Религия и оптимизм (глава из книги Мартина Селигмана "Как научиться оптимизму")⁠⁠

Принято считать, что религия порождает надежду и помогает людям легче переносить выпадающие на их долю испытания. Организованная религия наделяет верой в то, что в жизни больше хорошего, чем видится на первый взгляд. Неудачи людей смягчаются верой в принадлежность к некоей общности. Подобное смягчение имеет место и в том случае, если есть твердая надежда, что существует благодатная загробная жизнь, или что все происходящее является частью божественного плана, или, на худой конец, частью эволюционного процесса. Все это подтверждается данными исследования депрессии. Проводивший исследование на Внешних Гебридах лондонский социолог Джон Браун, который посвятил свою жизнь интервьюированию находящихся в депрессии домохозяек, показал, что набожные люди реже страдают от депрессии, чем те, кто не посещает церковь.

Но, возможно, одни религии дарят больше надежды, чем другие? Этот вопрос возник в 1986 году, когда Габриэль, защитив докторскую диссертацию, приехала в Пенсильванский университет как представитель Фонда Макартура и Германского национального научного фонда. Она считала, что сравнение двух религий в принципе должно осуществляться так же, как сравнение уровня надежды и отчаяния, порождаемых двумя разными культурами. Весь фокус в том, чтобы найти две религии, столь же тесно связанные между собой, как Восточный и Западный Берлин.

Задача не находила решения до тех пор, пока мы не познакомились с молодым социологом Евой Моравски. Я пригласил ее провести семинар для аспирантов на тему беспомощности среди русских евреев и славян в XIX столетии. Ева представила свидетельства того, что евреи были гораздо менее беспомощны в ситуациях притеснения, чем славяне. Она поставила вопрос, почему, когда обстоятельства становились невыносимыми, евреи поднимались с мест и уезжали, а славяне - нет. «Обе группы, - утверждала Ева, - подвергались ужасному угнетению. Русские крестьяне жили в условиях нескончаемой, подавляющей нищеты, степень которой американцам сложно представить. Евреи, тоже жившие в нищете, находились под угрозой религиозного преследования и погромов. Однако евреи эмигрировали, а славяне оставались».

«Возможно, русские православные чувствовали себя более беспомощными и безнадежными, чем евреи, - сказала Ева. - Возможно, их религии внушали разный уровень оптимизма? Может быть, православие в целом более пессимистичная религия, чем иудаизм?»

Две эти культуры сосуществовали бок о бок во многих русских деревнях, что позволяет провести непосредственное сравнение стиля объяснений на основе анализа их молитв, сказок и историй, которые они рассказывают. Отличается ли по настроению та устная речь, которая сопровождала повседневное существование православных и евреев?

Вскоре Габриэль и Ева стали сотрудничать. С помощью русских православных священников Ева подготовила большую выборку религиозных и светских материалов, характеризующих обе эти культуры: тексты ежедневных и праздничных литургий, религиозные истории, народные сказания, песни и пословицы. Их рассказывали, пели и использовали в повседневной жизни, так что они должны были быть важными источниками стиля объяснений. Габриэль обработала весь этот материал по методике CAVE. В светских материалах не было обнаружено культурных различий, но их удалось выявить в религиозных текстах. Религиозные документы русских евреев были значительно оптимистичней, чем православные материалы, особенно по параметру устойчивости. В еврейских источниках хорошие события проецируются на будущее, то есть подразумевается, что они будут длиться дольше, тогда как плохие, как ожидается, будут носить кратковременный характер.

Ева и Габриэль показали, что иудаизм в России был более оптимистичной религией, чем православие. Однако остается не более чем предположением утверждение, что православные крестьяне не эмигрировали, подобно евреям, поскольку впитали более основательную безнадежность из тех религиозных сообщений, которые им ежедневно приходилось слышать. Причины эмиграции народов чрезвычайно сложны. Но относительный оптимизм иудаизма является одной из возможных причин, прежде никогда не рассматриваемых. Проверка этой гипотезы потребует серьезных исторических и психологических исследований. Но по крайней мере в процессе своих научных поисков Ева и Габриэль разработали новый метод сравнения уровня надежды, порождаемого двумя религиями.