Приключения бомжа.⁠⁠

При оформлении нового паспорта совершенно случайно выяснил, что я, оказывается, бомж.

Выписан с предыдущего места прописки по решению суда два года назад.

Уведомить меня никто нужным не посчитал, впрочем, сам, оказывается, виноват — почту забирать не ходил.

Ну да ладно, паспорт добрая тётенька всё равно оформила, пусть и без заветной печати о прописке, велела определиться с новым адресом и отправляться в паспортный стол по месту будущей прописки.

Паспортный стол по старому адресу был обшарпанной каморкой: потрескавшийся линолеум, низкие потолки, из электроники — доисторический компьютер на столе у начальника.

Представьте моё удивление, когда моему взору открылось чудо прогресса под названием Многофункциональный Центр.

Полсотни окошечек, электронные табло, автомат, выдающий бумажки с номером — всё как у людей. «Хорошо-то как! — подумал я, присев на комфортный стул и прождав в очереди всего полторы минуты. — Ну наконец-то!» 

И тут начались чудеса.

Осмотрев мой новый паспорт с красивыми, чистыми, хрустящими страничками и адресный листок убытия, на котором указана вся необходимая информация о том, откуда, когда и почему меня выписали, доблестная паспортистка Маша с торчащим из-под блузки животом объявила, что без печати о выписке прописать меня не может. «Да что же это?— спрашиваю. — Зачем вам печать о выписке в паспорте, где нет печати о прописке? Неужели листка недостаточно?» 

Живот дамы возмущённо колыхнулся, брови сдвинулись, и я выслушал тираду о том, что я-то ничего не понимаю и мне нужно срочно перестать пререкаться и ехать в отделение по старому месту прописки.

Я вздохнул и поехал.

Через весь город, в летнюю жару.

А что поделать.

По месту назначения тётеньки посмотрели на меня круглыми глазами, позвонили начальнику и уверенно заявили, что всё это глупости.

Одна из них, которая накануне самолично клеила мой новый паспорт, натурально обиделась и наотрез отказалась портить своё творение абсолютно ненужной печатью.

Ну что же, поехали обратно.

В этот раз я решил не тратить время попусту и сразу же проконсультировался с начальницей паспортистки Маши.

Маша, задыхаясь от праведного возмущения, вопросила, как же это я посмел на неё жаловаться, и тут же пошла на попятную — оказывается, я её неправильно понял и она ничего такого не имела в виду. «Ну подумайте сами! Зачем же вам печать о выписке в паспорте, где нет печати о прописке! Не могла я такого сказать».

В этот момент я пожалел, что камеры, установленные в приёмном зале, наверняка не записывают звук.

Заранее принесённое заявление меня заставили переписать от руки, а затем Маша увлеченно одним пальчиком забивала его в компьютер.

При этом основание для прописки — документ о собственности — я пошел ксерокопировать через дорогу, потому что бумага в копировальной машине слева от стола Маши казённая и для нужд простого крестьянина использована быть не может (заявление я, к слову, переписывал именно на этой бумаге).

Но больше всего меня поразил диалог, который случился по завершении мучительного процесса (дело было, если что, во вторник):

— Скажите, а когда приходить паспорт забирать?

— Через десять дней. Может, через две недели, не знаю, — улыбнувшись, ответил коллега Маши из соседнего окошка.

— Почему же так долго? Ведь всего-то одну печать поставить.

— Ну так печать-то не мы ставим. А ваши документы я только на следующей неделе наверх понесу.

— Наверх — это куда?

— А на второй этаж. Печати ставят там.