Разговор с тенью⁠⁠

-Вот так значит. Шива.
Космонавт потянулся губами к трубке питания и глотнул воды. Горло саднило от сухости. Как он раньше этого не замечал?
Шива стоял в проеме, оперевшись о раму люка. Он смотрел прямо в лицо космонавту. Даже не в лицо - скорее изучал стекло гермошлема скафандра.
-Ну да, - неожиданно хохотнул Шива. - Ты же атеист.
Его голос оказался тонким. Неожиданно для такой комплекции.
Он оперся о стену поудобнее и скрестил все руки на груди. В оставшемся крохотном проеме за его плечем мелькнула Луна.
Раз. Другой. Третий.

-А какая разница? Медленно удивился космонавт.
-Ну ты даешь! - Шива наклонил голову и принялся рассматривать шевроны скафандра. - А еще психологию изучал. Сам посуди: если бы перед тобой разверзлись небеса, тут, в космосе, и вышел седой старик, или же ты увидел свет к конце тоннеля - вот что бы ты почувствовал?
-Разочарование.
-Именно. Ты вообще помнишь, когда в последний раз молился? Искренно.
Космонавт задумался.
Слабые огни датчиков мерцали в темноте рубки. За ними, в проеме, белыми точками плыли звезды. Это было красиво.
-И что, хорошим мальчиком я был в этом году?
Шива широко улыбнулся.
-Это по сути и не важно.
-А что важно? Вы ж и так все про меня... про нас знаете.
Гость перестал улыбаться и, кажется впервые, попытался разглядеть лицо за стеклом гермошлема.
-Все да не все. Хороший, плохой - главное, у кого ты спрашиваешь.
-В данный момент у тебя, - сказал космонавт. - Ты уж ответь, пожалуйста. Редкий случай, все-таки.
Шива помолчал.
-Понимаешь, мораль, по сути, напрямую зависит от биологического вида. Забота о ближнем, помощь детям - это все в корне своем поддержка стаи. Прайд становится сложнее - и вот он уже называется обществом. Отношения сложнее, но истоки те же. Здесь в выигрыше тот, у кого уши больше. Лучше слышен зов природы.
Космонавт сделал еще глоток воды. Шива начинал ему нравиться.
-Спустя время приходит понимание, что мораль у каждого своя. И тогда некоторые делают по-настоящему осознанный выбор. Это и есть та самая искра.
-Кажется я понял, - сказал космонавт.
Шива протянул руку и поймал один из проплывающих мимо обломков.
-Вот ты. Ты же явно боялся не за себя.
-Так и есть.
-Так и есть, - повторил Шива. - А ведь у тебя дети, жена, мама новостей ждет. Поэтому я и пришел.
Они помолчали.
Космонавт задумался о том, что внизу, на Земле, еще ничего не знают. Мама, наверное, готовит яблочный пирог, готовясь встретить торжественное событие... Лучше бы они ничего и не узнали.
-Слушай, помнишь тот случай, на стройке? - гость прервал его мысли. - Ты тогда щенка из под завала вытащил. Зачем?
- Ого! Мне же лет десять было, - космонавт поежился. - Честно сказать сам не знаю. Он был весь такой... разбитый. На него блок упал. Жизни оставалось на пару часов. Наверное, хотел сделать его последние минуты приятными. У меня были с собой деньги на хлеб, но я купил молока. Щенок его попил, посмотрел на меня и издох. Мне тогда от отца знатно попало. Он думал, я курить начал.
-Так почему? - снова спросил Шива.
-Кто мы такие, если не будем помогать им? - космонавт потянулся к скафандру, но остановился. Воздуха в рубке уже не было. - Мир большой, но места в нем мало. В конце-концов, не будет их - пропадем и мы.
Шива покачал головой и нараспев произнес:
-«Животные не спят, они во тьме ночной
Стоят над миром каменной стеной».
Собеседники опять помолчали. Шива насмешливо смотрел на космонавта.
- Так значит вот она какая, эта иерархия?
-Вроде того, - кивнул Шива. - Доминирующие формы жизни помогают остальным участникам большого колеса. Этакий небесный маркетинг взаимоуслуг. Я вот, искры собираю.
- И что, много накопилось?
-Немного. На два пальца. Но есть.
Шива махнул рукой.
-Ты пей, пей. Молока у меня нет, но сейчас сойдет и вода.
Космонавт прикоснулся губами к трубке.
-А зачем они нужны, эти искры?
-Хм. Видишь ли, все вокруг - математика. Можно высчитать, когда взорвется Солнце, где и в какой форме энергия соберется в плотный комок и проявит себя. Мир материален. И только интеллектуальная энергия, вкупе с волей, аккумулирует ресурсы иначе, чем газовые гиганты. Гранулирует их в очень ценные зерна.
-Хорошо, так зачем они тебе нужны?
Шива почесал подбородок.
-Все конечно. Вселенная исчезнет, но перед этим будет подведен итог: атом к атому, кластер за кластером. Главное, сколько этих искорок соберется в конечной доле.
-Ну соберется с щепотку. И что?
-А то, что новый мир родится из материала прошлого, на основе остаточных данных. С немного другим исходным материалом. И вот тогда получится вселенная, в которой будет комфортнее. Где безымянный щенок будет доволен, если угодно. Так что каждая искра важна. Ничто не кончается насовсем.
Космонавт вяло пошевелился. Кажется, датчики стали мигать слабее.
-Так мы, выходит, в конце этой цепочки?
Шива развеселился:
-Конечно не в конце. В середине, скорее.
-Есть уровни ниже?
-Есть, но тебе это знать не нужно, - гость отмахнулся тремя руками.
Космонавт глотнул еще. В тишине кабины звук получился очень громким.
-А мораль? Ведь получается злодеи тоже могут нести эту искру.
-Могут, еще как. Только тут начинается другой процесс. Тираны, маньяки - вся эта патологическая братия - они, по сути, погашают эти искры у других. Массово. В какой-то момент энергии просто не в ком копиться. Начинается пустое время. Такое уже было.
-А, средние века.
-Ну да. - Шива закатил глаза. - Зато потом такое началось!
Казалось, он начал светиться от удовольствия.
-Как это выглядит со стороны? - поинтересовался космонавт. - Как увидеть эту искру? Человек что, светится изнутри?
Шива замолк и наклонился к нему:
-Знаешь, на свете миллиарды человек, - раздался его шепот. - И каждому, в конце концов, надо заглянуть в глаза. Даже если их нет. И с каждым надо поговорить. Успокоить. Дать отдохнуть.
Космонавт потянулся к трубке, но воды не было.
-Я уже отдохнул.
-Тогда пойдем, - сказал Шива и повернулся к люку.
Космонавт посмотрел на мигающий датчик питания. Слабая лампочка, прощаясь, мигнула еще раз. И погасла окончательно. Кабина погрузилась в темноту.
Луна заглянула в рубку сквозь рваное отверстие в стене. Ее света хватило, чтобы осветить парящие тела экипажа. Космонавт закрыл глаза и на мгновение почувствовал во рту вкус теплого яблочного пирога.
Кабина опустела.