Похороны "великого кормчего"
43 года назад, 18 сентября, на 9 день после смерти был похоронен лидер Китая Мао Цзедун. Похороны были условными – «великий кормчий» упокоился в стеклянном гробу в мавзолее, построенном на площади Тяньаньмэнь в рекордно короткие сроки к годовщине его смерти.
Несмотря на то, что еще в 1956 году Мао написал статью, предписывающую всех партийных лидеров только кремировать («Призыв к применению кремации», 27 апреля 1956 года), однопартийцы постановили забальзамировать тело своего 82-летнего лидера, скончавшегося после двух тяжелых инфарктов.
9 дней длились траурные мероприятия, на которые съезжались жители всех провинций – всего более миллиона человек. В тот период отношения с Китаем оставались прохладными, поэтому советские ученые-бальзамировщики отказались делиться своими секретами, и китайским врачам и ученым пришлось разработать собственный состав для сохранения тела.
Советский дипломат Алексей Брежнев позднее вспоминал: «На похоронах Мао Цзэдуна было все, как положено в таких случаях: и штатные плакальщики, и плакаты с выражением скорби, и венки, и пр. Не чувствовалось только той искренней скорби, с которой провожают близких в последний путь». По его словам, зарубежные делегации на похороны не приглашались. Но полное отсутствие представителей советской дипломатии могло усилить антисоветские настроения вдовы Мао (как известно, Цзян Цин планировала занять место мужа и править страной по примеру китайских императриц). Поэтому для выражения соболезнований и присутствия на похоронах направили жену Алексея Брежнева.
Однако когда иностранные дипломаты прибыли в холл здания Всекитайского собрания народных представителей, где был установлен постамент с телом Мао Цзэдуна, Цзян Цин там не оказалось. Таким образом вдова показала, что ее место не в толпе скорбящих родственников, а в первых рядах правителей. Даже на венке было написано не «от любящей жены», а «от соратницы и ученицы». Вдову Мао вскоре арестовали, долго судили и приговорили к пожизненному, а выпустили только после постановки диагноза «рак горла». Долго она не прожила и покончила с собой, повесившись в больничной душевой в 1991 году.
А вот «великий кормчий» по-прежнему живее всех живых – никакого развенчания «культа личности» в Китае не затевалось. Его цитаты по-прежнему красуются на плакатах и в прессе (тиражи его сочинений превысили 3 миллиарда экземпляров и могут посоперничать с тиражами Библии). А сам мавзолей с момента его смерти посетили более 160 миллионов человек.
При жизни Мао о себе говорил скромно: «Я одинокий монах, бредущий по пустыне под дождем с дырявым зонтиком». Хотя о правильности перевода его фразы, сказанной в интервью Эдгару Сноу, спорят до сих пор. Но что он обладал поэтическим даром, этого отрицать невозможно. Вот, к примеру, одно из его сочинений 1935 года в переводе Юрия Ключникова:
Люпаньшаньский хребет
Высоко в небесах перелетные гуси
Покорить призывают пространства свои.
Если сдался препятствиям, если ты струсил,
Человеком Китая себя не зови.
Половина отечества пройдена нами,
Впереди возвышается древний хребет.
Водрузить предстоит там победное знамя,
А иного решения попросту нет.
Повинуемся зову хребта и закону —
Свяжем лапы веревкой седому дракону.