Ползуны | Страшная история
Небольшая компания пожилых любителей местного самогона и в кошмарном сне не могла представить, каким стремительным и трагическим образом закончится их предновогодняя попойка на свежем воздухе. Чудовищная смерть застала изрядно подвыпивших людей врасплох, и вряд ли кто-то из них успел сообразить, что вообще происходит. От самих погибших и вовсе осталось немного.
Такое зрелище участковый Олег Степанов увидел впервые за немалый срок своей службы. То, что осталось от трёх взрослых людей, сейчас бы легко поместилось в обычную дорожную сумку.
Четвёртый год Степанов обеспечивал порядок в нескольких окрёстных сёлах, после того, как из-за конфликта с начальством его перевели из райотдела в участковые. На службе, в начале лихих девяностых, ему пришлось пережить многое. Повидал и съехавших с катушек от алкоголизма мужиков, и наркоманов, впрыскивавших в исколотые вены несусветную химию собственного производства, и женщин, травивших собственных мужей за подозрение в неверности. Однажды страж закона даже получил заряд крупной дроби в плечо от беглого уголовника, прятавшегося на торфяниках за деревней. Но то, что он увидел сегодня…
Четвёртого из злосчастной компании, высокого бородатого старика в затёртом пальто, трясло мелкой дрожью, то ли от пробирающегося под одежду декабрьского мороза, то ли от пережитого двадцать минут назад. Исходя из того, что он увидел, возвратившись из ларька с бутылкой водки и закуской, старика нужно было сдавать в психиатрическую больницу или… Или туда же впору было отправить старшего лейтенанта Степанова. Ибо написать в отчёте, во что милиционер выпустил всю обойму из табельного «макарова», было очевидным сумасшествием.
- Пойдём отсюда, Олег Николаевич. Холодно, - свидетель нервно мял в руках синие шерстяные варежки и отводил взгляд в сторону от жутких останков своих собутыльников. Обезглавленная половина тела одного из погибших лежала на оторванной, начиная от бедра, ноге другой жертвы. Новенький серый валенок на окровавленной конечности смотрелся ужасно и вместе с тем как-то нелепо. От третьего пенсионера и вовсе остались только голова и куски изорванного кровавого тряпья. Остальные фрагменты тел было трудно определить ввиду их плачевного состояния. А дальше, за останками, лежало то, что поставило бы в тупик любого именитого эксперта-биолога…
На усыпанном кристалликами замёрзшей крови снегу растянулось трёхметровое тело существа, внешне напоминавшего гигантскую пиявку. Его тёмно-синяя плотная кожа была покрыта неравномерными участками жестких чёрных волосков и частыми выпирающими наростами коричневого цвета в форме полусфер. По всей верхней части «пиявки» торчал мощный гребень из загнутых назад шипов. Издали это существо можно было принять за обтянутую кожей с кусками шерсти трубу метрового диаметра.
- Скоро пойдём, - ответил участковый пенсионеру и присел на корточки, возле поверженного им монстра, пребывая в состоянии лёгкой прострации.
«Ни дать, ни взять, Святой Георгий над побеждённым змием», - подумалось Степанову. Пять дырок от пуль пистолета «Макарова» обильно сочились сладковато пахнущей прозрачной жидкостью. Лёгкая вмятина от шестой пули на одном из наростов свидетельствовала о приличной броне существа. Такими наростами было покрыто сверху и сбоку почти всё тело чудовища. Участковому крупно повезло, что большая часть выстрелов пришлась между защищенными участками.
А начиналось всё так… К сидевшему в кабинете с табличкой «Участковый оперуполномоченный» в сельском совете Олегу Степанову без стука ворвался пенсионер Истомин. Он, задыхаясь, протараторил, что его друзей «черти жрут». Первой мыслью у милиционера проскользнуло, что старик допился до этих самых «чертей». Но, глядя в круглые от ужаса глаза прошедшего войну пенсионера, он понял, что действительно произошло нечто серьёзное. Олег накинул куртку, закрыл свой кабинет в самом начале просторного коридора сельсовета и отправился с Истоминым на место происшествия.
К садику, где старики выпивали, они бежали чуть ли не наперегонки. Семидесятивосьмилетний дед не отставал от грузно топающего упитанного участкового. От сельсовета до места трагедии было метров четыреста неочищенной от снега просёлочной дороги. Быстрее выходило добраться пешком, чем заводить и прогревать старенький «уазик». Зимой дорогу здесь чистили редко. Всего в селе было двадцать дворов, сельсовет с расположенным позади него складом, да иногда работающий ларёк с водкой и всякой мелочёвкой. Забытое богом место почти в полусотне километров от райцентра, среди осушённых в прошлом десятилетии торфяных болот. До последнего дома на краю села оставалось шагов сорок, а сердце Степанова сжалось от недоброго предчувствия.
И оно его не обмануло. Никаких чертей, разумеется, не было. Но размётанные по снегу останки людей выглядели не менее шокирующе. Старик Истомин наверняка не мог всё это устроить. По крайней мере, в одиночку. Степанов выругался, тяжело дыша.
- Эти…Были тут. Богом клянусь, не я это! – прочитав немой вопрос в глазах участкового, взвыл пенсионер.
- Кто, эти? – уже спокойно спросил, отдышавшись Степанов. На небольшом деревянном столике в саду, по местной традиции расположенном со стороны улицы, лежал большой кухонный нож. Рядом с ним – полупустая бутылка с мутной жидкостью и заботливо нарезанная зелень. Опрокинутые стаканы валялись среди остатков разнесённой в щепки скамейки, а снег вокруг был изрыт, словно по нему таскали увесистые брёвна.
- Петрович! Может это были волки или медведь?
- Я что, не знаю, по-твоему, как зверьё выглядит? – обиженно нахмурился старик и часто задышал в рукавицу. Пробежка явно не пошла ему на пользу. Пенсионер надрывно закашлялся и полез в карман пальто за папиросами.
- Так Митрич говорил, что видел на прошлой неделе на торфяниках двух волков… - начал, было, Степанов и внезапно осёкся.
Есть мнение, что человек может чувствовать приближение угрозы, не видя и не слыша её. Это заложено в людей с первобытных времён. Наверное, так оборачивался какой-нибудь неандерталец и, не раздумывая, бил каменным топором приблизившуюся клыкастую смерть. Инстинкты…
Вытянувшееся белое лицо Истомина и тихо ссыпающиеся с задрожавших кустов шапки снега заставили участкового обернуться и выпустить всю обойму в белый вихрь. За мгновение до этого Степанов почувствовал, как щёлкает у него в висках и страх тянет ледяной дорожкой по позвоночнику. Хорошо, что он не стал рассматривать, в кого стреляет. Это спасло жизнь обоим людям.
Массивное тело, насквозь пробитое несколькими пулями, врезалось в ноги участковому. Мощный толчок усадил милиционера задом на снег. Существо рухнуло рядом, вытянулось в последней судороге, напоследок щёлкнув круглой, воронкообразной пастью, усаженной десятками рядов зубов, у самой ноги правоохранителя. Когда чудовище перестало подергиваться, его рот, подчиняясь неведомой мышечной реакции, словно ввернулся вовнутрь.
- Пойдём! – тащил за рукав куртки ошалевшего участкового Истомин. Милиционер, подобно истукану всё также сидел на снегу, мучительно соображая, кого или что он подстрелил. Он встал и снова присел возле монстра.
- Так, Петрович. От меня ни на шаг. Пойдём в район звонить, - через минуту страж правопорядка справился, наконец, с собой и поднялся.
Назад они шли молча, пока милиционер не решил уточнить.
- Сколько ты таких видел? – мрачно спросил он старика на пути к сельсовету.
- Да кто их знает! Я ж только из ларька. Водки ребятам нёс, а там – эти. Ползуны! Клубок целый! И рвут, и рвут! Мужики и вскрикнуть не успели! – Петрович оглянулся на свой дом, возле которого случилась трагедия.
- Ну, хотя бы примерно?
- Пять или шесть, может больше! И снег вокруг ходуном ходил! Я как увидел, сразу рванул к вам, понял, что ничем им не помогу.
- Ну и правильно. Хорошо, что ты один живёшь. И те два дома рядом пустые.
- Эх, мужиков жалко…
Дойдя до сельсовета, они обнаружили толпу человек из двадцати. Всех, кто не разъехался из села на праздники. Селяне, охочие до новостей, сбежались к зданию администрации, заслышав звуки выстрелов. Участковый взглянул на них: бабки, старики, дети, несколько молодых девушек.
«Как им сказать? Как объяснить? Паника же будет», - промелькнула мысль у Степанова.
- Уважаемые граждане! Расходимся по домам. Волки напали на мужиков, я стрелял, троих они погрызли. Скоро с района приедут, облаву будут делать. Всё-всё, разошлись! Не толпимся! – зычно выкрикивал он, ничего умнее не придумав. Ага. Толпа так и ринулась расходиться. Кто-то, конечно, побрёл домой, однако большинство рассудило, что рядом с вооруженной властью спокойнее. Посыпались вопросы: Кто? Что? Как?
Оставив разбираться с собравшимся народом выглянувшую с крыльца сельсовета главу администрации, Валентину, Степанов улизнул с Петровичем в свой кабинет. Налил дрожащими руками себе и старику горячего компота из термоса. Покрутил диск телефонного аппарата.
- Дежурный! Капитана Борина, быстро давай! Это Степанов из Нелюдовки звонит, - выговорил участковый на одном дыхании.
В трубке зашипело, затрещало, и через полминуты Степанов услышал знакомый бас капитана на фоне голосов повизгивающих девиц и отчётливого звона бутылок. Видимо в конторе уже начали отмечать праздник.
- Чего у тебя, Степанов? Поему доклад не по форме? – голос Борина был раздраженным и злым. Капитана отрывали от репетиции праздника и приятной компании.
Степанов коротко изложил суть, сам поражаясь своему ледяному спокойствию. В трубке немного помолчали, оценивая сказанное. Потом Борин разразился продолжительной тирадой.
- Лейтенант, какие к едреной матери ползуны?! Вы что, с местными там уже перепились? Три трупа? Какие тебе, нахрен, шесть бойцов с автоматами? Вышлю следователя Смирнова, криминалиста и Малыгина. За телами машина только завтра сможет приехать. Всё!
- Товарищ капитан, я думаю…
- Да мне плевать, что ты думаешь. Я тут думаю. Доложил и молодец, и то, если правду сказал! Точно трезвый?! Может тебе ещё танки с авиацией прислать? Смотри мне!
Связь оборвалась, знаменуя конец разговора. Участковый вздохнул, потом посмотрел на пенсионера, пьющего компот из розовой чашки с симпатичным синим слоником.
- Слышишь, Александр Петрович, у тебя же дома ружье есть. Ты тут у нас один, кроме меня, вооруженный.
- Есть ружье, - встрепенулся Истомин и понуро опустил голову, - Дома в сейфе, как положено. А там…
- Надо Петрович. Из района, дай бог, к ночи приедут, дороги заметённые сейчас. А у меня пара обойм всего осталось.
Милиционер посмотрел в запотевшее окно. Тяжелое зимнее небо ещё пару часов будет светлым, а что делать потом? Что будет в темноте? Может, ползуны больше не нападут? Может, испугались грохотов выстрелов и смерти сородича и больше не покажутся? А если нет? Трое погибли почти мгновенно от ужасных ран, не успев не то что убежать, а даже позвать на помощь…
Пока Степанова терзали тревожные мысли, старик допил компот, поставил чашку на полку и направился к выходу из сельсовета. Прикинув, что отпускать его одного домой нельзя, участковый поспешил догнать его. Попутно отдал приказ сельской главе, сумевшей всё-таки уговорить жителей разойтись по домам. Валентине, следовало обойти всех селян и сказать, чтобы заперлись и не высовывались из домов. Когда Валентина снова начала расспрашивать, отмахнулся от неё, мол, потом расскажу.
- Петрович, мешки найди или покрывала. Прикроем мужиков твоих и этого, ползуна от любопытных глаз. Не то бабы увидят, визгу будет, - Степанов и Истомин с трудом шли, местами проваливаясь по колено. Зима в этом году была щедра на снег.
Старик кивнул. Степанов бросил беглый взгляд на село. Разбросанные по протяженной возвышенности одноэтажные небольшие домишки. Треть из них пусты, зияют чернотой разбитых окон. Между домами метров по двадцать, а то и больше. Окно в окно тут никогда и не жили с соседями. От жилища Истомина сквозь редко падающие хлопья снега виднелись затянутые туманом торфяные болота.
Туман? В двадцатиградусный мороз? Пенсионер, вышедший из дома с ворохом тряпок, патронташем и охотничьим ружьём, застал участкового в глубоком раздумье.
- Там, примерно месяц назад, детвора костры жгла. Гонял я их там, а кострища вглубь провалились. Может снизу горит до сих пор, - сказал старик и ткнул скрюченным пальцем в сторону дымки, стелющейся над болотами, - Думаете, оттуда зараза полезла?
- Не знаю, - тяжко вздохнул Степанов. Он отвернулся от Истомина и принялся укрывать останки принесённым тряпьем.
- А много-то народа в помощь приедет? – заподозрил неладное ветеран, - Нам в сорок втором на одной высотке помощь трое суток обещали. От роты, в итоге, пятеро бойцов осталось.
- Ну, Петрович, если ты на войне выжил, червяков этих и без подмоги разделаем. Пусть только сунутся, - нервно хохотнул милиционер, уходя от прямого ответа.
- Мне бы пулемёт, - мечтательно произнес пенсионер и с сожалением глянул на свою «вертикалку».
- Танк ещё скажи, - уже по настоящему рассмеялся участковый и, вспомнив слова капитана Борина, вновь нахмурился, - Пойдём-ка в мой кабинет, штаб там устроим до прибытия ребят из отдела.
У двери кабинета участкового их встретила взволнованная старушка – жена одного из погибших мужиков. Двух остальных пока не хватились. У обоих имелись взрослые дети, живущие далеко отсюда, а жёны давно поумирали. Пришлось Степанову вести пожилую женщину в свой кабинет и, отпаивая остатками компота, выложить правду. Узнав о происшедшем, старушка тихо ойкнула и спрятала лицо в платке.
- Ты мне, Виктория Николаевна, только панику не разводи, прошу. Понимаю, что тяжело тебе. Но повторяю, запрись дома и сиди, пока я с Петровичем всех не обойду и не скажу, что можно выходить.
Проводив бабушку из своего кабинета, участковый взглянул на настенные часы. Латунные стрелки показывали ровно четыре часа дня. Через час сгустятся сумерки, и на всё село четыре тусклых фонаря гореть будет. На остальных фонарных столбах даже ламп нет. Интересно, помнят ли про его сообщение в районе? Да нет, не должны забыть, три трупа – дело серьёзное. Вопрос в том, когда приедут. Вряд ли, быстро. Время под Новый год, начальство выпивает. Трупы никуда не денутся, капитан уверен, что это нападение обычных зверей…Эх, лучше не думать. Остаётся надеяться, что помощь будет скоро.
- Можно к вам, Олег Алексеевич? – в кабинет Степанова осторожно заглянула глава села. Полная женщина предпенсионного возраста заметно нервничала.
- Я тут от людей вернулась и краем уха услышала…Это правда?
- Правда, - коротко ответил участковый, - Вы всех обошли?
- До Терёхиной далеко, я племянника послала. А у Пашковых вроде кто-то есть, но мне не открыли. Я в ворота постучала-постучала и ушла.
- Вы вот что, - встревожился Степанов, - Вроде дочка ваша с детьми в город собиралась.
- Ну да, завтра утром повезу их, - не поняла Валентина.
- Собирайте их прямо сейчас, сажайте в уазик и везите. Дело серьёзное.
- Как же я людей-то оставлю? – всплеснула руками женщина, - Мне же, если что, голову снимут.
- Вот и везите, чтоб с детей головы не сняли. И соседку заберите. Скажете, что моё указание. Нужны будете – позвоню, - рассердился милиционер.
- Не волнуйся, Валентина, мы присмотрим за людьми, - проворчал Истомин, - Делай, что участковый говорит.
Потрясенная женщина ушла, а Степанов и Петрович вышли прогреть машину. Уазик покряхтел и нехотя завёлся, постреливая выхлопом.
- Надо к Пашковым сходить, глянуть, что там у них, - Степанов нащупал в кармане последнюю обойму. Вторая давно перекочевала в пистолет. Милиционер пнул носком ботинка колесо машины, сбивая с диска приставшую наледь, - Ты Петрович тут оставайся. Я пойду.
- Вы же сказали, от вас - ни на шаг!
- Сейчас из района подъедут, расскажешь им всё ещё раз. Если я не успею, к тому времени вернуться. Всё, пошёл я.
Оставив вооруженного пенсионера рядом с тарахтящим уазиком, Степанов двинулся к Пашковым. Он неспешно брёл в ту же сторону, где находился и дом Истомина, только Пашковы жили напротив, через дорогу. Тем временем к селу подступали вечерние сумерки. Проморгавшись, тускло зажглись одинокие фонарные столбы, в некоторых домах тоже появился свет в окошках. Участковый ускорил шаг, чтобы быстрее дойти до нужного дома, пока окончательно не стемнело.
Дойти до дома Пашковых стражу порядка не позволил истошный женский крик из противоположного конца села, разнёсшийся на всю округу. Потом раздались крики со стороны сельсовета. Степанов тихо ругнулся и побежал назад, на ходу выхватив ПМ. Милиционер бежал, с ужасом глядя, как в нескольких шагах от него вздымаются и осыпаются сугробы. Движение происходило и чуть дальше у колодца, и в других местах. Он издали увидел мечущихся в ужасе людей, бегущих, падающих, утаскиваемых в снежную темноту. Редкие фонари и слабый свет из домов освещали эту чудовищную, нереалистичную картину. Ползуны, казалось, были повсюду. Их тёмные тела ненадолго выныривали из снега и снова погружались в него, но уже вместе с бьющейся в панике добычей.
Олегу показалось, что он живёт в собственном кошмарном сне, вот только проснуться, никак не выходило. Он бежал, спотыкался и кричал людям, чтобы те собирались у сельсовета, в надежде их там защитить. Очередной ползун бесшумно вывалился из сугроба прямо ему под ноги, разевая усаженную зубами смертельную воронку. У этого существа, в отличие он убитого ранее Степановым, из головного сегмента отходили четыре крупных щупальца, толщиной в человеческую руку, покрытые блестящей чёрной кожей. Растопырив щупальца, монстр попытался опутать ими ногу Степанова, но получив несколько пуль, ползун зашипел и отступил, быстро зарываясь в глубокий снег. Впрочем, перед этим он подарил милиционеру полный ненависти взгляд всех шести расположенных по кругу, фосфоресцирующих синих глаз.
До здания сельсовета оставалась сотня метров. Туда же бежали все, кто смог избежать атаки чудовищ, проигнорировав указание Валентины сидеть, запершись своих в домах. Уазика на площадке возле сельсовета уже не было. Валентина, видимо, уже уехала вместе со своими племянниками и соседкой.
«Хорошо»,- подумал Степанов, отметив этот факт, - «На шесть человек в этом аду меньше».
Молодая девушка в белом свитере и джинсах выбежала из соседнего дома и тут же рухнула, как подкошенная, сбитая с ног мощным ударом. Ползун вгрызся в упавшего человека, разбрызгивая вокруг кровь своей жертвы. Участковый выстрелил в монстра, правда, без особого успеха. Над местом, где находились ползун и его добыча, взметнулось снежное облако, скрывшее ненадолго происходящее там. Когда оно осело, на месте нападения остался только забрызганный кровью взрыхлённый снег.
Безумный бег к сельсовету. Два оглушительных выстрела донеслись оттуда. Петрович пригвоздил картечью к кирпичной стене гнавшегося за женщиной ползуна и спешно перезаряжал оружие. Ветеран действовал хладнокровно, не в пример, всем остальным. Кроме милиционера, пожалуй.
- Все в здание! Быстро! – заорал Степанов, - Быстро, мать вашу!
Крик участкового вместе с отборной матерщиной подействовал на людей быстрее, чем шипящие и движущиеся чудовища. Петрович и милиционер вбежали в сельсовет последними. За ними попытался втиснуться и особо шустрый ползун. Однако остатки обоймы из пистолета Степанова и ружейный выстрел старика разворотили голову монстра. Убитое чудовище ещё подёргивалось, его приголовные щупальца били, разрывая утоптанный снег, когда на своего сородича набросились три таких же существа, разрывая его на части.
Петрович быстро захлопнул тяжелую металлическую дверь, не став разглядывать пиршество всеядных хищных тварей. Люди, внутри помещения, без сил повалились, кто на кресла, кто просто вдоль стен. На некоторое время они оказались в безопасности, кирпичные стены были достаточным препятствием для ползунов. Зарешечённые окна располагались достаточно высоко, да и чудовища не совершали высоких прыжков. Зато вдоль поверхности они двигались стремительно и атаковали с чудовищной силой. Стена сельсовета со стороны парковки вздрогнула от нескольких мощных ударов, но устояла.
Оглядев людей, Олег встал с пола. Не подобает ему рассиживать, когда селяне на него смотрят. Он – их последняя защита и надежда. Ну и Истомин, конечно. Молодец, ветеран, что врагов на войне, что этих чудищ, бил без колебаний!
Степанов вставил последнюю обойму в «Макарова». Пересчитал оставшихся в живых людей. Вместе с Петровичем, осторожно следящим за улицей сквозь решетку окна, их было девять. Сам Степанов - десятый. Выходит, человек пятнадцать пропало. Может, кому-то повезло уехать до нападения. Пойди теперь, разберись.
Петрович с хозяйским видом порыскал по шкафам кабинета главы администрации, нашел несколько пачек печенья, бутылку дорогого коньяка и коробку шоколадных конфет. Старик раздал конфеты и печенье присутствующим, потом заботливо спрятал бутылку во внутренний карман пальто. Теперь было не до церемоний. Кроме участкового и ветерана в сельсовете укрылись одни женщины. Пять пожилых и три молодые. И все они вот-вот собирались зареветь и устроить истерику.
- «Не пойдёт так», - подумал Степанов.
- Так, граждане! Быстро поднимаемся и тащим сюда из подсобки обрезки досок, гвозди и инструмент. Заколачиваем окна, оставляем щели, чтобы ствол можно было просунуть.
Подход Степанова оказался верным. Занятые делом женщины, всхлипывая, принялись укреплять окна. Польза такой деятельности была сомнительной, но хотя бы они не паниковали.
- Во, команды отдаёт! Прямо генерал! – улыбнулся во весь рот Петрович. Он уже успел сделать несколько глотков найденного коньяка.
- А ты тоже хорош, вояка, - усмехнулся участковый, - Только валенок у тебя разодранный.
- Да гадость эта вцепилась в ногу, додыхала уже, а обувку испортила, - сконфуженно признался пенсионер.
Оба засмеялись. Через пятнадцать минут женщины закончили работу и обступили Степанова и Истомина, со страхом заглядывая им в глаза. И старые, и молодые.
- Идите, поспите немного. В кабинет секретаря и Валентины! Из здания не выходить, пока не разрешу! – скомандовал милиционер. Женщины, тихо переговариваясь между собой, ушли. С мужчинами осталась одна Татьяна, рыжеволосая худая девушка лет двадцати. В руке она сжимала небольшой топор, которым только что забивала гвозди.
- Тебе чего? – спросил участковый.
- Я с вами буду.
- Чего?!!!
- Я не хочу помереть как моя соседка…Беспомощно.
- Ладно, - сдался Степанов, - Будешь в случае чего, прикрывать Петровича, когда он перезаряжаться будет. Если твари сюда полезут.
Девушка согласно кивнула и плюхнулась на кресло, готовая в любую секунду вскочить.
Снаружи всё стихло. Только едва слышное шуршание ползунов под стенами сельсовета напоминало укрывшимся там людям о страшной компании. Ужасных криков с улицы тоже больше не доносилось. Степанов надеялся, что ещё кому-нибудь удалось укрыться в своих домах и хватит ума не высовываться из них. Прошло полтора часа томительного ожидания. Петрович отвёл участкового в сторону и тихонько спросил:
- Что с помощью?
- Не знаю, - честно признался Олег, - Телефон молчит, два раза уже проверил.
- Беееда, - сокрушённо протянул старик, - В селе ещё три телефона есть, но только как до них добраться?
- Приедут.
- А если нет? Сожрут же нас к чёртовой матери! – последние слова пенсионер произнёс громко, и придремавшая в кресле Татьяна открыла глаза, прислушиваясь к их разговору.
- Гудит что-то! – девушка подбежала к окну и в щель разглядела свет фар приближающегося к сельсовету по заснеженной дороге уазика, в простонародье называемом «буханкой». Татьяна тут же бросилась открывать дверь с таким энтузиазмом, что Степанов едва успел перехватить её безрассудный порыв.
- Стой, дура! Жить надоело? Петрович, оторви одну доску. Крикнем, предупредим группу!
Через десять секунд доска была оторвана, и участковый осторожно оглядел улицу. Света от близко расположенного фонаря и взошедшей луны вполне для этого хватало. Масса снеговых туч сместилась, открыв небо, богато покрытое звёздной россыпью. Олег, не отрываясь, следил за приближающейся машиной. Вот она свернула с дороги и подкатила к расчищенной площадке перед сельсоветом. Неприятное чувство охватило участкового. В окно он не наблюдал ни одного ползуна. Всё было замершим и тихим. Слишком тихим. Взрыхлённый снег не шевелился, но Олегу в каждом сугробе мерещилось притаившееся чудовище.
- Ребята! Оставайтесь в машине! Двери не открывайте! – заорал, что есть мочи Степанов.
- Не выходите! – крикнул и Петрович, почуяв нутром неладное.
Но было слишком поздно: первым из машины выбрался водитель. Размять спину, уставшую за время трудной дороги, и походить. Затем из боковой дверцы выпрыгнули две тёмные фигуры. Видимо, следователь и криминалист. В следующее мгновение снежные кучи вокруг площадки взорвались стремительными вытянутыми телами. Смерть закружила прибывших людей в последнем танце. Дважды грохнули выстрелы. Но ползуны уже не шарахались от вспышек и звуков стрельбы.
Только водитель сообразил, что единственное спасение – спрятаться в машине. Но было слишком поздно. В спину ему вгрызлись сразу две клыкастые пасти, выгрызая кости и втягивая в себя куски плоти словно мясорубка. Такого нечеловеческого крика Степанову ещё слышать не приходилось. В сплетение терзаемых человеческих тел и ползунов стрелять из окна было бессмысленно. Петрович охнул и сполз вдоль стены, схватившись за сердце. Татьяна рыдала на плече участкового. Шум очередного трагического события разбудил дремавших в соседних кабинетах женщин. Они снова были близки к панике, осознав, что сейчас произошло.
- Вот и помощь, - безразлично сказал Олег.
- Пришлют ещё, когда этих кинутся искать. Но вопрос – когда? – пробормотал старик.
- Думаю утром или через несколько часов. Вот же хитрые твари! – разъярился участковый, - И откуда эта напасть на нашу голову.
- Точно говорю, из торфяников, - в этот раз уверенно произнёс Петрович и прибил на место доску. Потом отложил в сторону молоток и прислушался, - Тише!
Работающий мотор «буханки» мерно тарахтел, но не это привлекло внимание Истомина. Стук. Едва слышный лёгкий стук. Шипение и снова стук. С обратной стороны сельсовета. Звук становился всё громче.
- Там же задний вход. Деревянная дверь со стороны склада, - помертвела Татьяна. Мужчины, не сговариваясь, бросились подпирать заднюю дверь в конце коридора всем, что нашлось под рукой. Хлипкая дверь уже ходила ходуном и с каждым мощным ударом немного отодвигалась. Громкое шипение известило осажденных, что основная масса ползунов собралась как раз за этой дверью. Монстры, разгоняясь, по очереди наносили удары в импровизированную баррикаду. То, что они попадут внутрь, было делом времени. Причем довольно недолгого. И Степанов принял единственно верное решение.
- Женщины бегите к машине. Петрович, ты садись за руль и дуй в район. А я им тут устрою прикурить! – воспользовавшись недолгой передышкой, участковый подтащил к баррикаде полупустой газовый баллон из подсобки. Там стояло ещё два таких же. Олег подтащил и их, пока старик и Татьяна удерживали дверь. Большему количеству людей к нагромождению у задней двери было не подступиться.
- Только все разом! Дверь открыли и побежали в машину, не толпясь, без паники! – добавил Степанов.
Женщин долго уговаривать не пришлось. Они молча собрались у входной двери, приготовившись к короткому броску. Если на пути им попадётся один-два ползуна, то шансы пробиться были. Один человек остаётся здесь и задержит хищных тварей, штурмующих заднюю дверь. Иначе всем конец.
- Я останусь, Олег, - тихо сказал пенсионер, подпирая плечом шкаф, удерживающий дверь, - Пожил и повоевал хорошо. Ты молодой, семья у тебя. Давай иди, некогда препираться.
- Спасибо, Петрович. Когда услышишь сигнал, значит мы отъехали. Сразу лезь на чердак, там лестница в подсобке. Они тебя там не достанут, ты должен успеть. С богом!
Степанов подпёр место, которое он до этого удерживал, обломком доски и рванул вслед за Татьяной и остальными. Женщины выбежали на улицу, пробегая спасительные метры до открытой машины. Два ползуна попытались атаковать их сбоку, но Степанов разрядил в них последнюю обойму. Чудовищ это не убило, но замедлило. Все успели запрыгнуть в «уазик» и закрыться. Едва машина, просигналив, вылетела на дорогу, в сельсовете раздался мощный взрыв. Очевидно, ветеран взорвал газовый баллон, когда держать баррикаду уже не осталось сил. Заодно и прикончил нескольких ворвавшихся ползунов.
Степанов не оставлял надежды, что старику удалось забраться на чердак и выстрелить в проём по баллону, но шансов на это почти не было. Старый ветеран спас им жизнь, не щадя собственной.
Уазик, пробивая снежные наносы, покинул обезлюдевшее село. Рядом с ревущей машиной, тут и там выкапывались ползуны, пытаясь вцепиться в колёса. Одного из них «буханка» даже переехала, чудом, при этом, не опрокинувшись. Но людям удалось, они вырвались из цепких объятий смерти.
На следующий день большая группа внутренних войск прибыла на бронетехнике в окрестности пустого села. Военные под командование людей в гражданской одежде выжгли всех ползунов и их гнёзда, обнаруженные на краю торфяных болот. Одну израненную тварь удалось захватить живьём возле догоревшего сельсовета с помощью специальных металлических сетей. С большой осторожностью военные погрузили обездвиженного монстра в специальный контейнер, закреплённый в кузове камуфлированного «камаза».
Спасшимся селянам объяснили, что их атаковал ранее неизвестный науке реликтовый вид хищных кровососущих паразитов. Но почему они были такими огромными? Об этом военные умолчали.
Старшему лейтенанту Олегу Степанову было присвоено внеочередное звание «майор». Его перевели в специальную службу и отправили в столицу, подальше от этого села, согласно его просьбе. Всем пострадавшим и их семьям заплатили приличные суммы, вместе с настоятельной рекомендацией не распространять сведения о случившемся. Впрочем, люди и сами хотели как можно скорее забыть произошедший кошмар и помалкивали. А тело Истомина Александра Петровича так и не было найдено...
Автор: Дмитрий Чепиков
