Психолог об оскорблении⁠⁠

Пикабу портит форматирование при копипасте, и я задолбался исправлять в каждой статье нерадивость дизайнеров. Плюс опять "Возникла ошибка при загрузке изображения". Если кто-то хочет почитать нормально оформленную статью - внизу ссылка на источник.

Сначала юридическое определение. Не потому, что мы хотим обсудить именно юридические понятия, а потому, что юристы стараются формулировать так, чтобы понять иначе, чем планировалось, было невозможно.

Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме.
КоАП, ст.5.61

Интересно, что оскорбление представителя власти в связи с исполнении им обязанностей — это уголовное преступление, а всех остальных — административное правонарушение.

Для нас сейчас важно, что ущерб наносится чести и достоинству, этическим понятиям, невнятно определенным в юридических документах. Наличие оскорбления для суда подтверждается экспертизой. То есть сидят дяди и тети и решают, вот это вот слово обидное, или как? А.В. Белявский в работе "Судебная защита чести и достоинства" определил честь как социально значимую положительную оценку лица со стороны общественного мнения, а достоинство — как положительную самооценку. То есть ущерб им наносится в том случае, если пострадало либо представление общества о человеке, либо его самооценка, если кто-то из них поверил, что оскорбляемый — плохой, и это причинило ему "нравственные страдания". Как-то радостно стало, что я не юрист и мне не приходится приводить все эти понятия в измеримый и доказуемый вид.

Вне юридического поля понятие оскорбления еще более мутно.

Все это кажется довольно наивным, но серьезность вопроса такова, что в старые времена по этим поводам ночи не спали и стрелялись на дуэли аж до смерти, а то и жизни себя лишали, не в силах вынести.

Тем не менее, соберемся с силами и сделаем из написанного выше один интересный вывод: если оскорбляемый не испытывал "нравственных страданий", то и оскорбления не было. То есть, отклоняясь в сторону психологии, оскорбление содержится не в голове оскорбляющего, не в словах и действиях, а в голове оскорбившегося. Выходит, что человек сам где-то в глубине своей личности решает, оскорбиться или нет, а суд выносит свое решение только о том, насколько это причинно связано с действиями оскорбившего. Так что оскорбление может быть и мнимым, кажущимся.

И тогда у нас возникает вопрос: когда мы оскорбляемся, автоматически реагируя на чьи-то действия, включая произнесенные ртом звуки или произведенные клавиатурой знаки, нам непременно пристало испытывать "нравственные страдания" автоматически, неконтролируемо, или есть какие-то варианты? Как вообще все это происходит? Есть ли у нас выбор? Можем ли мы соотнести нашу реакцию с нашими целями и задачами?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам следует предаться одному из моих любимых занятий — анализу происхождения явления.

Во-первых, оскорбление существует только при наличии хотя бы двух участников. То есть однозначно относится к стайному (стадному) поведению. Во-вторых, имеет прямое отношение к оценки особи другими, то есть касается статуса. В-третьих, связано с самооценкой, то есть имеет отношение к иерархическим играм. Из этого мы легко понимаем, что оскорбление есть попытка снижения иерархического статуса оппонента в глазах группы или в его собственных. (Об иерархии я писал в статьях "Не хуже других", "Кто тут самый главный" и в нескольких главах книги "Психология темной стороны силы").

Итого: по каким-то причинам оскорбитель старается снизить статус жертвы, а жертва, напротив, пытается этого не допустить. В стае животных статус определяется поединками, и выигравший свой статус поднимает, а проигравший напротив, спускается по иерархической лестнице. Отсюда и связанные этим процессом и с ощущением "верха" и "низа" понятия возвышения и унижения, превосходства, вершины и "дна". Хотелось бы гордо возвыситься по отношению к животным и отметить, что у людей все гораздо куртуазнее, но приходится вспомнить, что и у многих видов животных поединки ритуализированы, и часто предваряются (а то и завершаются) моральным противостоянием — демонстрацией силы, агрессивности, готовности вступить в бой и тому подобное.

Так же и у человека драке обычно предшествует перебранка, а на достаточно высоком уровне самосознания она даже и заменяет драку, и победителем остается тот, чей статус меньше пострадал в результате скандала, кто меньше оскорбился, кто испытал меньше "нравственных страданий". Забавно, правда?

И вот уже мы приходим к причине, вызывающей оскорбление как действие: к возникшей по какому-то поводу нужде поднять свой статус за счет иерархической позиции другого или опорочить значимость действий или высказываний оппонента понижением его статуса. Или может иметь место какой либо иной конфликт интересов, в котором хотя бы теоретически (или наоборот, инстинктивно) можно повысить шансы на выигрыш иерархическим соревнованием.

Автоматическая реакция тоже очевидна: это либо эмоционально-поведенческое согласие с ущербом (заплакал и убежал), либо возражения и оправдания ("Нет, я не такой!"), либо встречная попытка понизить статус оппонента, то есть вступление в иерархический поединок ("Сам дурак!").

Грубо говоря, инстинкт предлагает три протестные реакции: обида, возмущение, гнев. Иногда в смешанном виде. Увы, в современной обстановке все они умеренно осмысленны.

Первый вариант очевидно неконструктивен, за исключением случаев, когда демонстративная обиженность сама является манипулятивным инструментом. Второй в принципе может быть выигрышным, но лишь при некоторых условиях: если в группе агрессивное поведение осуждается, и оскорбляющий сам теряет лицо из-за своих действий, и если возражения действительно сильны и позволяют лишний раз похвастаться чем-либо, то есть статус сами по себе поднимают. Третий вариант может быть и хорош, но тут уж неизвестно, кто кого.

Кроме того: никогда не деритесь со свиньей. Во-первых, вы испачкаетесь, во-вторых, между вами могут не заметить разницы, и в-третьих, свинье это нравится.

Ну и могу напомнить, что в начале прошлого века бытовал такой способ ограбления, как "гоп со смыком", когда один из грабителей дразнил и задирал жертву (фраера с чемоданом), жертва в ярости набрасывалась на обидчика (при этом доброжелатель из публики мог предложить подержать пиджак и шляпу), но до драки не доходило: обидчик убегал, а фраер с удивлением обнаруживал, что доброжелатель с пиджаком (в котором бумажник!) тоже куда-то делся, да и чемодана почему-то нигде не видно. То есть оскорбление может быть и провокацией, особенно в полицейском участке, где ваша неаккуратная попытка защитить свое достоинство пойдет по УК, и если только что вам предъявить было нечего, то вот — уже и состав есть.

Естественным образом возникает мысль: а что же тогда делать? Для начала надо понять, что этот вопрос имеет смысл только тогда, когда есть ответ на вопрос: "А чего мы хотим?" А вопрос этот настолько непривычен, что психологу при работе с клиентом иногда приходится вытаскивать ответ на него часами. И в нашем случае прежде, чем его задать, следует предварительно не сделать того, чего не надо.

Так что сформулируем шаг первый: успокоиться и подавить автоматизмы. Ни в коем случае не оскорбляться, не испытывать нравственных страданий, не действовать сгоряча, как бы ни хотелось, а взрастить в себе азарт игрока, собраться и подтянуть внутренние ресурсы.

Теперь можно исполнить шаг второй: мы внезапно обнаружили себя в конфликтной ситуации. Может быть, конечно, что и не внезапно, а так и планировали. Нам надо оценить ситуацию и придумать, что полезного мы можем из нее извлечь. Играем. В шахматы, в нарды, в покер.

Выигрыш может оказаться совершенно разным. Во-первых, конечно, можно унизить оппонента еще более качественно, чем пытался он сам, и на этом поднять свое реноме. Во-вторых, можно заставить его самого себя унизить недостойным поведением (если этого уже не случилось), но тогда нам надо вести себя контрастно выдержанно и достойно, ответить, например, скорбным сожалением о дурном воспитании собеседника. В-третьих, можно таки предъявить оскорбленную мину и заставить его заглаживать обиду. В-четвертых, можно и до суда дойти, если есть сутяжнические наклонности. В-пятых, можно привлечь внимание общественности к своей персоне и к своим достоинствам. И это не полный список, а первое, что пришло в голову. Но для этого надо действовать не автоматически, не инстинктивно, а мудро и продуманно. Или хитро и коварно.

Ну и, естественно, шаг третий: выбрать желательный выигрыш и стратегию, к нему ведущую.

Логически следует из всего этого и шаг четвертый: последовательное исполнение стратегии наиболее натурально выглядящими средствами.

Собственно, учитывая, что в абсолютном большинстве случаев оскорбление как действие само по себе является автоматизмом, пусть и опосредованным, и имеет под собой инстинктивные основания (а хоть бы и какие-то хитроумные цели), понимание мотивов дает вам точку приложения сил, крючок, на который ловится обидчик. Мы знаем, что ему нужно, к чему он стремится, и способны на этом сыграть. При таком подходе оскорбитель сам ставит себя в проигрышную, невыгодную ситуацию.

Я понимаю, что от этих общих соображений до простроенной поведенческой схемы очень далеко, но, как сообщают китайцы, путь в тысячу ли начинается с одного шага. Даже если вы сможете уверенно исполнять "шаг первый", это уже даст вам очень много.

Источник