Патруль нижесоток.⁠⁠

Он показал рукой куда-то вдаль, пытаясь ткнуть на кого-то пальцем, которого уже не было. Я посмотрел в ту сторону, никого там не было. Возможно капитан уже бредил от потери крови, а может и от шока. Я пытался изо всех сил давить на рану, но в глубине души понимал, что капитан не жилец, если мы сейчас же не поднимемся.

Это был мой первый день после учебки. Первый реальный день патруля, не благоэтажи, а самые настоящие нижесотки. Я был весь поглощен предстоящим спуском ниже сотого этажа. Это всё равно что попасть в другой мир, в мир, отстающий в развитии на десятки или сотни лет. В нижесотках не было всех достоинств благоэтажей, не было ни полиции, ни школ, ни магазинов и развлекательных центров. Я слабо представлял их себе, и это была ОГРОМНАЯ ошибка.

Все мы, кто родился и вырос в благоэтажах или хотя бы выше сотого этажа, слабо представляем ужасы жизни в этажах близких к поверхности. Нас немного готовили к этому в учебке, но там говорилось об отсталых в развитии людях, об агрессивных, но безоружных. Сразу же ложь: у них есть оружие. Хвалёная учебка в башне 34, лучшая из лучших... тьфу. А ведь ещё утром я был так горд одевая свою форму с знаками различия "34". Удобная форма чёрного цвета с защитными пластинами на груди, спине и ногах. Сейчас перемазанная чужой кровью. Красный и бардовый на чёрном.

Мы спустились ниже сотого, на этих этажах проживает всякое отребье и наркоманы, все те, кому не место среди нормальных, так я думал раньше. Меня просто распирало от чувства собственного превосходства: мало того что я был из благоэтажа, так теперь я есть сила и закон. Сегодня был глубокий анализ нижних этажей. Я не понимал смысл этого, так как вся коммуникация шла сверху вниз, я бы предпочёл вообще зачистить нижесотки. Если бы на них не было ни одной живой души, то и опасность пожара свилась бы к минимуму. Огонь - это единственное, что в башнях распространяется снизу вверх.

Спустившись на десяток этажей ниже, мы стали замечать отклонения. Они и так не красавцы, но те, кто живут близко к поверхности, получают дозу облучения намного больше, да ещё и дышат радиоактивной пылью. Нам стали попадаться уроды, дети тех, кто жил так низко поколениями. И вот на 41 этаже мы угодили в западню, на наш отряд напали с двух сторон и оттеснили к шахтам лифта. Двое из отряда "легли" сразу: одному прострелили голову, попали прямо в дыхательную маску, другой был в форме без защитных пластин. Всё произошло так неожиданно, что мы среагировали только когда потеряли одну шестую всего отряда.

Нас теснили к шахмат старого лифта, не знаю, на сколько правильным было решение воспользоваться ими, но идея мне не понравилась сразу. Я уже не испытывал ничего кроме страха и отвращения. Я очень испугался, испугался смерти от пуль или от дубинки этих недолюдей, но, забегая вперёд, это было не так страшно, как оказаться на поверхности. Наш план состоял в том, чтобы, воспользовавшись шахтой лифта, подняться на верхние этажи нижесоток, закрепиться там и вызвать подкрепление. Но кто же знал, что шахта, которую выбрал капитан, а вместе с ним ещё четверо, включая меня, будет заблокирована сверху. Выбираться не было времени, и мы решили спуститься немного вниз и там перебраться в другую шахту.

Я спускался предпоследним, перед капитаном, и тут сверху раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна усилилась многократным отражением в замкнутом пространстве и с огромной силой обрушилась на нас сверху. Я потерял сознание. Очнувшись, понял, что нахожусь в самом низу, мне повезло: я весел на своём личном тросе, а вот капитан упал и проткнул ногу арматурой и, по видимому, его задело взрывом. Я не успел ничего сказать, как Тёрнер и Кесия подняли его, и из раны хлынула кровь. Возможно задета вена. Ещё одного полицейского нигде не было видно.

Я давил на рану на ноге капитана. Тёрнер отправился искать способ подняться. А Кесия сидела в углу, обхватив голову руками и что-то бубня себе. Капитан снова показал куда-то, я даже не стал смотреть. В ушах стоял звон, мозг пытался найти выход из данной ситуации, весьма дерьмовой к слову. Стоит сказать, что в низу, на поверхности столько пыли в воздухе, что видимость не более пары метров. И вот по этому я ничего и не видел, хотя как тогда видел капитан, не знаю. Сперва я заметил, что не слышу Кесию. Она сидела молча, глядя мне за спину с таким страхом в глазах. Затем до нас донёсся вопль человека, который означал, что это последние звуки в его жизни. Кесия просто заплакала, я видел, что она открывает рот, но звука крика я не услышал. Мгновение спустя, меня прошибло холодным потом, я понял почему она не кричала, в её груди что-то торчало и шевелилось. 

Я уже не боялся смерти от пули, пожалуй даже предпочёл бы. Капитан ещё был жив, Кесия - мертва, в ней что-то извивалось, разрывая плоть. В любой другой ситуации меня бы вырвало от такого зрелища, но сейчас я испытывал шок, даже развернуться не мог, все мышцы свело.

"Боишься?" - раздалось сзади. Это определенно говорили на старом языке. Я, не спеша, обернулся. Передо мной стояла человеческая фигура, полностью завёрнутая в лохмотья.

- Кто ты?

- Не выношу этот ваш новый говор.

- Ты человек?

- А кто же по твоему?

- Не думал, что на поверхности живут люди, мутации уже в нижесотках встречаются.

- О, как по мне, я человек гораздо больше, чем вы. Заперлись в своих вышках, а я свободен.

- Мы живём там не одно поколение. После войны на поверхности только радиация и пыль.

- О, война. Помню, помню.

Я ужаснулся, так как война закончилась около 150 лет назад, люди так долго не живут. Но затем мне показалось, что сердце остановилось, уж не знаю правда это или нет, но весь мир замер, и я вместе с ним. Из тела Кесии выползли три огромных личинки и направились к человеку. Они проползли под подолом плаща, того что осталось от плаща, и человек сразу зашагал прочь. Личинок на земле не осталось. 

"Ничего личного, парень, просто такой вот симбиоз", - сказал человек, хотя он был полностью в остатках одежды и бинтах, а на лице маска, уже и не уверен, что это был человек.

Когда он ушёл, моё тело согнулось в дугу, меня стало рвать, как только увидел тело Кесии. Чуть не потерял сознание, но надо было выбираться. Капитан ещё дышал, затянув ему ногу ремнём и связав руки вместе, я закинул его на спину и решил возвращаться тем же путём, которым попали сюда. Лучше уж смерть, чем такой симбиоз.