Про папу...
16 марта 2020 года не стало моего отца... Он уходил очень тяжело от рака головки поджелудочной железы. Та самая зараза, которую не смог победить и Стив Джобс. Если он со своими деньгами не смог, то инструктору по вождению в тверской автошколе оставалось верить только в чудо. И мы верили, папа верил, даже когда отказали почки и печень, начался асцит и интоксикация. Эту карикатуру сделала одна из его учениц. Его очень уважали ученики и коллеги, в день похорон все занятия в автошколе были отменены, чтобы все могли прийти с ним попрощаться.
5 декабря на плановом обследовании у кардиолога (папа перенес два инфаркта) анализ крови показал высокий сахар, АЛТ, АСТ и билирубин. Направили на обследование к эндокринологу.
Кстати, он жаловался врачу у которого проходил диспансеризацию после инфаркта на тошноту. Ему меняли препараты, один отменили, после чего был второй инфаркт, но тогда на обследование не отправили.
Моя тетя - эндокринолог, у нее в поликлинике сделали необходимую диагностику, УЗИ, поставили диагноз - механическая желтуха, холестатический гепатит и направили на консультацию к онкологу.
18 декабря после КТ поставили основной диагноз.
Для того, чтобы нормализовать сахар и билирубин (чтобы начать химиотерапию) сделали дренирование желчных протоков. Из папы торчал катетер, по которому в специальный мешочек стекала желчь.
Он очень похудел, ему было сложно есть, мы с братом приезжали так часто, как могли, поддерживали его, гуляли с ним и брали с него обещание гулять каждый день хотя бы по полчаса.
В конце января по дороге с работы мама упала и сломала руку. Необходимо было оперировать, ее положили в больницу.
Сложно описать мое состояние, когда я находясь в Санкт-Петербурге узнаю об этом. Папе нужна помощь, промывать и обрабатывать катетер, готовить ему еду и наблюдать за его состоянием, чтобы в случае чего вызвать скорую или сходить с ним к врачу.
Спасибо моему руководству. которые с пониманием отнеслись к проблеме и я на неделю уехала в Тверь, чтобы быть с папой и навещать маму.
В первый раз было страшно делать перевязку и промывку катетера. Выглядело это жутковато.
Оказалось, что если размочить коричневую корочку от люголя перекисью водорода, то ее можно аккуратно снять пинцетом и это будет выглядеть намного лучше.
(сначала прикрепила фото этого катетера, выходящего из папы, но потом удалила, все-таки не для слабонервных)
Маме отправляла отчет о проделанной работе. Потом уже это шло на "раз два". Не страшно.
4 февраля я обнаружила, что нитка, которой катетер был пришит к коже около дырки оборвалась. Я не знала чем это грозит, а вдруг катетер "съедет" из протока и начнется выброс желчи в брюшную полость. Районная поликлиника, в которой папа наблюдался у хирурга и онколога находилась через дорогу, идти пару минут. И мы пошли.
Хирурга не было, он был на больничном, онколог бы ничем не помог и нас отправили в приемное отделение 6-ой больницы, которое находилось в этом же здании, но с другой стороны. Там нас отказались принять. Дословно: "Хирурги отказываются вас принять, идите туда, где вам ставили дренаж". Что ж.... да это тоже под рукой, соседнее здание. Пошли.
В областном онкологическом диспансере на четвертом этаже в ординаторской было три врача, на мой вопрос где папин врач, мне ответили - не знаем, где-то здесь, ждите.
Через 40 минут ожидания, я вошла к ним снова и спросила еще раз где он. Один из них с явным раздражением спросил "А в чем срочность", хотя я сразу сказала из-за чего мы здесь. Я сказала, что я не врач, и это он должен мне сказать есть ли срочность, а если он не может, т.к. он не гастроэтнеролог (как он сам сказал), то пусть позовет коллегу, который может. В конце концов позвонить ему, мы сами дойдем туда, где он есть.
Я не хочу судить их, но откуда такая проф. деформация я не понимаю. Для них эти люди живые трупы. Ни сочувствия, ни-че-го.
Этот недовольный врач все же позвонил своему коллеге и мы пошли к нему на первый этаж в поликлинику диспансера.
Все обошлось. Проверили дренаж, пришили и сказали странную фразу "вообще-то у нас была другая цель", папа так и не понял какая, но ему дали направление в стационар. Убрать катетер и поставить стент.
Ночью ему стало плохо, его рвало, он не успел добежать до туалета, я вытерла его, вымыла пол, уложила его спать. И каждый день он все больше слабел. Он даже не смог приехать к маме в больницу в день ее рождения.
На следующий день у меня пропал голос. Я даже внимания не обратила, было не до этого. Через две недели из-за не леченного горла у мне диагностировали экссудативный верхнечелюстной синусит, тубоотит и лимфаденит. Все болезни от нервов.
10 февраля отстояв в очередях 3,5 часа мы дошли до приемного отделения в стационар. Папа уже не мог идти, брат привес кресло-каталку и мы его повезли в палату.
В этот день я уехала в Питер, с родителями остался брат, который приехал из Москвы.
Через неделю выписали маму, еще через неделю выписали папу со стентом и сказали набирать вес, нормализовывать анализы и получать инвалидность (а это очереди к офтальмологу, ЛОРу, и прочее и прочее...).
Начали отказывать почки и печень, прошло два месяца с постановки диагноза, лечения не было, опухоль росла забивая все протоки и двенадцатиперстную кишку. Набирать вес, когда еда усваивается...хмм. Ловкий способ отправить человека умирать домой. Начался асцит, появились отеки на ногах, на него было больно смотреть, и самое страшное, что мы не знали чем ему помочь.
15 марта я приехала к родителям, приехал брат, мы провели день вместе, выиграл Спартак, за который папа болел, изучили его новый телефон, который мы подарили ему на день рождения 4 марта, и умные весы. Все по очереди взвешивались, изучали свои результаты, сколько в нас воды, мышц, костей.
Ночью у папы началась рвота кровью, его на скорой забрали в одну больницу, а потом перевезли в другую, т.к. человек должен лежать там,где прописан, если реанимация не нужна. Мы не спали всю ночь, боялись услышать самое страшное.
Врачи сказали, что нет ничего страшного, была непроходимость двенадцатиперстной кишки, ее устранят и папу выпишут через неделю. Я вернулась в Питер.
Мама вечером в воскресенье приходила к нему, он плакал без слез, он очень боялся и ему было очень больно. Трамадол, который мы получили по рецепту за день до этого не помогал.
16 марта ночью его забрали в реанимацию. т.к. интоксикация достигла своего апогея, мозг перестал отдавать сигналы как надо, начались проблемы с дыханием. Его ввели в кому из которой он уже не вышел. Папы не стало.
У меня вырвали кусок сердца, на похоронах я думала что буду держаться, чтобы показывать пример маме и бабушке, которая в 86 лет хоронит сына. И не смогла... успокоительное не помогает, когда выносят гроб.
Папочка, покойся с миром, я знаю, что тебе уже не больно, ты сказал мне это, когда приснился. Мы все будем тебя любить и помнить, как самого доброго и честного человека.
А еще ты был очень красивым.
Я видела, как здесь редактируют фото плохого качества, я хочу отредактировать фото для памятника, если кто-то знает как это сделать, напишите в комментариях, пожалуйста. У нас есть фотография, которая нам очень нравится, но она не портретная и при увеличении качество никакое.
