Почему Великая ?⁠⁠

Ни для кого не секрет, что первая мировая война стоит в тени второй. Но я хочу обратить внимание читателей вот на что. Что принципиально нового, появилось во вторую мировую, по сравнению с первой? Не качественно другой уровень имеющегося на конец 1918 года , а именно нового.

Мне, честно, сложно поставить себя на место человека столетней давности. Но я могу представить, и предлогаю представить это вам. Вы родились в 1890 году, с огромной вероятностью, в деревне. И от пейзажа и убранства времен Фридриха и Наполеона, ваш быт отличает пожалуй, лишь железная дорога с телеграфом. Войны, известные вам, и всем людям до того. Велись одними и теми же средствами: винтовки простого действия, кавалерия, и пушки на конной тяге. Но этот век подошел к концу, и как воевать в эпоху электричества,летательных аппаратов, ДВС и возможностей массового производства, не знал никто. И даже Г. Уэллс в своей книге «Война в воздухе» весьма смутно представил недалекое будущее.

А теперь представим что мы родились в 1920 году. Все вокруг знают, что такое миллионы погибших, бомбардировки городов, военная техника, авиация. Что такое мобилизация и что такое военное время. Все знают что такое светозатемнение, что «быстро» победить не представится возможным. Все вокруг четко знают, что будущая война будет как предыдущая. Но в десять раз свирепей. Где прилетало сто бомбардировщиков с парой тонн на борту, будет прилетать тысяча с десятком тонн. Где наступало 50 медленных и ненадежных танков, будет 500 быстрых, тяжелых и грозных машин. Где стрельба 100 человек из магазинных винтовок щекотала бугорки ничейной земли. Там ураганным огнем пройдутся солдаты, с автоматическим оружием, ручными пулеметами и самозарядными пистолетами. Люди были психологически и морально готовы, они представляли себе войну. Они прекрасно догадывались о том, какие опасности они могут там встретить и никаких неожиданностей, помимо атомной бомбы, они действительно не встретили.

Тут я, прежде всего, отталкиваюсь от Герберта Уэллса, и его произведения. Вернее от его фильма «Облик грядущего» (Things to come) 1936 года. Да, там другой режиссер, но реально все делал Уэллс, а режиссер лишь шлифовал. Фильм с точки зрения того, о чем я говорю — бриллиант.

Война представлялось длительным противостоянием военных блоков по всей земле. С химическим оружием, авиацией и бронетехникой, все как положено.

Говоря выше о том, что грядущая война виделась такой же, как и Великая. Но в 10 раз серьезней, я не шутил. Культура 30-х годов рисует совсем безрадостную картину.

Маневренная война, фланговые атаки и танковые клещи — навязанный западом стереотип. Только глубокая модернизация «Ромбов» только прорыв тяжело укрепленных оборонительных линий.

Начавшиеся как война индустриально развитых держав, война продолжается до стадии полностью одичавших городов-полисов, с маленьким диктатором во главе каждого. На руинах развалин городов, неспешно передвигаются хромые и покалеченные голодные люди.

Самое начало конфликта. Всего-то 7-8 лет после начала.

В принципе сейчас так рисуют постядерный мир в «Безумном максе» и «Fаllоut». В 30-х же годах, вместо скоротечного обмена ядерными арсеналами. В считанные часы превращающими мир в пустыню. Существует лишь война, пересекающая даты 1945,1955,1965 и 1975.

На излете Эдвардарианской эпохи, ни о чем таком, конечно, и подумать не могли. И , на мой взгляд, именно богатый букет сюрпризов и неожиданностей, делает Первую мировую войну действительно Великой.

Первыми новаторство и беспрецедентность наступившей войны ощутили, конечно, авиаторы. Прежде всего это коснулось того, что нет никаких вообще идей,фундамента, для того — что сейчас называют воздушным боем. Напомню, что тактическая ниша, бомбардировщик или истребитель, зависела от того, что взял летчик. Револьвер или гранату. Летчикам приходилось, непосредственно в бою, учится «ходить и говорить» . Оглядываясь на своих коллег в преддверие второй мировой, становится просто удивительно как людям удалось воевать в воздухе. Не зная что надо объединиться в пары ведомого и ведущего, что можно заходить со стороны солнца, что нужно вообще пристраиваться в хвост противнику и направляя свой самолет, стрелять курсовым вооружением. Русский летчик, пионер авиации Нестеров, например видел воздушный таран если не единственным, то вполне актуальным средством. Или возить крюк-кошку на тросе позади самолета, чтобы с ее помощью буквально рвать противника в воздухе.

Во вторую же мировую войну летчики вступили с четким разделением ролей самолетов. Они уже знали что надо садиться на хвост противнику, что нужно маневрировать и крутить головой если хочешь жить. Что бомбардировщики следует использовать ночью, и что можно ориентироваться по огням улиц крупных городов. Летчики были объединены в эскадрильи, со строгой субординацией и сложившиеся иерархией. В противовес «рыцарским» кружкам романтиков, которые совмещали свои охотничьи страсти,индивидуализм, спортивный интерес,эпатаж, патриотизм и удачу, садясь за штурвал.

На ходу пришлось придумывать и задачи для новейшего рода войск, с его, доселе невиданным возможностями. Пятый океан был одинаково незнаком для всех противоборствующих сторон. И придумывать то, что теперь называется поддержка с воздуха, стратегическая бомбардировка, истребительное прикрытие и штурмовая авиация, приходилось непосредственно на месте. Люди очень быстро научились, на собственном болезненном опыте, что авиация — это серьезно. И вспомните, что во главе этих армий стояли люди глубокого XIX века. Я не имею ввиду динозавров вроде Гезелера фон Готлиба 1836 года рождения. Это все-таки исключение. Но Гинденбург (1847) или Мольтке ( 1848) были весьма немолоды. При всем уважении, согласитесь что к 65 годам человек совсем иначе оценивает ситуацию. Да разумеется, они были знакомы с воздушными шарами, и посему ничего оригинальней разведки с воздуха, к войне нового века готово не нашлось. Тем не менее, все эти люди проявили чудеса интеграции и изобретательности.

Немного иначе дела обстояли с «визитной карточкой» первой мировой — дирижаблями. Создав летательный аппарат, с командой, моторами, шпангоутами и рулями, естественным образом накладывался морской опыт. И именно флотские цеппелины под руководством флотского офицера, быстрее всего освоились в небе, принадлежащем им. В процессе работы дирижаблей, быстро возникла новая идея. Сегодня это, конечно, является неотъемлемой частью современного мира, и порой стоит во главе многих проектов. Но тогда это было феноменально ново. Речь идет о следующем. У военных нет никогда задачи настрелять побольше. Убийства являются не целью, а методом войны. Зачем убивать бессчетные толпы военных, когда можно склонить противника к капитуляции, нанося удары не по военным а по стране в целом. Уничтожать заводы, бомбить инфраструктуру и города, с целью запугать их жителей. Каждый их этих пунктов был придуман не сразу и родился в результате работы черепов под фуражками. И только после войны была придумана знаменитая и соблазнительная доктрина Дуэ. Которая, кстати, так-то совершенно правильна и вполне работает. Во вторую мировую, я напомню, это было очевидно каждому, и население, заводы, мосты и умы людей были готовы не меньше бомбардировщиков, уготованных им. Бомбить, кстати, тоже учились на ходу. Налеты дирижаблей происходили по схеме «Летите и бомбите» с инструкциями «Хорошо бы Лондон, но если погода или навигационные навыки не позволяют, то хоть что нибудь». Весьма редко ставились какие-то конкретные задачи , так как осуществлять навигацию на дирижабле можно весьма условно, да и вообще лететь без каких-либо радионавигационных приборов крайне сложно . Хотя и это задачу удалось обуздать. Была придумана и ограничено применялась радионавигационная система. Суть ее сводилась к тому, что есть две радиостанции, с 32 антеннами расположенными конусом. Таким образом между двумя такими станциями, расположенными в разных городах и аппаратом с радиомаяком , возникал треугольник. Так как наиболее сильный сигнал принимает антенна, параллельная источнику, то появлялась возможность определить положение источника. Радиоаппаратура всего этого удовольствия была фирмы «Телефункен» гордым обладателем телевизора которой, является автор этих строк. Проблема была в том, что блин радиомаяк все-таки демаскирует. Тем не менее систему планировалось применить на беспилотном бомбардировщике «Fledermaus». Но все это было слишком сложно, слишком ново, слишком мало опыта. Внезапно встал весь комплекс проблем организации дальней авиации, да еще и в усложненном варианте «Для дирижаблей». Нужно было хотя бы осознать необходимость быстро и точно получать и обрабатывать метеорологические сводки. Ну и научиться это делать, разумеется.

Кстати и, модное нынче, управляемое вооружение появилось именно тогда. Задолго до полуфантастической «Friz-X» потопившей итальянский «Roma», уже были планирующие управляемые бомбы.

С 1915 года, силами фирмы Siemens в инициативном порядке проводились испытания планеров с дистанционным управлением.

В силу того, что радиотехника была тогда, ну совсем нежная, управлялся аппарат надежно. По проводам. Что, в принципе, и наше время весьма приемлемо. Было проведено множество запусков, сначала с башен и крыш эллингов фирмы. А затем с привязных аэростатов и мягких дирижаблей.

К 1917 году испытатели получили в два устаревших дирижабля жесткой конструкции. Для отработки применения аппаратов с этими бомбами на борту. К этому времени масса аппаратов перешагивала за тонну. Они пристегивались на специальные салазки к «брюху» дирижабля, и затем запускались с них. Длинны катушки с проводом толщиной в миллиметр хватало на несколько километров управляемого полета.

Управление осуществлялось зоркими глазками бомбардира, в хвосте аппарата был сигнальный огонь. И наблюдая за движением аппарата, оператор мог им рулить. На деле все вытекало немного сложней. Долгое время провода были подвержены риску порваться, пока не был внедрен иной способ намотки катушки. Провода часто попадали в радиус действия винтов дирижабля. А однажды, неудачно сброшенный балласт, повредил один из аппаратов. Так или иначе испытания шли, но вот от закончить их никак не удавалось. Так как управление было самое простое, доводка сводилась к выявлению аэродинамической схемы. И, как видите, на заре авиации это весьма сложная задача.

К 1918 году аппараты претерпели изменения в конструкции планера. Методом проб и ошибок, вырисовывался такой облик, который позволит бомбе стабильно и ровно лететь. Таким образом, бомбы стали похожими на современные КР типа тех же «Томогавков». Но испытаниям и доводкам не виделось конца. В итоге, как и все крутые немецкие гаджеты, управляемые планирующие бомбы закончили свои испытания с приходом армий союзников.

Сами союзники в долгу не оставались. И если немцы делали планирующие бомбы для сброса с дирижаблей. То американцы проявили интерес к самолетам-снарядам для работы по площадным целям.

Hewitt-Sperry Automatic Airplane 1918. В начале первой мировой войны американец Элмер Сперри, уже заслуживший славу и известность как специалист по гирокомпасам для флота США. Был в Европе и наблюдал за работой и применением боевой авиации, и к 1916 году выкатил флоту США проработанный проект гидроплана с автопилотом. По замыслу изобретателя, запускаемая воздушная торпеда могла преодолеть более 80 километров. И в нужный момент, как много позже Фау-1, выключить мотор и рухнуть в заранее просчитанной точке. Вообще Сперри сначала предлагал таким образом поражать корабли противника. Но на флоте знающие люди быстро объяснили, что с такой штуки и в неподвижный корабль-то не попадешь. Не говоря уже о движущемся. А вот бомбить Сирию прибрежные объекты — вполне реально. Со вступлением США в войну, ребятам выделили целых 200 тысяч долларов, причем на два варианта. Радиоуправляемый и автономный. Несколько месяцев ушло на то, чтобы просто запустить бомбу в воздух. Так как, опять таки, никакого опыта в авиастроении вообще, даже картинок в интернете, эти люди не видели. Не знали они и об аэродинамических испытаниях в соответствующей трубе. Да и об аэродинамике вообще, тоже знали весьма условно. В итоге проблема запусков была нащупана — что-то не так с аэродинамическими качествами. Тогда Сперри установил свою бомбу на автомобиль, и гонял на 130 км/ч с ней на крыше, изучая поведение потоков воздуха. В итоге изобретатель набил себе шишек, и вновь наощупь, понял как все должно работать. К сожалению, параллельно с этим, кончились почти все деньги которые ему дал флот. В итоге ему пришлось устанавливать аппаратуру на гидроплан. Все было готово, полет проходил идеально. Стабилизатор прекрасно справлялся с управлением самолета. А вот таймер выключения подвел, и гидроплан живописно улетел в закат ( Точнее в вечернее небо, так как все происходило на восточном побережье). А потом закат наступил и интересу военных, из-за конца войны.

Kettering Bug Другая игрушка военных. В то время как флот, живя на широкую ногу, готов был думать о беспилотных полноценных самолетах. Армия с самого начала не была готова на серьезные траты. Но глядя на успехи морячков. А конкретно на то, что торпеда Сперри-таки летает. Были начаты свои работы над самолетом-снарядом. Главной скрипкой в них был Чарльз Кеттринг, выдающийся американский изобретатель-электротехник. Активно работал над системами электростартеров для автомобилей. За аэродинамику отвечал аж Орвилл Райт, а за автопилот все тот же Сперри. Так как таких специалистов по гироскопам не то чтобы много. Сместить акцент на дешевизну удалось, аппарат стоил менее 200$ и в принципе, не уступал по точности Фау-1. Другое дело что это все равно крайне нелепо, да и война закончилась. Тем не менее, армия закупила 75 таких машин но в 20-е с ними вдоволь наигрались и программу закрыли.

Внизу тоже было все в новинку. Вообще в январе 1915 мир перевернулся. С этого момента фронт, тысячелетиями бывший на каком-то расстоянии. Стал, внезапно, повсюду. Отныне война ведется не где-то. Не где-то славные победы Ватерлоо и горькие поражения Седана. Теперь война может случится в любое мгновение. Теперь каждый подданный, гражданин, и турист под ударом. Этот переворот понятий, с дремучих времен знакомых человечеству. Рухнул на головы людей так же неожиданно, как и вопрос «А что делать». Во вторую-то мировую все знали, что нужно тушить «зажигалки», заклеивать окна клейстерными лентами, гасить свет в целях светомаскировки и пережидать бомбежку в подвалах, метро и подземных сооружениях. Военные же четко знают как организовывать наблюдательные пункты, размещать прожектора и «слухачей». У них есть специальные скорострельные орудия, порядок их применения и навыки взаимодействия со всем вышеперечисленным. В первую мировую все это пришлось придумывать непосредственно находясь в бомбовом прицеле ( тоже только что придуманном). Встала необходимость придумать, создать и применить в кратчайшие сроки все те меры. Которые теперь входят в понятие Войска ПВО.

Разумеется все эти фундаментальные преобразования коренным образом оставили отпечаток в обществе, на которое выпала эта война.

Но не одним воздухом едины новинки. На суше люди совершили колоссальный скачок во всех направлениях. В первую мировую армии вошли пешком, робко поглядывая беззаботными глазами на штучные автомобили из-под козырьков своих шако и кепи. В их руках простая и надежная 5-зарядная винтовка, а свысока на пеших коллег взирали яркие и гордые кавалеристы, сверкая начищенными саблями. Вышли же солдаты, безлико смотря через стеклышки противогаза, увенчав головы стальным шлемом. Их грудь надежно прикрыта стальной кирасой, а в руках они держат самозарядную винтовку, или могучий скорострельный пистолет-пулемет. Пулеметы, до того стоявшие где-то там далеко, задвинутые чуть ли не к артиллеристам. Теперь спустились с Олимпа до взводного уровня. Отныне солдаты могут брать его с собой, получив незаменимую возможность подавлять и поддерживать себя огнем Льюисов, Шоша и BAR что бы не происходило (Менее удачливые могут носить ручной пулемет MG-08/15) На поясе их униформы защитного цвета, теперь болтается кобура автоматического пистолета и утыканная шипами палица или кистень. На все это, сквозь амбразуры своей бронетехники, смотрят танкисты. Чьи машины и до наших дней доминируют на поле боя. Перерожденная пехота даже получила в свое распоряжение БТР. В 1918 году было создано более 30 машин на базе танков, для транспортировки пехоты. Бронетехника, едва зародившись, быстро приобрела все, что представлено сейчас. САУ, легкие,средние и тяжелые танки, бронетранспортеры и БРЭМ. Разумеется во вторую мировую все эти виды техники стали во много раз совершенней, но концептуально, новыми для людей они не стали.

Огромные запросы армии потребовали осознать, абсолютно до этого не встававшую, ситуацию. Если раньше занятием королей была война, а экономика, это евреи там что-нибудь насчитают. То теперь оказалось что война это серьезно. Подобно тому как города и гражданские попали под прицел, и вместе с появлением авиации разделили риск гибели с военными. Они же стали главным оружием и самым опасным и важным военным потенциалом. Можно иметь весьма посредственную армию, без традиций, навыков и умений. Но иметь армию с устаревшим оружием, не оснащенную в духе времени, отныне и впредь непозволительно. Весьма поганые по качеству вьетнамцы, напичканные современным и удачно подобранным оружием из Китая и СССР, оказались куда более грозным противником США . Чем, например, весьма приличная и имеющая богатый опыт армия Ирака немного позже. Людям и странам пришлось на ходу придумывать, внедрять и реализовывать такие приемы как экономия электроэнергии, организация массового производства в три смены. Использование женского и детского труда, а также такие прикольные экономические фокусы как «Военный заем». Согласитесь, вступая во вторую мировую, все уже знали, что нужно делать. Дело пошло дальше, именно тогда впервые начали появляться такие явления как гражданский завод, который недавно выпускал велосипеды, теперь выпускающий пулеметы. Опыт перевода на военные рельсы, впервые был сформулирован и применен именно тогда. Возможно, только тут я отдам второй мировой должное, так как придумывать с нуля оружие типа STEN,ППШ,ППС,М3 и конечно пистолет «Liberator» догадались именно во вторую мировую. По полной программе реализуя концепцию дешевого и массового оружия, которое одинаково легко производится и эксплуатируется необученными и криворукими.

В тылу, тем временем, пришлось учиться принимать такое явление как несколько десятков тысяч убитых за сутки. В Великобритании даже пришлось принимать специальные меры, из-за следующего явления. Есть какой-нибудь нелепый городок Ассхолшир где вот все молодые люди дружно бегут в военкомат. Из них формируют батальон по месту проживания. Парни едут во Францию закончить все к рождеству, и в прекрасный летний день все матери и жены получают известие что их батальон оптом остался на Сомме. Я немного приукрашиваю, так как юридический статус этих ребят, до собственно попадания на фронт, был весьма скользкий. Так как формирование состоит из добровольцев, то и организовываться и расквартировываться они могут на свое усмотрение. Но едем дальше. Разумеется мультипликатор горечи, траура и уныния просто зашкаливает, так как буквально весь город, или крупная обособленная община типа фабрики,университета, футбольного клуба, погружается в натурально убитую горем толпу. Такое положение вещей максимально остро встало после, опять-таки, битвы на Сомме. После чего пришлось вводить полноценный воинский призыв в Великобритании.

В замечательном сериале «Приключения молодого Индианы Джонса» есть прекрасный эпизод. Джонс, вместе с доктором, в ходе войны в Германском Камеруне помогают местному вождю. И затем у них вечером состоялся разговор. Вождь спросил как идет война белых людей. Узнав что война идет плохо, много погибших, вождь поитересовался больше ли трех. Получив утвердительный ответ, он спросил «Около десяти» ? На что ему, отводя глаза, стыдливо ответили, что да «Около десяти». А потом доктор пояснил Джонсу, что дескать, этот человек не может представить себе больше десяти погибших. Каким образом можно ему объяснить что сегодня 30 тысяч погибло только в одном единственном наступлении. Сама серия по себе очень интересная, как и сериал. Но я сделал гиперссылку сразу на момент описываемого диалога. Но если не работает , то это 1ч 12 минута .Так что жмите, смотрите.

Огромные шаги пришлось сделать в пространстве агитации, пропаганды и психологическом воздействии. Конечно всякие карикатуры рисовали всегда, это дело нехитрое. Но как-то до этого это была игра в одни ворота, когда кто-нибудь мощный вроде Великобритании полощет на чем свет стоит, каких-нибудь буров. Которые и ответить не могут. А теперь пришлось бороться, с не менее находчивыми,уважаемыми и весомыми противниками. Агитация становится куда более сложной и обдуманной. В то время как цена ошибки — решение какой-нибудь нейтральной державы которая стоит на распутье в муках выбора. Вспыхнула шпиономания, и небезосновательно. Ведь отныне от изобретений вроде синхронизатора пулемета для самолетов, зависит успех в войне. И получение таких технологий, планов, чертежей стало важно, как никогда раньше. Новехонькая игрушка — радио тоже открыло очередное не паханное поле для враждующих сторон. Опять-таки у людей нет никакого опыта по радиоперехвату, шифрованию и дешифрированию. У многих пользователей радио, особенно у чрезвычайно консервативных, нет в голове рамок и границ по поводу строгости радиообмена важными данными. Те, кто читал мой цикл про «Эмден», возможно, помнят что там радист просто сидел и слушал как все вокруг общаются между собой. Сейчас даже девочки фоточки присылают, и то конспирируясь или шифруясь в «телеграме». А тогда, даже на таких серьезных структурах как крейсер, и то халатно к этому относились. Чем и пользовался «Эмден». Так, во время радиообмена с наземной станцией на вопрос :

-А что за КМД, что за позывные крутые у вас у всех. Ничего не понятно.

Последовал ответ в духе:

-КМД это HMS «Гемпшир» только это конспирация, не говори никому

Разумеется были и шифровальные книги, которые какой-нибудь «Магденбург» профукал, и какие-то идеи и приемы шифрования. Но одно дело весьма наивные инструкции. Попробуйте деду объяснить, что дескать, в интернете не надо со всеми спорить, не надо вводить данные карточки,паспорта и т.д. Скорее всего он будет следовать инструкции, не понимая механизмов и принципов, которыми она написана. А совсем другое дело четко знать в голове, что враг слышит и записывает, понимать и бояться этого. И осознавать что каждое слово, и слова вообще, нужно выпускать в эфир трижды подумав.

И даже в синем море, за высокими волнами скрываются разительные перемены. На смену кораблям в яркой «викторианской окраске» пришли, не менее яркие камуфляжные схемы.

Стараниями художников-моренистов был придуман вот-такой вот интересный камуфляж. Смысл был в том, чтобы помешать зоркому глазу наблюдателей и наводчиков определить направление, скорость и размеры корабля.

Веское слово сказал совершенно новый вид оружия, доселе не выходящий за рамки экзотики. Подводные лодки, появившиеся совсем недавно, быстро нашли свою нишу. Запустив тем самым, целую цепь процессов, которые потом сформулируют комплекс мер противолодочной обороны. Именно в первой мировой встал вопрос борьбы с подводными лодками.И именно тогда найдено решение, которое используется и по сей день — патрулирование и поиск подлодок силами авиации. Да, конечно, спустя сто с лишним лет мы все это с вами прекрасно знаем. Но согласитесь, очевидные решения порой являются результатом тяжелой работы, тот же консервный нож был придуман много позже консервных банок. Патрульные дирижабли и аэропланы, подобно автожирам и летающим лодкам второй мировой, делают ту же работу что и их сегодняшние потомки — вертолеты вроде Ка-25 и специальные самолеты ПЛО вроде Ил-38 P-3 «Орион» и P-8 «Посейдон». Совершенно стремительно родился разительно новый класс боевых кораблей. Который требует выхода на совершенно новый уровень взаимодействия среди военных. Речь идет об авианосце. Перед первыми морскими летчиками сплошной стеной встал вал проблем. Решить которые требуется прямо сейчас. Помимо чисто технических вопросов, вроде длинны палубы, размеров лифтов, необходимости «острова» как такового, состава вооружения и положения дымовых труб. Встали вопросы организационные.

Первая успешная посадка на палубу. 2 августа 1917 года.

Ведь на наземных-то аэродромах никто толком ничего не знал, в силу новизны авиации как таковой. Поместить аэродром на корабль, означало удвоить эти проблемы. А вернее возвести в квадрат. Например американцы, большие любители авианосцев, умудрились чисто организационными методами разительно увеличить авиагруппу. Если при вводе в строй авианосец «Лэнгли» мог нести около 20 машин. То в процессе эксплуатации были сделаны выводы. На полетной палубе установили сетку посередине, экипаж был разделен на цветные команды, самолеты начали подвешивать в ангаре, и прочие мелочи. В итоге авиагруппа все того же авианосца возросла до сорока машин. А затем после модернизации до 55. Я гарантирую, что если вы сможете сегодня в два раза увеличить авиагруппу любого авианосца без СМС и модернизации, то вам в любом флоте, от Аделаиды до Бреста устроят голландский штурвал. Но в 1917 году приемы компоновки полетной палубы и приемы посадки на нее были неизвестны. На английском «Фьюриосе» поначалу, была одна 50 метровая взлетно-посадочная палуба с одной стороны. И нормальное артиллерийское вооружение с другой. Палуба была такая удобная, что единственным нормальным способом посадки было сравнивание скоростей самолета и корабля, благо, Sopwith Pup мог лететь крайне медленно, после чего посадочная команда. В лучших традициях воздухоплавания. Ловит руками самолет и кладет его на палубу. Но война не будет ждать, когда там все удобные девайсы для нее придумают. И авианесущий крейсер был быстро отправлен на перестройку, чтобы через пару месяцев уже быть готовым к эксплуатации. Сплошную палубу от носа до кормы, сделать еще не догадались. Как-то уж больно решительный это шаг.

Значит есть две палубы. На одной завихрения воздуха крученые, на другой размеры укороченные. С какой сам взлетать будешь, а на какую Sopwith Pup посадишь.

Теперь «Фьюриос» имел две палубы, переднею и заднею, для взлета и посадки соответственно. Стартовая тележка, ускоряемая тросами от лебедок, стала плавной предтечей катапульт, а сетки и бетонные отбойники веревки в конце посадочной палубы стали аэрофинишерами. Никаких солидных исследований по эксплуатации принципиально нового корабля еще не было проведено. Это вылилось в то, что летом 1918 года из семи самолетов, вылетевших бомбить побережье, ни один не смог сесть на палубу. После этого были проведены еще несколько экспериментальных посадок, и ни одна из девяти также не увенчалась успехом. Всему виной то, что возвышающаяся надстройка корабля между двумя палубами, создает дикие завихрения и потоки воздуха.

После первой успешной посадки, проведенной 2 августа. Последовало закрепление результата.

Посадка на авианосец и сегодня является очень сложной и аварийной. А ведь сегодня есть опыт, есть оборудование, есть тренажеры и палубная авиация прошла огромный путь. Сложно перечислить ту тысячу мелочей, которой обросла эта процедура. Это и световой индикатор, который подобно светофору, позволяет летчику вести машину с необходимым углом атаки. Это надежные многоуровневые аэрофинишеры, и страхующие их мощные кевларовые сетки. Посадочная команда с огнетушителями, и оборудованием вскрывания. Готовая не теряя ни секунды вытащить пилота и вытолкать самолет за борт. Но в первую мировую об этом не было и мысли. А летать надо уже сейчас. И именно по этой причине я считаю, что именно эти военные встали на дорогу современной войны. Именно их решения и находки, их опыт и ошибки, их победы и поражения, приемы и взгляды. Заложили все понятия современной войны, которые впоследствии оставалось лишь дорабатывать и корректировать.

И только после этого стало ясно, что нужна полноценная палуба. Но перестраивать «Фьюриос» было некогда. Когда же тогда воевать? Ведь никто не знал что в ноябре 1918 все закончится. На пороге стоял грандиозный план, который осуществят лишь во вторую мировую. И слава изобретателя идеи налета с авианосцев, на спящие на базе корабли, достанется другим людям. Но уже в 1918 всерьез готовились осуществить авианалет на основные силы «Флота открытого моря». И пока «Фьюриос» ловил лбом косяки, наощупь прокладывая путь к облику авианосца, на стапелях с учетом этого опыта строился «Аргус». Который будет уже куда более совершенным и оформленным кораблем.

Активная работа подводных лодок, и в частности, торпед. Привела к повсеместной модернизации всех кораблей на предмет ПТЗ. Работа торпед также закрепила новое положение вещей. Отныне, любой флот может сражаться и наносить урон. В каком бы кошмарном состоянии не находилась бы ситуация. Любой, при желании, может легко закрыться в своей акватории, заминировав каждого краба и понаклеив торпедных катеров. Успех торпедных атак положил старт особо сильных торпедных фетишей в Японии и в Италии.

В 1918 году, Австро-Венгерский флот решил-таки вылезти из баз и заняться делом. Дело было такое, выйти и поддержать огнем артиллерии сухопутные части на побережье. Командовал этим делом небезызвестный М.Хорти. Не вдаваясь в подробности, два торпедных катера итальянцев удачными торпедными атаками продемонстрировали, что отныне и у катеров есть шанс топить любого. Особую мякотку добавляет то, что это оказалось первая гибель военного корабля такого уровня, записанная на видеокамеру и получившая огромный резонанс в СМИ. С этим событием, возможно, окончательно закончилась эра безнаказанности. Конечно дредноут по-прежнему наголову превосходит все что угодно, и наличие или отсутствие этих кораблей влияет аж на геополитические вопросы. Но это теперь всегда несет дольку риска. Теперь зайти безнаказанно, как в свое время «Немезида» неуязвимым мечем прошлась по Китаю, нельзя.

Источник: Cat_Cat. Автор: Дмитрий Васильев.

Личный хештег автора в ВК - #Васильев@catx2, а это наше оглавление.