«Пролетая над гнездом кукушки»: книга или фильм?⁠⁠

«Книга или фильм?» — вопрос сложный и многогранный, обладающий такой же разрушительной силой, как «DC или Marvel?», «PC или консоль?» и, конечно же, «Трисс или Йеннифэр?». Ну, почти такой же. Всё-таки в большинстве случаев книга служит первоисточником и показывает столько, сколько задумано автором, а фильм лишь пытается адаптировать материал, вырезая всё неподходящее и не предлагая ничего взамен. Но бывают и исключения. И «Пролетая над гнездом кукушки» — одно из них.

Собственно, о чём книга? В одной психиатрической больнице живут (точнее будет сказать «существуют») психически больные люди, напичканные таблетками и застрявшие в бесконечном цикле однообразной рутины. До тех пор, пока не появляется новенький пациент — Рэндл Макмёрфи, пышущий здоровьем и эмоциями Живой Человек. Макмёрфи сходу ломает все установленные в больнице порядки и пытается пробудить других обитателей больницы, что не очень-то нравится медсестре Милдред Рэтчед, которая много лет консервировала местный образ жизни. В итоге всё сводится к противостоянию Макмёрфи и Рэтчед, свободы и заключения, хаоса и порядка. И на кону в нём — судьбы пациентов.

А о чём фильм? В одной психиатрической больнице живут (существуют) психически больные люди и т.д. и т.п., пока не появляется Макмёрфи, всё ломает, Рэтчед против, противостояние, ну и да — звучит похоже, не правда ли? Но разница есть — и она колоссальная.

В экранизации в центре всего находится Рэндл Макмёрфи: это — его история, он — главный герой, эксцентричный, громкий (это слышно) и харизматичный (это видно). Джек Николсон знает, как вести себя перед камерой, как использовать мимику и показывать эмоции, — и оттягивает всё внимание только на себя. И когда история Макмёрфи заканчивается, зритель остаётся с пустыми руками и дыркой в сердце.

В книге же повествование ведётся от лица одного из пациентов, индейца Вождя. Да как ведётся! Вождь живёт (существует) в больнице дольше всех, он знает местные порядки, знает, когда их избегать, а когда подчиняться, но не знает, что реально, а что нет. Вождю видятся спрятанные в стенах больницы механизмы, заполняющий помещения туман, часы, замедляющие или ускоряющие время, и полы, опускающиеся и поднимающиеся, как лифты. А описания персонажей через призму его больного рассудка — это что-то ни с чем несравнимое.

Про Макмёрфи:
«...рыжий, с длинными рыжими баками и всклокоченными, давно не стриженными кудрями, выбивающимися из-под шапки, и весь он такой широкий: челюсть широкая, и плечи, и грудь, и широкая зубастая улыбка, — и твёрдость в нём ... твёрдость бейсбольного мяча под обшарпанной кожей». «Смеётся ... громко, свободно смеётся, весело оскалясь, и смех расходится кругами, шире, шире, по всему отделению, плещет в стены».

Про Рэтчед:
«Ещё с минуту она слушает, не померещилось ли ей, потом начинает разбухать. Ноздри раздуваются, с каждым вздохом она становится больше, такой большой и грозной я не видел её со времён Тейбера. Она двигает шарнирами в плечах и пальцах. Слышу тихий скрип. Трогается с места, я прижимаюсь к стене, и, когда она с грохотом проходит мимо, она уже большая, как грузовик, и плетёная сумка тащится за ней в выхлопном дыму, как полуприцеп за дизелем. Губы у неё раздвинулись, и улыбка едет перед ней, как решётка радиатора. Чую запах горячего масла, искр от магнето, когда она проходит мимо и с каждым тяжёлым шагом становится всё больше, раздувается, разбухает, подминает всё на своём пути!»

И таких метафорических примеров по всему тексту — масса. Остаётся только удивляться, откуда у Кена Кизи столько фантазии — по крайней мере, до тех пор, пока не узнаешь, что автор романа несколько лет зарабатывал на участии в экспериментах с психоделиками.

...обратно к Вождю. В книге он смотрит на ситуацию в больнице со стороны и видит не только выходки рыжего громилы, но и то, как под его влиянием меняются другие пациенты. И в конце, уже без Макмёрфи, они живут (не существуют) самостоятельно: кто выписался, кто перевёлся, а кто остался, но организовал свои порядки в отделении. И побег Вождя — это финальный аккорд в победной симфонии.

В фильме же симфония скорее трагическая. Режиссёр Милош Форман знал, что если попытаться вместить всю глубину книги в два часа хронометража, — ничего хорошего не выйдет, — и сосредоточился на проработке Макмёрфи. Вместе с Джеком Николсоном они воплотили на экране такой яркий и запоминающийся образ, что до остальных героев картины как-то уже и дела нет. Удачное решение. Возможно, даже единственно верное.

Так всё-таки, книга или фильм? Мой ответ: и то, и другое. Можете сначала посмотреть фильм, потом прочитать книгу, а можете сделать наоборот. Хоть у этих произведений общее название и похожий сюжет, они по-разному сделаны и по-разному воспринимаются. И потому оба достойны внимания.