Почему «Во все тяжкие» вызывает привыкание.
Усатый немолодой мужчина стоит посреди пустыни в нелепых трусах и зеленой рубашке. В фургоне за его спиной два трупа, сам он сжимает в руках ствол, а где-то вдалеке слышны приближающиеся сирены. Это ли не лучший зачин драматического сериала? Так 10 лет назад на канале AMC началось шоу, которое любят и обсуждают до сих пор. Позиция «самое рейтинговое телешоу всех времен» в Книге рекордов Гиннесса, 16 статуэток «Эмми» и два «Золотых глобуса» тоже говорят о многом. Да что там телеакадемия и пресса! Сам Дэвид Линч уважает «Во все тяжкие». Имя Уолтера Уайта — школьного учителя, ставшего наркобароном — до сих пор уверенно держится в списках лучших антигероев. А исполнитель роли Уайта Брайан Крэнстон четырежды выиграл «Эмми», переплюнув Джеймса Гандольфини и сравнившись с Деннисом Францем («Полиция Нью-Йорка»). Сэр Энтони Хопкинс даже написал Крэнстону проникновенное письмо, в котором хвалил его актерскую игру.
При этом к моменту выхода первого сезона «Во все тяжкие» телезрители уже видели в главных ролях маньяков («Декстер»), социопатов («Доктор Хаус») и мафиози («Клан Сопрано»). Чем же их смог переплюнуть химик из провинциальной школы?
Как говорит сам Уолтер Уайт, химия занимается изучением изменений. «Во все тяжкие» — тоже. Только тут мы наблюдаем зловещие трансформации обывателя. Главный герой сериала — учитель химии, который, к злорадству своих учеников, подрабатывает на местной автомойке: преподавательского оклада явно не хватает, чтоб обеспечить семью. Пятидесятилетие преподносит плохо одетому педагогу такой сюрприз: у Уайта обнаруживают неоперабельный рак легких (это происходит на 20-й минуте пилота). Отчаявшийся разум химика подсказывает ему такую идею — начать варить и продавать чистейший метамфетамин, заручившись поддержкой бывшего ученика Джесси Пинкмана (Аарон Пол), который хорошо знаком с процессом употребления и сбыта наркотиков. Из многочисленных фильмов о крестных отцах и лицах со шрамом нам хорошо известно, куда приводит этот выстланный зелеными купюрами путь.
В увлекательной фабуле, придуманной создателем «Во все тяжкие» Винсом Гиллиганом (ранее он был сценаристом «Секретных материалов»), уже четыре серьезных нарушения законов телесериала и здравого смысла. Приговорить главного героя к смерти в первом же эпизоде? Запланировать его нравственную трансформацию на серии вперед?! Такое считалось недопустимым. Протагонист должен оставаться неизменным на всем протяжении сериала, будь он хоть мафиози из Джерси, хоть хмурый доктор-мизантроп. Плюс история Уайта слишком смахивала на недавние «Косяки». С поправкой на то, что метамфетамин — вещество, напрочь лишенное ауры веселья и досуга, один из самых тяжелых наркотиков, ассоциирующийся с войной картелей, бездомными и маргиналами, распадом тела и психики. Так себе история для вечернего просмотра.
Но все это — и позаимствованная из кино и литературы концепция нравственной деградации протагониста, и жесть, и смерть — стали залогом успеха шоу. Первая варка запускает цепную реакцию, растянувшуюся на пять сезонов. За это время симпатичный маленький человек Уайт, пустившийся во все тяжкие, постепенно превращается в чудовище Гейзенберга (такой остроумный, в честь великого немецкого физика, псевдоним берет себе герой).
Гейзенберг — идеальное воплощение американской мечты: он занимается бизнесом, делает это хорошо и зарабатывает немалые деньги. Но успех его криминальной империи оказывается настолько феноменальным, насколько и мимолетным. Начав варить, врать и убивать «ради семьи», в финале Уолтер признается, что делал все это исключительно ради себя.
Вся эта американская трагедия разворачивается в Альбукерке, недалеко от мексиканской границы, откуда вообще-то и поступает в США большая часть метамфетамина. Впрочем, говорящая локация появилась в сериале от бедности: «Во все тяжкие» запускали во время рецессии, и исходное место действия — калифорнийский Риверсайд — заменили на более дешевый для съемок Нью-Мексико.
Создание неоднозначного главного героя (а заодно и культового шоу) требовало недюжинных алхимических талантов. Когда перспективный сценарист Винс Гиллиган все-таки получил зеленый свет от телеканала AMC, встал вопрос, кто будет идеальным Уолтером Уайтом. Кандидатура Брайана Крэнстона казалась парадоксальной: актер в первую очередь был известен по комедийному сериалу «Малькольм в центре внимания». Но Гиллиган знал его совсем по другой роли. В одном из лучших эпизодов «Секретных материалов» тот играл антисемита, взявшего в заложника агента Малдера.
Крэнстон лично сочинил предысторию персонажа и активно участвовал в разработке его внешнего облика. На мистера Уайта в начале сериала трудно смотреть без жалости: он одет как обсос, во что-то невразумительно бурое, ездит на грязно-белом «Понтиак Ацтек», одной из самых уродливых машин в истории мирового автомобилестроения. А ближе к финалу его трудно не возненавидеть. Перерождение протагониста в антигероя отражается и на лице актера: по ходу действия он теряет вес, волосы (после химиотерапии) и отращивает дьявольскую бородку.
Обратный путь проделывает его подручный, двоечник Джесси Пинкман. В юном подельнике мистера Гейзенберга пробуждается совесть и расцветает человечность. Пол и Крэнстон образовали такую эффектную экранную пару, что сценаристы передумали убивать Пинкмана (по плану это должно было произойти в первом сезоне). Трудовой союз заносчивого умника и молодого простофили, кстати, тоже переживает разные периоды от серии к серии — их отношения проще всего выразить емким неологизмом «frenemy» («другвраг»).
Копируя большую романную форму, «Во все тяжкие» имеет галерею проработанных персонажей второго плана: хладнокровный наркобарон Густаво Фринг, обаятельный оперативник наркобюро (и по совместительству родственник главного героя) Хэнк, своевольная (и оттого ненавидимая многими фанатами) жена Скайлер и пронырливый адвокат Сол Гудман (комический персонаж).
Из литературы же пришла и сложная драматургия сериала. Он перенесыщен сюжетными арками самой разной длины; ружье, мелькнувшее в начале сезона, может выстрелить только в конце, а то и вообще в следующем (про ружье надо понимать буквально — например, когда в пятом сезоне Уайт выгружал из багажника пулемет M-60, даже сценаристы не знали, зачем он ему может понадобиться в будущем, но то, что он начнет стрелять, было известно точно).
Такая сложная сценарная конструкция не позволяет включиться во «Все тяжкие» с произвольного места. Его нужно смотреть последовательно, с пилота, с неослабевающим вниманием. Неудивительно, что после покупки сериала Netflix он стал одним из главных предметов binge-watching (то есть запойного просмотра нескольких сезонов подряд).
И все же «Во все тяжкие» не литература, а телешоу. Важную функцию тут выполняют «конфетки для глаз»: цветовые решения, ракурсы и вообще визуальный ряд.
Уже в финале первой серии камера вылетает из дула пистолета. Этот немного выпендрежный ход сообщает, что мы смотрим не очередной разговорный процедурал (пусть даже и не о судебных процессах, а о химических). «Во все тяжкие» почти полностью снят на 35-миллиметровую пленку, что для ТВ-шоу вообще-то редкость. Именно поэтому многие говорят о сериале Гиллигана как о фильме. Операторская свобода и изобретательность Майкла Словиса удивляли от сезона к сезону. Например, здесь часто встречается почти клиповая POV-съемка, когда камера установлена на самых разных предметах — например, на домашнем роботе-пылесосе или на черенке лопаты.
Или вот «бутылочный эпизод», поставленный Райаном Джонсоном: тут герои пытаются убить муху, залетевшую в лабораторию. Снятый ради экономии в одной локации и с минимумом актеров, «бутылочный эпизод» редко бывает интересным. Однако выразительная манера съемки и сложная драматургия «Во все тяжкие» не дают заскучать даже здесь: необычные ракурсы, абсурдная комедийность (самый гениальный наркобарон гоняется за мухой по лаборатории) и драматическое напряжение (вообще-то именно тут мы точно понимаем, что Уолтер Уайт окончательно сошел с ума) превращают это камерное шоу в нечто большее, чем просто слэпстик.
Не забудем и про культовые заставки серий. Например, удивительно смешной клип Los Cuates de Sinaloa — мексиканские «эль мариачи» распевают песню про загадочного мистера Хайзенберга.
Это одновременно и пародия на мексиканский музыкальный жанр narcocorrido — заказные баллады, прославляющие достижения наркобаронов, и прозрачный намек на то, что у Уолтера Уайта теперь большие проблемы с картелем. А выразительные интро большинства эпизодов второго сезона — снятые в минималистичном ч/б кадры с плавающим в бассейне игрушечным медведем (он при этом единственный имеет цвет, розовый — привет «Списку Шиндлера»)? Внимательный зритель увидит целый ворох цитат из «Криминального чтива» (сцена, где Пинкман принимает героин, кадры из багажника и сходство героинь Джейн и Мии Уоллес) или «Крестного отца» (конечно, сцена с апельсинами).
Общие планы, снятые широкоугольным объективом, желтый песок пустынных ландшафтов Нью-Мексико, голубое, как метамфетамин, небо, вместе прямо обращаются к эстетике вестерна. Визуальный стиль «Во все тяжкие», по признанию оператора , опирался на фильмы Серджио Леоне, которые в свое время вывернули наизнанку благородный американский жанр.
Главные герои классического вестерна, как правило, обладали своим моральным кодексом, помогали дамам и осваивали Дикий Запад. В те времена Уолтер Уайт мог стать только злодеем-висельником. Сериал Гиллигана продолжает тенденцию, начатую постклассическими вестернами — десакрализацию мифа и дегероизацию ковбоя. Последний ковбой этого мира, наркополицейский Хэнк заканчивает свою жизнь в песках Нью-Мексико в серии «Озимандия» (по мнению многих, одной из лучших за всю историю ТВ вообще). Тогда же и рушится империя Уолтера Уайта, а наследие этого преступного гения — голубой мет — попадает в руки эпигонов, еще более беспринципных и жестоких.
«Во все тяжкие» начинал с аудитории в полтора миллиона зрителей, а закончился на глазах у десяти миллионов. Первоначально канал AMC заказал Гиллигану девять эпизодов, но забастовка сценаристов (к тому же она пришлась на время мирового экономического кризиса) внесла в этот план поправки. Количество серий в первом сезоне сократилось до семи. Последующие сезоны были уже по 13 серий, а финальный, растянувшийся на два года, состоял уже из 16.
Высокий бюджет (каждая серия стоила около 3 млн долларов) отбился благодаря рекламе на эфирном канале AMC. Если сначала 30-секундный рекламный ролик в сериале стоил около 50 тыс. долларов, то к финалу его цена возросла до 400 тысяч. Шоу завершилось на пике своих рейтингов, не дожидаясь падения зрительского интереса.
Но Уолтер Уайт и Джесси Пинкман продолжают свое существование и за пределами телеэкранов, в мемах, рекламе онлайн-трейдерства, кафе и даже сварочных работ. «Во все тяжкие» обвиняли в возросшей популярности метамфетамина, а также в превращении одного из домов в Альбукерке в склад засохшей пиццы — фанаты повадились бросать ее на крышу, как делал это разгневанный Уолтер Уайт в одном из эпизодов. В прошлом году вышла одноименная настольная игра — бутафорский метамфетамин идет в комплекте.
Неудивительно, что этот всесторонний успех пытались повторить другие телешоу. Влияния и отголоски «Во все тяжкие» лучше всего видны в сериале «Озарк», главный герой которого — финансовый консультант, работающий на наркокартель (во имя семьи, конечно). Общий цинизм и динамичный характер протагонистов присутствует теперь и в таких шоу, как «Оранжевый — хит сезона» или «Фарго». Мы уж не говорим о колумбийском ремейке под названием «Метастазы».
Сам Винс Гиллиган запустил спин-офф «Лучше звоните Солу», которому по популярности, увы, далеко до старшего брата, и сейчас готовит полнометражный фильм по вселенной «Во все тяжкие». Фанаты надеются, что он будет посвящен истории Джесси Пинкмана.
Автор: Марат Шабаев
