Однажды в Питере⁠⁠

Сезон второй, выпуск двенадцатый.

Однажды я увидел вселенную.

Дело было так. Посреди жаркого июльского дня мы с Валерой стояли возле кассы Дома кино на Караванной улице и глубокомысленно спорили о преимуществах и недостатках европейского арт-хауса.

Наумничавшись друг перед другом вдоволь, мы купили пива и уселись на скамейку возле расположенного на Манежной площади фонтана.

Прохлада, которой веяло от воды, приятно освежала. Теплое пиво - наоборот. Видимо этот баланс ощущений настроил Валеру на сентиментальный лад.

- Тебе-то хорошо, - грустно изрек он, глядя в пространство перед собой. - У тебя с Лидой нормальные постоянные отношения. Вы вместе. А у меня - не пойми что постоянно… Знаешь, хочется ведь встретить родственную душу. Кого-то, кто был бы по-настоящему моим человеком. Ту самую. Единственную. Понимаешь?

Я понимал и собрался было посоветовать ему перестать крутить краткосрочные романы с актрисами, раз уж ему так приспичило найти настоящую любовь. Я даже открыл для этой цели рот, но тут обратил внимание на окружающую обстановку.

Крошечное облачко, на совершенно чистом до этого небе, прикрыло собой солнце и все вокруг стало серым. Галдящие возле фонтана дети вдруг притихли. И даже машины замедлили ход. Наступило напряженное затишье и я вдруг подумал, что так бывает, когда с людьми начинает говорить Вселенная.

И я не ошибся. Вселенная шла по направлению к нам сложными зигзагами, прихрамывая. Она имела облик элегантно и дорого одетой женщины лет пятидесяти. Общее приятное впечатление смазывалось тем, что одну из туфель на высоких шпильках она где-то потеряла, что обьясняло хромоту.

Но еще больше впечатление портило то, что женщина была пьяна. Что обьясняло сложную траекторию ее перемещений. При этом, она слегка покачивалась и вела сама с собой какой-то важный спор.

Мы смотрели на то, как она приближается молча. Не ропща и не сопротивляясь судьбе.

Поравнявшись с нашей скамейкой, женщина остановилась. Устремила на Валеру прояснившийся взгляд. Осмотрела его с головы до ног. И вдруг отчетливо и громко сказала:

- И вот чтобы ты знал. Я. Тебе. Никогда. Не достанусь.

Взгляд ее снова затуманился. И бормочя себе под нос какие-то невразумительные аргументы, женщина захромала дальше.

Мы долго провожали ее взглядом.

Наконец, я прокашлялся и сказал:

- Не знаю, как у тебя, Валерий Александрович, а у меня сейчас вопросов больше чем ответов…

Валера, продолжая смотреть вслед загадочной даме ответил:

- Дурак ты. - И мечтательно подняв глаза к ставшему снова безоблачным небу, добавил:

- В женщине должна быть загадка.