Почему провал с интернетом в Узбекистане лечат новыми льготами для государственных компаний?
Интервью Spot.uz с генеральным директором Beeline Uzbekistan Дмитрием Шуковым о государственной монополии в сфере ИКТ и нерыночных условиях конкуренции в Узбекистане.
21 ноября стало известно, что оператор сотовой связи UMS, который на 100% принадлежит государству, получает нового владельца в лица Фонда «Цифровое доверие», а также право прямого выхода на международные сети (у его конкурентов Beeline и Ucell такого права нет).
Дмитрий Шуков:
Когда в прошлом декабре президент объявил 2018-й Годом поддержки активного предпринимательства, инновационных идей и технологий, мы в Beeline были полны надежд на технологический, а главное — регуляторный прорыв в ИКТ.
Всем уже тогда было ясно, что закон «О телекоммуникациях» от 1999 года безнадежно устарел вместе со всеми остальными нормативными актами, а инициатива главы государства казалась историческим шансом на быстрое и кардинальное улучшение законодательной базы и практики.
Увы, сегодня, год спустя, можно утверждать, что шанс этот, очевидно, упущен.
И речь даже не о странной структуре рынка, при которой два из четырех операторов мобильной связи принадлежат государству (UMS и Uzmobile — прим. Spot). Это как раз не вызывает вопросов, поскольку продиктовано стечением обстоятельств. Но то упорство, с которым регулятор из года в год наделяет государственных операторов льготами и преференциями за счет налогоплательщиков и частных операторов, вызывает искреннее недоумение.
Ни для кого не секрет, что во всем мире государственные предприятия, особенно в сфере сервиса, зачастую малоэффективны: они, при прочих равных условиях, используют больше ресурсов для достижения меньших результатов. Даже не рассуждая о том, каковы достижения того же Uzmobile за четыре года пользования беспрецедентными льготами, всё равно не получится обойти стороной вопрос: «А так ли уж необходимо было попутно еще и ущемлять успешный бизнес западного инвестора?»
Ведь только за последний год при поддержке телеком- и антимонопольного регуляторов у Beeline были изъяты в пользу конкурентов значительная часть радиочастотного спектра и более 100 млрд сумов выручки за фактическое обнуление интерконнекта. И это при том, что Beeline обслуживает наибольшее число абонентов и утилизирует частотный ресурс гораздо эффективнее.
Про многомиллиардные штрафы со стороны ГИС за якобы «спящие передатчики», которые вызвали абсолютное непонимание даже у Международного союза электросвязи, я вообще не хочу упоминать. И, разумеется, штрафы были наложены в таких колоссальных размерах не на государственных операторов, а только на частных.
При этом, нам регулярно самые разные инстанции рекомендуют наращивать инвестиции в развитие сети. И мы не отказываемся, наоборот: предлагаем решения, которые способны придать новый импульс отрасли.
Именно Beeline на протяжении, как минимум, полутора лет продвигал идею демонополизации доступа к внешнему интернет-каналу. И весть о том, что с 2020 года право выхода на международные сети будет предоставлено всем игрокам, вселила в нас новую надежду на прогресс в этом направлении.
Однако новость о безвозмездной передаче UMS Фонду «Цифровое доверие» с наделением всеми мыслимыми и немыслимыми преференциями опять вызвала, мягко говоря, чувство обеспокоенности (UMS до 1 декабря 2021 года освобождается от уплаты государственной пошлины за выдачу лицензий, платы за использование радиочастотного спектра, эксплуатационного сбора за использование радиоэлектронных средств; помимо этого, оператор получает право прямого выхода на международные сети телекоммуникаций, чего нет у других, а также многое другое — прим. Spot).
Сказано, что это сделано в целях создания условий для ускоренного развития цифровой экономики. При этом почему-то не говорится о том, что те же льготы, предоставленные Uzmobile еще четыре года назад, не привели к декларируемым результатам. Почему же предполагается, что не сработавший ранее способ на сей раз будет эффективен?
Думаю, не ошибусь, если скажу, что никогда еще в истории отечественного телекома пользователи не были настроены настолько негативно в отношении качества и скорости интернета, как в Год инновационных идей и технологий.
Это — факт, мы убеждаемся в нем ежечасно на основе заявок в наш колл-центр: люди искренне недоумевают, почему весь мир свободно пользуется сервисами YouTube и Facebook, а в Узбекистане для этого нужно установить VPN.
И нас хотят убедить в том, что всех спасет срочное предоставление антиконкурентных преимуществ компании UMS вместе с Uzmobile? И что тогда, и только тогда, к 2021 году в Узбекистане вдруг сформируется цифровая экономика?
Могу сказать с очевидной долей скепсиса: не сформируется. Хотя бы потому, что диджитал-экосистема рождается исключительно в условиях рынка и жесткой конкуренции, а не в тепличных условиях для госкомпаний. Льготы для госпредприятий — вообще плохой звоночек для зарубежных инвесторов, а уж когда они предоставляются за счет частного сектора — это явный deal breaker для международного капитала.
Ведь за освобождением UMS от платы за неэффективно используемый им радиочастотный спектр почти наверняка последует резкое повышение аналогичного платежа для частных операторов — не должен же госбюджет пострадать. Но парадокс в том, что именно бюджет так или иначе понесет огромные потери от новых упущенных лет технологического развития — до тех пор, пока не наступит осознание того, что ИКТ развивается только в рыночных условиях. И главный бенефициар развитого сектора ИКТ — это абонент и экономика в целом.
Рассчитываю ли я на то, что решение по льготам для госкомпаний будет отменено? Нет.
Но мы всё еще надеемся, что Beeline также будет предоставлено право прямого выхода на международные сети телекоммуникаций. Пусть без прочих льгот — нам они не нужны, поскольку мы привыкли работать эффективно и никаких льгот никогда не получали.
Но равные условия по доступу к внешним каналам нужны нам для улучшения качества жизни наших абонентов. Тех самых 9,5 млн граждан республики, которые доверяют свою связь Beeline.
