Практическая магия. Часть 5⁠⁠

Аня плохо помнила своего отца.

Он исчез из ее жизни и из жизни их семьи всего год назад, но его лицо стерлось и истлело, словно старый фотоснимок. Кто он был, кем он был, когда появился в их семье? Ведь они росли без него. Где он был все это время? Каким был его голос? Эти вопросы роились в голове Ани разъяренными пчелами и совсем не находили ответов.

Она помнит несколько вещей.

Лишь осколки, а не все зеркало.

Строгий костюм тройка и серебряные запонки в виде мексиканских черепов. В их глазницах опасно блестели маленькие рубины.

Запах пепла и серы от его маслянисто черных волос.

Загорелая кожа и глаза бесцветные, почти прозрачные.

Голос мягкий и вкрадчивый, который казался удавкой, стягивающейся на шее.

Она помнила, как однажды завтракала с ним, когда мама и Оксана улетели по делам ковена куда-то в Европу. Как он тщательно намазывал масло на ломтик тоста. Как пил кофе и смотрел в окно на суетливую Тверскую улицу. Мама всегда говорила, что отец ангельски красив. Она всегда подчеркивала это — именно ангельски красив. Аня не видела в нем ничего ангельского. Глаза его были очень печальными, причем постоянно. И без причины. Или возможно причина была, только она об этом не догадывалась.

Аня хорошо помнила этот завтрак.

Они сидели минут сорок за огромным столом друг напротив друга. Он — перелистывая утреннюю газету и заливаясь кофе, она — играя в смартфон вместе с кружечкой какао. Ни единого слова друг другу не сказали. Но были очень близко друг к другу тогда.

Он никогда не проявлял к ней отцовских чувств, а Аня платила ему тем же и изо всех сил пыталась стать максимально отвратительной и безразличной дочерью. И ее мучило то, что она даже не читала по его безразличным глазам — понимает ли, что она для него старается. Замечает ли?

Лишь один раз правила этой игры были нарушены.

На званом ужине в честь инициации Оксаны парочка молоденьких колдунов из Европы, оказавшиеся в ту пору в Москве, решили, как следует поиздеваться над младшей дочерью-замухрышкой, которая пряталась со своим телефоном в углу бального зала. Они смеялись над ее платьем, которое она умудрилась по неловкости порвать, над ее лицом, которое только ощутило на себе удар всех беспощадных механизмов переходного возраста, и над тем, как она разительно отличалась от Оксаны. Они смеялись даже над ее тенью, убежавшей в другую комнату.

Глупые и очень молодые колдуны.

Отец подошел к ним сзади и так заехал одному из них в челюсть, что раздробил ее в кашу. Без лишних слов, и даже не взглянув на Аню. Возможно, даже в тот момент ему конкретно на нее было и плевать. Хруст дробящихся костей — песнь волка, защищающего свою стаю.

Тогда от него так несло серой, что ее начало тошнить.

(я уже понял, что легче читается разбивка по небольшим частям, но пока что рейтинг беспощаден ко мне и не дает выкладывать больше поста в день.

Есть вопросик - как думаете, что можно улучшить в оформлении? Больше картинок или трешегифок? Будут ли они мешать чтению?)