ПОЛКОВНИК И ПРИВИДЕНИЯ⁠⁠

Эльбрус.

Тот самый знаменитый фюзеляж.

Нашу славную команду мучает горняшка, полковник Кореньков наблюдает за мучениками с «эверестовским» недоумением, потом не выдерживает, громогласно объявляет: «Ну как умирать соберетесь — позовите». И в гордом одиночестве отправляется ночевать в спасательскую хибарку ниже по склону. Наше непрерывное курение вызвало у него приступы обеспокоенности собственным здоровьем!

Мы остались со своей горняшкой наедине, без Полковника.

Сон не приходил.

Порывы ветра немного стихли — состояние синхронно с ветром пошло на поправку.

За стенами вдруг наступила странная… какая-то неестественная затаившаяся тишина…

Только чуть слышно шуршал падающий снег…

В этом болезненно-умиротворенном состоянии, плавно переходящем в долгожданное засыпание, я вдруг четко услышала ШАГИ.

Шаги приближались и я подумала, что это Кореньков замерз наконец-то, одумался и решил вернуться в коллектив… Но шаги остановились, и я сообразила, что идут они не от спасательского домика, а со стороны подхода…

Вот жесть-то какая эпическая… неужели кто-то в ночи подходит к нам???

Было слышно, что кто-то потоптался, снег хрустел, а потом снова возобновились неторопливые, но очень четкие шаги…

Стало не по себе. Кто топчется вокруг фюзеляжа? Ведь... явно не заблудшие альпинисты так вальяжно и не спеша прогуливаются вокруг ночью в непогоду!

Завхоз едва слышным шепотом спросил:

— Оля, ты слышишь?

— Слышу, слышу… — ответила я напряженно.

Проснулся наш младший участник и тоже напрягся, прислушиваясь к шагам.

Что-то топталось по снегу рядом с домиком — неторопливо, уверенно, тяжело.

Предложений выйти и посмотреть — не поступало.

Мы ж не отважные герои фильма ужасов, которые, заслышав подозрительное завывание и характерный хруст костей, тащатся с фонариком во двор дабы поглядеть, что там за чудище с чавканьем дожевывает соседку в уголке!

Начался ветер, и мы перестали слышать возню за стенами.

Было жутковато.

Еще много раз за ночь мы просыпались, с надеждой поглядывая на часы, но утро не наступало и не наступало…

Буквально перед рассветом все дружно вырубились. Надоело прислушиваться и фантазировать о том, что происходит снаружи.

Утром в фюзеляж вместе с облаком морозного пара шумно ввалился бодрый и довольный жизнью полковник Кореньков и сообщил следующее:

Во-первых! Он маму... мамы… и всех родственников местных привидений в гробу видел!

Во-вторых! Если эти твари нематериальные собираются российских полковников запугать — то дуло им в ухо, не запугают!

Когда мы потребовали у полковника подробностей, Кореньков поведал нам историю ночных приключений.

Ночью наш доблестный Полковник ответственно предавался сну. Проснулся от того, что услышал, как кто-то подходит к домику, и рационально рассудил, что это, наверное, младший участник устал от курения окружающих и решил поспать в свободном от нездорового образа жизни помещении. Полковник немного поразмышлял, потом передумал размышлять и попытался продолжить спать, полностью запакованный в спальник.

Шаги и хруст снега за стенами не прекращались.

Полковник удивился — почему это Младший Участник не заходит, а продолжает упорно и, главное, молча топтаться снаружи?

Потом кто-то сильно толкнул дверь!

Потом последовал еще удар сильнее — полковник четко услышал, как распахнулась со скрипом дверь, ворвался холодный воздух, через мгновение тишины раздался громкий стук, как будто ее с размаху захлопнули.

Будто кто-то заглянул и ушел в темноту…

Кореньков не выдержал и вскочил, чтобы категорически пресечь безобразные выходки Младшего Участника…

Но… Дверь в домик была закрыта и, более того, обросла плотным слоем инея, который бы слетел, если ее открывали.

Полковник изрядно оторопел, но так же, как и мы, не стал бегать по склонам с фонариком в поисках возмутителя спокойствия.

Плюнул через левое плечо, завернулся в спальник и заснул крепким армейским сном!!!

Когда он все это рассказывал, на его лице было написано крайнее удивление.

Мы, в свою очередь, так же поделились своими ночными впечатлениями, коротко посовещались и постановили, что либо у всех был массово-коллективный глюк, либо какая-то тварь действительно бродила вокруг домиков.

Вот только какая???

Полковник задумался и вдруг со своим непоколебимым эверестовским спокойствием объявил, что ЗНАЕТ, какая именно тварь пугала нас ночью, тому есть вполне нормальное и рациональное объяснение.

— Какое??? — затаив дыхание, спросили мы.

Полковник аккуратно прокашлялся и четко доложил:

— ЭТО БЫЛ ВСЕГО-НАВСЕГО ПРИЗРАК ОДНОГО МОЕГО «БОЙЦА»!!!

— Ужас !!!— заорали мы, дружно покрылись холодным потом и сотряслись мелкой дрожью. — А что же случилось с «бойцом» до того, как он стал ПРИЗРАКОМ и зловеще последовал за тобой на ЭЛЬБРУС???

— Да ничего особенного! Я ему зачет перед выходом на Эльбрус не поставил, плохо ему… там… сейчас… без меня! Думает, видать, обо мне… СТРАДАЕТ.

— Так отчего же он умер??? От незачета?

— Чего это он... умер? Живее всех живых! Фытчины бабушкины сейчас жрет, наверное, митрофанушка толстомордая…

— А почему же тогда он… ПРИЗРАК?

Полковник на минуту крепко задумался и решительно ответил:

— Да потому что эта невежда застрял между миром мертвых и миром ... сдавших зачет!

И демонически захохотал…

Ну что тут скажешь!

Вот такие они, «призраки здорового человека» — живые-живехонькие!

И в придачу бабушкины фытчины трескают!

НАСТОЯЩИЕ ПРИВИДЕНИЯ — НАСТОЯЩЕГО ПОЛКОВНИКА!