Первый и последний⁠⁠

Часть 1. Путешественник

Путешественник во времени сделал большой глоток из термоса.

— Я был в двадцати векторах. Везде всё завершается концом человечества. Ядерная война, реликтовый вирус, астероид, вторжение. Раньше или позже, но от нашей цивилизации оставались руины либо и вовсе ничего. Часто мы исчезали вместе с когда-то прекрасной и цветущей планетой. Даже там, где человечество достигло просветления, пожиратели планет завершили цикл.

— И что, неужели нет никакого выхода? Неужели нельзя что-то изменить?

Путешественник печально улыбнулся.

— Ты не можешь изменить или отсрочить Фатум. Но можешь сам его избежать, как я. Если бы у нас было чуть больше времени… Отправить людей в далёкое прошлое. Куда-то, где на тот момент не было поселений. Организовать колонию, стараясь не контактировать с другими цивилизации. В любом случае, это был бы новый вектор, не влияющий на цепь в целом. Нет никакого эффекта бабочки, потому, что транспортная система никогда не отправляет тебя в прошлое собственной версии реальности. Всё продумано до мелочей. Кроме одного — технология утеряна. Умер единственный, кто в ней разбирался, и я не нашёл ни в одной из версий нашего мира никого, кто смог бы помочь.

Кайл упёрся руками в стальное ограждение, вглядываясь в тёмные воды.

— Чёрт, я готов пожертвовать собой, чтобы всё изменить!

Собеседник улыбнулся.

— С каждым годом я вижу всё больше желающих умереть за что-нибудь. А вот тех, кто готов жить и вкалывать для той же цели - единицы. Потому, что умереть, это страшно, но быстро и не нужно прилагать усилий. Удивительно, но факт. Самопожертвование часто - акт лени и эгоизма. Прости, Кайл, я сейчас рушу твои песчаные замки. Но так оно и есть. В каждом векторе куча героев, дохнущих, как мухи. И всего один — два толковых парня, готовых созидать.

Кайл кивнул.

— Слушай, а как тебя звать? Я провёл с тобой почти сутки, узнал невероятные вещи, а ты даже не представился.

незнакомец протянул парню термос, — Моё имя — моё племя. Это всё, что связывает с теми, кого больше не увижу.

— И всё же?

— Если я скажу его тебе, многое изменится. Это, как дар, который ведьма передаёт перед смертью избранной. Посвящение. Ты не сможешь уже отказаться от этого имени, судьбы, выбора.

— А ты? Что станет с тобой? — взволнованно спросил Кайл.

— Стану ветром, что несёт пыль на дороге вечности. А ты продолжишь мой путь. Готов? Хочешь обменять свою жизнь здесь, в предсказуемой реальности, на мою?

Кайл кивнул.

— Дурак. Я же не просто так предупредил. Это не приключение. Это добровольное изгнание. Выход из зоны комфорта в зону бесконечного поиска чёрт знает, чего. Я первый и последний. Хочешь стать мной?

Парень промолчал.

— Ладно, твоё дело, — путешественник подошёл вплотную и прошептал на ухо единственное слово.

В тот же миг порыв ветра понёс прочь горстку пыли.

Кайл ощутил, что на его запястье появился прибор, напоминающий фитнес-браслет. Только чуть крупнее и тяжелее. Черно-белый экран показывал не время. На нём мерцала надпись «пора». Парень хотел разобраться в устройстве этой странной штуковины. Но мир вокруг него вспыхнул, словно фейерверк на День независимости, и снова погас.

Перед ним всё так же ветер нёс городской мусор. Мост выглядел чуть иначе, а вдалеке, на посту береговой охраны реял незнакомый флаг.

Часы едва слышно пикнули, и парень взглянул на экран. На нём появилась надпись «Добро пожаловать, Адам. С прибытием в вектор №764».

Часть 2. Адам

Суть общества в том, что каждый его видит по-своему, но не прав никто. Нет никакой единой системы. Нет никакого мирового правительства. Нет никаких шансов создать что-то цельное и подконтрольное, без недовольных, без войн и терактов. Всегда будут "внешние силы", "очаги", "центры влияния".

Так мы жили очень долго, пока однажды нам не заявили, что мы не одиноки. Не только во вселенной, но и на собственной планете. Вслед за этим рухнуло всё. Мы узнали, что мифология, религии, чудеса — продукт деятельности наших «хозяев».

Что мы для них - объект исследований и работы, а не разумный вид. И мы ничего с этим поделать не можем. Земля - ферма при лаборатории. А потом… Потом государства упразднили. Теперь мы не получаем зарплат и пособий. Работаем за еду. Все. Нас стало намного меньше, потому, что выживать без нормальной экономики невозможно.

Я живу в таком мире много лет, и мне это совсем не нравится.

У людей не было шансов. Правительства присягнули чужакам. А мы, простые люди, вынуждены смириться, потому, что не умеем их убивать.

Я родился в 2017 году, в вашу эпоху. Вся эта история началась, когда я был уже взрослым. Завёл детей, купил в кредит машину. Думал, что жизнь изменится к лучшему. Мою семью забрали на опыты, а я остался. Не подошёл по каким-то причинам.

Они пришли на нашу планету полноправными хозяевами, и не оставили нам ни единого шанса. Потому, что земляне - самонадеянные разрозненные болваны.

Мы назвали их шифтерами, потому, что эти странные создания постоянно в состоянии смещения. Это не позволяет просто так их пристрелить.

Как не было единой власти, так и сейчас не существует единого сопротивления. Да, есть группы повстанцев, пытающиеся сплотиться. Но они моментально оказываются уничтожены. Предатели всюду. Те, для кого прислуживание шифтерам, даже в рамках гетто, приятнее, чем борьба.

Чудом мне удалось попасть под купол вместе с грузовиком. Добравшись в один из центров управления, я обнаружил там необычную установку, перемещающую живых существ между различными версиями реальности в разном времени.

Меня закинуло в 2019 год. Я не знаю, как изменится реальность от факта, что в этом мире теперь два меня. Взрослый я, оставляющий это послание, и двухлетний малыш, живущий с мамой в тихом маленьком городке Восточной Европы.

***

Утро. Я взял у девушки какую-то агитационную газетку. Нет, меня не интересовала политика и очередная ложь. Зато на этой бумажке есть дата с погрешностью всего в пару суток. Итак сейчас конец августа 2019. Могу ли я повлиять на будущее своего мира отсюда?

Я смотрю на площадь. В моей версии Вселенной через сорок с небольшим лет на месте ратуши и театра будет очередной купол, а вокруг — зоны терраформирования, лагеря рабов, заводы, базы интервентов. Я смотрел на цветущие клумбы, кроны каштанов, и завидовал. Мы лишились всего.

Здесь люди думают, что конфликты с соседями — самое страшное, что с ними может произойти. Что в мире есть несколько основных проблем и угроз, устранив которые, мы «заживём»…

Мы не смогли. Исчезли страны, не стало армии и флота. Те, кто вчера называл себя патриотами, сейчас стыдливо опускают глаза, когда им напоминаешь о прошлом.

У нас нет ничего, к чему привыкли жители этого мира. Только гетто, облавы, смерть и чувство безнадёги повсюду. Такое вот светлое будущее.

Шифтеры считают нас ресурсом. Для них мы даже не рабы, а предметы, которыми они пользуются по усмотрению. Сломался — не беда, таких ещё полно.

****

Я брёл по осенней улице, пиная падающие с дерева каштаны. Меня окликнул незнакомец. Сначала я решил, будто он обознался.

— Привет, дружище. Не думал, что встречу кого-то, способного проделать то же самое. Как тебе это удалось?

Я уставился на незнакомца, пытаясь понять, откуда он может знать…

— Сразу отвечу на несколько твоих вопросов. Меня зовут Адам, и я тоже путешественник. Я не причиню тебе вреда. Но сразу уточню — ты не сможешь ничего изменить отсюда. Мироздание устроено очень умнО. Ты всякий раз оказываешься в другой версии реальности, чтобы в твоей события развивались так, как это было предначертано. Да, не самое лучшее определение. Но другого у меня нет.

— Допустим, я тебе поверил… Адам. Тогда скажи, что мне делать дальше?

— Ничего. Путешествуй, кури траву, трахайся. Заведи собаку, сними квартиру в пригороде. Начни рисовать. Займись йогой и пропагандируй ЗОЖ. У тебя есть миллионы путей. Выбирай любой. Или…

— Или что? — уточнил я, понимая, что без подвоха не обойтись.

— Или выбери мой путь. Отправляйся дальше.

***

Мы сидели на крыше дома, и любовались облаками.

— Слушай, в этом мире людей так много. Я задумался, стало бы им лучше, будь их намного меньше.

Адам улыбнулся.

- Была бы жизнь человечества лучше, будь нас семь миллионов, а не миллиардов? Полагаю, что нет. Наши проблемы не упираются в ресурсы и еду. Продукты гниют на складах и портятся на полках супермаркетов. Полезные площади пустуют, и целые города заброшены. С нашим менталитетом и экономической системой мы в любом количестве будем жить именно так. С разделением на богатых и бедных, обжирающихся и голодных, имеющих доступ к передовой медицине и погибающих от дизентерии. Люди сами создают условия для того, чтобы кто-то жил лучше относительно прочих. Это не связано с численностью населения. Неизбежен ли коллапс такой системы? Нет. Мы так всегда жили. Меняется лишь количество удобств и прав, но не сам принцип разделения.

— Пожалуй, ты прав. Мы не смогли объединиться даже перед страшной угрозой. Даже после вторжения по прежнему грызёмся между собой.

— Быть может, где-то человечество выбрало иной путь. Хочешь проверить — принимай эстафету.

Я протянул руку, и Адам надел мне на запястье прибор, напоминающий большие часы.

— Видимо, пора прощаться?

— Нет. Пора знакомиться, — подмигнул мне путешественник, и его силуэт вдруг стал размытым, словно мираж в пустыне.

Я протянул руку, чтобы прикоснуться к нему, и понял — его больше нет.

На табло прибора высветилась надпись «Приветствую, пользователь. Задайте координаты прыжка».