Проконсул Кавказа. Ч. 2

Автор: Олег Дмитриев.


Ссылка на предыдущую часть

Проконсул Кавказа. Ч. 2 Cat_cat, История, История России, Россия, Дагестан, Кавказ, Война, Генерал Алексей Ермолов, Мат, Длиннопост

Первый шаг в Кавказской войне был сделан, русские войска перешли Терек и начали занимать плодородную равнину между Тереком и Сунжей. Помешать строительству русских крепостей чеченцы оказались не в силах, хоть и очень пытались. Лучше всего уровень дисциплинированности и тактической грамотности чеченских отрядов, пытавшихся противодействовать строительству, характеризует следующий случай. Однажды, прекрасно зная о такой особенности горского характера, которую можно назвать «на халяву и уксус сладок», Ермолов приказал ловить чеченцев…на пушку. Ловля удалась на славу:

«<…>Ермолов приказал пятидесяти отборным казакам из своего конвоя ночью выехать за цепь на назначенное место и затем, подманив к себе чеченцев, бросить пушку, а самим уходить врассыпную... С вечера местность была осмотрена, расстояния измерены, орудия наведены, и как только наступила ночь и казаки вышли из лагеря, артиллеристы, с пальниками в руках, расположились ожидать появления горцев. Старым охотникам весь этот маневр не мог не напомнить хорошо знакомых с детства картин волчьих засад, которые часто устраиваются крестьянами в наших степных губерниях. Пушка была отличной приманкой — и горные волки попались в ловушку. Чеченские караулы, заметив беспечно стоявшую сотню, дали знать о том в соседние аулы. Горцы вообразили, что могут отрезать казакам отступление, и тысячная партия их на рассвете вынеслась из леса... Казаки, проворно обрубив гужи, бросили пушку и поскакали в лагерь. Чеченцы их даже не преследовали. Обрадованные редким трофеем, они столпились около пушки, спешились и стали прилаживаться, как бы ее увезти. В этот самый момент шесть батарейных орудий ударили по ним картечью, другие шесть — гранатами. Что произошло тогда в толпе чеченцев — описать невозможно: ни одна картечь, ни один осколок гранаты не миновал цели, и сотни истерзанных трупов, и людских и конских, пали на землю. Чеченцы — оторопели; в первую минуту паники они потеряли даже способность бежать от страшного места и машинально стали поднимать убитых. Между тем орудия были заряжены вновь; опять грянул залп, и только тогда очнувшиеся чеченцы бросились бежать в разные стороны»

Энергичные мероприятия командующего и строительство крепостей не могли не вызвать ответной реакции. Чеченцы были крайне возмущены новыми порядками и суровостью, с которой они насаждались. Невозможность совершать набеги на корню подрывала экономику, вгоняя горцев в нищету. Ряд аулов, признанных неблагонадёжными (Осман-юрт, Кара-агач, Байрам-аул, Хасав-аул, Генже-аул, Бамат-бек-юрт и Казах-мурза-юрт) был по приказу Ермолова под конвоем изгнан в горы, где людей ждала неминуемая смерть от голода и холода. Чеченцы просили соседей о помощи, пугая тем, что совсем скоро русские придут к ним и сделают то же самое. Надо сказать, что эти угрозы имели под собой основания. Алексей Петрович не собирался останавливаться на достигнутом. Следующим регионом, занимавшим важное место в его программе, был Дагестан. Но волна гнева, поднятая Ермоловым, захлестнула Кавказ слишком быстро, смешав все планы.


Война на два фронта


Под словом «Дагестан» на самом деле подразумевается настоящее лоскутное одеяло из различных суверенных горских обществ и феодальных образований. Тем не менее, в своём социально-экономическом и политическом развитии этот регион ушёл несколько дальше Чечни, что проявилось в наличии какой-то внятной племенной элиты и местами даже наследственной феодальной аристократии, с которой уже можно было договариваться.

Проконсул Кавказа. Ч. 2 Cat_cat, История, История России, Россия, Дагестан, Кавказ, Война, Генерал Алексей Ермолов, Мат, Длиннопост

Имея в виду это обстоятельство, Ермолов изначально планировал действовать преимущественно мирными методами, применяя проверенную веками тактику: перекупить местную элиту, которая поможет удерживать туземцев в подчинении. Проблема состояла в том, что различных ханов, беков, владетелей в Дагестане было не просто много, а очень много. И, как это обычно и бывает в таких случаях, все они имели длинную историю взаимных обид и претензий, по-разному строили отношения с русскими властями, и вообще имели своё мнение по поводу происходящего. Охваченные внутренними феодальными разборками, элиты Дагестана вовсе не собирались сплачиваться под рукой русского наместника. Прямой запрет набегов и вовсе привёл к окончательному политическому расколу. Стало очевидным однозначно отрицательное отношение «вольной» части Дагестана к планам российского правительства. Находившиеся на стадии формирования раннефеодальной государственности, дагестанские вольные общества существовали за счёт «набеговой системы» точно так же, как их чеченские соседи. С другой стороны, более развитые феодальные государства (шамхальство Тарковское и уцмийство Кайтагское), приняли сторону России, отказавшись участвовать в совете, который должен был принять решение касательно помощи чеченцам. Такая позиция была обусловлена, впрочем, не какой-то феноменальной преданностью, а тем, что шамхал и уцмий опасались своих врагов и искали поддержки у России. Весь Дагестан разделился на два враждебных лагеря: с одной стороны стояли шамхал и уцмий, с другой – аварский, мехтулинский и казикумухский ханы. К ним присоединилась Табасарань, которую склонил к этому союзу Абдул-бек Эрсойский. Также в антирусскую коалицию вступил акушинский кадий. Повстанцы планировали предъявить шамхалу и уцмию ультиматум о прекращении сотрудничества с русскими, а также оккупировать их владения, что вынуждало последних колебаться в своей пророссийской позиции. Кроме того, они приняли чеченских делегатов и начали оказывать Чечне открытую поддержку в борьбе против русских, что вызвало сильнейшее раздражение Алексея Петровича. Узнав о том, что Султан-Ахмед-хан Аварский отправил партию лезгин в помощь чеченцам, он заявил, что «подлее трусов нет на свете, большего вреда можно опасаться от блядей».


Ермолов совершенно искренне недоумевал, как мог изменить России, например, тот же аварский хан, имевший чин генерал-майора, и возведённый на «престол» при непосредственной поддержке русской администрации. Такое поведение объяснялось не какой-то природной склонностью к предательству и не «ослиным умом», как любил выражаться Алексей Петрович, а сложным хитросплетением внутренних интересов и внешнего влияния со стороны Ирана и Турции. Основой существования вольных обществ были набеги, и они, конечно же, восприняли в штыки бескомпромиссный запрет на своё занятие; ханы же не были абсолютными самодержцами и не могли не считаться с мнением своих подданных — в противном случае им грозила потеря «престола».


Ситуация осложнялась тем, что Отдельный Кавказский корпус был весьма ограничен в численности, и эти небольшие силы ни в коем случае нельзя было распылять по горам, а требовалось сосредоточить на наиболее приоритетных направлениях. Таким направлением летом-осенью 1818 года была продолжавшаяся постройка крепости Грозной, точнее, её защита от непрекращавшихся налётов горцев.

«В отдельном грузинском корпусе был значительный недостаток в людях. К 10-му числу октября 1818 года в одних только регулярных войсках недоставало 8 408 человек, а на пополнение этого недостатка назначено было лишь 8 000 рекрут, которые ранее апреля следующего года прибыть не могли. Убыль в корпусе простиралась средним числом до 500 человек в месяц; следовательно, к апрелю некомплект в людях должен был дойти до значительной цифры — 11 408 человек. Наконец, в самых рекрутских партиях также можно было ожидать убыли, и потому для укомплектования войск необходимо было назначить, по крайней мере, 12 000 рекрут, о присылке которых и просил главнокомандующий. Пока армия была не укомплектована, главнокомандующему по необходимости приходилось отказываться от наступательных действий и заботиться единственно об обороне собственных границ, часто весьма слабо защищаемых от нападения»

Таким образом, перед Алексеем Петровичем встала непростая задача. Силами двухтысячного отряда генерала Пестеля, находившегося в Дагестане, необходимо было произвести такую акцию, которая вселила бы страх в противников империи и, напротив, ободрила бы немногочисленных союзников, внушив им уверенность. Ермолов нашёл следующий выход из положения: он велел генералу Пестелю двинуться к городу Башлы (крупному центру Кайтагского уцмийства, который находился в постоянной оппозиции к уцмию и мало ему подчинялся), перед этим «пропустя слух о следовании 3 тыс. войск в Дагестан», заставляя противника выдвигаться для отражения несуществующей угрозы и выигрывая время для отряда Пестеля. Этой акцией главнокомандующий хотел добиться сразу нескольких целей: «удерживать акушинцев во внимании к собственной защите и не допускать к оскорблению находящихся под покровительством нашим, <…> жителей города Башлы удерживать… в повиновении к уцмию и тем усилить его власть».


Башлынская оборона


Приведя в Каракайтаг свои два батальона пехоты при шести орудиях и не встретив сопротивления, Пестель явно расслабился. Причём расслабился до такой степени, что махнул рукой на приказы Ермолова, предписывавшего ему разбить лагерь на реке Дарбах, и решил с комфортом расположиться непосредственно в самом городе. Это стало фатальной ошибкой: немногочисленный отряд оказался заперт в окружении скал и лесов, среди тесных улочек, без возможности развернуться в боевой порядок и без нормального сектора обстрела. Расположившись таким образом, генерал приступил к налаживанию отношений с местными жителями, первым делом потребовав у них заложников. Пестель «редкий день не был пьян, жителей города не только не умел содержать в должном повиновении и не видел, что они вывозят семейства свои и имущество и явное имели с неприятелем сношение, но сверх того раздражал их самым оскорбительным распутством». Башлинцы такой метод ведения дел не оценили и отправили за подмогой к соседям. Горцы горячо отозвались на призыв — в короткое время заполыхал почти весь Дагестан, и 23 октября к городу Башлы явилась двадцатитысячная толпа желающих поквитаться с русскими.


В довершение ко всему, Пестель, конечно же, не озаботился организацией дозоров на подступах к городу, поэтому начавшееся нападение стало для русского гарнизона полной неожиданностью. Солдаты, расквартированные по всему городу, не успели не то что построиться, а даже просто сбежаться по тревоге, и теперь оборонялись на улицах отдельными группами. Жители примкнули к нападавшим, атакуя русских с тыла. Сам Пестель при начале сражения заперся в уцмийском замке и в командовании участия не принимал, пустив дело на самотёк. От полной катастрофы русских спас майор Износков, собравший вокруг себя остатки сил и уцелевшие пушки, и сумевший прорваться с ними под защиту рва возле уцмийского замка. В течение последующих двух дней здесь разворачивалась кровавая драма: истерзанные остатки русского отряда, имевшие из еды только воду с сухарями, без отдыха отбивали непрерывные атаки разъярённых горцев.

«Отчаянный фанатизм неприятеля делал оборону весьма трудною. Горцы стремительно бросались на наши батареи, достигали до самых орудий и падали под их картечью. Некоторые, надеясь на свои панцири и под защитою их, врывались в ряды солдат и умирали под ударами штыков. Храбрый майор Севастопольского полка Износков, при каждой атаке на батарею, выдвигал своих стрелков и закрывал их валом из неприятельских тел»

Проконсул Кавказа. Ч. 2 Cat_cat, История, История России, Россия, Дагестан, Кавказ, Война, Генерал Алексей Ермолов, Мат, Длиннопост

Получив известие, что неприятель отправил отряд для того, чтобы отрезать русским единственную дорогу к отступлению, Пестель, наконец, приказал оставить город, тем более, что запасы сухарей и боеприпасы подходили к концу. Русские подожгли город и, воспользовавшись замешательством, выскользнули прочь из ловушки. С собой они уводили семнадцать заложников, которых удалось сохранить, несмотря на отчаянные попытки башлинцев их отбить. Ещё четыре с половиной часа отступавший отряд подвергался атакам с разных сторон, пока, наконец, горцы не прекратили преследование. Остатки отряда по единственной горной дороге, оставшейся незанятой противником, добрались до Дербента. Там, по приказу Ермолова, все семнадцать аманатов были повешены. Авантюра Пестеля стоила жизней 500 русским солдатам. Но, что было ещё хуже, Дагестан практически полностью вышел из подчинения.

«Отступление Пестеля, как и следовало ожидать, было принято горцами с победным торжеством. Дагестан ликовал, и гонцы его появлялись даже в мусульманских провинциях, разглашая всюду радостную весть об изгнании русских. И не один Дагестан праздновал поражение Пестеля. В Тавризе, в резиденции наследного персидского принца, следовал по этому случаю также целый ряд празднеств. Едва отгремела Башлынская битва, как Шейх-Али-хан с нарочным прислал туда целый мешок ушей и рук, отрезанных лезгинами на поле их победы. Нарочный имел секретную аудиенцию у Аббас-Мирзы, и едва он вышел, город огласился пушечной пальбой, и торжество продолжалось три дня. Между тем прибыли в Тавриз и посланцы от аварского хана, от Казикумыка и других вольных обществ. На всех них сыпались подарки и деньги. Сам Аббас-Мирза благосклонно принимал их, объявляя, что готовит большие субсидии для поддержания Дагестана в его решительной борьбе с русскими»

Империя наносит ответный удар


Возмездие было скорым. Получив 24 октября известия о нападении дагестанцев на отряд Пестеля, Ермолов уже на третий день выступил в Дагестан, имея под началом 3200 человек пехоты и казаков, 14 орудий. Но направился он не в Башлы, а в шамхальство Тарковское. «По расчленению времени не мог я успеть прийти ему на помощь, – писал позже Ермолов в своих «Записках», – но знал, что если появлюсь во владениях шамхала, или угрожать стану провинции мехтулинской, принадлежащей брату аварского хана, бывшему причиною всех беспокойств, то находящиеся против генерал-майора Пестеля дагестанцы, особенно акушинцы, возвратятся, для защищения собственных границ».


Прибыв в Тарки, последний город, оставшийся верным России, Ермолов простоял там целую неделю, ожидая парламентёров. В это время он действительно получил письмо от аварского хана: «Не скрывая того, что был в Башлах и действовал против наших войск, Ахмет-хан говорил, что то произошло случайно». Дальнейшие переговоры с ханско-бекской верхушкой, явно потерявшей чувство реальности, были бессмысленны — для начала требовалось привести их в чувство жестоким ударом. 11 ноября Алексей Петрович выступил против мехтулинского хана.

Проконсул Кавказа. Ч. 2 Cat_cat, История, История России, Россия, Дагестан, Кавказ, Война, Генерал Алексей Ермолов, Мат, Длиннопост

Пятнадцатитысячная толпа горцев надеялась сдержать русских на Аскорайском перевале. Действительно, штурм перевала в лоб обещал быть кровопролитным — но Ермолов остановил отряд у подножия хребта, запретив атаковать до его распоряжений. И, как это всегда бывает, вскоре нашлась и обходная тропа, и местный житель, готовый показать её русским войскам. Потеряв три дня времени, Алексей Петрович сохранил жизнь сотням людей, находившихся под его началом. Ночной вылазкой командовал майор Швецов, а поскольку у него к горцам имелись личные счёты, она прошла как нельзя лучше: отряд солдат вывалился с фланга на ничего не ожидающих, мирно спящих дагестанцев и переколол штыками, сколько мог; остальные бросились в бегство, даже не пытаясь защищаться. Далее Ермолов стремительным штурмом овладел столицей Мехтулинского ханства, аулом Дженгутай, который был отдан на разграбление войскам.


Одновременно с этим Пестель (про поведение которого Ермолову ещё было неизвестно) был направлен в Башлы с целью «разрушить сие давнее гнездо разбойников и нам злодейски изменивших». Впрочем, малохольный генерал чуть было не провалил и это поручение — в этот раз из-за своей чрезмерной медлительности и осторожности. Пока его отряд продвигался, дагестанцы успели организовать засаду на подступах к городу, а наткнувшись на сопротивление, Пестель едва не отдал приказ отступать, и только решимость его подчинённых позволила русским войскам опрокинуть противника. От города, в полном соответствии с предписанием Ермолова, не оставили камня на камне. Пестель же был отчислен со службы и выслан в Россию.


Воспользовавшись ситуацией, с целью напугать остальных дагестанских феодалов, А.П. Ермолов ликвидировал Мехтулинское ханство. Часть его земель была передана шамхалу Тарковскому в награду за верность России, а на остальной территории было образовано особое приставство под управлением русского офицера. Аварский хан был лишён генеральского чина и жалованья; кроме того, он и его брат Гассан-хан Мехтулинский лишались ханских званий.

«Все, что составляло в Мехтуле удел аварского хана, было конфисковано; его богатый дом в Парауле был разрушен до основания, его деревни: Кака-Шура, Парауль, Дургели и Урма переданы во владение шамхала тарковского. Из остальных селений Мехтулинского ханства образовано особое приставство, под управлением русского офицера, войскового старшины Якова Батырева. Самостоятельность Мехтулинского ханства исчезла навсегда, и знаменитый дворец ханов в Дженгутае сравнен с землею. «Возмутившиеся,— писал Ермолов со своей обычной иронией одному из приятелей,— наказаны, и вознаграждены сохранившие нам верность. Одному из сих последних (шамхалу) дал я в управление шестнадцать тысяч душ с обширной и прекрасной страной. Так награждает проконсул Кавказа»

Слух о поражениях, которые дагестанские владетели потерпели от Ермолова, разлетелся далеко по горам, укрепив пошатнувшийся авторитет России и сделав положение в Дагестане менее непрочным. Но ханы были ещё живы, не исчерпали материальных ресурсов, а также не растеряли сторонников, что давало им надежду на скорый реванш. В свою очередь, Ермолов окончательно разочаровался в идее сотрудничества с горскими элитами. Поближе ознакомившись с обстановкой в Дагестане, Алексей Петрович пришёл к выводу, что дагестанская родовая аристократия не только не может посодействовать прекращению набегов (что являлось одной из главных целей осадной системы), но, наоборот, заинтересована в их продолжении. А следовательно, в его программе появился новый пункт — уничтожение власти ханско-бекской верхушки, замена её русской администрацией и переход на прямое управление подвластными территориями и народами.


Следующий 1819 год должен был стать решающим для обеих сторон.


Список литературы и источников

Ермолов А.П. Записки А.П. Ермолова. 1798-1826. 1798-1826 гг. /Сост. В.А. Фёдорова. М., 1991. 463 с.

Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994. 592 с.

Потто В.А. Кавказская война: Ермоловское время. Т. 2. Ставрополь, 1994. 685 с.

Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6. СПб., 1888. 756 с.

Уманец Ф.М. Проконсул Кавказа. СПб., 1912. 117 с.


Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_168321

Автор: Олег Дмитриев.

Личный хештег автора в ВК - #Дмитриев@catx2, а это наш Архив публикаций за май 2020


Администрация Пикабу предложила мотивировать авторов не только добрым словом, но и материально.

Поэтому теперь вы можете поддержать наше творчество рублем через Яндекс-деньги: 4100 1623 736 3870 (прямая ссылка: https://money.yandex.ru/to/410016237363870) или по другим реквизитам, их можно попросить в комментах. Пост с подробностями и список пришедших нам донатов вот тут.

Лига историков

13.2K постов49.3K подписчика

Добавить пост

Правила сообщества

Для авторов

Приветствуются:

- уважение к читателю и открытость

- регулярность и качество публикаций

- умение учить и учиться


Не рекомендуются:

- бездумный конвейер копипасты

- публикации на неисторическую тему / недостоверной исторической информации

- чрезмерная политизированность

- простановка тега [моё] на компиляционных постах

- неполные посты со ссылками на сторонний ресурс / рекламные посты

- видео без текстового сопровождения/конспекта (кроме лекций от профессионалов)


Для читателей

Приветствуются:

- дискуссии на тему постов

- уважение к труду автора

- конструктивная критика


Не рекомендуются:

- личные оскорбления и провокации

- неподкрепленные фактами утверждения

Вы смотрите срез комментариев. Показать все
ещё комментарии
Вы смотрите срез комментариев. Чтобы написать комментарий, перейдите к общему списку