Почему в Японии нет проблем с мусульманами?⁠⁠

Во всяком случае, невозможно назвать ни одной, ни даже нескольких важных или основополагающих причин — это слишком сложное, системное явление, и может быть рассматриваемо лишь в комплексе, сложной совокупности находящихся в непрерывном взаимодействии факторов и механизмов, включая такие недостаточно изученные, как климатический и географический детерминизм или режим питания, а также антропологические параметры, само изучение которых вступает в противоречие с господствующей в академическом мире тенденцией «да и нет не говорить, чёрное и белое не называть» — политкорректностью.
Сегодня мы можем, впрочем, наблюдать результат, и результат этот неутешителен: кинестетический подход, чувственный аппарат без подключения аналитического, системного мышления формирует непротиворечивую картину мира лишь при введении в неё трансцендентных сущностей, что противоречит не только академическим принципам, но и пресловутому — вполне жизненному — принципу Оккама.
При изучении этой методики всякий исследователь ступает на зыбкую почву: ему приходится иметь дело с такими трудно воспроизводимыми и определяемыми категориями, как «мистика», «биоэнергия», «экстрасенсорика» и прочие научно не доказанные явления, изучение которых упирается в технические сложности накопления и, что в академическом смысле куда более важно, воспроизводимости экспериментального материала. Однако признать этот факт, факт недостаточной изученности, а то и вовсе неизученности — гораздо честнее, чем утверждать, будто «все люди одинаковы».
Такие утверждения в академическом мире прежде назывались ложью, а ныне лживо именуются «политической корректностью». Любой врач прекрасно осведомлён о том, что мозг кафра в среднем весит на 200 граммов меньше мозга европейца, а при назначении обезболивающих лекарств тому же кафру прописывается повышенная доза в связи с тем, что мышечная масса тела у негроидов в среднем на 15-20% превышает таковую у европеоида. Замалчивать эти научные факты столь же постыдно, сколь и придавать им исключительное значение, не изучив их детально, — чем с успехом занимаются всевозможные поклонники антинаучных «расовых» теорий.
Несомненно, лишь наука может дать ответы на все эти вопросы, и, каково бы ни было разочарование скоростью нахождения этих ответов, другого метода не существует. Конечно, для этого нужны гигантские объёмы полевых исследований и экспериментов, что требует целенаправленного интереса государств к затронутой проблематике. В условия разрушения устоев международного права, сложившегося хрупкого договорного консенсуса, достигнутого по итогам Второй мировой войны, стремительного сокращения числа субъектов этого международного права, поднимающего голову клерикализма и мракобесия, о таком развитии событий приходится только мечтать. Пока мечтать. Настоящий учёный — всегда оптимист, потому что в исторической перспективе наука всегда находила путь к умам и, что тоже далеко не маловажно, сердцам людей.
Разум не может не победить, потому что именно разум является вершиной и целью эволюционного процесса, управляющего жизнью нашей Вселенной. А человечество неизбежно и неотвратимо стремится к Познанию. Поэтому принципы научного подхода, научного мировоззрения, принципы Модерна и Прогресса нельзя позволять подвергать размыванию глупыми россказнями об «изобретениях» каких угодно религий.

Закончить моё эссе я хочу ещё одной цитатой из уже известного Бьюкенена. Вот она:
«Терпимость относится лишь к людям, но никогда — к истине или к принципам. Что касается последних, мы должны быть нетерпимы».