Про некоторые сложности при применении табельного оружия⁠⁠

В комментариях к прошлому посту несколько погорячившись я пообещал коллеге @neirat рассказать случай из своей практики, когда мы убили кучу времени и сил на доказывание того, что сотрудник был прав, применяя табельное оружие. Правда, с выполнением обещания я несколько подзатянул, поэтому коллега @velialife даже вынужден был напомнить мне об этом соответствующей картинкой. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. И хотя сама история не блещет какими-то особо душераздирающими подробностями, в целом она достаточно полно показывает те сложности, с которыми сталкиваются на практике сотрудники российской полиции при применении табельного оружия на поражение.

Дело было лет так пять назад, уже после реформы МВД, будь она неладна. События происходили по теплу, в августе месяце, в областном центре. Часа в два ночи следственно-оперативная группа ОМВД по Кировскому району в составе следователя, опера, эксперта-криминалиста и водителя дежурной части возвращалась в отдел на служебной «Газели» с какой-то заявки (не помню, на кражошку выезжали, что ли, не суть важно). На следователе, пусть будет Кириллов, остановлюсь особо, потому что он и будет главным героем этой истории. Молодой парень, лет шесть до этого отработал полицейским в батальоне ППС, как раз незадолго до данных событий окончил заочный курс обучения в гвардейском конно-балетном институте МВД России и перевелся в следствие. То есть отработал следователем к тому моменту он всего где-то с месяц, и ему даже еще не было присвоено первое звание среднего начальствующего состава (которое в МВД называют офицерским). Поэтому на суточное дежурство в составе СОГ он заступил в своей старой форме полицейского ППС с погонами старшего сержанта.

Вобщем, едет СОГ на «Газели» с заявки по центру города, неспеша пробираясь на улицу темными дворами, заставленными припаркованными автомобилями. Внезапно кто-то заметил, что у торца одного из домов несколько темных силуэтов производят некую подозрительную суету, весьма похожую на драку. Водитель рулит в ту сторону, и свет фар выхватывает из темноты следующую картину: трое каких-то пациков активно подмолаживают какого-то мужичка. Мужичок от ударов пытается уворачиваться, не всегда, правда, успешно, но на ногах еще держится. Когда гопники замечают полицейскую «Газель», то сразу резко валят в три разные стороны по темным дворам. Из «Газели» выскочили следователь, опер и эксперт, и побежали, разделившись, каждый за своим клиентом с криками: «Стоять, полиция!». Следователь Кириллов, физическая подготовка которого в принципе была вполне достойной, в процессе погони практически нагнал гопника, которого преследовал, и в этот момент они выбежали из темных дворов на освещенную центральную улицу.

Гопник побежал по этой улице и, пробегая рядом со строящимся в первом этаже пятиэтажке магазином, внещапно остановился, подобрал в руку из кучки кирпич и повернул на следователя. Тот по инерции даже не успел притормозить, соответственно пропустил от гопника удар кирпичом по голове. Следователь упал на спину, с головы у него побежала кровь, натекая на глаза и начиная тем самым закрывать обзор. Не мешкая, в положении лежа следователь вытащил из кабуры ПМ, и направил в сторону гопника. Тот в это время находился от него в паре метров, продолжая наступать с кирпичом в руке, и Кириллов решил шмалять на поражение, крикнув: «Стоять, буду стрелять!». Но гопник продолжил движение на него с кирпичом.

Как однажды написал какой-то полулегендарный следователь в обвинительном заключении: «Раздался выстрел, и в воздух взлетели вороны». Однако за темным временем суток ворон там не было, после выстрела из ПМа гопник просто зашатался и прилег на землю. Да, не упал, а именно не спеша прилег, видимо, заплохело ему что-то. В это время к месту происшествия подбежали парень с девушкой, которые как раз шли куда-то по своим делам в два часа ночи, и подъехала служебная «Газель» с остальными членами СОГа. Раненого гопника быром погрузили в «Газель», и погнали в «первую горку» (так на ментовском жаргоне у нас называлась первая городская больница скорой медицинской помощи), которая по совпадению находилась неподалеку. Гопнику сразу же была оказана медицинская помощь, и он остался вполне живым. Пуля попала в правую половину грудной клетки и прошла навылет, задев только легкое и немного подрихтовав несколько ребер спереди и сзади. Следователь Кириллов тоже получил медпомощь, у него была серьезно рассечена кожа в волосистой части головы, но череп все-таки не пострадал.

Конечно, сразу же было сообщено везде, куда следует, на это происшествие подняли следователя городского СУСКа, который тут же возбудил в отношении гопника уголовное дело по статье 317 УК РФ – посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, сначала задержал его в качестве подозреваемого, а потом с санкции суда избрал меру пресечения в виде содержания под стражей.

Полицейское начальство признало применение оружия со стороны следователя Кириллова правомерным, и тут должен был последовать хэппи-энд, но все оказалось сложнее. Где-то через месяц меня пригласили на срочный сходняк в городской СУСК, где выяснилось следующее.

Переехавший по мере залечивания пулевого ранения из больнички в СИЗО гопник (назовем его Метелкин) стал давать показания. То есть до этого он тупил на 51-й (отказывался от дачи показаний, пользуясь правом, предоставленным статьей 51 Конституции РФ). А тут что-то разговорился и поведал такую версию развития событий: Шел он себе спокойно по дворам ночного города, немножко выпивший, конечно, но только немножко. И тут его ослепляет фарами какая-то «Газель» без опознавательных знаков, и начинает ехать прямо за ним. Он испугался, ускорил шаг, а потом вообще побежал по дворам. «Газель» отстала, но за ним погнался какой-то человек в темной одежде. Метелкин испугался еще больше, сразу же выскочил на освещенную улицу. При этом он как бы реально опасался за свою жизнь и здоровье, поэтому увидев кучку кирпичей, на ходу выхватил из неё один кирпич. Сразу же развернувшись навстречу догонявшему его человеку, Метелкин не глядя с размаху ударил того кирпичом по голове исключительно в целях самообороны. И только тут, в свете уличных фонарей, он рассмотрел, что его преследовал парень в форме сотрудника полиции, но без головного убора. Он решил подойти к упавшему полицейскому, объяснить, что тупо произошла непонятка, но не успел ничего сказать, потому что сотрудник сразу выстрелил ему в грудь. Никаких криков о том, что это полиция, Метелкин не слышал. Ничего противоправного он не совершал, никакого прохожего не бил, был один, и поэтому никаких законных оснований для его задержания у полиции в тот момент не было. Вобщем, наговаривают на него полицейские, потому что хотят прикрыть свой беспредельный выстрел, а ведь «Нургалиев разрешил» (он же Разрешиев Нургалил), и всё такое прочее.

В ходе следствия были изъяты записи с видеокамер, при этом оказалось, что камеры были только на освещенной улице. По ним было видно, как из двора выбегает Метелкин, за ним Кириллов, Метелкин на ходу хватает из кучки кирпич и с разворота бьет этим кирпичом по голове следователю. Тот падает, достает пистолет, держит его в направлении на продолжающего движение с кирпичом в руке Метелкина, а потом стреляет. Это же подтвердили и допрошенные случайные прохожие – парень с девушкой, которые видели эту ситуацию метров со ста примерно, и слышали какие-то крики, но слов разобрать не смогли. Да, опер и криминалист, которые побежали за другими гопниками, никого не поймали, а мужичок, которого те окучивали до приезда полиции, за это время успел куда-то уйти с концами.

Таким образом, следственный комитет рвал на себе волосы во всех местах с криками, что Кириллов применил оружие неправомерно, что у него не было законных оснований для задержания Метелкина в той ситуации, и что Метелкина надо отпускать, потому как доказа на него нету. А уголовное дело по факту превышения должностных полномочий надо возбуждать в отношении Кириллова. Комитетские привычно затянули волынку, что их подставили под незаконный арест честного гопника Метелкина, и сейчас их за это будет волшебно иметь прокуратура, с которой как раз в то время у следственного комитета был очередной виток братоубийственной любви. Короче, качели качнулись в обратную сторону.

Кстати, если кто-то продолжает думать, что полиция, следственный комитет, прокуратура и суд всегда заодно и непременно выступают единым фронтом, тот кардинально заблуждается. Отношения между российскими правоохранительными органами далеки от сердечности, скорее они напоминают старый анекдот: Собрались волки поздравить зайца с днем рождения. Написали общими усилиями открытку, а по подписи разгорелась дискуссия – как подписывать? Стая волков или группа товарищей? В итоге нашли компромисс и подписали «Стая товарищей».

Так что пришлось давать личные гарантии, что мы, то есть подразделение собственной безопасности, найдем доказательства правомерности задержания Метелкина, и, соответственно, применения следователем Кирилловым оружия. Начали работать.

Изучили личность Метелкина. Ему было что-то около двадцати с небольшим лет, он был ранее пару раз судим за кражи, но отделывался условными сроками, жил в деревне, но в тот злополучный день приехал в город к каким-то братьям по разуму чисто отдохнуть, то есть забухать. В тот самый день он совершил звонки на тридцать с лишним разных номеров со своего мобильного телефона. Стали отрабатывать все эти номера. Если вам кажется, что это простое занятие, то вы очень ошибаетесь. Дело в том, что зачастую формальный владелец СИМки и фактический – это совершенное посторонние друг другу люди. Более того, владелец не помнит (или не хочет вспоминать по разным причинам) кому он эту СИМку отдал. Частично нужные нам СИМки на момент проверки были уже не рабочие. А если даже и рабочие, то никто не горел желанием придти по звонку в полицию, потому что все прекрасно знают – вызывать можно только повесткой. А куда повестку отправлять – я вам не скажу, потому что живу у друга, и адрес его светить не хочу, ищите меня сами, это же вам надо, а не мне (суть примерно 90% разговоров с интересующими нас абонентами). В общем, где-то с месяц наши опера постоянно перемещались по маршруту: областной суд (где брали санкции) – техническое подразделение (где по санкциям пытались получить результат) – разнообразные адреса в городе и его окрестностях (где искали интересующих людей). Не буду по понятным причинам пускаться тут в технические подрбности, скажу только, что был проделан огромный объем работы, большая часть из которой оказалась совершено ненужной. Впрочем, это типичная ситуация. Однако в итоге удалось найти почти что всех, с кем обшался тогда наш клиент, и установить, что в тот вечер Метелкин бухал в большой компании на одной хате, но где-то в час ночи с двумя корефанами пошел догоняться в гости к еще к какому-то демону.

Оба этих корефана (пусть будут Веников и Совочкин) тоже были мелкими гопниками, причем нам снова не повезло: на момент, когда мы их установили, Веников якобы уехал жить в одну из поволжских республик, а Совочкин подался в один из богатых углевородородами северных округов. Ситуация упрощалась тем, что Веников, оказывается, уже с год находился по циркуляру в розыске за какой-то грабеж, правда, как обычно с санкцией «подписка о невыезде». Но уже появился законный повод притащить его в родной город для следственных действий.

Дело было за малым: найти в поволжской республике скрывающегося Веникова. Тут нам очнь здорово помогли коллеги из Поволжья, огромное спасибо им за это. Тамошние пацаны сработали весьма сурово, они вычисилили Веникова недели за две и цинканули нам, что клиент в адресе, можно ехать и принимать. Что и было сделано: трое наших оперов выдвинулись в Повольже на служебной машине, задержали там Веникова на левой хате, и привезли в наш городской СУСК. Веников темнить не стал, и сразу дал показания о том, что когда они втроем шли бухать на другой адрес, то в одном из дворов не смогли разойтись краями с каким-то мужичком, в связи с чем возник конфликт. Мол, грабить мужичка они не собирались, так, постучали ему немного в бубен на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, пока не увидели фары «Газели» и не услышали крики: «Стоять, полиция!», после чего разбежались в разные стороны и больше не виделись.

Но грузить этих клоунов на грабеж все равно никто не собирался, потому что потерпевшего мужичка найти так и не удалось, хотя давали объявления в бегущую строку, на местном радио, телевидении и т.д., а также искали и оперативным путем. Поэтому всех нас показания Веникова вполне устроили.

С Совочкиным пришлось сложнее, потому что он постоянно перемещался по каким-то дальним вахтам в бескрайней тундре, и его удалось найти в общей сложности только месяца через два. Опять же наши опера выехали на Севера, и притащили Совочкина в местный северный СУСК, где его допросил местный же следователь по поручению. Совочкин дал точно такой же расклад.

И хотя у нас так и не получилось установить потерпевшего, результат все-таки был: два человека прямо подтверждали, что Метелкин как минимум нарушал в тот момент общественный порядок, а значит, у сотрудников полиции имелись основания для его задержания. Соответственно, все действия следователя Кириллова становились понятными, законными и обоснованными.

Дело в отношении Метелкина было направлено в суд, где он получил шесть лет лишения свободы (вроде бы, насколько я помню). Вот так, огромными усилиями, грохнув большое количество времени, сил и средств, удалось доказать правомерность действий сотрудника органов внутренних дел во вполне очевидной, на первый взгляд, ситуации.