Осенний сплин⁠⁠

Бежать от страха остановиться. Чтобы во время остановки ненароком не пришло в голову - а куда я бегу, почему так быстро, откуда, зачем, к чему, почему именно бегу, а не еду или иду?

Фары выхватывают из утреннего сумрака мохнатый бугорок того, что было котом или собакой. Они тоже куда-то неслись. Осень вообще время ошметков - двуногих и четвероногих. Некоторых четвероногих ты узнаешь, вспоминаешь, как задорно они хрустели куриной шеей или лапкой, снисходительно, позволяя чесать себя за ухом с клипсой "вольноотпущенника".

А сейчас эта клипса вырванная из уха размазанной по асфальту головы, уже где-то позади метрах в 100 за тобой, вместе с комочком того, что осталось от этого задорного кабыздошика. И грязно-бордовые полосы со следами протекторов.

Но ты бежишь. Тебе некогда даже остановиться, сгрести в мешок знакомый бугорок и прикопать у обочины. Да и где вы видели в наше время идиоток хоронящих сбитых собак. Проморгать слезинку, не притормаживая - ехать дальше. Неприлично быть такими сентиментальными в наше время. Да и некогда. День расписан долженствованиями.

И ты снова бежишь в этот свой беличий день, виток за витком накручивая колесо, пока оно само внезапно не остановится, не напомнит тебе о твоих ошметках, размазанных кем-то. О тех, кого размазывала ты. О том, что нужно, наконец, собраться с духом, и побыть "лицом к лицу" с этими мыслями. Примерить их. Побыть в них.

Поплакать над ними; и с каждой слезинкой, как с жёлтыми облетающими листьями, отпускать очередное время года, очередной жизненный этап, чтобы дать место новому, следующему за ним.