Пирр Эпирский против Рима. Неудачная высадка и первая битва.⁠⁠

Итак, в прошлой части Пирр, ввязавшись в войны диадохов сражался с переменным успехом против Деметрия Полиоркета, победил его и даже на несколько лет стал царём Македонии! Но, встретившись с хитростью и коварством тёртого калача, прожжённого диадоха Лисимаха, потерял всё, за что так долго и упорно сражался. Впрочем, у него осталось его родное дважды потерянное и приобретённое дважды царство Эпир, где его оставили в покое, считая, что не стоит ворошить осиное гнездо. Пирр вполне мог бы насладиться покоем и спокойно царствовать, но в таком случае, никто о нём бы не знал, как не знает о тысячах царях, проводивших время в попойках и безделье. Он был энергичным и деятельным царём, он просто не мог усидеть на месте, подобно своему дяде Александру Македонскому, который даже создав чудовищное по размерам государство, которых ранее никогда не бывало, всё равно лелеял мечты о новых походах и завоеваниях. Что же говорить об жаждущем славы Пирре? Он ухватился за первый же удобный повод.

В 282 году до н.э. римский флот вошёл в Тарентский залив, нарушив тем самым договор с серьёзным в политическом, экономическом и военном плане греческим полисом Тарентом. Тарентийцы не могли стерпеть такого грубого нарушения и незамедлительно занялись экзорцизмом посудин Вечного города, что им весьма успешно удалось. Начались дебаты между Римом и Тарентом, но они ни к чему не привели. Началась война.

Желая обеспечить себе превосходство, Тарент призвал Пирра, "самого праздного в то время из царей" (подразумевая, что он не занят войнами или прочими интригами). Разумеется, царь не отказал, считая что это его звёздный час.

В первую очередь он послал своего друга, философа Кинея во главе нескольких тысяч солдат, дабы тот мог своими знаменитыми речами подготовить почву для высадки основных сил. Сам же деятельно подготовился и сел на предоставленные Тарентом суда. У него было 20 слонов, 3.000 всадников, 20.000 пехоты, 2.000 лучников и 500 пращников.

Однако, Посейдон чем то прогневался на нашего героя и шторм разнёс большую часть его флота в щепы. Даже "флагман", который вёз Пирра подвергся всей мощи буйства стихии, в результате чего сам царь прыгнул за борт, чтоб не утонуть вместе с кораблём.

Он выплыл на берег к рассвету, напрочь измотанный телом, но бодрый духом и готовый преодолеть любые трудности. В общем, Энерджайзер с несгибаемой волей и оптимизмом, ничего не скажешь. Его нашли мессапы, племя, союзное Таренту. Забавно, наверно смотрелся грозный царь Эпира, мокрый, еле влачивший ноги, одинокий, с дерзким взглядом, окружённый массапами, ждавшими его для войны с могучим Римом. Были ли смешки среди них неизвестно, но они оказали ему всю возможную помощь, собрали его выживших бойцов, разбросанных по побережью, и отвели в Тарент.

Киней, давно ожидавший друга в Таренте, встретил его честь по чести и, вступив в город. Царь вёл себя спокойно, тихо и внимательно смотрел по сторонам. И что же он видел? Беспробудное пьянство, весёлые пирушки, бани и развлечения. А потом выяснилось, что тарнетийцы вообще даже и не собираются воевать с Римом, они хотят отправить его отдуваться за них! Хитрый эпирот подождал пока соберутся все его рассеянные по всему побережью войска и, собрав их, полностью поменялся.

Вот говорят, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Но если ты сильнее, то твой устав становится уставом любого монастыря в зоне твоей досягаемости. Так и тут, Пирр закрыл все увеселительные заведения и начал рекрутировать и обучать военному делу тарентийцев. Многие сбежали, сочтя такое отношение рабством. Тарент познал на себе всю суровость царя Эпира.

Римские войска не заставили себя ждать и начали опустошать окрестности Тарнета. Пирр мог бы подождать союзников, закрыться в крепости и отражать приступы с минимальным уроном, НО. Пирр не любил играть от обороны. Он собрал имеющиеся войска и выступил против римлян под командованием Публия Левина. Он, как всегда, для начала захотел решить всё мирно и предложил быть судьёй в споре Рима и Тарента, но Левин высокомерно заявил, что посредничество им не требуется и его никто не боится.

Пирр хмыкнул, вспоминая сколько таких уже было, и лично поехал на разведку. Увидев стройные и дисциплинированные легионы, отлично подготовленный лагерь, он с кислой миной заявил своему военачальнику Мегаклу: «Порядок в войсках у этих варваров совсем не варварский. А каковы они в деле – посмотрим». Пирр не был высокомерным и заносчивым глупцом и решил дождаться подкреплений и перекрыл все проходы через реку, чтоб задержать римлян.

Римляне же всё равно начали переправу во всех местах одновременно. Заслоны быстро ретировались, не желая быть окружёнными. Пирр, узнав об этом, собрал конницу и ударил по римлянам, желая помешать переправе (а в это время пехота строилась и готовилась к сражению, он просто тянул время). В этой битве у Гераклеи, в своих ослепительных доспехах, он казался римлянам настоящим кошмаром, так как был везде, где была опасность. Стоило римлянам прижать эпиротов с одной стороны, он храбро врубался в стройные легионы и рубил направо и налево, сохраняя абсолютное хладнокровие и командуя, как будто он находился далеко отсюда, в полной безопасности. Стоило римлянам потеснить их с другой стороны, как он уже переносился туда и отражал натиск, полностью оправдывая свою славу, вполне соответствующей доблести непобедимого воина и талантливого полководца. Один македонянин, по имени Леоннат, заметил, что какой то италиец неотступно скачет вслед за Пирром, направляя своего коня туда же, куда он, и следя за каждым его движением. «Видишь, царь, – сказал Леоннат, – того варвара на вороном коне с белыми бабками? Кажется, он замышляет грозное и страшное дело. Он полон злобы и дерзости, он не спускает с тебя глаз и повсюду преследует тебя, ни на кого больше не обращая внимания. Остерегайся его!» А Пирр в пылу боя спокойно и философски ответил: «От судьбы, Леоннат, не уйдешь. А безнаказанно сойтись со мной врукопашную ни ему, ни иному кому из италийцев не удастся!» Пока они так разговаривали, италиец, занеся копье и дав шпоры коню, напал на Пирра. Он поразил копьем царского скакуна, и одновременно, следящий за врагом Леоннат, метнув копье, поразил его коня. Кони упали, Пирра унесли окружавшие его приближенные, а италийца, продолжавшего сопротивляться, убили. Он был френтан родом, командовал конным отрядом и звали его Оплак.

Без царя конница отступила, ибо по факту с задачей справилась, греческое войско было готово. Началось основное сражение. Римляне выставили 39.000 пехотинцев и 6.000 конницы. Их противники были в меньшинстве и имели 31.500 пехоты, 4.000 конницы и 20 слонов. Казалось бы перевес у римлян, что могло пойти не так?

Пирр вывел в бой фалангу, отдав свои доспехи Мегаклу, взяв его доспехи себе. Битва была предельно упорной. И римляне и эпироты с тарентийцами сражались одинаково храбро. Семь раз фаланга и легионы попеременно бежали друг от друга, но в итоге возвращались (а ведь если войско бежит, его и один раз трудно остановить!) Римляне как сороки бегали толпами за блестящими доспехами Пирра. Бедолага Мегакл замучился отбиваться и в итоге был убит (а вы сами попробуйте отбиться от десятков римлян!) Так вот тот воин что прикончил Мегакла (по имени Дексий) побежал к Левину, тыча ему в лицо козлорогий шлем и плащ, вещая что убил Пирра. Римляне ободрились и возликовали, а греки пали духом. И тогда Пирр с непокрытой головой проехался по полю боя, давая всем узреть целостность своей драгоценной персоны. Его громогласный голос подтверждал "чудесное воскрешение" и то, что он в полном здравии. Лицо Дексия быстро приобрело кислое выражение и битва возобновилась с новой силой.

"Воскресший" царь направил против римлян слонов. Тогда римляне в первый раз столкнулись с этими античными танками и не знали что с ними делать. Для них это были чудовища из самых жутких кошмаров, ибо никогда ранее ничего подобного не видели. Да ещё и кони жутко боялись слонов, благодаря чему Пирр с лёгкостью обратил римскую конницу в бегство, как и чуть позже легионы. Большей частью улепётывающие римляне были перебиты эпирской конницей.

Римляне понесли страшный урон. По разным оценкам погибло от 6 до 15 тысяч человек. Сейчас историки сошлись во мнении, что погибло 7.000. Пирр потерял 4.000, но самых храбрых и проверенных, да и большая часть его офицеров и военачальников, прошедших с ним все войны диадохов пала. А ведь это были люди, которым царь доверял самые ответственные поручения! Так что ещё неизвестно у кого были потери тяжелее. Кстати, некоторые считают именно эту битву "Пирровой победой", но подавляющее большинство другого мнения, ибо она впереди.

Однако, это не меняет факта, что Пирр победил превосходящих в численности римлян и привлёк на свою сторону почти всю южную Италию.

Римляне же, бурчали в оправдание за поражение, что то типа: "Не эпироты победили римлян, а Пирр - Левина" и, обвинив таким образом во всём военачальника, набрали новые легионы. Пирр слегка опешил от их бесстрашия и надменности, ибо они говорили о войне как ни в чём не бывало, как будто и не было никакого жуткого поражения! Тогда он отправил своего проверенного друга, дипломата, философа и просто замечательного человека Кинея, чтоб тот заключил мир, ибо это дало бы Пирру славу победителя. Попутно он велел ему прислушиваться и присматриваться, чтоб узнать что-нибудь полезное.

Киней в Риме раздавал всем подарки, но никто их не брал, говоря, однако, что если мир будет заключён, то они с радостью предложат ему свою дружбу. Когда же Кинея привели в сенат и он в пространной и дружелюбной речи сказал, что царь без выкупа отпускает всех взятых в бою пленных и обещает римлянам помощь в завоевании Италии, ничего не требуя взамен, кроме дружеского союза с ним и неприкосновенности Тарента, никто не высказал ни радости, ни готовности принять это предложение, хотя многие открыто склонялись к заключению мира, считая себя побежденными в решительном сражении и ожидая новых неудач после того, как италийцы присоединятся к Пирру и силы его возрастут.

Тем временем о царском посольстве узнал дремучий старец Аппий Клавдий Цек. Бывший цензор и консул, поэт, юрист и литератор, составитель календаря и прославленный военачальник, победитель самнитов, строитель первого в истории Рима водопровода. Кстати, про Аппиеву дорогу слышали? Это тоже его рук дело. Короче безмерно уважаемый человек был, даже с учётом того, что давно уже отошёл от государственных дел, да ещё и ослеп. Узнав о готовящемся мире, он не выдержал и приказал рабам нести его на носилках через форум в курию. У дверей его окружили сыновья и зятья и ввели в зал; сенат встретил его почтительным молчанием.

А он, тотчас же взяв слово, сказал:

«До сих пор, римляне, я никак не мог примириться с потерею зрения, но теперь, слыша ваши совещания и решения, которые обращают в ничто славу римлян, я жалею, что только слеп, а не глух. Где же те слова, которые вы всем и повсюду твердите и повторяете, слова о том, что если бы пришел в Италию великий Александр и встретился бы с нами, когда мы были юны, или с нашими отцами, которые были тогда в расцвете сил, то не прославляли бы теперь его непобедимость, но своим бегством или гибелью он возвысил бы славу римлян? Вы доказали, что все это было болтовней, пустым бахвальством! Вы боитесь молоссов и хаонов, которые всегда были добычей македонян, вы трепещете перед Пирром, который всегда, как слуга, следовал за каким нибудь из телохранителей Александра, а теперь бродит по Италии не с тем, чтобы помочь здешним грекам, а чтобы убежать от своих тамошних врагов. И он обещает доставить нам первенство среди италийцев с тем войском, что не могло удержать для него самого и малую часть Македонии! Не думайте, что, вступив с ним в дружбу, вы от него избавитесь, нет, вы только откроете дорогу тем, кто будет презирать нас в уверенности, что любому нетрудно нас покорить, раз уж Пирр ушел, не поплатившись за свою дерзость, и даже унес награду, сделав римлян посмешищем для тарентинцев и самнитов».

Эта речь Аппия устыдила римлян и внушила сенаторам решимость продолжать войну, определив политику Рима на тысячу лет вперёд, став впоследствии одним из принципов внешней политики Рима: переговоры всегда должны были вестись исключительно на вражеской территории. Они отослали Кинея, передав с ним такой ответ: пусть Пирр уходит из Италии и тогда, если хочет, ведет переговоры о дружбе, а пока он остается с войсками в Италии, римляне будут воевать с ним, доколе хватит сил, даже если он обратит в бегство еще тысячу Левинов.

Таким образом переговоры провалились. Пирру пришлось думать как сражаться дальше. Итак, Пирр, в выгодном положении: крупная победа над римлянами, половина Италии перешла на его сторону, что сделало его армию ещё больше, часть римлян всё ещё сомневается в своих силах. Что будет дальше, узнаем в следующей части!
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.