Профессиональная деформация⁠⁠

И так, сдав экзамены, пройдя аккредитацию и получив в торжественной обстановке долгожданный диплом, я могла гордо называть себя медсестрой. Хотя, сейчас я понимаю, что по сути была ещё только «зародышем медработника», а сейчас максимум доросла до детского садика.

Не так давно, но упорно тружусь в пульмонологическом (легочном) отделении, в палате интенсивной терапии.

Сейчас начинаю замечать некоторые особенности в своём поведении, если можно так выразиться.

- Постоянно обращаю внимание на вены. Обычно «встречают по одежке», а я по рукам и ногам. Иногда даже представляю как бы вот эту веночку р-раз. Раньше думала, что такого не бывает.

- Помню фамилию, имя, отчество, результаты анализов, дату рождения, диагнозы, назначения, давление, пульс, температуру, сатурацию, даты некоторых обследований своих пациентов, иногда в памяти остаются данные о тех, кто уже давно выписался или умер. Конечно, здесь есть заслуга моей заведующей (именно она ведёт эту палату), которая любит внезапно захотеть узнать вышеперечисленную информацию. А в обыденной жизни я даже свой номер телефона с трудом запоминаю.

- Равнодушное отношение к смерти. Не могу сказать, является ли это результатом работы, может я в принципе не особо обладаю сочувствием, но изначально была установка, что труп - это не человек, это просто предмет. Как бы то ни было, отношение к жизни и смерти меняется. Либо ты светя другим сгораешь сам, либо понимаешь, что на всех слез не хватит, а работа и то, что происходит за ее пределами - это разные вещи.

- Очень чёрный юмор. Можно было бы отнести к предыдущему пункту, но это настолько специфичная вещь, что достойна отдельного места.

Да, мы смеёмся над теми вещами, над которыми смеяться не положено. Когда я рассказывала смешную ситуацию с работы друзьям, они либо просто не понимали, либо смотрели как на Чикатилогитлера.

Думаю, я не открою великую тайну, если скажу, что это просто психологическое зашита. Если думать о всех этих вещах только серьезно, то становится пиздец страшно.

- Особый сленг. Это тоже не секрет. Ага, мы имеем свой язык, даже если не считать латыни. Литичка, экзот, В20, на трубе,  церэушник, мышка - это очень короткий список. Местами используется потому, что так быстрее, местами, что бы не поняли пациенты. Например, если родственники против того, что бы сообщать больному о злокачественном новообразовании.

- Интересоваться наличием аллергии. Даже если хочешь просто поделиться с человеком апельсинкой. Потому что ты видела острые аллергические реакции на какие-нибудь орешки (арахис).

- Спокойствие в ургентных (неотложных) ситуациях. В первый раз ты паникуешь. Все очень быстро, кажется, что только ты стоишь такой тупой, переспрашиваешь, в голове бегает орущий опоссум. Да, может у тебя и была пятерка по реанимации, но после подобного хочется взять диплом, свернуть в трубочку, засунуть себе в зад, а затем сесть в угол и плакать, думая о том, насколько ты бесполезный.

Второй раз все уже лучше. Ты уже не путаешься в основах, так как заново зубрил их дома, ибо больше не хочешь быть бесполезнее картошки. Да, без ошибок не обошлось, но уже не так плохо.

А дальше все проще и проще, пока не дойдёт до автоматизма.

- На медицинскую одежду заглядываешься чаще, чем на повседневную. Да епрст, потому что большая часть твоей жизни на работе.

- Начинаешь «чуять» ВИЧ-положительных пациентов. Для медсестры невероятно важно знать эту информацию. С такими больными ты более аккуратна, а если, не дай бог, как-то сконтактируешь с кровью не самым лучшим образом, сразу выпьешь таблетку («Клетра», например) и сдашь анализ.

Да, ВИЧ не видно, определяется только по анализам, но через некоторое время начинает срабатывать «чуйка». Не могу обьяснить, это просто ощущение, верное в 75% случаев. Конечно, ты относишься ко всем больным, как к потенциально заражённым, но обилка забавная.

Пожалуй, пока все. Чем дольше варишься в этом «медицинском котле», тем больше приобретаешь вот таких «пунктиков», у меня их, пока что, немного, все таки молодой специалист:)

Будьте здоровы, ребята.