Прокрастинация, как естественная защита организма от «дурной головы» по принципу Парето.
В последние несколько дней меня атаковала лень. Делать ничего не хочется. Организм приказывает смотреть кино и серфить в интернете. С трудом заставил себя сходить в магазин. Было так лень , что я готов был бросить курить.
Предвосхищая вопросы, сразу скажу – это не депрессия. Совершенно спокойно открываю окно, чтобы проветрить, даже не заглядываю вниз.
И я, в принципе, не против высадить себя в горшок и побыть растением пару недель, но ведь, никто позволит. Корова себя не подоит, дрова сами не наколются, сугроб с крыльца ветром не сдует. Все звонят, требуют моего участия. Беспокоятся, спешат. Беснуются в телеграмме. А я в астрале.
Перед глазами стоит господин Парето, который говорит, что система в равновесии и не надо ее ухудшать лишними телодвижениями. Если начинаю дергаться, напоминает о своем же принципе 20 на 80. Успокаивает. Истинность этого закона доказана не раз на собственном опыте.
На четвертом курсе института я отправился в Германию писать курсовую работу. Была у нас такая замечательная программа двойного образования с двойными дипломами. Совместно с Deutsche Telekom и их тремя, на то время, Fachhochschule. Писать фолиант полагалось в городе Dieburg, который недалеко от Darmstad, который рядом с Frankfurt am Main. Короче, все рядом.
Вообще, Дибург, конечно очень маленький город и делать там нечего, но свои плюсы написания всяких работ на чужбине, несомненно, были. Во-первых, тебе почти автоматом ставили зачет по всем предметом за полугодие на Родине. Во-вторых, немцы платили стипендию. На дворе 1997 год, Ельцин наш президент, средняя зарплата 100 долларов, а у меня стипендия в районе 700 дойчемарок (к доллару на 2 делить). В- третьих, на занятия ходить не надо, к тебе приписывали личного профессора и вы с ним встречались когда требуется. Мне лично, требовалось нечасто, но были и задроты с технических факультетов, которые из лабораторий не вылезали.
У меня же специальность была экономическая. Я должен был что-то посчитать в плюс, ну или исследовать. К тому времени я уже работал на телевидении, поэтому родина решила, что моя задача разузнать всякое о потенциальном противнике. Работа моя называлась Survey of Russian and German television market. В смысле broadcasting stations, а не количество приемников на семью. Сдать ее нужно было на двух языках. На английском в Fachhochschule, и на русском дома.
К тому времени в Германии я был уже несколько раз, в том числе и в Дибурге, поэтому время на аккомодацию и привыкание мне было не нужно. Получив ключи от комнаты в общежитии и кинув там рюкзак, я тут же незамедлительно отправился в бар. Вообще, я тогда установил для себя рекорд – с февраля по июнь я употреблял алкоголь ежедневно. В прямом смысле. Только один день, по какой-то причине выпал, и я не употребил ни грамма спиртного, даже пива. Как такое произошло – загадка по сей день.
Так вот, познакомились мы с профессором, пожали руки, определили направление мысли и попрощались. Предполагалось, что на две недели.
Через две недели мая мысль не продвинулась дальше титульного листа. Мы передоговорись. Еще на какое-то количество недель. В следующий день встречи я, лёжа в кровати, за 10 минут до назначенного времени, прохрипел в телефон что-то на счет caught a cold. Голос с перепоя вполне соответствовал.
Вообще, нельзя сказать, что я совсем не заходил в учебное заведение. Часам к двум ночи, когда все разбредались спать, я шел в Fachhochschule, полазать в интернете. У нас были электронные ключи доступа для внешних дверей и рабочих лабораторий. Мне, для сбора информации, полагался интернет.
И я ее собирал. Всевозможную. И текстовую и в картинках. Какую угодно и на любую тему, кроме нужной. Как только я собирался набрать что-нибудь про телевидение, если это не кино и сериалы, организм начинал истошно зевать, тело обмякать, а часы показывать раннее утро. Мозг соглашался, что умерший от переутомления студент, вообще никогда не напишет работу. А возможно, еще и станет причиной международного скандала. Быть причиной очередной войны России с Германии я не хотел, поэтому каждый раз, в интересах планеты, шел спать.
На втором месяце моих болезней, дел и отъездов, стало понятно, что дальше тянуть неприлично, надо что-то показать. Я быстренько накарябал первую главу. Она не требовала включения мозга. Просто скопировал названия телеканалов и их описания с официальных сайтов. Интернет тогда не был развит как сейчас, но на такие действия хватило. Даже наши каналы. И на английском.
Гордо смешав готовые две странички с кипой других бумаг для увесистости, я пошел к профессору. Предварительно отправил текст ему по почте. Как водится, крупнейшим шрифтом, с массой жирных заголовков, подзаголовков, абзацев, отступов и нумераций. Растянул страниц на пять. Читалось как оглавление или рекламный проспект. С пяти метров без напряжения. Задумывался о шрифте Брайля, чтобы еще увеличить страничность, но потом передумал.
Профессор посмотрел на мою опухшую рожу, поржал, сказал:
- Ходят слухи, вы хорошо проводите время? Особенно в местном ночном клубе.
Я пометил себе, не использовать больше простуду, как прикрытие. Он продолжил:
- Вы там на постоянной основе ди-джеите или подменяете кого?
Я жирно зачеркнул, вообще все идеи оправдания. Какой смысл, если он так информирован?
- Нет, говорю. Как я могу? У меня нет рабочей визу. Так, балуюсь. Перенимаю опыт. А покажите, пожалуйста, ваш документ эмигрантской службы. Вы там как, на пол-ставки, или у нас на временном контракте?
Мы снова поржали. И он, и я понимали ситуацию, но, вынуждены были говорить на темы, которые нас не интересовали. И придерживаться оценок, в которые не верили.
Я говорил, как я усиленно все исследую и, если пока нет результатов, так это из-за моей скрупулёзности в проверке источников и цифр. Он отвечал, что очень похвально быть таким дотошным, что он видит мой профессионализм и самостоятельность, поэтому, действительно глупо, дергать меня на всякие встречи, лучше просто означить дату защиты курсовой и не мучить друг друга.
Через какое то время мой перегар полностью заполнил его кабинет, и мы решили пойти пообедать. Так сказать, как первый шаг к исключению мучений из повестки дня.
За обедом мы выпили пива. Профессор размяк, я ожил и мы договорились, что, несмотря на мою самостоятельность, мне, таки надо посетить хоть один канал, в качестве ознакомления с ситуацией на практике . Я согласился, только уточнил – пусть это тогда будет VIVA.
Профессор сказал, что понимает, откуда мой интерес именно к этому каналу, но было бы легче устроить посещение государственного канала или Deutsche welle. Я ответил, что то насчет – не для того наш народ бился 70 лет с коммунизмом, чтобы я посещал здесь государственные или пропагандистские каналы. Н этом, отрыгнув после пива, мы и расстались.
Я вернулся к размеренной жизни в барах и клубах. Иногда, да, вставал за вертушки. Платили 100 марок за ночь, что помогало мне оплачивать счета в барах. Профессор, тоже прекрасно себя чувствовал, любуясь своим банковским счетом, на который он получал дополнительную оплату за ведение иностранного студента. Все были довольны.
Тем не менее, с профессором мы встречались to пару тройку раз. Съездили на VIVA, где мне даже выделили в качестве экскурсовода какую то девочку клерка и, что круто, топового ведущего канала того времени Mola Adebisi .
Типа, девочка для погружения меня в организационную часть, а Мола для описания творческой. Я чувствовал себя официальной делегацией. Пол-дня. Потом девочка, слава Богу, потерялась, а я схватил Молу и потребовал от него настоящего мучения культурной части. Я приготовился к уговорам, но он как то сразу согласился и даже обещал вечером за мной заехать в отель.
Я попросил профессора отметить, насколько я скрупулезен в исследованиях - остаюсь на внеплановые занятия и трачу деньги на extra day в отеле. Мы естественно поржали. Он спросил, доберусь ли я обратно сам, и хватит ли мне денег на ночные занятия со звездами. Я ответил, что только благодаря его порядочности и здравомыслию, я смог скопить в клубах небольшую сумму, для вот таких внеклассных занятий. Он попросил меня позвонить, если с моей прыткостью я к утру найду работу и решу здесь остаться. Мы снова поржали. Он уехал, а я остался в Кельне.
В Дибург я вернулся через три дня.
Все пересказывать не буду, иначе мне вообще никогда не закончить этот текст, который я планировал на пол странички. Отмечу только забавное знакомство с Kai Tracid, который, как раз, выпустил пару дебютных мега хитов.
Оказалось, он тоже учился в Deutsche Telekom Fachhochschule Dieburg . Для приличия я спросил, почему я тогда вижу его только по телевизору , а не на территории кампуса, и дал возможность рассказать о востребованности и плотнейшем гастрольном графике по Европе.
С профессором мы еще пару раз обедали. На отвлеченные темы.
В итоге, я очнулся в конце мая, за две недели до сдачи работы. Видимо, это был тот единственный день , когда я протрезвел. Меня охватил ужас. Договор договором, но его основой было, что работу я все-таки сдам. Во-первых, ее надо было защищать публично, перед комиссией, во вторых, она сдается в фонды, нумеруется и рецензируется. Пустые листы вызовут подозрение. А из заполненных, только те самые две странички шрифтом для слабовидящих. Нечто среднее между вступлением и оглавлением.
Было понятно, что сам я написать ничего внятного к сроку защиты не успею. Тем более на английском. Нужно было исправлять ситуацию и искать выход.
Я выбрал не изменять привычкам. Хуже всего в стрессовой ситуации, это переламывать себя и, ради результата, строить из себя того, кем ты не являешься.
Первым делом я пошел в магазин и закупился алкоголем. Со снеками. По частям перенес в Fachhochschule и закрыл в шкафу одной из не очень популярных лабораторий. Была мысль попросить профессора запрограммировать мой ключ на допуск в его кабинет и устроить склад там, но я ее отверг, так как, она сразу же раскрыла бы мое бедственное положение.
Теперь меня ничего не отвлекало и дня три я действительно, вылезал из учебного здания только для сна. Я насиловал AltaVista, Exite и yahoo во все имевшиеся у них отверстия. Я по строчке копипастил себе все напоминавшее мою тему. Даже если отдаленно. Даже, если не про наше время и про радио.
Еще раз напомню, что идет 97 год. Интернет в мире, хотя уже и не чудо-юдо, но только вышел из зачаточного состояния. Еще даже пузырь доткомов не надулся. Порно сайты без видео. Половина сайтов – директории с файлами. В общем, не густо.
Через три дня я осмотрел получившееся. Да, там было много справочной информации. Историю ретрансляции сигнала можно было проследить почти до башен с сигнальщиками, почтовых голубей и Муков-скороходов. Творчески переосмыслив накопированное, наверное, можно было изготовить неплохую историческую брошюру. Проблема была в том, что непосредственно теме работы отвечали только те первые две странички. Да и запасы провизии кончались.
Я пригорюнился, но решил отбросить сомнения. Историческая книга за три дня! Великолепно! Результат! Еще чуть-чуть дожать, просеять очередной миллион сайтов и ссылок, и по крупицам я соберу нужное исследование, надо только не отвлекаться на исторические экскурсы.
Я продолжил с усердием дрючить поисковики. Заползал даже на сайты с языками, которых не понимал. И чудо произошло. Причем в таком масштабе, что я и представить себе не мог. Увидев это чудо на экране, я даже на время замер. Боялся открывать файл.
Это было исследование. Оно в точности повторяло мою тему «Исследование российского и немецкого телевидения». Написано в наше время. С год назад. И знаете что? Оно было на английском и на русском!!!!
Оно было написано каким-то американцем. Зачем он описывал и сравнивал телеструктуры чуждых ему стран остается только догадываться, но я готов был его расцеловать. Опознавательных знаков учебных заведений на ней не было. Для чего он ее писал, зачем на двух языках, куда сдавал – я так и не узнал. Сайт, а точнее архив, в котором я ее выудил, никак не ассоциировался не с телевидением ни с учебой. Я был счастлив.
Естественно, я тут же ее скачал и присвоил, гордо поставив свое имя. Если кто-то тут решит возмутиться – да, насрать! Это работа четвертого курса, а не докторская. Как показали исследования, большинство научных работ, это компиляция цитат, а тут студенческая.
Мне понравилась ремарка, которую произнес мой немецкий профессор, когда я пришел к нему поинтересоваться мнением об исследовании:
- Удивительно, насколько ваш английский язык на бумаге, лучше, чем в устной беседе!
Это не требовало ответа. Я пожал плечами, и мы снова поржали.
Я, конечно, с успехом сдал «свою» работу и в Германии и в России, но, каждый раз меня передергивало от мысли, что я мог писать собственный текст, лишать себя жизни полгода, а потом наткнуться на американский труд. Только представьте! Да я бы повесился! Сплел бы веревку из листов своего текста, а распечатанный американский использовал бы вместо табуретки!!
Вот она, сила принципа Парето, если в него верить. Поэтому, иногда, лишние движения - просто лишние. Суета. И лучше три дня потерять и потом за пять минут долететь.
Но это в теории. В реальности, завтра мероприятие, на котором мне надо быть, а то клиент обидится и елку у нас отменит!! Так что, при всем уважении к Парето, если к утру моя лень не пройдет, придется обратиться к Гидре за помощью))
Профессору, кстати, так понравилась моя самостоятельность, что он по собственной инициативе несколько раз ходил к руководству Fachhochschule и просил их обязательно прислать меня к нему на диплом. Всем нравится получать деньги без мегаусилий.
Он мне рассказывал про второго студента, которого он вел параллельно со мной. Из Владивостока. Тот его замордовал вопросами, беседами, уточнениями и дополнениями. Все время норовил лично встречаться. Через какое то время, профессор начал чихать в трубку и повторять мои слова, про простуду. Я даже как то их видел за прогулкой по кампусу, профессор издалека заметил меня и, чтобы студент не видел, поднял глаза к небу и жестом показал обвитую вокруг шеи веревку. Мы поржали.
В благодарность за понимание, я приехал к нему через год на диплом.
А потом Deutsche Telecom приватизировали. В районе 2000-го он скинул с себя оковы обучения специалистов и оставил только Fachhochschule в Leipzig . Куда дел берлинскую не знаю, а Дибург пригрел Университет Дармштадта. Я заезжал туда поностальгировать, года три четыре назад. Учебные и жилые здания были, почему то, закрыты и, видимо, ждали реконструкцию или мигрантов. Надеюсь не мигрантов, тогда, уж лучше снести, нахер.