Ради общего блага II⁠⁠

Ссылка на первую часть: https://pikabu.ru/story/radi_obshchego_blaga_i_6366863

Ссылка на паблик ВК: https://vk.com/mythable

***

4

Заколоченные окна старого гаража не пропускали свет с улицы, но сияния ламп вполне хватало, чтобы рассмотреть лицо нового пленника внимательно.

Нет, он не врал – в мелочах Благодетель давно научился отличать правду ото лжи, отделять зерна от плевел. В его миссии это умение было чрезвычайно важно.

- Ты уверен, что это он был за рулем? – спросил Благодетель снова, нашарив в кармане складной нож.

- Уверен, - пролепетал едва слышно пленник, - пожалуйста, отпустите меня! Я ничего не делал, он сам хотел на моей машине прокатиться, я не виноват!

Холодная сталь была непреклонна и легко взрезала горло доносчика. При этом Благодетель впервые не почувствовал желания вывернуться наизнанку, зато его почтило присутствием другое чувство – радость скорой мести…

5

У Душителя не было проблем с жизнью. В самом деле – чего ему было еще желать? Он выигрывал везде и всегда, уходил от любой опасности, всегда брал самое лучшее и ничего не отдавал взамен.

Душителю нравилась такая жизнь. Он был счастлив.

Теперь он шел по улице, дыша полной грудью. Свобода и безмятежность.

Днем его называли по имени-отчеству – Анатолий Владимирович, за ним ухаживала прехорошенькая секретарша Алла, он был хозяином, светочем своей фирмы, зажигал в сердцах людей стремление зарабатывать. Днем все это его немало вдохновляло, ну а ночью…

Фонари гасли один за другим. Он шел в темноте совсем один, возвращаясь в свой дом победителем, героем.

Ночью он одевался в неприметную одежду и выходил на улицы с целью кого-нибудь убить. Анатолий Владимирович начал делать так совсем недавно, но ему это очень нравилось. Он давно искал для себя чего-то нового, чего-то за гранью обыденности. И, наконец, нашел.

Случай с педиком Денисом стал для него приятным разнообразием, новым, изощренным способом охоты. «Мир стал чище» - думал Душитель, усмехаясь.

Убивать людей было приятно. Почему? Да он и сам не знал. Было в этом нечто первобытное, дикое… Что-то невообразимое будто взрывалось в венах, когда он, подкравшись к очередной цели, делал прыжок и накидывал на шею несчастного стальную цепочку-удавку. Пока жертва билась в припадке, пытаясь вырваться из его стальной хватки и избежать жуткой смерти, необыкновенное чувство эйфории наполняло Душителя жизнью, опьяняло, дарило восторг, какого не могла подарить ни одна, даже самая прелестная секретарша с самыми упругими формами.

Прогулка по ночному городу ничуть его не пугала. Кто мог сравниться с ним теперь? Он был всесилен, всемогущ. Душитель чувствовал, что способен на все, и это лишало его страха.

Раньше он испытывал это пьянящее чувство иначе – за рулем автомобиля. Желтая «ламборгини», самая дорогая покупка Анатолия Владимировича, подарила ему немало приятных мгновений. Но страсть к скорости прошла в один миг, когда…

…он испытал то, что привело его в настоящий экстаз.

Конечно, он убивал людей и раньше – откуда бы в нем взялось еще столько уверенности и решимости в день его первой ночной охоты?

Его желтая красавица тогда была в ремонте, а жажда скорости не покидала его, он не мог спать. Пришлось одолжить новехонький, черный как смоль «ягуар» у одного из друзей. Выехав из гаража друга, Анатолий отправился в ночную поездку, преисполненный наслаждения…

… глухой удар, два полных боли вскрика, и один долгий, протяжный мужской вопль, полный неизбывной боли и отчаяния…

В тот вечер Анатолий скрылся, сбежал, унес ноги и машину от беды подальше. Потом были нервные звонки другу, объяснения, подкупы, взятки, мучительные часы и дни ожидания. В итоге дело удалось замять, а его имя даже нигде не всплыло. По легенде, за рулем в тот день оказался неудачливый автоугонщик - лицо вполне реальное, который и понес наказание за смерть двадцатипятилетней женщины и ее трехлетней дочери.

***

Остановившись возле угла большого жилого дома, Анатолий Владимирович перевел дух и провел рукой по волосам. На пальцах осталась влага. Пульсирующая по венам сила заставила его вспотеть. Подумав об этом, он усмехнулся.

«А жить, все-таки, здорово».

Улица была пустынна, стояла завораживающая тишина. Алебастровая луна на темно-пасмурном небе сияла уныло и тускло. Душитель, испытывая редкий момент единения с миром и самим собой, засмотрелся на нависшее над ним небо, задумался о своем всесилии, и в этот момент откуда-то сзади на его голову обрушилась крепкая деревянная дубина.

6

Час мести был близок как никогда. Благодетель возвышался над своим узником, как Биг-Бен над Вестминстерским дворцом. Пленник сидел на стуле смерти, его руки и ноги были надежно зафиксированы, а в рот, конечно же, был воткнут кляп – зрелище было жалким, но Благодетель впервые начал чувствовать удовольствие от сего процесса.

- Очнулся, - сказал хозяин гаража, заметив, что пленник пошевелился и открыл глаза, - ну здравствуй.

Анатолий Владимирович не понимал что происходит. Он пару раз дернулся, силясь сбросить путы, но не преуспел. Сообразив, в какой ситуации оказался, мужчина ощутил страх – леденящие кожу паучьи лапки, что взбежали по липкой от пота спине вверх, к студенистому серому веществу.

Из темноты шагнула фигура, свет лампы очертил нос, брови, глаза, спустя еще секунду – губы и подбородок. Присмотревшись, Анатолий судорожно вздрогнул. Во все глаза он смотрел на тщедушного вида мужчину в старой фланелевой рубашке и потертых джинсах, смотрел и не верил тому, что – а точнее, кого - видел.

- Знал бы ты, как долго я тебя искал, - Благодетель взирал на пленника беззлобно, но лицо его пылало торжеством, - и скольких я убил ради того, чтобы до тебя добраться!

Анатолий Владимирович попытался сказать что-то, но кляп помешал ему это сделать, так что получилось нечто нечленораздельное.

- О, ты тоже хочешь что-то мне сказать? – Благодетель улыбнулся широкой, очень близкой, знакомой Анатолию улыбкой. - Может, мне убрать кляп?

Связанный отчаянно закивал. Благодетель, потирая руки, рассмеялся.

- Ладно, хорошо. Теперь-то у нас много времени впереди, так что мы с тобой все успеем.

Сказав так, он схватился худощавой рукой за кляп и с силой дернул.

- Илья?! – сказал Анатолий, не обращая внимания на боль – вместе с кляпом рот покинул передний зуб. - Илья Долгин?! Что ты делаешь? Как это понимать?

Благодетель смотрел на свою жертву со снисходительной улыбкой.

- Ты ошибаешься, - проговорил он, хищно улыбаясь, - Ильи здесь нет.

- Тогда кто ты такой? – спросил сдавленно Анатолий, словно смерть уже схватила его за горло.

- Благодетель, - лучезарно улыбаясь, проговорил охотник, и его жертва что есть мочи закричала, используя возможность привлечь чье-нибудь внимание.

Не растерявшись, хозяин гаража выхватил дубинку и приложился ею по голове гостя. Анатолий Владимирович тут же перестал голосить и весь как-то обмяк. Будто бы привычным небрежным движением он откинулся на спинку стула, и на шее его металлически блеснула цепочка из хирургической стали - весьма странное украшение для человека его статуса и положения.

***

Когда Анатолий очнулся во второй раз, было гораздо светлее – Благодетель, этот психопат, включил лампу прямо у него над головой. Наверное, чтобы лучше видеть его страдания.

Сам же псих сидел теперь перед ним на стуле и действительно неотрывно наблюдал за своим гостем. Дождавшись, пока пленник откроет глаза и сможет сфокусировать на нем взгляд, он сказал:

- Ты понимаешь, почему оказался здесь?

Вопрос прорезал густую тишину, как нож масло. Анатолию Владимировичу захотелось вновь нырнуть в благостное забытье; боль в голове после двух крепких ударов и потерь сознания была жуткой.

- Понимаешь или нет? – повторил вопрос Благодетель.

Анатолий понимал. В общих чертах и смутно, но понимал. Потому медленно кивнул.

- Скажи вслух.

Маньяк нервно сглотнул, и Душитель, показав на секунду свой лик, злобно прошипел:

- Я убью тебя, выродок.

Новый удар пришелся по левой скуле. Деревянный стул покачнулся, но устоял – Дущитель не знал, что ножки его были привинчены к полу.

- Ты здесь потому, что убил двух близких моему сердцу людей, - спокойно проговорил Благодетель. Костяшки его пальцев горели алым, но он, кажется, не обращал на боль внимания.

- Я много кого убил, - продолжил огрызаться Душитель, обозленный свежей болью, - и что теперь?

Благодетель больше не улыбался. Лишь теперь с самого дна его души стала подниматься истинная ярость; как темное багровое облако она вздымалась внутри его тела, заряжая каждый мускул жаждой мести.

- Значит, моя догадка верна, - хозяин гаража говорил тихо и холодно, - ты – тот самый. Душитель.

- Ага, - с деланым безразличием сказал маньяк, - поздравляю вас, Холмс.

- Ты чудовище, - изрек спокойно Благодетель.

- Кто бы говорил, - Душитель усмехнулся, - сам сказал, что поубивал много народу.

- Моя цель благородна, - возразил хозяин гаража, - а ты – просто больной на голову.

Душитель рассмеялся. Благодетель с недовольством смотрел на то, как маньяк заходится в безумном смехе, и злость его росла с каждым мигом. Чтобы остановить истерику, мужчина снова ударил пленника, на этот раз - ладонью, хлестко и наотмашь.

Маньяк прекратил смеяться, но стоящие в его глазах слезы еще больше взбесили Благодетеля.

- Достаточно! – воскликнул Благодетель. - Ты здесь не для того, чтобы веселиться.

- Да уж, действительно, - Душитель вмиг стал серьезен, - я тут не за этим. Но зачем я здесь?

Благодетель, преисполненный желчного желания вонзить нож в глотку врага, сжал руки в кулаки и выдохнул.

- Тринадцать месяцев, две недели и три дня тому назад ты ехал по улице Остроградского. Дорога была пуста, и ты вдавил педаль газа в пол, - голос невзрачного на вид мужчины летним громом вздымался над пленником, - но сделав это, ты не заметил, что впереди, у самого перекрестка, дорогу переходили люди.

- Их было трое, - подхватил заклятый враг его речь, - да, помню. Девушка с ребенком и мужик. Так значит, Долгин…. Это был ты.

Благодетель гневно сверкнул глазами.

- Никакой я тебе не Долгин! – воскликнул он, вытащил нож из кармана и приставил его к горлу Душителя. - Я – Благодетель. А ты – кусок дерьма, который не заслуживает жизни.

- Разве тебе решать это? – с ухмылкой спросил маньяк, не обращая внимания на лезвие у кадыка.

- Сегодня – мне, - с ненавистью ответил Благодетель и увел нож от горла… чтобы неожиданно быстрым и ловким движением вогнать его в предплечье правой руки пленника.

Боль была шоком, очищением, каленым железом и священным огнем. Темный дух убийцы растворился в этой боли, пропитался ею и затрепетал. Анатолий заскулил, а образ маньяка-Душителя, маска, выдуманная и взлелеянная им самим, куда-то вдруг исчезла, оставив его наедине с последствием своих опасных пристрастий.

Дождавшись, пока боль отхлынет, пленник открыл глаза и испугался еще больше. Крови было много, но не это было страшно: жестокость на лице его верного сотрудника Ильи Долгина была настоящей, дикой, и, что самое ужасное, вполне оправданной.

Лишь тогда, увидев и поняв это, через боль и ужас, Анатолий внезапно для себя осознал, что игра кончилась, а он, он – вечный победитель, лучший из лучших – проиграл! Впервые в жизни проиграл, и кому? Занюханной офисной крысе?

«Но… это не Долгин» - признал внезапно для самого себя Анатолий, скуля от невыносимой боли. Он хорошо знал Долгина – спокойного, тихого, уравновешенного, а главное – слабого. Не старый человек, но с седыми прядями в копне волос, Илья Никитич не был способен на убийства… на ночную охоту… на жестокость.

«Зато этот вот Благодетель, будь он неладен, явно на такое способен» - бешено вращая глазами и глубоко дыша, думал Анатолий. Единственное, что теперь оставалось делать павшему духом пленнику, это…

- Нет, пожалуйста, смилуйся - проговорил Анатолий Владимирович жалобно, и слезы потекли у него из глаз, - пощади меня. Я не хотел их убивать, это был несчастный случай, ты сам знаешь!

- Пожертвуй собой ради блага других, - нараспев проговорил Благодетель, схватился за торчащий из руки нож, и, причиняя пленнику новую боль, с силой его выдернул, - пожертвуй себя ради жизни.

Анатолий Владимирович заорал благим матом, окончательно утратив самообладание. Благодетель, дьявольски ухмыляясь, одним резким движением вернул в широко раскрытый рот кляп, тем самым прервав вопль обреченного.

После этого он еще несколько мгновений стоял, вслушиваясь в глухие стоны человека, убившего жену и дочку, покачиваясь на носках, наслаждаясь. Он знал, что звук этих стонов - всего лишь вступительная увертюра к настоящей симфонии боли.

Боли человека, из-за которого он стал палачом. Человека, из-за которого все это началось, и с которым закончится. Немного повертев нож в руке, Благодетель склонился над своей последней жертвой.

- Я тоже сегодня умру, - мурлыкал он себе под нос, работая ножом, - но лишь после тебя, мой старый, мой старый заклятый враг. Лишь после тебя...

… и оба они, в конце концов, потонули в алых всполохах боли.

7

Мой начальник не появлялся на работе уже три дня. В офисе аврал, но меня это не особо касается. Я наконец-то начал высыпаться по ночам - перестали сниться кошмары.

А позавчера я вернулся домой и обнаружил на обеденном столе таинственный белый конверт. В этом конверте оказались фотографии, много фотографий.

Сейчас я сижу за столом и вновь смотрю на эти снимки. Лица женщины и маленькой девочки кажутся мне смутно знакомыми, но я никак не могу вспомнить, откуда бы мог их знать.

На конверте, на его обратной стороне, есть небольшая надпись карандашом. Перечитывая эту надпись снова и снова, я пытаюсь понять ее смысл, но пока все мои попытки тщетны.

Однако я не теряю надежды. Почему-то мне кажется, что это очень важно для меня – понять, что именно имел в виду тот, кто написал:

«Я заставил уйти очень многих и ушел сам, но вернул долг за Свету и Олю. Не переживай, живи теперь спокойно. И знай: в конечном счете, все это было ради общего блага».

А чуть ниже значится подпись, написанная тем же кривым, незнакомым почерком:

«Твой друг, Благодетель»».