и гуманитарных наук.

1
Автор поста оценил этот комментарий

тут я бы провел аналогию с вакцинацией

практикуется всем обществом и по делу - все в итоге (в долгосрочной перспективе) живы и здоровы

если нет - то при небольшом количестве "отказников" все еще можно рассчитывать на хороший результат, а при пересечении определенного порога уже не будет работать мера в отношении всего общества


и "по-научному" - это жестко звучит даже в кавычках

раскрыть ветку (10)
10
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

Ох.... Аналогия с вакцинацией тут неуместна, вакцинация научно обоснована и работает, а вот "пиздюли" наоборот, народное творчество, в котором каждый как хочет, так практикует.

раскрыть ветку (9)
5
Автор поста оценил этот комментарий

Так тренировка морали тоже вполне логична, называется воспитанием. Если практикуют всем миром, то все ок. Если забивает некий минимальный процент населения, то тоже в общем нормально.

А вот при отказе от воспитания и поощрении всех "дай" и "хочу" у детей начинается пиздец

раскрыть ветку (8)
3
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

Разговор не про воспитание, а про телесные наказания. Это  не одно и то же.

раскрыть ветку (7)
3
Автор поста оценил этот комментарий

Вы как дитя малое, ей богу. Ну вы всерьез предлагаете использовать телесные наказания без цели воспитания? Просто так? В медицинских целях? Или в каких?

Естественно, наказание не является всем воспитанием, но, ИМХО, для многих людей оно эффективнее доносит мысль о недопустимости определенного поведения.

Само собой, применять стоит в качестве крайней меры, если не сработало убеждение и пример.

раскрыть ветку (6)
2
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

Меня всегда восхищали люди, которые за других что-то придумывают, а потом их переубедить пытаются.


Телесные наказания - это спорный метод воспитания, и работает он только при условии адекватно выстроенной воспитательной системы. С точки зрения педагогики и психологии, если в дело пошло телесное наказание, то тут уже есть проблема либо в системе воспитания, либо индивидуальных биографических, психологических или физиологических проблемах ребенка.

раскрыть ветку (5)
2
Автор поста оценил этот комментарий

Давайте я тоже повосхищаюсь?

Кто парой комментов выше сказал, что наказание и воспитание, это разные вещи? А тут уже наказание стало методом воспитания, пусть и спорным.

На лету переобуваемся?


И да, как последнее предложение в моем предыдущем комменте противоречит вашему мнению? Более одного предложения подряд - не ваш формат общения?

раскрыть ветку (4)
DELETED
Автор поста оценил этот комментарий

Хм... Даже не знаю как это комментировать. Вы ставите знак равенство между целым и его частью? Я сразу сказал, что

Несмотря на то, что физическое насилие может работать, мало кто применяет его сейчас правильно

Вы же привели неуместную аналогию, говоря о воспитании в целом, хотя я говорил лишь про физическое насилие в качестве частного метода воспитания.


Последнее ваше предложение никак не противоречит моему мнению.


Что мне нравится, так это когда люди сразу переходят на личности:

Вы как дитя малое
Более одного предложения подряд - не ваш формат общения?
раскрыть ветку (3)
1
Автор поста оценил этот комментарий

Поверьте, до вашей личности я еще не добрался и не собираюсь этого делать. Вы мне неинтересны. Вы неспособны обобщать и анализировать, а вот докапываться до слов вы мастер. Удачи в жизни.

раскрыть ветку (2)
Автор поста оценил этот комментарий
Защищпя вашего "апонента", скажу что тут как раз лучше бы докапаться, чем обобщать. Обобщателей у нас чегой то много развелось, а вот докапистых маловато будет...
раскрыть ветку (1)
Вы смотрите срез комментариев. Чтобы написать комментарий, перейдите к общему списку